Не детская игра (джен)

— Значит так, Криви, слушай сюда. Во-первых, вспышку сразу отключаешь, а лучше вообще снимаешь и прячешь от греха подальше. Во-вторых, все карточки, которые не запорешь, завтра же с утра печатаешь и показываешь тем, кого снял. В‑третьих, спрашиваешь их разрешения на публикацию… И нечего тут головой мотать, как прошлогодний гиппогриф! Тебе что, сильно нужен международный скандал? Или штраф галлеонов на сотню?

Колин печально глянул на свою даму. Увы, мисс Балстроуд оказалась не только пропуском на бал, но и непрошенным советчиком. Ладно хоть бесплатным.

— Журналюг сюда не звали, а других психов с камерами у нас в школе вроде бы и нет, так что за твоими снимками будет погоня. Может, даже с драками… Не потирай лапки-то, не потирай раньше времени! Во-первых, если ты кого-то снял, а ему морда на снимке не понравилась, об этой карточке забудь. А лучше отдай ему вместе с негативом, целее будешь. Точно тебе говорю, особенно чемпионской кодлы касается! Во-вторых, с газетчиками в одиночку разговоры не веди, надуют тебя, лопуха, как воздушный шар. Жаль, Дафне ты неинтересен… Ну хоть Грейнджер попроси помочь, она тоже зануда редкостная. Со стариком Лавгудом можешь сам договориться, этот не обманет. Где только таких редакторов берут?

Дальние двери зала распахнулись, пропуская первую чемпионскую пару: Делакур с Дэвисом.

— Ладно, валяй, снимай свой проклятый репортаж… И не забудь: с тебя два танца по первому требованию, и потом сколько понадобится, если Крэбб или Забини с комплиментами полезут!

* * *

— Нет уж! — Антон решительно покрутил головой. — Про этого типа писать точно не стану!

— Ну почему же? — лукаво улыбнулась Дафна. — Чем он плох? Офицер, храбрец, герой войны, можно сказать! Вы же и сами, помнится, хотели стать военным, хоть и инженером?

— Военным — да, но не солдафоном же! Вы вспомните, чего он творил, когда полком командовал! Держал его в сомкнутых батальонных колоннах под огнём артиллерии! Не в атаке, не в обороне — в резерве! Ни рассредоточиться, ни залечь не приказал! Сколько народу загубил ни за понюшку табаку!

— Он тогда, помнится, и сам был смертельно ранен…

— И это его персональные трудности, хоть и пованивают самострелом, а вот за бездарную потерю трети личного состава спрос особый должен быть!

— Возможно, ему приказали держать полк в боевой готовности.

— И что, у него солдаты команду «становись» два часа выполняют? То есть он ещё и не учил их ничему? Тогда вообще под трибунал мерзавца! — не на шутку развоевался Антон.

— Успокойтесь, мистер Полански, успокойтесь! — Дафна уже откровенно смеялась. — Литературного персонажа, да ещё и покойного, вы точно под трибунал не отдадите! Но о ком же тогда писать будете?

— Найду кого-нибудь, их там много. Вот, например, один весьма положительный граф…

— Положительный?

— Ага! Положил полицейского на медведя и плавать в Мойку пустил!

— Интересная трактовка позитивности.

— Обращайтесь, у меня ещё есть. А мистер Уизли у нас не дурак, здесь не только тыквенный! Яблочного не желаете?

— Это чтобы дальнейшие обсуждения литературной классики прошлого века получились не такими сухими? С удовольствием!

* * *

Отработав без особого энтузиазма чемпионский парад-алле, подкрепившись слегка за праздничным столом и выполнив минимальную обязательную программу по танцам, Виктор проводил Луну в уголок возле столика с напитками: там находилась очень заинтересовавшая мисс Лавгуд мелкая хищница. Правда, в комплекте с кошкой были ещё мистер Уизли и мисс Браун, но этих уважаемых граждан болгарский чемпион благородно отвлёк на себя, благо его английский за последние месяцы изрядно улучшился. Поведёшься с Грейнджер — ещё и не такому научишься…

— Понимаете ли, в чары движения снитча заложено всего семь различных генераторов случайных перемещений. Если понаблюдать его полёт сорок-пятьдесят секунд, чистое время, то можно определить, какой генератор действует этот раз, куда он полетит, где пропадёт и где появится. Ещё нужно учесть позиции и скорости ловцов, они влияют, но в общем расчёт несложный. Тогда я лечу туда, где он будет возникнуть, и подставляю руку…

Уизли удивлённо хлопал глазами. Это что же выходит? Чтобы стать лучшим ловцом, надо не только хорошо летать, но и вовсю зубрить нумерологию? Да не может такого быть! Но ведь пример перед глазами, и если Крам не врёт… Бедный, бедный Гарри! Как хорошо, что сам Рон — не ловец, а вратарь!

— Ой, а правду говорят, что вы однажды спрыгнули с метлы, чтобы в падении схватить снитч?

Виктор усмехнулся:

— Мисс Браун, то просто глупость. На метле я пикирую быстрее, чем падаю, и разгоняюсь интенсивнее, и управлять могу эффективнее. Когда нужно быстрее вниз, развернуть метлу на вертикальное пике намного лучше, чем прыгать.

Возле столика, Рона, Лаванды и кошки возник какой-то центр притяжения. С одной стороны сюда двигались Гермиона и Невилл, с другой нацелились на графин яблочного сока Антон и Дафна. Рядом по очень сложной орбите прогуливался Малфой, кого-то высматривая и при этом регулярно скользя невидящим взглядом по Виктору. Кстати, повисшая на его руке Астория болгарина явно видела, но своему кавалеру ничего не говорила.

— Вы, наверное, станете профессиональным игроком в квиддич?

Виктор тяжело вздохнул.

— Мисс Браун, и вы туда же! Поймите, мне неинтересно в квиддич. Три года назад меня взяли в полёт на спортивном самолёте, я тогда заболел небом… Не умею сказать по-английски.

— Влюбился в небо, — подсказала Гермиона.

— Да. Перевёлся в Дурмштранг, потому что можно летать, хоть и на метле… Чтобы летать больше, пришлось играть в квиддич. Окончу школу, буду поступать в университет к профессору Сендову. Там аэроклуб, «Яки», а мне уже восемнадцать будет… Нет, профессиональным лётчиком тоже не стану, буду математик. Летать — это для души… Не знаю по-английски.

У Рона опять отвалилась челюсть. Крам?! Не хочет играть в квиддич?! Конец света!

— А я не знаю, как это может нравиться летать, — вздохнула Луна, почёсывая кошку за ухом. — Мне на уроках полётов нарглы мешали…

Антон чуть не подавился соком. И тут эти «нарглы»?!

— Я могу показать звёздное небо над облаками, — предложил Виктор. — Самолёта нет, но моя метла неплохая, можно вдвоём.

— Давай попробуем. Мне нравится, что делает разговор о полёте с твоими мозгошмыгами.

— Смена чемпионского караула! — хмыкнул Антон, когда Луна с Виктором направились к выходу, а к их компании прибились довольная как индийский слон Падма и выжатый как лимон Гарри. Что поделаешь, у бедного очкарика не сидел на плече мурчащий законный повод откосить от большей части танцев!

— Кстати о чемпионах, — заметила Дафна. — С мистером Крамом всё ясно, а с остальными как? Мистер Поттер, мистер Полански? Чем собираетесь заниматься после школы?

Гарри явно не ожидал вопроса, поэтому жалобно глянул на Гермиону. Как на уроке в ожидании помощи.

— Думаю, тоже будут учиться дальше? — ну разумеется, чего ещё ждать от мисс Грейнджер!

— Непременно! — подтвердил Антон, отсалютовав стаканом. — Надеюсь поступить в харьковское авиационно-инженерное…

— Энтони! Тебе же профессор Флитвик советовал изучать восточноазиатскую магию! Это же так интересно!

Антон вздохнул.

— Знаете, дорогие мои волшебники… Вы только не обижайтесь, но магия эта, что европейская, что азиатская… Местечковая она у вас какая-то.

— Объяснись, — потребовала Дафна. — Пока что звучит оскорбительно.

— Давайте вспомним, что нам рассказывала профессор Синистра. О том, как на чары, на волшебные растения, на магические существа, на зелья и ритуалы влияют фазы Луны и времена года.

— Влияют, конечно, но проблема-то в чём?

— Берём улучшенное зелье плодородия… Помните, когда его можно готовить?

— Десять дней вокруг момента весеннего равноденствия, когда день быстрее всего растёт!

— Отлично, Гермиона, пять баллов Гриффиндору! А когда его можно готовить жителям Эквадора, где день круглый год равен двенадцати часам и никогда не растёт и не убывает?

— Ну, Энтони, это же частный случай!

— Этих частных случаев в наших учебниках больше, чем общих! Когда следует проводить ритуал закрепления большого рунного круга?

— На рассвете летнего солнцестояния…

— Что делать жителям Норильска или Мурманска, где летом рассветов не бывает? А ведь это мы ещё с нашей родной планеты никуда не двинулись! Как раздобыть полнолуние на Меркурии, у него спутников нет? Куда бежать в системе Сатурна, там лун несколько десятков? Где взять три ночных часа на астероиде, на котором сутки два с половиной часа длятся?

— Но ведь мы всё-таки на Земле!

Антон серьёзно глянул на Гермиону:

— А я не хочу быть привязанным к Земле. Я, может, хочу слетать на Европу или на Энцелад. Пилота из меня, наверное, не выйдет, но вот бортинженером…

— Но ведь простые заклинания всегда и везде работают!

— Ой ли? У меня не работают. А у Флитвика — гения чар! — не работают японские разработки. Где гарантия, что ваша британская магия вообще будет действовать даже на околоземной орбите? На Луне? Не говорю уже о Марсе.

— А вот это, пожалуй, стоит проверить на опыте, — подала голос молчавшая до сих пор Падма.

— Отличная мысль! Может, подадите заявку на исследования? Через Интеркосмос?

— А почему не в НАСА?

— Статут!

* * *

Добраться на балу до Гарри так и не вышло, но Майкл, пожалуй, неплохо справлялся с ролью кавалера. При этом, в отличие от Томаса, даже не порывался изобразить ухаживание. Явно не дурак. Впрочем, на Рейвенкло дураков не держат…

— А всё-таки, мистер Корнер, почему вы меня пригласили?

— Честно?

— Честно!

— Дело в том, мисс Уизли, что на квиддичном поле вы меня всё время обставляете как младенца.

— И что?

— Ну… Надо же и мне когда-нибудь повести! Пусть хотя бы в танце!

* * *

Приземлившись на Астрономической башне и спустившись по длиннющим лестницам, Виктор и Луна не стали возвращаться в зал: мисс Лавгуд захотелось погулять по зимнему саду.

— Для чего согревающие, понятно. А головной пузырь?

— Мы поднимались выше семи тысяч, там воздуха мало. Магглы используют кислородные маски… Понравилось ли тебе?

— С тобой — очень красиво, а одной — не очень. Возможно, морщерогого кизляка лучше искать с воздуха?

— Кизляка?

— Его пока никто не видел. Никто не знает, на что он похож, и почти никто не верит, что он вообще бывает. Может, когда-нибудь мы полетим его искать…

Виктор улыбнулся:

— Можно ещё поискать вольпертингера. Его тоже никто не видел, но все знают, на что он похож.

— Интересно!

— Я принесу статью.

Луна кивнула и вдруг спросила с деловым видом:

— А целоваться будем?

— Что?!

— Джинни говорила, что на свиданиях так положено.

— Прости, не люблю целовать без причин. Как сестру не хочется, а как подругу или невесту, наверное, рано… Не обижайся, пожалуйста.

— Хорошо, — согласилась Луна. — Я подожду.