Недоверие (джен)

Начало семестра застало меня за штудированием предоставленных Малфоем книг по окклюменции. Джемма с Маркусом едва волосы на себе не рвали, поняв, что забыли предупредить о двух сильнейших легилиментах в непосредственной близости. Всё-таки некоторые моменты воспитания сгладить было невозможно: чистокровные впитывали их с молоком матери, а всем остальным приходилось довольствоваться надеждой, что удастся случайно узнать об очередной важной вещи.

— Профессор Снейп нас не читает, — Фарли успокоилась первой, перейдя от стенаний к конструктивному диалогу, — только если что-то серьёзное натворил и отпираешься. А вот директор не так корректен.

— Есть такое понятие — «поверхностная легилименция». Дамблдор не лезет глубоко, но сиюминутные мысли просматривает часто, особенно у нас.

— Почему у нас? — машинально спросил я.

Маркус хмыкнул, и за него ответила Джемма:

— Потому что для всех слизеринцы — зло.

М-да, ответ вполне логичный, мог бы и сам догадаться, но из упрямства я не согласился:

— Глупость какая.

— Это не глупость, Крис. Это большая политика.

До весны я постигал окклюменцию, на время отложив даже вампирскую магию: сейчас важнее всего было обезопасить свой разум.

В Запретном лесу происходило что-то странное. Животные были напуганы, и мне порой приходилось углубляться на десяток миль, прежде чем удавалось кого-нибудь поймать. В марте просочились слухи, будто кто-то убивает единорогов, а перед пасхальными каникулами Малфой ворвался в спальню с перекошенным лицом и, потрясая какой-то бумажкой, закатил истерику.

— Я не пойду! — кричал он, меряя шагами комнату. — Пусть отчисляют, пытают, что угодно делают, не пойду!

— Куда? — привстав с кровати, поинтересовался Теодор.

— Куда?! В Запретный лес! Вот куда!

— Так, успокойся, и расскажи…

— МакГонагалл наказала меня за то, что я сдал Поттера, помните?

Мы кивнули. Эпопею с выслеживанием Золотого Трио и хагридского дракона мы ещё долго не сможем позабыть. У Драко был пунктик — нагадить Поттеру, и порой он совершал немыслимые глупости, только бы достичь желаемого.

— Ну и вот, отработка будет в Запретном лесу!

— Драко, это, наверное, шутка…

— Не замечал за МакГонагалл прекрасного чувства юмора, — огрызнулся Малфой.

— Может, не шутка, но кто отправит первокурсника в Запретный лес, да ещё и ночью? — успокоительно похлопав приятеля по плечу, я, не читая, передал записку Теодору.

— Хм… почерк похож…

— Придурки, — обречённо протянул Драко. — Она мне её лично вручила.

Малфоя мы успокаивали долго. Мне хотелось рассказать, что те же оборотни, которых так боялся Драко, обитают милях в тридцати от школы, а гигантские пауки, хоть и живут неподалёку, на учеников не нападают, но как бы я объяснил эту информацию? Поэтому я просто поддакивал Теодору, убеждающему нашего друга, что ничего страшного не случится. Но когда Драко, матерясь похлеще моих уличных знакомых, собрался идти на отработку, я последовал за ним.

Зачем? Сам не знаю. Драко был добр ко мне, помог устроиться в волшебном мире, пригласил в дом, предоставил возможность пользоваться семейной библиотекой, угощал присланными матерью конфетами… Глупость, конечно, но я чувствовал внутреннюю потребность защитить его.

Ни Филч, ни студенты, ни даже собака лесничего не заметили моего присутствия. Когда Хагрид приказал первокурсникам разделиться, у меня глаза на лоб полезли: он что, идиот?! Драко и вовсе чуть не сбежал, одному лишь Поттеру всё было по барабану. Иногда этот парень меня просто поражает: то ли он настолько глуп, что просто не осознаёт опасность, то ли у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

Малфой отправился с Долгопупсом, который трясся от ужаса так, что на его фоне испуг Драко вообще не был заметен. Позволив ребятам отойти ярдов на тридцать, я двинулся следом.

Я привык к ночному лесу, к едва угадываемым шорохам, к крикам ночных птиц, приглушённому расстоянием рычанию хищников… Сейчас я слышал только громоподобный треск ломающихся под ногами однокурсников сучьев. Они шумели, как стадо великанов!

Малфою надоело бояться, и он ущипнул впереди идущего Долгопупса. Я едва смог сдержать смех, когда гриффиндорец с рёвом раненного носорога подскочил чуть ли не на четыре фута и подал сигнал бедствия. Пару минут спустя прибежал лесник и, отругав Малфоя, сменил состав групп — теперь с Драко шёл Поттер.

Следуя по пятнам крови, мы всё дальше уходили от Хогвартса. Парни вяло переругивались, ничего не замечая вокруг, а вот я почувствовал неладное. Прислушался, принюхался — всё спокойно, но инстинкты орали: «Беги!»

В своё оправдание могу сказать лишь одно: я не знал, что вампиры чуют опасность точно так же, как запах.

— Здесь кто-то есть, — сообщил Поттер, раздвигая кусты.

Лучше бы он этого не делал. На поляне были двое: мёртвый единорог и профессор Квиррелл, лакающий серебристую кровь прямо из раны на животе животного. Но плохо было не то, что мы застали своего профессора за неподобающим занятием — от Квиррелла исходила такая Тьма, что даже мне, вампиру, стало жутко.

Не колеблясь ни секунды, я рванул Малфоя на себя, отчего он завопил, и потащил подальше от этой жути, предоставив Поттеру самому выбираться из неприятностей.

— Крис, твою мать! Что ты тут…

— Тихо! Не мог же я бросить тебя одного?

— Ты всё это время…

— Следил, — перебил я, прислушиваясь к звукам леса. — Вызывай лесника, если ты вернёшься в школу один — это будет выглядеть подозрительно.

— Ты шёл по лесу один? Из-за меня?

— Драко! — я встряхнул друга за плечи, отчего он клацнул зубами, и приказал: — Зови Хагрида!

Послав сигнал, Малфой попытался возобновить диалог, но я снова не дал ему высказаться:

— Не сейчас, поговорим позже. И… не стоит всем знать, что я тут был.

— Да, конечно… Подожди! Ты что? Как же ты…

— Я буду рядом, просто гриффиндорцы не должны меня видеть. А вот и они.

Малфой закрутил головой, никого не увидел и вопросительно уставился на меня.

Указав направление шума, я по-дружески треснул его по спине и предупредил:

— Обо мне ни слова.

— Будь осторожен! — шёпотом воскликнул Драко и, тяжко вздохнув, придал своему испуганному лицу выражение скуки.

* * *

В школу мы вернулись только в два часа ночи. На входе нас встречал Филч, явно разочарованный, что число нарушителей после отработки не сократилось. Я уже почти сбежал, когда заметил, с каким ужасом Малфой смотрит на деревья. Пришлось, рискуя попасться на глаза остальным, высунуться из-за угла и помахать. Малфой вздохнул с таким явным облегчением, что я невольно улыбнулся. Приятно, что он за меня волнуется.

До гостиной мы добрались без происшествий, зато, когда вход закрылся, я получил чувствительный удар в грудь.

— Как ты мог так рисковать?! — заорал Драко, не заботясь о том, что нас могут услышать. — А если бы что-нибудь случилось?! Ты хотя бы записку написал? Потому что я уверен, сообщи ты кому-нибудь о своём идиотском намерении, из гостиной тебя бы не выпустили.

— И это вместо спасибо, — буркнул я с лёгкой обидой.

— Крис, какое, к Мордреду, спасибо?! Ты мог погибнуть!

— Ты тоже, — парировал я.

— Если со мной что-то случится в этой проклятой школе, отец от неё камня на камне не оставит, — неожиданно успокоившись, нормальным тоном ответил Малфой. — А ты сам пошёл в Запретный лес, тут даже обвинить некого.

— Тебя больше всего волнует, что некому будет мстить?

— Придурок! Не смей рисковать! Как же ты не понимаешь, тебя некому защитить…

— Драко, а кто защитил бы тебя, если бы та тварь напала?

Малфой смешно насупился и, опустив голову, тихо произнёс:

— Я испугался. Но когда ты исчез в темноте, мне стало ещё страшнее. А уж когда мы вернулись, а ты — нет, вот тогда мне стало по-настоящему жутко! Никто не пошёл бы ночью в Запретный лес только потому, что я боялся… Почему ты это сделал?

— Не знаю, — абсолютно искренне ответил я, пожимая плечами. — Просто почувствовал, что это будет правильно.

— Спасибо.

— Не говори никому, ладно?

— Пожалуй, об этом действительно не стоит рассказывать. Джемма тебя убьёт.

Представив, что скажет мамочка, я поёжился. Да и Маркус вряд ли похвалит за такое…

— Как только у тебя духу хватило в одиночку пойти в лес, — протянул Драко, качая головой, и сел на диван. — Знаешь, иногда ты ведёшь себя странно.

Я насторожился, но ответил как можно беззаботнее:

— Ты тоже. Чего ты истерил? Оборотни не стали бы охотиться вблизи Хогвартса, да и потом, сегодня не полнолуние.

— А ты не мог напомнить об этом до того, как я вошёл в лес? Пойми, Крис, нам с детства внушают, что Запретный лес — жуткое место, что там тебя сразу же съедят… Для нас это не просто лес… Ты видел Поттера? Он ничего не знал, но тоже трясся, а ты…

— Пойдём спать, Драко.

— Ты иди, а я посижу. Вряд ли я смогу уснуть после такого приключения.

— Хочешь, я могу остаться?

— Нет, Крис, иди. Ты и так сегодня сделал больше, чем достаточно. Мне нужно подумать.

Пожелав Малфою спокойной ночи, я поднялся в спальню. Сейчас, когда Драко не орал под ухом как ему страшно, мой поступок представал в совершенно ином свете. Зачем я пошёл за ним? Ведь знал, что ему ничего не угрожает… А Квиррелл?

Кстати о нём. Я и раньше замечал странности в поведении профессора, например, иногда, увлекаясь лекцией, он переставал заикаться. Или окидывал класс ледяным взглядом, в котором была настоящая ненависть… Но я и предположить не мог, что внутри профессора сидит такая тварь!

Что же это может быть? Может, рассказать об этом «родителям»? Нет, они такие же студенты, как и я. Тогда, может, Драко, чтобы он написал отцу? У Люциуса широкие возможности…

Так и не придя к какому-либо выводу, я провалился в кошмар, в котором были стада истекающих серебристой кровью единорогов.