Следующие несколько дней школа гудела, как растревоженный улей, обсуждая произошедшее в «Трёх мётлах». Письмо от Рона так и не пришло, но Гарри в короткой записке уверил, что тот очень переживал, когда узнал, а теперь они оба заняты поиском отравителя.

Слизеринцы, сидевшие в тот день в пабе, вели себя сдержанно, очевидно, боясь навлечь подозрения. Сама Гермиона сильно сомневалась, что кто-то из них мог пытаться её отравить: даже если допустить, что они способны на такое, слишком рискованно проворачивать подобные трюки, когда Аврорат стоит на ушах из-за беглых Пожирателей.

— Гермиона, ау!

— А? Что?

Джулиан закатил глаза.

— Я уже минут пять пытаюсь тебя дозваться. Где ты витаешь?

— Задумалась, — отозвалась Гермиона.

Они пропустили ведомую Эрни Макмилланом стайку первокурсников Хаффлпаффа.

— Всё в порядке? — коротко поинтересовался тот.

— Угу, — кивнула Гермиона, и Эрни скрылся за поворотом.

— Так что насчёт того отравителя? — спросил Джулиан. — Ты писала Гарри? Что известно?

— Он пока не ответил. Думаю, сейчас ему некогда.

— Мне кажется, от нас что-то скрывают. Вдруг это всё-таки те слизеринцы? А если они попытаются повторить?

— Под носом у авроров, патрулирующих школу? — в сотый раз парировала Гермиона.

Первые пару дней после происшествия, когда Джулиан беспрестанно словно бы невзначай оказывался рядом, интересуясь, как у неё дела, хорошо ли она спала и никто ли к ней не приставал, Гермионе была даже приятна такая забота. Но чем дальше, тем больше внимание становилось навязчивым и удушающим. Она терпеть не могла ощущение постоянного контроля, а именно это пытался делать Джулиан: возился с ней, словно с беспомощным младенцем. Но он спас ей жизнь. Совесть не позволяла выразить недовольство открыто, так что Гермиона решила перетерпеть, пока Джулиан не успокоится сам.

Когда они подошли к кабинету зельеварения, слизеринцы уже были в сборе. Малфой вскинул голову, скользнул безразличным взглядом по Гермионе и вернулся к чтению книги. Ага, значит, теперь делает вид, будто её не существует? Месть сладка, это не секрет, и всё же странно, что он так ведёт себя, учитывая, что ему требуется ещё один ингредиент для Оборотного зелья. Где он собирается его достать и, главное, как? Без помощи Гермионы ему точно не обойтись.

Однако следующие полтора часа Малфой если и глядел куда-то кроме своего котла, то только на Дафну Гринграсс.

Полное игнорирование её персоны продолжилось на обеде, а затем на травологии (Гермиона до сих пор не могла поверить, что Малфой записался на этот курс) и кружке по заклинаниям. Похоже, придётся подойти и спросить напрямую.

На её удачу, Флитвика заинтересовала манера Малфоя использовать заклинание Глациус, и он задержал его после занятия. Нарочно выронив свитки пергамента, Гермиона присела под парту, ожидая, когда разговор закончится, а стоило Флитвику отпустить Малфоя, вышла следом. Класс заклинаний находился в самом конце коридора, так что все студенты уже успели уйти, предоставляя Гермионе отличную возможность завести беседу.

— Малфой.

Он замер и очень медленно, словно его звал зловещий призрак, повернулся.

— Нам нужно поговорить.

— Не заинтересован.

Гермиона шагнула ближе.

— Не забывай, что у нас обоюдная тайна, — многозначительно проговорила она. — Ты знаешь обо мне, а я знаю о тебе.

Раздражённо фыркнув, он сложил на груди руки.

— Кратко, Грейнджер.

— Как ты собираешься…

До её слуха донеслись голоса. Малфой среагировал мгновенно. Она едва сообразила, что происходит, а он уже спешил в сторону поворота. Гермиона направилась за ним.

Взору предстала набившая оскомину картина: один слизеринец против нескольких студентов. Вот только на этот раз вместо привычных гриффиндорцев стояли хаффлпаффцы. Малфой успел присоединиться к своему однокурснику, которым оказался Теодор Нотт.

— В чём дело? — строго осведомилась Гермиона.

Её невысокий рост особенно бросался в глаза, когда она оказалась между двумя рослыми слизеринцами и не менее высокими хаффлпаффскими юношами.

— Чего молчите? — насмешливо поинтересовался Нотт. — Только что были такими разговорчивыми, а при старосте школы сразу языки проглотили?

— Лучше бы ты свой проглотил и катился отсюда подальше, — огрызнулся Квентин Лингард с шестого курса.

Гермионе показалось, что он с трудом сдержался, чтобы не выплюнуть «поганый Пожиратель». В доказательство взгляд Квентина скользнул по левой руке Нотта.

— И дружка своего прихвати, — поддакнул его однокурсник Брайс Тейлор. — Кто вас вообще в школу впустил…

— Так! — вмешалась Гермиона. — Ещё одно слово хоть с одной стороны…

— Я пропускаю что-то интересное?

Из-за спин слизеринцев вышел Джулиан.

— Я думал, тебя Флитвик задержал, — по-хозяйски протянул он.

Тон Джулиана ей совершенно не понравился. Как будто она посмела нарушить границы дозволенного, так что ему пришлось искать её по всей школе.

— Отлично, все четыре факультета в сборе, — прокомментировал Нотт. — Замечательная иллюстрация к вступительной речи нашей многоуважаемой директрисы первого сентября. Давайте же налаживать дружеские отношения!

— Да я лучше десяток яиц докси проглочу, чем стану водить дружбу с таким, как ты, — презрительно бросил Квентин.

— Это легко устроить, барсучонок, — отпарировал Малфой.

— О, смотрите-ка, оно умеет разговаривать!

— Хватит! — рявкнула Гермиона. — Минус десять баллов со Слизерина за провокацию, минус десять баллов с Хаффлпаффа за оскорбления.

Джулиан схватил её за руку.

— Зачем ты штрафуешь Хаффлпафф? — прошипел он.

— Что тебя удивляет, Холланд? — насмешливо сказал Малфой. — Она и собственный факультет штрафанёт на пятьдесят баллов, если посчитает нужным.

— А тебя никто не спрашивал!

— Прекратите, вы оба, — приструнила их Гермиона. — А теперь все расходимся.

Она развернулась на каблуках, готовая уйти.

— Рейвенкло пора бы определиться, на чьей они стороне! — сказал Квентин Лингард.

— Рейвенкло не участвует в этом балагане, — высокомерно отозвался Джулиан.

— Неужели? — встрял Малфой. — А как же твои аплодисменты в честь наших первокурсников?

— Минус двадцать баллов Слизерину, Малфой, — громко отчеканил Джулиан, пронзив его ненавидящим взглядом. Лицо Малфоя перекосилось от злости. — Хочешь сказать что-то ещё? Валяй, у вас как раз осталось… сколько? Баллов тридцать?

Гермионе захотелось вынуть палочку и обездвижить безмозглых идиотов на пару часов.

— Пятнадцать баллов с Рейвенкло за превышение полномочий старосты, — проговорила она. — Нотт, Малфой, пойдёте к своему декану, он назначит вам наказание. И либо вы все сейчас же расходитесь, либо я ставлю директора в известность о том, что здесь творится.

Малфой, похоже, был готов высказать всё, что думает по поводу её плана, но Теодор схватил его за рукав мантии. Гермиона решительно направилась в Большой зал — с минуты на минуту должен был начаться ужин. Джулиан не отлипал от неё всю дорогу.

— Ты снова выставила меня придурком, да ещё и перед слизеринцами. И на кой драккл ты оштрафовала Хаффлпафф? Или, по-твоему, они должны были молчать? Если не ставить Слизерин на место, знаешь, что начнётся!

— Хаффлпафф получил штраф за то, что повёлся на провокацию, а ты — за то, что штрафуешь Малфоя просто потому, что он тебе не нравится.

— А что, он кому-то нравится? Может, ты и Гриффиндор всегда наказываешь?

Гермиона изумлённо уставилась на него.

— Не говори мне, что всё это время снимал баллы только со Слизерина, — недоверчиво произнесла она. — Мы же договорились обо всём ещё в поезде.

Он промолчал, но выражение его лица было красноречивее любых слов.

— Джулиан!

— Что? Если бы не Малфой, не было бы никаких конфликтов и всё было бы спокойно!

— Всё было бы спокойно, если бы гриффиндорцы не вообразили себя главными, раз на их факультете учился Гарри Поттер. Не давай мне повода думать, будто поддерживаешь их.

Джулиан демонстративно игнорировал её весь следующий день.

На уроке защиты Гермиона исподволь наблюдала за Малфоем. Он выглядел слишком беззаботно для человека, получившего выговор и отработку. Почувствовал слабину? После устроенного в вестибюле концерта ему только запретили посещать Хогсмид, а это он, судя по всему, пережил довольно легко. Что-то здесь не так. Малфоя как будто кто-то защищал. И это странное решение отправить его в Хогвартс. В одном Джулиан бесспорно прав: Малфой мог остаться на домашнем обучении. Такой выход из положения казался более логичным и, главное, безопасным для всех, включая самого Малфоя.

На этот раз профессор Гордон обошёлся без обучающих диалогов философской направленности, но всё-таки нашёл, чем удивить класс под конец занятия.

— Мне никогда не нравились стандартные домашние задания, когда все читают один и тот же параграф, поэтому теперь вы будете выполнять домашние задания в парах, углубляясь в детали. Так мы изучим гораздо больше материала.

Ученики зашептались между собой. До этого ни один профессор не делил на пары для домашнего задания. Гордон взмахнул палочкой, и на доске стали появляться слова.

— Перед вами перечень заданий для следующего урока. Здесь, — он показал небольшой сундучок, — записки с именами. Поскольку мальчиков и девочек в группе одинаковое количество, я предлагаю девочкам выбрать себе пару.

Гордон отправил сундучок к первой парте. Фэй вынула записку.

— Вслух, мисс Данбар.

— Шеймус Финниган, — с явным облегчением прочитала та.

Напротив первого задания появились фамилии Фэй и Шеймуса. После Парвати сундучок подлетел к Гермионе и завис в воздухе, терпеливо ожидая её выбора. Засовывая в него руку, Гермиона подумала, что стоит попытаться поймать Малфоя ещё раз — сразу после защиты.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона вынула первую попавшуюся записку и развернула.

— Драко Малфой.

В классе повисла тишина. Скрип проехавших по полу ножек резанул слух, словно нож, — это Малфой рывком развернулся на своём месте, неверяще глядя на Гермиону. Она посмотрела на доску, где рядом с очередным пунктом появилась надпись: «Гермиона Грейнджер и Драко Малфой».

— Очень хорошо, — резюмировал Гордон. — Мисс Гринграсс, прошу вас.

Остаток урока Малфой сверлил злобным взглядом то Гермиону, то Гордона. Со звонком колокола он вылетел в коридор, даже не дослушав слов профессора о порядке сдачи работ.

— Сочувствую, — сказал подошедший Джулиан с таким видом, словно делает ей самое большое в жизни одолжение своим участием.

Гермиона не удержалась от шпильки:

— Переживу. При виде Малфоя у меня не отказывает мозг, как у некоторых.

Пусть злится. Долг жизни не обязывает терпеть его недостатки. Не те у них отношения, чтобы нянчиться с перепадами его настроения.

На обеде Малфой продолжал испепелять Гермиону взглядом. Как всё удачно сложилось: стоило только подумать о том, чтобы подловить его, и судьба подкинула возможность.

После обеда у Гермионы был свободный урок, который она решила посвятить написанию письма Гарри с просьбой прислать мантию-невидимку (карту Мародёров она получила от него ещё неделю назад: Гарри она была без надобности, а Гермионе отлично послужит для поддержания дисциплины и не только). Если Оборотное зелье, со слов Малфоя, способно дать помехи на чары персонального слежения, то уж один из Даров Смерти справится с этим ничуть не хуже.

* * *

Драко остервенело орудовал вилкой. Надо же было вытащить именно его имя! Больше всего поражала реакция Грейнджер, вернее, полное её отсутствие. Как будто не произошло нечто из ряда вон. Ещё и отработка прилетела. Нотт считал, что они легко отделались, и именно поэтому не дал Драко ввязаться в перепалку с Грейнджер.

— С деканом можно договориться, а вот если гриффиндорская принцесса директрису привлечёт, тогда веселье кончится.

Разговор со Слизнортом действительно прошёл довольно мирно. Он даже выслушал их версию и пообещал донести до директрисы. Правда состояла в том, что слизеринцам чаще всего приходилось защищаться от нападок Гриффиндора и Хаффлпаффа.

Драко мельком оглядел слизеринский стол. Дафна отвела глаза, стоило ему посмотреть на неё. Вдруг она вскочила и выбежала из-за стола: в зал вошла её младшая сестра. Не знай Драко об их родстве, в жизни бы не догадался. Всегда ухоженная, изящная, женственная Дафна смотрелась крайне чужеродно рядом с угловатой и не очень-то опрятной сестрой. Астория держалась развязно, своим поведением напоминая мальчишку-беспризорника, носила полосатые гетры до колен, тяжёлые ботинки и никогда не заправляла форменную рубашку. Тщетно профессора, портреты и даже привидения пытались наставить её на путь истины.

— А младшая Гринграсс ничего.

Драко изумлённо уставился на Нотта.

— По-моему, она больше смахивает на пацана.

— На очень и очень симпатичного пацана, — подмигнул Теодор.

На пороге Большого зала разыгралась настоящая драма. Дафна явно пыталась что-то втолковать сестре, а Астория явно хотела смыться как можно скорее. Дафна схватила её за руку, и это послужило последней каплей. Вырвав руку, Астория что-то злобно прошипела ей в лицо и ушла за стол Рейвенкло. Драко знал, что сёстры не ладят, но о сути конфликта никогда не спрашивал.

Через час после ужина в компании Нотта он отправился на отработку в класс зельеварения: Слизнорт поручил им чистку мелкого инвентаря. Хорошо хоть не котлы драить и не парты оттирать, ведь магию использовать, конечно же, запретили.

Первую четверть часа провели в полной тишине. Поняв, что Нотт не собирается заводить беседу, Драко решил взять инициативу на себя.

— Кто достался тебе в пару на защите?

— Патил, — не отрываясь от работы, отозвался Нотт.

— Повезло, что не Грейнджер.

Нотт пожал плечами.

— Я бы предпочёл Грейнджер. От неё хоть толк будет, а Патил наверняка сбросит всю работу на меня.

Драко приподнял брови.

— Ты серьёзно считаешь, что с Грейнджер было бы проще?

— А почему нет?

— Да она же помешана на контроле. Шаг вправо, шаг влево — Империус.

Нотт расхохотался.

— В этом вы с ней похожи, — сказал он, отсмеявшись. — Маньяки контроля.

Слова вырвались прежде, чем Драко успел себя остановить:

— Я ничего не контролирую с тех пор, как Дамблдор упал с астрономической башни.

Пробирки, Нотт и класс разом отошли на второй план. Мороз пробрал до костей при воспоминании об ужасе, пережитом в камере предварительного заключения. За четыре месяца в покое Драко успел забыть, каким кошмарным казался ему призрак Азкабана. Ещё на шестом курсе он понял, что не может довериться никому, кроме себя и своей семьи. Но отец был в Азкабане, а мать — в набитом Пожирателями доме. И он остался один на один со своей ношей. Только одиночество и безысходность могли подтолкнуть его искать утешение в туалете Плаксы Миртл. Мерлин, Плаксы Миртл!

— Нам всем было страшно, — негромко произнёс Теодор. — Страх — это нормально. Гордон не прав. Не боятся только дураки.

Он снова принялся протирать пробирку.

— Кстати, я читал ту статью в «Пророке». О том, что твоя мать солгала Лорду, чтобы спасти тебе жизнь. Что она думает… обо всём?

Драко пожал плечами.

— Считает, что нужно поддерживать чистокровность рода. Не допускать связей с… маглорождёнными.

— А ты?

— Что я?

— Тоже так считаешь?

Драко представил, как общается с маглорождёнными, водит с ними дружбу, приглашает в свой дом, женится на маглорождённой девушке. Он мог принять их существование в мире магии, относиться без презрения, но сближаться…

— Не знаю, — ответил Драко и понял, что это действительно так: он не знал.

— И всё-таки маглорождённые? — поддел Нотт. — Больше никаких грязнокровок?

Драко не улыбнулся на шутливый тон.

— Беллатриса пытала Грейнджер и разрезала ей руку. Кровь капала на пол. Такая же текла из моих ран после пыток.

— Ты жалеешь её?

— Кого?

— Грейнджер.

Драко невольно передёрнул плечами.

— Я бы не хотел снова услышать те крики.

Взяв с учительского стола коробку, Нотт принялся складывать в неё чистые пробирки.

— Насколько мне известно, у Волдеморта был некий секрет бессмертия, — внезапно сказал он.

От произнесённого имени Драко вздрогнул и тупо переспросил:

— Какого бессмертия?

— Ты мне скажи. Это же в вашем доме он устроил штаб-квартиру. — Наполнив коробку, Нотт вернул её на стол Слизнорта. — Не знаю, что сделал Поттер, но я готов пожать ему руку.

Атмосфера в классе мгновенно переменилась. Драко выпрямил спину.

— Твой ненаглядный Золотой Мальчик был здесь пару дней назад, — холодно проговорил он, — что же ты не воспользовался таким восхитительным шансом?

Нотт повернулся с выражением удивления на лице.

— В чём дело?

Драко ожидал чего угодно, но только не подобного вопроса, заданного самым невинным тоном. Кровь закипела, и он вскочил со стула.

— Я бы посмотрел на тебя, окажись твой дом в его власти. Как бы ты бегал и разнюхивал грязные секретики Тёмного Лорда, когда твоя жизнь и жизни твоей семьи висят на волоске. Тебя не было здесь, Нотт, так что не смей меня осуждать.

Нотт молча смотрел на него в ответ, и в глазах у него всё отчётливее отражалось недоумение. Наконец он открыл рот:

— Ты разозлился, потому что я сказал про Поттера?

Чем ещё Теодор Нотт разительно отличался от обычного представителя факультета Слизерин, так это приверженностью к прямым формулировкам. Драко ожидал изящного ухода от ответа, очередной витиеватой фразы, по которой не сразу скажешь, оскорбили тебя или нет. Но Нотт просто высказал в лоб то, что думал:

— Я ни в чём тебя не обвинял. Я просто был уверен, что тебе что-то известно, потому что в вашем доме… — Он примирительно поднял руку. — Ладно, забудем. В конце концов, сейчас это уже ни на что не влияет. А что до Поттера… Мне и в голову не пришло, что ты до сих пор сравниваешь себя с ним. Я думал, ты уже понял, что всегда найдётся кто-то умнее, круче, богаче, влиятельнее. Надо оставаться собой.

Он забрал со стула свою мантию.

— Из этой мясорубки ты вышел новым человеком, прими это, Драко, и живи дальше.

* * *

На завтраке в четверг МакГонагалл объявила, что походы в Хогсмид отменены до тех пор, пока не поймают виновного. Ничего другого Гермиона и не ожидала. Странным образом случившееся встряхнуло студентов, даже прекратились бесконечные стычки. Впрочем, скорее всего, основная причина была в том, что двух третьекурсников поймали за дуэлью и едва не исключили. Осознав реальную угрозу, гриффиндорцы и хаффлпаффцы решили придержать коней. Никому не хотелось вылететь из школы по вине слизеринцев.

Начались отборы в команды по квиддичу. Гермиона, хоть и не слишком любила этот спорт, прекрасно понимала, что квиддич — отличный способ выпустить пар и в игре, и на трибунах. Вот почему она согласилась пойти на поле и поддержать Фэй и Тобина, решивших пробоваться в сборную Гриффиндора.

Несмотря на то, что сентябрь приближался к концу, погожие деньки продолжали радовать свежим ветерком, ясным небом и по-осеннему сонным солнышком. Джинни уже ожидала претендентов на поле. В этом году ей, как капитану, предстояло набрать команду практически с нуля. Из тех, кто уже имел опыт игры, в Хогвартсе остались только Дин, который участвовать отказался, и Демельза Роббинс.

Гермиона устроилась на трибуне, предусмотрительно захватив с собой книгу. Джинни сделала едва уловимое движение головой, которое при большом желании можно было бы счесть за приветственный кивок. Самолюбие обиженно хмыкнуло, но Гермиона постаралась его подавить. В конце концов, она тоже не жаловала сестру Рона в последнее время.

Отбор проходил медленно и нудно. Собравшиеся в самом начале зеваки в скором времени заскучали и начали рассасываться. Джинни давала какие-то указания, по много раз просила претендентов то облететь поле по кругу, то выполнить финты с метлой, то швырять мяч и беспрестанно делала пометки в блокноте. Для Гермионы всё это выглядело бессистемным мельтешением. Фэй довольно быстро добилась желаемого, заняв место охотника вместе с Демельзой. Труднее всего оказалось Тобину — он пробовался на вратаря, и Джинни лично бросала квоффл с разных точек и на разной скорости, проверяя его ловкость и реакцию.

Спустя почти полтора часа окончательный состав был утверждён. Элайджа Ривз и Родни Крайтон всё же смогли убедить капитана в том, что из них выйдут неплохие загонщики. Гермиона спустилась на поле к запыхавшемуся, но радостному Тобину. Фэй что-то обсуждала с новым ловцом Гриффиндора — шестикурсником Дерриком Дениелсом.

— Уф! — выдохнул Тобин. — Это было трудно, но, кажется, я справился.

— Поздравляю, — улыбнулась Гермиона.

— Спасибо. Пойду в душ. — Он победно вскинул руки. — Я в команде Гриффиндора по квиддичу! Йу-ху!

— Похоже, он счастлив, — сказала Фэй, когда Тобин удалился, пританцовывая.

— Поздравляю с отбором в команду. Идём в замок?

— Я задержусь, помогу собрать мячи.

Скользнув взглядом по фигуре Джинни, Гермиона повернулась уйти.

Дальше всё произошло словно в замедленной съёмке. Фэй присела возле ящика для мячей, Деррик взлетел над полем, чтобы поймать снитч, а Джинни осматривала квоффл и не видела, что сзади к ней на огромной скорости несётся бладжер.

Рефлекс сработал быстрее сознания. Вскинутая палочка поймала бешеный мяч под прицел, а губы сами выкрикнули заклинание:

— Импедимента!

Мяч замер в воздухе.

Джинни развернулась так резко, что волосы взметнулись огненным заревом. Фэй вскочила на ноги, Деррик пошёл на снижение.

— Вот дрянь! — выругался он, приземлившись. — Я увидел в последний момент, хотел крикнуть. Если б не Гермиона… Он летел тебе прямо в затылок.

Джинни посмотрела вначале на висящий в воздухе мяч, потом на Гермиону. Машинально коснулась головы, словно проверяя, всё ли в порядке.

— Спасибо, — тихо выговорила она.

— Надо убрать его, пока заклинание действует. — Фэй подошла к бладжеру.

— Ты! — вдруг заорал Деррик. — А ну стой!

Гермиона опустила палочку.

— Ты как?

— Нормально.

Взгляд Джинни блуждал по лужайке, будто она пыталась что-то для себя определить. Наконец она шагнула к Гермионе и протянула руку.

— Перемирие?

Гермиона поколебалась лишь мгновение, прежде чем пожала её холодную ладонь.

Деррик вернулся встрёпанный и злой, волоча за собой мальчишку в форме Слизерина.

— Хватит брыкаться! Говори старосте курс и фамилию.

Слизеринец злобно засопел и поглядел на Гермиону исподлобья.

— Имари Лонерган, четвёртый курс.

— Это ты заколдовал бладжер? — спросила Гермиона.

— Ну я, и дальше что? — нахально парировал Лонерган.

— А то, что ты чуть не покалечил человека, — отрезала Гермиона, придя в бешенство от такой наглости. Мысль, что бладжер мог и убить Джинни на месте, она предпочла не озвучивать. — Тридцать баллов со Слизерина за нападение на ученика. Мы идём к директору. Сбежишь — будет только хуже.

Мальчишка выдернул свою мантию из цепких рук Деррика и чеканным шагом пошёл к замку. Гермиона на всякий случай не стала убирать волшебную палочку. Хотелось думать, что Лонерган просто не отдавал себе отчёта в том, что делал, а вовсе не был агрессивным садистом и потенциальным убийцей.

Из кабинета директора она возвращалась в раздумьях. Который это уже по счёту раз, когда угроза жизни заставляет забыть разногласия? Как будто некая высшая сила намекает ей, что не стоит ругаться с людьми, с которыми пройдено так много. Хотя ссориться с Джинни она не собиралась, да и Рона не хотела вычёркивать из жизни. Она не забыла того, что было пережито вместе. Общение с Джинни на шестом курсе, верное плечо Рона во всех передрягах. Она навсегда сохранит в памяти лучшие моменты.

Но как бы ни хотелось держаться за мысли о прошлом, пришлось вернуться к проблемам насущным, а именно — к Малфою, который упорно прикидывался, будто её не существует. Он очень удачно обнаружился в библиотеке, где после ужина обычно бывало мало народу, но не в этот раз. Устав от постоянных нарушений правил и конфликтов, профессора окончательно озверели и так завалили учеников заданиями, что волей-неволей приходилось выбирать: или сдержаться, или схлопотать четырёхчасовое взыскание и потом всю ночь выполнять домашнюю работу.

Ничуть не смутившись большого скопления студентов, Гермиона подошла к Малфою.

— Нам нужно обсудить, как мы будем выполнять задание.

Он вздрогнул так, что чуть не выронил книгу, и поспешно огляделся. Гермиона возвела очи горе.

— Успокойся, почти весь седьмой курс видел, как я достала твоё имя, так что никого не удивит наше общение, — она изобразила пальцами кавычки.

Малфой раздражённо захлопнул книгу и выжидающе уставился на неё.

— Завтра вечером на свободном уроке, — сообщила Гермиона.

— Завтра я занят, — быстро ответил он. — Могу только в понедельник после заклинаний.

Гермиона хотела возразить, но рассудила, что Малфой всё-таки не совсем тупица, так что они смогут подготовить и доклад, и защиту быстро.

— Значит, в понедельник, — согласилась она.

— Грейнджер, — процедил он, явно стараясь произнести её фамилию как можно тише, и подступил ближе. — Меня не слишком радует перспектива проторчать в твоей компании больше получаса, так что давай договоримся: каждый подготовит материал, чтобы осталось только собрать его в единый доклад.

Гермиона улыбнулась одними губами.

— Отличный план. Полагаю, ты как раз этим сейчас и занимаешься, — она кивнула на книгу в его руке. — Ах да, ещё кое-что. — Гермиона вынула из кармана сложенный вдвое листок. — Это список литературы. Прочти, пожалуйста.

Она настойчиво сунула бумагу в его свободную ладонь. С раздражённым вздохом он развернул список.

Чем дольше он читал, тем сильнее расширялись его глаза. Дочитав, Малфой вскинул голову и вперил в Гермиону потемневшие от злобы глаза. Вернув ему победный взгляд, она ушла, предоставив Малфою осмысливать прочитанное самостоятельно.

* * *

Драко снова злился. И снова, разумеется, из-за Грейнджер. Мало того что подошла к нему на виду у всех, так ещё и подсунула письмо под видом списка книг. Каким-то образом она заколдовала пергамент так, что настоящее его содержание мог видеть только Драко. Для остальных это действительно был всего лишь список: он убедился в этом, когда в библиотеке к нему подсел Блейз и без спроса развернул лежащий под учебником пергамент.

— Что это? Почерк не твой.

У Драко похолодело внутри, но когда он выхватил пергамент из его рук, то обнаружил только перечень книг.

— Я от Слизнорта, — сказал Забини. — Он передал ваш рассказ директору.

— С каких пор ты у него на побегушках?

— С таких, что ближайший зачёт мне сдавать уже не нужно, — улыбнулся тот, демонстрируя ровные белые зубы.

Блейз ушёл, а Драко снова посмотрел на список. Прямо на глазах ровные строчки пошли рябью, складываясь в совсем иные слова.

«Я знаю, что тебе требуется ещё один ингредиент для зелья, и уверена, что ты его ещё не достал. Сам ты не справишься. Если пикнешь хоть одной живой душе, я размажу тебя по стенке. Не пытайся скрыться от меня — я всегда буду знать, где ты и что делаешь».

Он смял пергамент в кулаке. Стерва! Он в самом деле забыл о водорослях, которые нужно собрать в полнолуние. Грейнджер права, ему не справиться одному, но на что она намекает? Что достанет их сама? Драко в этом сомневался. Она не будет рисковать. Потащит его с собой? Тоже сомнительно. Тогда как?

Её угрозы сработали: он занервничал. Откуда ему знать, лжёт она или говорит правду? У Поттера в рукаве оказалось достаточно козырных артефактов, и она вполне могла выпросить один из них для себя. Да и сама далеко не дура: именно у неё Драко позаимствовал идею с Протеевыми чарами. А наказание для предателя их Отряда? В общем, всё указывало на то, что причины для беспокойства есть.

Остаток дня Драко провёл за выполнением домашней работы. Вечером, довольный тем, что успел всё сделать, не оставив ничего на выходные, он вышел из библиотеки и нос к носу столкнулся с гриффиндорцами.

— Смотри, куда прёшь, — выплюнул Марк Чейз. — Что, язык в заднице застрял? Получил по шее — сразу башку в песок?

Драко остановился и медленно повернулся. Чейз выглядел, как разъярённый кентавр. Очевидно, его просто вымораживал тот факт, что на его оскорбления не последовало никакой реакции. Дружок Чейза положил руку ему на плечо.

— Успокойся, Марк. — Гриффиндорец смерил Драко неприязненным взглядом. — Не стоят они того, чтобы из-за них вылетать из школы.

Чейз оправил сползшую с плеча мантию.

— Ты прав, Родни. Ради такого куска дерьма не стоит рисковать.

— Правильно, Родни, знайте своё место, — ухмыльнулся Драко.

Субботнее утро началось для него с недовольного бормотания Блейза, который раздёрнул полог с такой силой, что всё свалилось ему на голову.

— Не в духе? — полюбопытствовал Драко.

— Плохо спал. А ты чего такой довольный? Радуешься примирению с Гринграсс?

Драко вскинул бровь.

— Какая поразительная осведомлённость о моей личной жизни.

Блейз вернул полог на место с помощью магии.

— Я не собирался подслушивать, но вы так увлеклись, что не заметили меня.

Драко пожал плечами.

— После того вечера мы с ней ни разу не разговаривали.

— Почему? — без особого интереса спросил Блейз, натягивая мантию.

— По-моему, она не горит желанием.

— Ага, и поэтому скоро дыру в тебе просверлит.

Его слова заставили задуматься. Дафна им заинтересована?

На завтраке он посматривал в её сторону, желая убедиться, не ошибся ли Блейз в своих предположениях. Как будто не ошибся. В гостиной Дафна сама подошла к нему и села рядом. Драко не сделал попытки заговорить. Она тоже молчала. Так и сидели, словно ничего необычного не происходит.

Наконец Дафна нарушила тишину.

— Я думала, что никогда не смогу простить тебя. — Она взглянула на его профиль. — Но, кажется, смогла. Наверное, стоило сказать раньше, не мучить тебя ожиданием.

Драко повернулся к ней.

— Ты сейчас свободна?

Дафна удивлённо хлопнула ресничками. Он уже успел забыть, как хорошо она умеет разыгрывать наивную девочку.

— Что ты имеешь в виду?

Драко пожал плечами.

— Можем прогуляться по окрестностям. Спуститься к озеру.

Дафна закусила губу, делая вид, что сомневается, но тут же улыбнулась:

— Только мантию захвачу!