Недоверие (джен)

Мальсибер не забыл о своих словах и таки сделал меня личным учеником. В первые пару часов парни мне немного завидовали, а потом начали жалеть. Реймонд Мальсибер взялся за дело всерьёз, и, пока остальные разучивали одно заклинание, мне полагалось выучить два, а то и три. Но я не жаловался, мне это даже нравилось. Уставал я, конечно, жутко, но было интересно.

История с крапом обросла деталями без моего участия. ЭлДжей не скупился на прилагательные, описывая клыки и «взгляд убийцы», и его совершенно не смущало, что в темноте он ничего этого не видел. А Драко ещё и поблагодарил за то, что все сосредоточились на мне и не лезли с вопросами, как прошли испытание остальные участники. Мне-то он рассказал, как застыл столбом, не в силах даже смотреть на убийство, а вот признаться в слабости перед чужими не мог.

К концу июля мы перестали быть статистами на рейдах. Крэбб первым получил метку — первым убил магглорождённого. Это не вызвало особо сильных эмоций, в конце концов, мы все знали, зачем ежедневно перемещаемся в ставку Лорда и учимся Тёмной магии, но всё же… Драко так и не смог послать Аваду, чем безмерно злил тётю Беллу. А я…

После крапа первое непростительное получалось у меня превосходно, но одно дело — послать убивающее в угрожавшего твоей жизни монстра, а совсем иное — в безоружного человека, даже будь он трижды грязнокровкой. Умом я понимал, что люди, к которым мы приходим среди ночи, обречены в любом случае; не я, так Мальсибер заберёт их жизнь, — но это слабо помогало. Да, я мог убить двадцатью разными способами, да, я совершенно не ценил человеческую жизнь, и да, если бы мне угрожала опасность или этого потребовал Голод — я ни секунды не колебался бы. Но убивать просто так?

Я хищник — не палач.

* * *

Дорвавшись до неисследованной библиотеки, я старался каждую свободную минуту проводить за чтением. Порой усталость была так сильна, что всё, на что меня хватало, это копирование, но отступать я не собирался. Там-то я и узнал о взаимодействии тёмных тварей, иными словами, о себе и дементорах. Попытки вызвать Патронуса были не только глупы, но и опасны. Глупы потому, что вампиры на это не способны в принципе и, вдобавок, дементоры вампирам не враги, а опасны из-за концентрации светлой магии, пагубно влияющей на настроение и самочувствие. Моё счастье, что как маг — я середнячок и не навредил сам себе. Открытым оставался один вопрос — как скрыть свою принадлежность к тёмным созданиям при встрече с дементорами, которые теперь были не абстрактным злом, а вполне реальным — покинув Азкабан, они расползлись по всей стране и периодически встречались на рейдах. Пока мне везло и не приходилось сталкиваться с ними, но стоит Мальсиберу узнать, что я не в состоянии вызвать Патронуса, и он не отстанет… Чем это грозит, и так понятно.

Зато есть и значительные плюсы моего положения: тётя Белла начала учить меня аппарированию. И впервые продемонстрировать навык мне довелось в августе, спасаясь с нами же разрушенного Брокдейлского моста. Пока тётя расхваливала «дорогого племянника», я судорожно соображал, все ли части тела на месте. К счастью, обошлось. Зато уже через пару дней я свободно перемещался по стране, подыскивая кандидатуру для утоления Голода.

Пусть мне нравилось учиться и становиться с каждым днём сильнее, неоправданный риск нервировал. Все высокие цели и общее благо были для меня пустым звуком. Отказаться от участия я не мог — это было равносильно добровольному отказу от любых отношений с принявшими меня родственниками, но и лезть на рожон не хотелось. В отличие от остальных, воспитанных в ненависти к грязнокровкам, мне было откровенно наплевать на возвышение чистокровных или принижение магглолюбцев. Будучи слизеринцем, я, как и все, не любил Дамблдора за предвзятое отношение, но рисковать свободой и жизнью ради его свержения не собирался.

* * *

Кричер ежедневно отчитывался перед Лордом о деятельности Ордена Феникса, что позволяло срывать их планы, и почти не показывался на глаза мне. В слуге я не нуждался, но общения с бабушкой не хватало. А потом случилось то, что никто не в силах было предположить…

— Так, ребятки, заканчивайте на сегодня, Лорд собирает всех в бальном зале. У вас десять минут.

Застыв в нелепых позах, мы проводили Мальсибера взглядом.

— Чё ещё случилось-то? — растерянно пробасил Грэг.

— Вот через десять минут и узнаем, — усмехнулся Теодор, накладывая на себя очищающие чары.

В полупустой зал мы ввалились до истечения указанного времени и постарались затеряться в тени у стен. Однако это не удалось.

— Подойдите ближе, молодые люди, — с отчётливым шипением позвал Лорд. Мы поспешно приблизились. — Я решил, что вам стоит это увидеть. Введите предателя, — приказал он кому-то позади нас, и пару секунд спустя в зал вволокли избитого мужчину. — Знаю, для вас это будет тяжело, но участь предателя каждый из вас должен осознавать ясно.

Переглядываясь, мы молча ждали, что будет дальше.

— Белла, прошу, — сделав приглашающий жест, Лорд повернулся спиной и двинулся к своему троноподобному креслу, а тётя достала палочку.

— Как давно я об этом мечтала, — проворковала она. — Круцио!

Мужчина выгнулся от боли и приглушённо застонал. И только тогда я понял, кто это. Профессор Снейп! Наш декан, любимый учитель, единственный взрослый человек в Хогвартсе, которому было не плевать на нас, кто заботился и оберегал нас.

Желание вмешаться, прервать пытку испытал не только я: наше слитное движение позабавило Лорда. Не удивлюсь, если он ждал именно такой реакции.

— Довольно, Белла. Он был настолько хорош в роли декана? — Мы единодушно закивали. — Я приятно удивлён, Северус. Ты очень хороший актёр.

— Мой Лорд…

— Не утруждай себя очередной ложью, — отмахнулся Лорд, невербально накладывая Силенцио. — Ты был полезен, поэтому я закрывал глаза на твою двойную игру, но теперь наше противостояние со стариком подходит к логическому финалу, и с моей стороны было бы опрометчиво оставлять в своих рядах предателя. Я планировал отдать тебя тем, кого ты предал и навредил, но за заботу о нашем будущем — юных слизеринцах — ты умрёшь быстро. Авада Кедавра!

Мы синхронно вздрогнули, когда ярко-зелёная вспышка осветила зал. Тело профессора изломанной куклой рухнуло на каменный пол; оторвать взгляд было выше моих сил.

— Он не был искренен с вами, — после небольшой паузы заговорил Лорд. — Он лишь притворялся. Знаю, вы привязались к нему, но это была лишь игра. Наверное, вы задаётесь вопросом, зачем я заставил вас смотреть на это? — Не знаю, как остальные, а я пребывал в состоянии, близком к шоку, и точно не задавался таким вопросом. — Снейп был близок к директору, что выгодно нам, а потому, несмотря на смерть предателя, должность вашего декана должна быть занята моим человеком. Реймонд?

— Десять баллов с Гриффиндора! — буркнул позади до боли знакомый голос.

Драко и ЭлДжей ощутимо вздрогнули; мы резко обернулись…

— Оборотное зелье, молодые люди. Ваша задача за оставшуюся неделю каникул сделать так, чтобы никто не мог заподозрить подмену. Свободны.

Повторять нам было не нужно: мы одинаково хотели убраться подальше из-под взгляда Лорда.

— Сэр?.. Куда нам? — подал голос Теодор, когда мы оказались в коридоре.

— Пойдёмте обратно в тренировочный зал. Два месяца вас гонял я, а теперь вы сможете отыграться.

Наши лица осветили натянутые улыбки.

Походка, выражение лица, громкость и интонации голоса — всё это мы без устали поправляли, добиваясь точного воспроизведения манеры поведения Снейпа, и к концу вечера картина казни почти выветрилась из сознания. Сердце подсказывало, что декан мёртв, но глаза опровергали это.

— Мистер… — Мальсибер откровенно зарычал. Теодор хихикнул и поспешно исправился: — Профессор, у вас прекрасно получается.