Следующая цель (джен)

Орденцы вскоре покинули дом, а Рей так и не возвращался. Спустя час или около того в гостиной появился Кричер с сообщением, что переместил Эдриана прямо в его комнату: Северус тут же поспешил к Нотту, проверил, как тот, и, вернувшись, покачал головой:

— Эд понял, что мы что-то от него скрываем, и его это беспокоит. Пока он молчит, но, зная его характер, могу с уверенностью утверждать, долго это не продлится. Да и не нравится мне его состояние. Только шантажом удалось заставить его выпить зелье. Надеюсь, он проспит хотя бы пару часов… Дьявол! Где пикси носят Мальсибера?!

Этот вопрос волновал и нас. Приставания к Кричеру ничего не дали. Тот честно рассказал, как в три этапа (заметая следы) переместился вместе с Теодором (если то действительно был Нотт) в заранее условленное место, где и передал его с рук на руки Рею, после чего отправился в дом Снейпа в Ислингтоне за Эдрианом.

Часы пробили одиннадцать. Чай, бутерброды, второй ужин, снова чай с бутербродами — мы не знали, какой повод придумать для того, чтобы задержаться в гостиной. Ожидание выматывало не хуже физической нагрузки. Чем дольше оно длилось, тем более трагичные картины выдавал мой мозг — уж в фантазии я никогда не был ограничен.

Говорить не хотелось. То один, то другой из нас начинал разговор, чтобы нарушить гнетущее молчание, но реплики висли в паутине волнения.

— Да прекрати ты! — рявкнул Снейп, резко ударив меня по руке.

— Прости, — пристыженно буркнул я, поняв, что сгрыз ногти на левой руке почти до мяса, а ведь избавился от этой привычки уже давно. — Я переживаю.

— Мы все переживаем, — тихо признался он, чем, откровенно говоря, удивил: по части умения прятать эмоции Северус мог дать фору всем и каждому. — С Реем всё в порядке. У него куча порт-ключей, запасная палочка, он мог позвать Кричера, если бы нуждался в помощи… Не говоря уже о том, что Мальсибер не по зубам большинству магов. А ещё на нём сигнальные чары, которые молчат.

— Но тогда почему, во имя Мерлина, он до сих пор не вернулся?!

— А ты думаешь, директор просто так согласился на сделку? Наверняка он навешал на Теодора десяток следящих заклинаний! Рею нужно время, чтобы от них избавиться, — успокоительно буркнул Снейп.

И хотя мы понимали, что сказанное — правда, почему-то не верили, что задержка Реймонда объясняется так просто.

— Хозяин?

Мы все резко обернулись к эльфу.

— Что?! — подпрыгнул я.

— Вам стоит спуститься, — едва слышно доложил домовик, опустив взгляд.

Мы переглянулись, и… Я первым сорвался с места — подо мной словно пружина сработала. Перепрыгивая через ступеньки, я нёсся на первый этаж, ожидая увидеть что угодно: от бездыханного Реймонда до вооруженных автоматами авроров. Но к тому, что нас ждало, был не готов.

Никто не был готов.

Мальсибер стоял в центре гостиной бледный, с сжатыми от ярости зубами и горящим ненавистью взглядом. А у его ног сидел Теодор Нотт. Вернее то, что от него осталось.

— Тео?.. — сдавленно прохрипел Малфой, врезавшийся в мою спину. — Тео…

— О Салазар, — прошептал Снейп, остановившийся за нами. — Рей?..

Реймонд дёрнул щекой, не отвечая. На первый взгляд с ним ничего не случилось, так что повода отвести глаза от Теодора не было.

Шаги за спиной заставили меня резко обернуться: по лестнице спускался Эдриан. Северус дёрнулся было его останавливать, но оборвал движение в начале — уже было слишком поздно его останавливать, — тот увидел сына.

— Эд… — начал Снейп, но замолчал, наткнувшись на застывший взгляд друга.

— Тео… сынок…

От его голоса мурашки бежали по телу.

— Эдриан, тебе не стоит… — попытался я.

Нотт прошёл мимо нас, не обращая внимания на мои слова; рука Драко безвольно соскользнула с его рукава.

— Тео…

Эдриан не дошёл до сына пару ярдов, рухнув на колени, и завыл. По щекам Малфоя потекли слёзы. Я даже не знал Теодора лично, но сейчас, когда видел то, что от него осталось, у меня в горле вставал комок, а глаза щипало.

Ничего ужаснее этого мне не доводилось видеть.

Мы все застыли, не имея сил смотреть на горе Эдриана, но и отвернуться были не в состоянии. Первым в себя пришёл Северус: оттолкнув Драко, он бросился к Нотту и силой влил в него успокоительное. Если это и помогло, то слабо; Эдриан держал безвольное тело Теодора в своих объятиях, раскачивался и что-то бормотал.

В тишине прошли несколько минут, а мы так и стояли, не зная, что делать. Увести Эдриана мы бы не смогли — он просто не стал бы слушать, а сделать это насильно… он бы не простил. Ни один из нас не понимал — никто бы не смог такое понять! — насколько ему плохо, однако даже того, что чувствовали мы сами, было достаточно, чтобы не лезть.

Сжав плечо Драко, приободряя его, за что тот благодарно кивнул, я сделал шаг назад. Смотреть и дальше было невыносимо. Хотелось напиться и забыться, хотя бы просто не видеть слёз Нотта…

— Хозяин, — едва слышный шёпот отвлёк меня от созерцания отцовского горя. — Пойдёмте с Кричером.

Я готов был идти куда угодно, лишь бы не видеть то, что осталось от сына моего друга. Мы вышли в коридор и остановились перед портретом Вальбурги.

— Бастер, мне жаль, но…

Такой смущённой я её не видел никогда. Леди Блэк комкала в руках белоснежный носовой платок, смотрела чуть в сторону, да и вообще, весь её вид выражал неуверенность.

— Что случилось, бабушка? — устало поинтересовался я, не зная, чего мне хочется больше: остаться одному или отвлечься на решение каких-либо проблем, не связанных с состоянием Теодора.

— Видишь ли… Ох, не знаю, как начать!

— С начала, бабушка, начните с начала.

Но она покачала головой:

— Нельзя с начала. Времени может не быть. Эдриан убьёт тело сына. Поцелуй дементора — худшее, что может случиться с человеком. Такой участи никакому врагу не пожелаешь. Я сама потеряла обоих детей, и понимаю, как ему плохо… Бастер, знаю, ты ненавидишь всё, что связано с Лордом…

Я не понимал, почему Вальбурга мямлит и не решается сказать прямо, но не был настроен на долгие хождения вокруг да около — ситуация не располагала.

— Бабушка, да говорите уже!

Она сделала паузу и, глубоко вздохнув, посмотрела мне прямо в глаза.

— Регулус создал крестраж.

Меня словно по голове ударили. Её слова меня потрясли, шокировав едва ли меньше, чем вид жертвы дементора несколькими минутами ранее. Отступив от портрета, я ошарашенно замер. Крестраж?! Регулус создал крестраж?! Он же… Пещера… Р.А.Б… Он знал, что это такое, мог повторить путь Волдеморта, но… Он же хотел уничтожить медальон!

Мои мысли скакали как бешеные гиппогрифы, мешая понять, как я отношусь к неожиданной информации.

— Как это возможно?! — спросил я, поморщившись от того, насколько жалко это прозвучало: словно мне снова было одиннадцать, и Хадрид сообщил, что вся моя прежняя жизнь была ложью, а виноват в этом один-единственный человек. — Он же…

— Вы хотите тело Теодора? — хриплый голос Эдриана вывел меня из состояния шока; я резко обернулся и застыл, глядя на свидетелей нашего с Вальбургой диалога.

Оказывается, его слышали все: Северус с Драко застыли в дверях гостиной, Рей стоял рядом с Ноттом в ярде от меня — очевидно, не хотел оставлять друга ни на секунду одного, опасаясь его реакции…

— Прости, дорогой, но это мой единственный шанс, — заплакала Вальбурга.

Ничего не отвечая, Эдриан неопределённо мотнул головой и направился к лестнице.

Мы проводили его взглядами молча.

— Леди Блэк…

— Прости, Реймонд, — бабушка стёрла слёзы и упрямо обвела нас взглядом. — Мальчику уже ничто не поможет, а мой сын…

— Не нужно было об этом сейчас говорить, — шмыгнул носом Драко. — Но Эдриан и вправду хотел…

Он не договорил.

— Кричер, — позвал Снейп, — позаботься о… Теодоре, — его голос дрогнул. Домовик поклонился и засеменил в гостиную. — Остальным предлагаю выпить зелье Сна без сновидений. Без него вряд ли у кого-то из нас будет спокойная ночь, — мы покивали, и Северус двинулся в сторону лестницы, следом за Ноттом, бросив на ходу: — Пойду к Эдриану — ему нельзя оставаться сейчас одному.

* * *

Гомон птиц за окном и нагло лезущий в глаза солнечный луч заставили меня улыбнуться, однако в следующую секунду я вспомнил события вчерашнего дня и настроение мгновенно испортилось. Идти в нашу гостиную было страшно, не хотелось снова видеть то, что осталось от Теодора, но я понимал, что тихие проклятия в адрес Дамблдора ничуть не улучшат ситуацию.

Банальное приветствие царапнуло слух. Сев за стол, я по примеру Малфоя уткнулся в тарелку. Завтрак проходил в молчании. У меня было много вопросов… Пожалуй, слишком много, так что я даже не знал, какой задать первым и хочу ли я вообще получить ответы. Судя по тишине, сходные проблемы были и у остальных. Когда мы почти закончили трапезу, вошёл Эдриан.

— Доброе утро, — сухо приветствовал он, садясь на своё место.

Слова звучали как издёвка: утро было каким угодно, но точно не добрым.

Я дёрнулся было к Нотту, но чувствительный пинок под столом напомнил, что молчание — золото.

— Спасибо, Бастер, я в порядке, — мой порыв не остался незамеченным, и губы Эдриана даже попытались сложиться в вежливую улыбку, впрочем, безуспешно. Ограничившись кивком, он обвёл взглядом каждого сидящего за столом и спокойно произнёс: — Перед тем как Северус накачал меня зельями, я подумал, что леди Блэк не должна лишаться, возможно, единственного шанса воскресить сына из-за того, что мне невыносимо смотреть на бездушное тело собственного ребёнка. Сегодня с утра я всё ещё считаю, что это не худшая идея.

— Эд…

— Мой сын мёртв, Северус, — его голос предательски дрогнул, однако лицо по-прежнему представляло собой маску абсолютного спокойствия, — с этим ничего нельзя поделать. Уничтожив его тело, я не испытаю облегчения, а вот если не стану… у леди Блэк есть шансы увидеть своего сына вновь. Не вижу причин для отказа.

— Ты уверен? — повторил вопрос Снейп.

— Да.

И тут Северус сделал то, чего от него никто не ждал: вскочил, оббежал стол и обнял Нотта.

— Спасибо!

Я непонимающе смотрел на друзей довольно долгое время, пока не вспомнил первый визит в этот дом после Азкабана и слова бабушки о дружбе Регулуса со Снейпом. Вальбурга была не единственной, кто с замиранием сердца ждал решения Нотта, но понять это стало возможно только теперь, когда Северус признался. Его выдержка меня всегда поражала, но сегодня я окончательно уверился, что его владение собой достигло какого-то невероятного, откровенно запредельного уровня.

Остальной завтрак прошёл в тишине. После Нотт вернулся в свою комнату на втором этаже, сообщив, что ему нужно время и он хочет побыть один. Мы все понимающе промолчали. Снейп сразу после его ухода убежал в лабораторию, готовить зелья, необходимые для поддержания жизнеспособности тела Теодора и активации крестража. Мы остались втроём.

— Планы есть? — спросил Реймонд после паузы и, когда мы с Драко отрицательно замотали головами, поднялся из-за стола: — Тогда пойдёте со мной. Собирайтесь, прогуляемся на лоне природы.

Спорить ни один из нас не хотел, напротив, мы были только рады покинуть дом, наполненный тяжёлыми мыслями.

Через несколько минут мы вернулись в гостиную, готовые к выходу, Рей окинул нас скептическим взглядом и, положив руки нам на плечи, аппарировал.

— Где мы? — проформы ради уточнил Малфой.

— Это маггловский заповедник, — сообщил Мальсибер. — Хочешь спросить, зачем я вас сюда привёл? — Драко пожал плечами, словно говоря, что ему всё равно. — Затем, что нам нужно поймать одну интересную зверушку. Идёмте, по пути расскажу. Как вам известно, нам нужна поддержка Харрисона, к его мнению прислушиваются многие наши противники, и без него нам не сдвинуться с места…

Слова Рея о заказе одного из сомневающихся волшебников, пожелавшего в качестве взятки получить редкий ингредиент для зелья больной жены, не удивили, — среди перетягиваемых на нашу сторону магов были разные люди, в том числе и те, кто соглашался на сотрудничество только за мзду. Мы уже привыкли. А вот система защиты редких видов животных поразила. Оказалось, занесённые в Красную книгу звери продолжают гибнуть, несмотря на все усилия магглов — потому, что магов заборы и камеры видеонаблюдения не останавливали.

— Они же вымрут, — негромко возмутился я.

— Иначе вымрем мы, — парировал Рей.

— От того, что миссис Харрисон скончается, в мире ничего не изменится, а вот уничтожение целого вида… — начал я.

— Бастер, давай без патетики, — перебил Реймонд. — Нам нужна поддержка Харрисона. Шантажировать его нечем, потенциальные угрозы он игнорирует, остаётся подкуп. Цену он назвал. И она нас устроила.

— Если он готов перейти на нашу сторону ради зелья для жены, ради спасения её жизни…

— Предлагаешь похитить умирающую и пытать? — ехидно усмехнулся Мальсибер.

— Да.

Рей закашлялся, не ожидая от меня подобного ответа, и не нашёлся с возражениями. Драко и вовсе шокированно застыл на месте, не поверив, что я на самом деле сказал то, что он услышал. Вот только я не шутил, искренне считая, что человеческая жизнь не стоит гибели редкого животного.

Будучи ребёнком, я часто прятался от Дадли в школьной библиотеке, и поскольку долго читать было скучно, я предпочитал рассматривать книжки с картинками — почти всегда с различными животными. Мне нравилось узнавать об их повадках, местах обитания, и я всегда расстраивался, когда выяснялось, что какой-то зверь на грани вымирания. А уж прочитав историю Маугли, я и вовсе почти год мечтал о том, как поселюсь в лесу со стаей волков. Мои отношения с людьми не складывались, и я искал замену среди бродячих собак или уличных котов. И страдания зверей трогали меня значительно сильнее боли, испытываемой людьми. По большей части люди сами были виноваты в своём положении, могли обратиться за помощью и получить её, а звери никому не были интересны, страдая тихо и незаметно…

И потому убийство пушистого комочка было для меня неприемлемой ценой за поддержку Харрисона.

Вокруг шумел почти дикий лес. Шелест листьев, звон далёкого ручья, пение птиц, признаться, это расслабляло и настраивало на миролюбивый лад, и всё же я не мог успокоиться и перестать думать о несчастном животном, которое должно было заплатить жизнью за то, что нам нужно было заполучить голос Харрисона.

Что делает Рей, я не понимал, как и то, каким образом он рассчитывает поймать липовую лису — редчайший магический вид лис, чья селезёнка использовалась в некоторых дорогостоящих лечебных зельях.

— И как его ловить?

— Он сам придёт, — спокойно ответ Мальсибер, расстилая одеяло и усаживаясь на него. — Они потому и вымирают, что магические лисы доверчивы.

Настроение ещё сильнее упало. Минут пятнадцать я просто стоял, привалившись плечом к дереву, пытаясь подавить жалость к неразумной зверушке, однако не сдержался:

— Мы не должны…

— Бастер, — повернулся Рей ко мне, — не хочешь участвовать — возвращайся домой. Но мешать я тебе не позволю.

— Но ведь можно как-то…

— Тихо!

Я покорно заткнулся, наблюдая, как ярко-рыжее существо огненного окраса, мало напоминающее обычную лисицу, осторожно ступает по поляне, с каждым шагом приближаясь к ловушке.

— Джеминио! — резко воскликнул я, направив палочку на лиса.

Животное вздрогнуло и в мгновение ока скрылось в подлеске. Реймонд выругался.

— И чего ты добился?

— Вот тебе твой лис, — неуверенно улыбнулся я, подходя к копии и опускаясь перед ним на корточки. Магический зверь не предпринимал попыток убежать, принюхиваясь к моей руке. — И убивать настоящего не нужно.

Мальсибер застонал от разочарования.

— Драко, забери этого кретина домой. А мне нужно выполнить заказ нашего будущего сторонника.

* * *

Драко без предупреждения аппарировал нас обратно в Блэк-хаус — я не успел даже рот открыть для возражений. Его осуждающий взгляд не улучшил моё и без того отвратительное настроение, так что я скрылся в своей комнате. Я повёл себя как избалованный ребёнок, глупо отрицать, но согласиться и помочь в убийстве лиса было выше моих сил.

Развалившись на постели, я усилием воли выбросил эти мысли из головы, не желая накручивать себя ещё сильнее, но стало лишь хуже: мысли свернули на ситуацию с Теодором. Я размышлял, стоит ли казниться за настойчивость, приведшую к боли Эдриана. Ведь именно я ратовал за то, чтобы вытащить Теодора из плена. Конечно, я хотел поступить правильно, спасти парня и воссоединить семью Ноттов, но служило ли это оправданием? Может, я так и не поумнел? Ведь мне даже в голову не пришло, что Дамблдор способен так обойтись с телом проигравшего врага.

До этого момента я был уверен, что в поступках директора всегда есть рациональное зерно. Пусть мне многое не нравилось или было не понятно, пусть я ненавидел Дамблдора за то, что он сделал с моей жизнью, тем не менее я верил, что причина была. Непонятная мне, но веская. Но теперь усомнился. Чем, кроме крайней жестокости, можно объяснить произошедшее? Кем нужно быть, чтобы возродить надежду в сердце безутешного отца, а потом так поступить с его сыном? Или…

Я перевернулся и нахмурился. Может, я снова не беспристрастен? Можно ли обвинить Дамблдора в том, что он использует всё для победы? Предложение исходило не от него — это была моя идея. Но зачем он сохранил подобие жизни телу младшего Нотта? Только ли ради ингредиентов для оборотного зелья? Вот уж вряд ли. Гораздо проще было обрить Теодора налысо — хранить пакет волос намного проще, нежели поддерживать существование безвольного тела. И это уже не говоря о том, что натравливать дементора на младшего Нотта не было причин — парень не был Пожирателем смерти и даже не принимал активного участия в Последней битве. Его не за что было даже в Азкабан сажать… Но директор ничего не делает просто так, а это означает, что он предвидел, что Теодор ещё может послужить ему даже в таком жалком состоянии.

С Теодора мысли плавно перешли на Регулуса. Конечно, я о нём мало что знал, он ведь умер ещё до моего рождения, но считал, что понимаю мотивы, которые им двигали. Однако в свете новых фактов было очевидно, что его поход в пещеру и подмена медальона были вызваны вовсе не ужасом перед осознанием совершённого Лордом разделения души. Тогда зачем он это сделал?

Регулус был Пожирателем смерти, он сам подставил руку под метку, его никто не заставлял. Со слов Сириуса и Северуса — кардинально по-разному относившихся к нему, — можно было примерно понять, что Регулус был за человек, и создание крестража не вписывалось в схему его личности.

Прошли времена, когда мысль об убийстве вызывала во мне отвращение и ужас. Да и разделение души, как я понял из слов Пожирателей смерти, лишь подтвердивших то, что я понял после просмотра лордовских воспоминаний, не вредило телу и разуму, не искажало психику, а лишь гарантировало жизнь. Разумеется, если подходить к делу без лишнего фанатизма и остановиться на одном крестраже. Но в моём мире Регулус воспринимался эдаким героем-гриффиндорцем, пожертвовавшим жизнью ради возможности приблизить смерть Волдеморта, и, несмотря на прошедший год, мнение так и не изменилось.

— Когда уже я перестану вешать ярлыки? — простонал я вслух, накрывая голову подушкой.

Итак, что я знаю о младшем Блэке?..

— Бастер? — стукнул по двери костяшками пальцев, привлекая моё внимание, в приоткрытый проём заглянул Драко. — Тебя Рей зовёт.

— Сейчас, — нехотя встав, я следом за Малфоем спустился в гостиную. — Чего?

— Тебе же было жалко его? — хмыкнул Мальсибер, кивая куда-то вправо от себя. — Вот и позаботься.

Обойдя стол, я увидел клетку, в которой лежало нечто ярко-рыжее.

— Это?..

— Для зелья требуется лишь селезёнка, которая не очень-то нужна телу для нормального существования. Так что Северус извлёк орган, не убивая донора. Если выходишь — можно будет отпустить обратно в лес.

— Спасибо! — искренне улыбнулся я, левитируя клетку к выходу. Настроение тут же скакнуло вверх. — Я рад, что вы его не убили.

Лис даже не дёрнулся, оказавшись в воздухе. Приоткрыв глаза, он посмотрел на меня сквозь сетку клетки и снова доверчиво их закрыл. Как бы всё ни было плохо в дальнейшем, хотя бы одну жизнь я спасу.

— Не бойся, — тихо обратился я к животному, — со мной ты в безопасности.