Игры разума (джен)

Ему хотелось всё громить. Разнести на молекулы всё, что попадется по пути. Стальные доспехи, мимо которых Гарри сейчас проходил, опасно затряслись. Чувствовалось, что стихийная магия ещё не до конца выплеснулась, она тёплыми волнами гуляла по кровеносным сосудам вместе с кровью, отзываясь на тот гнев, в который с головой окунулся Гарри. Выбравшись из подземелий и не обращая ни на кого внимания, он побрёл на восьмой этаж к Выручай Комнате.

Позади раздался звук бьющегося стекла и чей-то девичий крик. Гарри не стал оборачиваться. Ему было очень больно, и путаница в голове продолжала стремительно прогрессировать.

Оказавшись внутри Комнаты и увидев разбросанные там многочисленные деревянные ящики, он всё-таки выплеснул остатки магии, буквально в щепки разламывая несчастные деревяшки. Видимо, чувствуя, что этого мало, Комната подкинула ещё десяток деревянных ящиков и парочку железных. Вот где его энергетические выбросы постарались на славу.

Вскоре Гарри вымотался и опустился в уютное кресло, которое вовремя возникло позади него. Сил не осталось даже на то, чтобы осмотреться, хотя краем глаза он обнаружил, что Комната спроецировала его апартаменты в квартире Снейпа.

Чёрт возьми…

Слова Сириуса до сих пор стояли в ушах. Тот упорно винил зельевара во всём, что случилось с Гарри. Друзья рассказывали, что они с приёмным отцом не слишком хорошо ладили в последнее время, да и Снейп тоже упоминал об этом. Что же это получается? Возможно ли, что слишком расстроенный Гарри пожелал выкинуть всё хорошее из памяти, чтобы не мучиться, а зелье отреагировало на его… крик души? Нет, это же получилось случайно. Не злись он, и ошибок бы не было. Так ведь?

Какой на самом деле из Снейпа опекун? Сириус не верит ему, стоит ли прислушиваться к словам крёстного? Нет, они ведь все время не ладили. Рон и Гермиона говорили, что Гарри был счастлив под опекой профессора до определённого момента, а потом… Головоломка не сходится, не хватает деталей, чтобы получить целостную картину.

Какое-то время гриффиндорец продолжал разглядывать потолок, пытаясь собрать мысли в одну кучу, а потом, вновь почувствовав силы, он покинул Выручай Комнату, понимая, что сходит с ума от постоянных вопросов и частых пробелов.

Идти в Гриффиндорскую башню не хотелось, он знал, что Рон и Гермиона завалят его вопросами, а пересказывать им весь этот кошмар, что устроил Сириус, не слишком хотелось. Стоило вспомнить, и гнев начинал накатывать с новой силой.

В конце концов Гарри направился к Астрономической башне, упорно избегая людных мест.

Только он и холодный воздух февральского дня.

Площадка башни, овеваемая порывами прохладного ветра, пустовала. Солнце уже светило не так ярко, говоря о том, что время дня давно перевалило за середину. Вокруг замка было безлюдно: с тех пор, как Амбридж запретила все кружки и собрания — поле для квиддича редко встречало посетителей, а желающих выйти прогуляться в этот морозный, хоть и солнечный день, явно не было.

Гарри, как это часто бывало, оказался исключением из правила. Холод не отталкивал его, а наоборот манил в кольцо своих цепких рук. Парень дошел до парапета и поднял руки вверх, избавляясь от раздражающего отекания конечностей, которое с момента выброса стихийной магии продолжало пульсировать в теле. Наверное, стоило с самого начала пойти сюда, но тогда ему некуда было бы выплескивать раздражение и магию. Зато, возможно, его мысли оказались бы не настолько мрачными, как в Выручай-Комнате.

Из хогвартской совятни вылетела сова, приковав к себе всё внимание Гарри. Интересно, а как там Хедвиг? С тех пор, как всё это случилось, он так и не навещал свою любимицу.

За этими меланхоличными, а порой и слишком резкими мыслями гриффиндорец не услышал позади себя тихих приближающихся шагов.

— Давно ты здесь? — негромко спросил внезапно появившийся сбоку зельевар. Стоя рядом, он не смотрел на Гарри, а просто хмуро вглядывался вдаль.

— А вам не всё равно? — чуть раздраженно спросил тот.

Неожиданное появление профессора напугало его.

— Снова на "вы"? — Северус вздохнул и перевёл взгляд на Гарри. — Если бы дела обстояли так — я не стал бы спрашивать.

— Неужели? А мне вот как-то иначе показалось.

С минуту тот молчал.

— Здесь холодно, а ты без мантии...

— А мне и так хорошо. Не лезьте ко мне, ладно? — прорычал Гарри в ответ.

Снейп едва заметно повел головой и после паузы тихо проговорил:

— В последнее время мне всё чаще приходится перед тобой оправдываться... Дурная тенденция, не так ли? — он снова устремил взгляд вперед и продолжил чуть громче. — И что самое скверное, ты имеешь полное право на меня сердиться. Позволишь объясниться в этот раз?

— Валяйте, — было сказано грубо, но сейчас Гарри в последнюю очередь заботился о хорошем тоне.

Он не знал, чему верить, и от этого злился всё сильнее.

Зельевар кивнул, собираясь с мыслями, и медленно начал:

— Утром Блэк постучался ко мне по каминной сети и потребовал позволения встретиться с тобой. Я сначала был против, но мысль о том, что, возможно, когда ты его увидишь — к тебе вернутся хоть какие-то воспоминания, изменила моё решение. Чутьё подсказывало мне, что всё-таки идея не слишком удачна, но я предположил, что это связано больше с тем, что моё доверие к твоему крёстному никогда не было высоким. Оставив вас с ним в комнате, я до последнего боролся с этими ощущениями, пока не услышал, что разговор ваш переходит на повышенные тона. Когда же я понял то, что он тебе пытался донести... я... — он умолк, отведя взгляд в сторону.

— Вы решили показать мне, что вы тот же самый злобный профессор зельеварения, которого я знал, — голова нещадно гудела, и Гарри плохо соображал, что говорил:

— Вы думаете, я бы обрадовался, если бы вы с Сириусом покалечили друг друга? Сириус тоже хорош, я не спорю, но вы... зачем вы пошли у него на поводу?

Снейп покачал головой и некоторое время просто смотрел на Гарри. Было видно, что он хочет что-то сказать, но почему-то не может. В конце концов он глубоко вздохнул и с трудом произнёс:

— Я испугался...

— Испугались? — переспросил Гарри. — Чего?

— Того, что ты ему поверишь, — ответ прозвучал глухо. — В твоей памяти нет изменений относительно Блэка, а касаемо меня — они самые чёткие... Когда же ты в чём-либо уверен — переубедить тебя порой бывает почти невозможно. Ещё вчера ты мне не доверял, и только сегодня утром я обрёл хрупкую надежду на то, что всё может вернуться на свои места. Однако события произошли слишком быстро, и укрепиться она во мне не успела. Поэтому, когда до меня дошёл смысл того, на чём настаивал Блэк — единственным моим желанием было убрать эти предположения дальше от тебя и не важно как… — он снова ненадолго умолк, отводя глаза. — Признаю, это было эгоистично с моей стороны, но в тот момент я не мог отреагировать иначе.

Слова зельевара смутили Гарри. Вернее, его искренность. Если бы перед ним встала угроза потери доверия Рона и Гермионы, парень сделал бы всё, чтобы сохранить их дружбу, поэтому он мог понять чувства профессора. Хотя вряд ли он пошёл бы на крайние меры, как это чуть не сделал Снейп в отношении Сириуса. Чёрт возьми, да они едва не начали магическую дуэль!

В воспоминаниях поочерёдно начали мелькать картинки минувших дней: вот она — синяя надпись на одной из дверей в квартире Снейпа, а чуть дальше в комнате, на столе, стоят такие теплые... семейные фотографии, на которых чётко видится радость на лицах запечатлённых на них людей; не стоило забывать и о чувстве защищённости, когда Гарри дал слабину и позволил себе рыдать на груди у зельевара. Тот не погнал его, а лишь дал почувствовать, что Гарри не одинок, что рядом с ним есть взрослый. Однако предположения Сириуса тоже не стоило сбрасывать со счетов. Действительно казалось странным, что из всего того, что было, гриффиндорец забыл именно о Снейпе в роли отца.

Повернув голову в сторону зельевара, Гарри произнёс:

— Расскажите мне о том периоде, когда наши с вами отношения усложнились. Это же было после моих видений? Что тогда произошло?

Снейп кивнул, но внезапно нахмурился и поджал губы, глядя на Гарри. Затем он достал волшебную палочку и, вытянув из рукава мантии одну нить, трансфигурировал её в большой шерстяной плед чёрного цвета, который накинул парню на плечи. После чего облокотился о парапет, размышляя, с чего начать.

— В прошлом году, летом, ты разбудил меня и сообщил, что видел во сне Тёмного лорда, Петтигрю и какого-то маггла. Мы долго всё обсуждали, но сошлись на том, что, возможно, это просто последствия случившегося ранее, когда был потерян единственный способ оправдать Блэка. Последующие же события, связанные с Турниром Трёх Волшебников, совсем откинули мои мысли о том, что твой сон имеет какое-либо значение. Куда более важным стал вопрос о том, почему твоё имя попало в Кубок Огня, а первостепенной задачей — прохождение всех испытаний с минимальным риском для твоей жизни, — коротко взглянув на Гарри, он продолжил:

— Но потом у тебя был ещё один сон. Рассказал ты мне его за пару дней до Третьего Испытания, хотя видел раньше...

— Да, все это было, — задумчиво отозвался Гарри, кутаясь в тёплый плед. Он действительно замёрз. — В том сне Волдеморт наказывал Хвоста за проваленное задание.

— Называй его Тёмным Лордом или как-нибудь иначе при мне, пожалуйста, — поморщился Снейп. — Позже мы узнали, что это касалось Барти Крауча старшего. Мою руку к тому времени уже довольно сильно саднило. И твоя связь с Тёмным Лордом, те подтверждения, что открывались позже, говорящие о правдивости твоих видений, стали серьёзно меня беспокоить,— зельевар нахмурился и сжал кулаки. — Я не представлял, чем обусловлена эта связь, не знал, является ли она односторонней. Альбус ничего не говорил, только успокаивал, — он вздохнул и продолжил, со странным выражением глядя перед собой:

— Тогда-то я и начал отстраняться от тебя. Логика была проста: если Лорд может что-либо видеть из твоей жизни — значит, меня из неё нужно исключить. По крайней мере, до той поры, пока не найдётся подтверждение обратному. Так как мысли твои были больше заняты Третьим Туром, то поначалу ты ничего не заметил. Но позже, когда ОН возродился, когда погиб Седрик Диггори и тебе особенно нужна была моя поддержка... вместо этого я отправил тебя на лето к Уизли.

— Не самый плохой вариант, — ответил Гарри, но потом запнулся.

Да, не самый плохой для того Гарри, который всё лето живет с Дурслями, но для того, у которого есть отец, такое длительное расставание навевает тоску, особенно если необходима помощь родителя. Тётя и дядя не обращали внимания на его кошмары, а кузен вечно дразнил его. Ему тогда было очень плохо и как раз не хватало понимания и поддержки со стороны взрослого. Однако довериться было некому. Поступи с ним отец так, как поступил с ним Снейп здесь, он бы счёл это предательством.

— Это неправильно.

Тот слегка опустил голову, роняя на лицо тёмные пряди. Хмуро откинув их, Мастер зелий продолжил:

— Именно. Но в тот момент, я видел это лучшим вариантом. Счёл, что друзья смогут тебя отвлечь, у меня появится время разобраться с происходящим в стане Лорда без подозрений, и при этом — сохранится первоначальный замысел.

В то лето ты пытался писать мне письма, рассказывая о болях в шраме, о внезапных переменах в настроении, на что я ответил, что боли связаны с событиями на кладбище, а вспышки дурного настроения — это просто издержки твоего переходного возраста. И ещё — запретил отправлять мне новые письма по причине того, что их могут перехватить, — он замолчал, прикрыв глаза, после чего тихо проговорил:

— Могу представить, как ты всё это воспринял... сейчас. Тогда же меня больше волновали вопросы твоей безопасности и дела Ордена Феникса.

— Если бы я всё это помнил, я бы разозлился на вас, пусть даже вы действовали во благо.

— А ты и разозлился, — отозвался Снейп. — Так разозлился, что сбежал в один из вечеров в маггловский район, наплевав на то, что он находится вне защиты, где в итоге нарвался на дементоров. — К концу предложения его голос стал жёстче. Снейп и сам был не менее зол на Гарри за описываемый случай, но сейчас ссориться явно не хотел, а потому, стерев с лица эмоции, заговорил вновь:

— Пришлось задействовать много членов Ордена, чтобы исправить ситуацию. В Министерстве Магии до сих пор скрыт тот факт, что ты мной усыновлён. Бумаги об этом хранятся у поверенного Альбуса, скреплённые магически. Поэтому было необходимо организовывать спектакль с этим Слушанием для Фаджа. И благо, всё прошло удачно.

— Да, в моих воспоминаниях тоже есть дементоры. Они напали на моего кузена, и мне пришлось использовать Патронуса, чтобы из Дадли не высосали душу. Мне почти сразу пришло письмо, где назначили Слушание.

— В Министерстве всё так и было представлено. Человек из Ордена в департаменте по отслеживанию применения магии несовершеннолетними изменил данные происшествия. И после этого тебя вместе с Уизли переправили в Штаб. Там-то мы и встретились...

— И что потом? — напряжённо поинтересовался Гарри.

Некоторое время Снейп молчал, хмуро наблюдая за тем, как гаснут последние лучи закатного солнца. Затем перевёл взгляд тёмных глаз на Гарри:

— Я покажу тебе... — тихо произнёс он и, развернувшись, пошёл к выходу с Астрономической Башни.

Снедаемый любопытством, Гарри поспешил за ним.

Коридоры Хогвартса в основном пустовали. Иногда Снейп останавливался в тени очередного пролёта или ниши в стенах, увлекая за собой или притормаживая Гарри, чтобы не попадаться на глаза случайным студентам. Вскоре стало понятно, что путь Мастер зелий держит в подземелья, в сторону своего кабинета.

Интерес Гарри возрастал всё сильнее. Он начинал догадываться, как зельевар собирается показать ему дальнейшую историю. Омут памяти!

Добравшись до места, как обычно плотно закрывая за ними дверь и накладывая на неё защитные заклинания, Снейп, в подтверждение мыслей гриффиндорца, достал из шкафа тяжёлый артефакт и перенёс на стол. Сверкающая газообразная жидкость отбрасывала легкие голубые тени вокруг, создавая довольно жуткую атмосферу, пока Северус подносил палочку к виску, извлекая воспоминания. Опустив последнюю серебристую нить в чашу, он перевёл взгляд на Гарри, жестом призывая подойти.

Гарри подчинился и медленно приблизился к Омуту памяти. Какое-то время он смотрел, как в жидкости плавают нити воспоминаний, а затем повернулся к профессору, почему-то чувствуя себя неловко.

— Вы пойдёте со мной?

Тот покачал головой.

— Я буду здесь, на всякий случай. Чтобы тебя ничего не отвлекало.

Гарри кивнул и перевёл взгляд на артефакт. Его содержимое манило к себе, и сопротивляться было крайне сложно. Гарри страшился и одновременно хотел увидеть то, что приготовил для него зельевар. С одной стороны, воспоминания скорее всего были не самыми приятными, но с другой, возможно, у него получится что-то припомнить?

Решив, что ждать больше не имеет смысла, он окунул голову в газообразную жидкость. Тут же появилось ощущение полёта куда-то вниз. Не сказать, что это было приятно, но, во всяком случае, он точно знал, что не разобьётся. Почувствовав под ногами пол, Гарри осмотрелся: он находился в одной из комнат дома Сириуса. Судя по пыли, которая четко виднелась на полках, её использовали крайне редко. Почему он очутился именно здесь?

Ответ не заставил себя ждать — хлопнула дверь, впуская в комнату раздражённого Снейпа, державшего под локоть не менее сердитого Гарри.

— Объяснись! — жёстко потребовал зельевар, вытолкнув мальчишку на середину комнаты и резким движением палочки накладывая на пространство звуконепроницаемые чары.

— Я не стану тебе ничего объяснять! — рявкнул в ответ Гарри. — Ты отделываешься от меня на всё лето, хотя я говорил тебе, что мне очень нужна твоя поддержка, а теперь требуешь каких-то объяснений?!

— Я не "отделывался" от тебя, а отправил в безопасное место! — воскликнул Снейп со злым блеском в глазах. — Тёмный Лорд возродился при помощи твоей крови, а потому эта защита на тебя больше не действует. Я почти каждый день аппарировал по его зову, чтобы узнать хоть что-то из того, что он задумал, а ты тут устраиваешь такое! Какого чёрта ты вообще пошёл к магглам?!

— Может, потому, что хотел привлечь твоё внимание, а, папочка? — особенно выделив последнее слово, спросил Гарри. — Вы достали носиться с этой чёртовой защитой! Мне на неё плевать, раз отец отдаляется от меня! Она не защитит меня от постоянных кошмаров! Ты хоть знаешь, каково это — постоянно осознавать, что из-за тебя погиб человек и возродился Темный маг?!

— Внимания захотелось?! — взвился тот, делая шаг к парню. — На моих глазах погиб не один человек, позволь тебе напомнить! — яростно прошипел он. — Столько людей рискует своими жизнями ежедневно, а ты говоришь "плевать"?! И вместо того, чтобы оказать содействие, спокойно учиться и слушать, что говорят люди из Ордена — ведёшь себя как маленький неблагодарный идиот!

— Я не хочу этого! — крикнул Гарри-воспоминание. — Я хочу жить нормальной жизнью! Чтобы у нас была настоящая семья, чтобы я мог ходить куда угодно и встречаться с друзьями когда угодно! Я не хочу привыкать к этому ужасу и становиться таким же роботом, как ты, которому плевать на своего сына!

Снейп распрямился нависая над Гарри:

— Ты хоть о ком-нибудь кроме себя думаешь? Представляешь, хотя бы самую малость, как подвёл весь Штаб?! Сколько усилий, связанных с опасностью разоблачения или смерти пришлось предпринять? Каждый второй в Министерстве только и ждёт возможности раскрыть и уничтожить Орден Феникса. При этом каждый третий — агент Тёмного Лорда. Думаешь, им есть дело до твоих или чьих-либо ещё желаний?! — прорычал он. Гарри упрямо замотал головой, собираясь что-то сказать, однако Снейп не дал ему и рта открыть, повышая голос:

— Попади ты в руки Лорду, если не учитывать, что уже сам факт этого будет ужасен, Он выпытает и вытащит из тебя всё что можно, выпотрошит без колебаний, и тогда под ударом окажутся все, кого ты знаешь и о ком не ведаешь! Пожирателей в десятки раз больше, чем Орденцев, большинство магического населения напугано и пока не готово сражаться и идти наперекор Министерству! У меня в голове не укладывается, что ты мог додуматься до такого кретинизма! Одним единственным поступком ты мог разрушить всё, глупый мальчишка!

— Я такой-то, я сякой-то! — взвился Гарри. — А кто обо мне подумает, кроме меня самого?! Для всех, в том числе и для тебя, я всего лишь оружие против Тёмного Лорда! Ты и под опеку меня согласился взять только из-за веления Дамблдора! На самом деле тебе плевать на меня! Ты никогда меня не любил!

С каждым произнесённым Гарри словом лицо Мастера зелий всё больше вытягивалось, а глаза расширялись. Во всей его позе читалась такая ярость, что, казалось, она заполнила собой всё помещение. Как только последняя фраза слетела с губ парня, Снейп, вытянув руку, внезапно наотмашь ударил того по лицу.

Наблюдающий за всей этой картиной Гарри дёрнулся вместе со своим двойником. В комнате повисла угнетающая тишина.

Глубоко дыша, зельевар распрямился. С лица медленно сходили все следы недавнего гнева, превращаясь в жёсткую и страшную маску.

— Да как ты смеешь мне заявлять такое... — негромко и холодно произнёс он, закончив предложение почти шёпотом.

— Ты... ты ударил меня?! — схватившись за саднящую щеку, изумился Гарри. — Ты же... ты же никогда...

Не договорив, он пулей вылетел из комнаты.

Какое-то время Снейп продолжал стоять, отрешённо глядя перед собой, после чего, с содроганием закрыв глаза, бессильно привалился к стоящему рядом столу.

Воспоминание подёрнулось дымкой, растворяясь и являя взору Гарри иную сцену.

Распахнулась дверь, пропуская в ту же комнату Гарри, за которым вошёл Снейп. Мастер зелий подошёл к окну и остановился, скрещивая руки на груди. Хмуро глядя на парня, он спросил:

— О чём ты хотел поговорить со мной?

— Мм, пап, — Гарри-воспоминание поёжился под недобрым взглядом зельевара. — Я тут подумал... прости меня, я был неправ.

Зельевар слегка склонил голову на бок, выжидающе глядя в ответ:

— Насчёт чего?

Глубоко вздохнув, Гарри произнёс:

— Насчет всего. Ты был прав, я эгоист.

Некоторое время Снейп так и стоял, вглядываясь в Гарри с непроницаемым выражением.

— Я верю тебе. Постарайся, пожалуйста, не заставлять меня пожалеть об этом. — С этими словами он пошёл в сторону выхода.

Всё это время Гарри наблюдал за собой. Другой Гарри смотрел вслед удаляющемуся зельевару, понуро опустив плечи. Перед тем, как Снейп скрылся из виду, двойник обернулся лицом к Гарри. Тот вздрогнул, заметив печаль и безысходность в глазах парня.

Картинка исчезла, сменяясь классом зельеварения в Хогвартсе. Из-за своих парт поднимались ученики, стараясь скорее покинуть тёмное помещение. У стола стоял Снейп, листая какие-то тетради:

— Поттер, задержитесь! — громко сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Двойник, которого Гарри обнаружил сидящим за первой партой, замедлил сбор вещей и когда все наконец покинули кабинет, нехотя подошёл к Снейпу. Гарри заметил ничего не выражающий взгляд потухших зеленых глаз, каким тот одарил профессора.

Мерлин, на него страшно было смотреть!

— Ты что-то хотел?

— Да. Вчера после пира, я не мог с тобой увидеться. — Снейп оторвался от своих записей и перевел взгляд на Гарри. — Думаю, ты понял, что ваш профессор ЗОТС является Министерской фигурой и довольно опасной. Ты слышал, о чём Долорес Амбридж говорила вчера?

Чуть заметный интерес так и не проявил себя полностью.

— Да, слышал.

— Тогда, предполагаю, мне не надо объяснять, что с ней тебе нужно быть особенно осторожным. Обещай мне, что будешь предельно внимателен и тих.

— Я постараюсь, — он долго смотрел на профессора, будто собираясь что-то сказать ему, казалось, ещё чуть-чуть, и вопрос слетит с языка. Но, похоже, гриффиндорец передумал. Взгляд переметнулся со Снейпа на многочисленные флаконы, стоявшие на столе.

Лицо зельевара, всё это время наблюдавшего за ним, дрогнуло, наконец отобразив то, что было внутри. В тяжёлом взгляде читались боль и тревога.

Глубоко вздохнув и возвращая более спокойное выражение, Снейп негромко позвал Гарри:

— Может, зайдёшь домой сегодня вечером? Конечно, много времени посидеть не получится, но всё же...

— Зайду, конечно, — перебил его Гарри.

Он поднял голову на Мастера зелий и осторожно улыбнулся ему. Безразличный взгляд начал меняться и приобретать яркие краски.

Зельевар тоже позволил себе лёгкую улыбку. Взгляд его смягчился.

— Ну, беги на занятия.

Сцена потонула во мраке, преобразовавшись в новую.

— Входи, — сказал Снейп, пропуская Гарри в свои апартаменты.

Гарри зашел в квартиру, но не двинулся дальше в гостиную, а остался топтаться на пороге.

— Пап... — он с трудом подбирал слова, не решаясь посмотреть на профессора. — Я... я... я не смогу с тобой посидеть сегодня... я наказан.

Сцепив перед собой руки, Гарри-воспоминание весь сжался.

Снейп, медленно шедший в сторону стойки, резко остановился и обернулся, с застывшим выражением глядя на Гарри:

— Кем? — безэмоциональный вопрос.

"Ох, нет, молчи лучше!" — подумал Гарри, наблюдающий за всей этой сценой. Он догадывался, что скажет его двойник.

— Амбридж, — бесцветный голос подтвердил его опасения. — Прости... я не специально... так получилось...

— Что значит так получилось?! — выкрикнул зельевар, резко ударяя кулаком по находившейся рядом спинке дивана. Глубоко дыша, он начал ходить туда-сюда по свободному от мебели пространству, прижимая пальцы к переносице.

— Как это случилось? — напряжённо спросил Снейп, явно пытаясь взять себя в руки.

— Просто... — Гарри подавил дрожь в голосе и произнес: — Она такой бред несла на уроке! Она не разрешила пользоваться палочками! Мы должны были изучать лишь теорию. Согласись, это же полнейшая ересь, учитывая, что Тёмный Лорд вернулся!

Профессор тут же встал как вкопанный, зло глядя на парня, и прошипел:

— Ты, что... сам нарвался?

— А что мне оставалось делать? — защищаясь от гнева зельевара, Гарри перешёл на повышенный тон. — Она глумилась над Дамблдором, над Седриком, над теми, кто поверил в Его возвращение! Она лишила нас шансов успеть освоить хоть что-то до того, как станет слишком поздно!

— И ты решил, что тебе обязательно нужно высказаться?! — заорал Снейп, не скрывая всей силы своего негодования. — Что ты этим добился?! НИЧЕГО! Только привлёк абсолютно лишнее внимание и дал повод выступать против себя и Дамблдора! — несколько факелов на стенах внезапно потухли. — Только утром ты обещал держать себя в руках, и я поверил тебе! Неужели летних событий тебе мало?! — стоящие на столе чашки разлетелись на куски, отчего Снейп тут же умолк.

— Уходи, — сказал он негромко и ровно, хотя сам всё ещё дрожал от сдерживаемой ярости. — Ты сам заварил эту кашу, так что расхлёбывать тебе её придётся самому. Пора научиться брать ответственность за свои поступки.

— Послушай, — Гарри с сожалением и отчаянием смотрел на зельевара. — Я правда не хотел, чтобы так получилось. Пожалуйста, поверь мне...

— Уходи, — ещё тише и холодней повторил Мастер зелий, прикрывая глаза и сжимая кулаки. — В последнее время ты создаёшь слишком много проблем, чтобы я мог поверить...

— Ты... так всё-таки... я тебе не нужен? — вопрос, который остался без ответа.

Низко опустив голову, Гарри покинул дом Снейпа.

Едва за ним закрылась дверь, как Снейп взмахом руки раздробил всю стоящую рядом мебель, отчего в комнате воцарился хаос. Безучастно взглянув на результат этого движения, он рухнул на колени. Видение растаяло в дымке, увлекая Гарри к новому образу.

На сей раз он оказался в безлюдном коридоре Хогвартса, где находились Мастер зелий и двойник.

— Какое наказание она тебе назначила? — негромко спросил Снейп, сверху вниз глядя на Гарри.

— Писать строчки, — нехотя отозвался тот.

Услышав ответ, зельевар прошёл мимо, снова растворяясь в дымке.

Новый поток воспоминаний не заставил себя ждать. Гарри вновь оказался в каком-то коридоре Хогвартса. Была глубокая ночь. Он сразу же заметил высокую тёмную фигуру Снейпа, шедшую в сторону подземелий. Гарри поспешил за ним.

Вскоре они свернули за поворот.

— Отец... — Гарри вздрогнул, заметив двойника, сбрасывающего с плеч мантию-невидимку. — Мне нужно поговорить с тобой.

Профессор резко остановился, оглядываясь. Неподалёку располагалась дверь в пустующий класс. Завидя в него гриффиндорца и наложив заклинание тишины, он обернулся, бесстрастно проговаривая:

— Ты мог поймать меня днём. Зачем опять рискуешь? Что-то случилось? — последний вопрос был задан серьёзно.

— Не то чтобы... — тот запнулся. — Просто я... я скучаю по тебе. Мы давно не говорили, поэтому я подумал... можно мне зайти к тебе на днях?

Снейп вздохнул и устало произнёс:

— Некогда сейчас, Гарри. У вашего курса подготовка к СОВам, и на собраниях Тёмного Лорда тоже не развлечёшься. Тебе надо серьёзней взяться за занятия.

— Но мы могли бы хоть немного побыть вдвоём... попить чаю, например, — Гарри грустно улыбнулся. — Знаешь, мы с Роном и Гермионой организовали занятия для ребят. В Выручай-Комнате. Я учу их защищаться от врагов.

В голосе явно слышались горделивые нотки.

Зельевар не ответил на улыбку.

— Я знаю.

Жгучее разочарование читалось на лице гриффиндорца.

— У меня неплохо получается, — предпринял еще одну попытку он. — Даже у Невилла стали получаться сложные заклинания.

— Это очередная опасная идея, — проговорил Снейп, но спустя мгновение добавил:

— Хотя не стану отрицать, что для вас всех сейчас это весьма полезно...

— Ты можешь поговорить со мной как отец с сыном, а не как преподаватель с нашкодившим учеником?! — взорвался-таки Гарри.

— Прекращай, — отозвался Северус тоном, не терпящем возражений, хоть выглядел всё так же устало. — Ты хочешь снова поссориться?

— А разве мы и так не в ссоре?! — вскинул бровь Гарри. — С самого начала лета ты не обращаешь внимания на меня. Только когда нужно сказать, какой я глупец!

— А ты даёшь мне повод поступать иначе? — спросил Снейп более жёстко. Но слегка мотнув головой и глубоко вздохнув, спокойно продолжил:

— Я отчитываю не для того, чтобы убедить тебя в твоей глупости, а для того, чтобы ты начал задумываться над своими поступками и их последствиями для себя и окружающих, — тут он внимательно посмотрел на Гарри:

— Неужели ты не понимаешь?

В глазах читалось... разочарование.

— Ну да, я никогда ничего не понимаю.

Гарри сжал кулаки. Ему было очень больно.

— Ты снова споришь и неверно интерпретируешь, — тихо произнёс Северус. — Ничего хорошего из этого разговора не выйдет, мы оба это знаем, — он развернулся в сторону выхода. — Пойдём, я провожу тебя в Башню.

— Не стоит, — сердито отмахнулся Гарри. — У меня есть мантия-невидимка. Не вижу смысла тебя утруждать.

С этими словами он накинул её на себя, скрываясь из виду. Дверь, ведущая в коридор, открылась, и там послышались торопливые удаляющиеся шаги.

Глубоко вздохнув, Северус пошёл следом, исчезая в сияющем вихре нового воспоминания. Неожиданно следующая сцена проявилась в виде кабинета директора, по которому ходил, как загнанный в ловушку зверь, Снейп с диким выражением на лице.

— Альбус, как он мог это увидеть?!

— Вероятно, его связь с Волдемортом намного крепче, чем нам изначально казалось, — задумчиво проговорил Дамблдор, наблюдая за метаниями зельевара по комнате. — Успокойся, Северус, и сядь.

Он указал на стул напротив.

— Чёрт, я так и думал, что предыдущие сны не случайны! — тот будто не слышал, продолжая кидаться из стороны в сторону. Выражение муки на его лице сменялось страхом и ужасом, чередуясь со злостью и бессилием. — Насколько силён этот канал?! Чем это угрожает Гарри?!

— Если мы ничего не предпримем, боюсь, Гарри попадёт под полный контроль Волдеморта, — Дамблдор взволнованно посмотрел на своего коллегу. — Возможно, он сейчас не осознает, насколько связан с Гарри, но, без сомнения, чувствует проникновение в свой разум.

— Что?.. — бесцветно произнёс Снейп, внезапно останавливаясь. Шатаясь, он всё-таки дошёл до предложенного стула и тяжело опустился на него. С минуту он просто сидел, немигающе глядя на поверхность стола перед собой. Потом, глубоко и прерывисто вздохнув, перевёл взгляд на директора, напряжённо спросив:

— Что мы можем сделать?

— Мы должны ограничить наш с ним контакт, Северус, чтобы не выдать Волдеморту какую-то лишнюю информацию, — ответил Дамблдор, поглаживая Фоукса, который прилетел к нему. — Также, либо ты, либо я должны обучить его окклюменции. Учитывая, что в этой науке важно доверие, лучше, если этим займешься ты.

— Ограничить контакт... доверие... — Снейп горько усмехнулся, опуская голову. — Даже не знаю, осталось ли от него хоть что-то...

— Что случилось, мой мальчик? — участливо спросил Дамблдор.

Когда Мастер зелий заговорил — голос из-за завесы волос звучал глухо:

— А случилось то, что я уже последние полгода… или год?.. веду себя по отношению к Гарри как последняя сволочь. Ещё тогда, когда он увидел тот, второй сон, который впоследствии оказался реальным — я бросил его. Бросил, отстранился, потому что боялся и внутренне ожидал того, чему сегодня мы нашли подтверждение. И знаешь что? — он поднял безумный взгляд на Дамблдора. — То, что я оказался прав — ни черта не делает ситуацию легче.

— Я понимаю, что тебе и Гарри пришлось очень нелегко в этом году, — директор сочувственно посмотрел на Северуса. — Но это всё делается во благо Гарри и всего магического мира.

— И где это благо? — спросил тот скептически. — Я видел, что нужен ему. Видел, как ему больно, но только проходил мимо или отчитывал за очередную, вполне закономерную ошибку, — вцепившись пальцами в подлокотники, продолжал Снейп. — Альбус, почему ты не отговорил меня тогда принять его? Ты говорил, что эта тварь вернётся, и я же мог предположить, что, когда это случится, я не смогу быть близок к нему...

— Лучше было бы, чтобы он остался с дядей и тётей, Северус? Ты же знаешь, как они относились к нему, мы же были там и видели, что они били его за любую провинность и никогда не любили. А так ты позволил ему познать любовь заботливого родителя. Да, пусть сейчас у вас трудности, но это же не навсегда.

— Не навсегда... — эхом отозвался Снейп, застывше глядя перед собой. — Значит, мне нужно обучить его окклюменции?

— Да, Северус, — утвердительно кивнул Дамблдор. — Ментальная защита сможет помочь ему противостоять Волдеморту. Однако при занятиях с Гарри тебе следует сохранять дистанцию, чтобы твоему статусу шпиона ничего не угрожало. Волдеморт не должен знать, как много ты значишь для Гарри. Возможно, было бы даже лучше, если бы он считал, что вы ненавидите друг друга.

— Без этого можно обойтись? — безнадёжно заданный вопрос.

— Я бы не стал рисковать, — отозвался директор, пристально глядя на профессора из-под своих очков-половинок. — Мне жаль, но пока это единственный способ помочь Гарри.

Последняя фраза Дамблдора эхом потонула в тёмной вуали сменяющегося воспоминания, отображая следующее.

Взору предстала странная картина: в темноте, в апартаментах Снейпа, в кресле перед камином сидел сам зельевар. В одной руке он держал стакан, на дне которого в такт всполохам огня переливалась янтарная жидкость, а на столе рядом стояла почти пустая бутылка огневиски. В другой руке была зажата небольшая колдокарточка. Взгляд профессора ничего не выражал, но был сосредоточен на языках пламени, отчего казалось, что в него вселился тот, кто оставил безобразную метку на правом предплечье много лет назад, ведь внутри чёрных глаз полыхал самый настоящий пожар.

Старинные часы пробили полночь, после чего Снейп наконец зашевелился. Он медленно поднял руку, поднося к глазам колдокарточку, которую теперь можно было отчётливо разглядеть: на фоне солнечного дня у пруда сидел и улыбался маленький зеленоглазый мальчик лет десяти, ветер слегка перебирал его чёрные и без того лохматые волосы, изредка показывая тонкий молниеобразный шрам на лбу.

Чем дольше Мастер зелий рассматривал изображение, тем больше его лицо смягчалось, наполняясь каким-то внутренним светом, создавая красоту там, где её никогда не было.

Но внезапно чудо погасло, являя миру полное боли и сожаления выражение. Вместе с этим Снейп тихо и хрипло произнёс:

— С Рождеством, Гарри... Надеюсь там, где ты сейчас, тебе хорошо и нет места грусти, — он медленно провёл пальцем по щеке изображённого ребёнка, побуждая того на миг прикрыть глаза и после улыбнуться ещё ярче.

— Я не могу сегодня быть с тобой, так же как и в последние месяцы, и не смогу ещё Мерлин знает, как долго... Наверное, сейчас ты очень зол на меня, не так ли? — мальчик на картинке досадливо склонил голову, будто упрекая смотрящего на него взрослого в глупых, по своему мнению, действиях или словах. — Конечно, зол. Но пусть ты сердишься и проклинаешь меня, главное — не гаснет в твоих глазах жизнь, моё чёртово прошлое тебя не касается, а я могу наблюдать за тобой хотя бы издалека, — в ответ изображение на карточке снова лучезарно улыбнулось, явно показывая, что слов адресат не слышит. На что Снейп скорбно усмехнулся, опуская колдографию на подлокотник и снова переводя взгляд в пламя камина, наклоняясь вперёд в кресле:

— Мне снова придётся тебя отталкивать, — произнёс он безжизненно.

Неожиданно Мастер зелий замахнулся, с силой швыряя стакан с недопитым напитком в каменную пасть, вызывая кратковременный огненный всполох, который, впрочем, не увидел, потому как в следующий миг прижал ладони к лицу, судорожно шепча:

— Прости меня, малыш...

У наблюдавшего за всеми этими картинами Гарри сжалось сердце. Он хотел подойти к сгорбившемуся в кресле профессору и сказать, что всё будет хорошо, что он не злится на него. Просматривая воспоминания, Гарри переживал все разочарования и горечи вместе с профессором и своим двойником. Неужели только из-за того, что у него плохо получается контролировать сознание, всё в его жизни так кардинально переменилось?

Вновь перед глазами замелькали дымчатые образы, на этот раз надолго не задерживающие сцену. Вот Снейп сидит в Большом Зале и видит, с какой тоской смотрит на него сын, однако сразу же отворачивается, не давая ни шанса на возврат прежних отношений. Перед тем, как события снова поменялись, Гарри успел увидеть как выбежал из зала его двойник.

Следующие действия разворачивались в коридоре: другой Гарри пытался поговорить с зельеваром, звал его, но тот не слышал, продолжая уверенным шагом идти прочь. Точно так же, как делал Дамблдор в этом году. Оставшись стоять посередине коридора, не замечая никого из проходивших мимо ребят, двойник сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Он не раз и не два еще пытался привлечь внимание Снейпа, но все оканчивалось одинаково — он перестал существовать для приёмного отца. Так, по крайней мере, казалось со стороны. Гарри морально вымотался от этих воспоминаний. Он переживал... как будто это и правда происходило с ним. А может быть, так и есть?

Дальнейшие воспоминания были связаны с уроками окклюменции. У того Гарри тоже не получалось блокировать ментальные атаки профессора, и тому это совсем не нравилось. Отчаявшись, Гарри даже предпринял попытку уговорить Снейпа заниматься в их квартире, но тот наотрез отказался, чем очень огорчил гриффиндорца.

В следующем эпизоде он узнал злосчастный урок зелий, на котором он испортил зелье. Двойник был в подавленном состоянии. И если бы Гарри был на его месте, он бы наверняка думал о том, как мечтает забыть это счастливое время, когда Снейп поддерживал его. Забыть, чтобы не мучиться, не страдать втайне от других.

Гарри вынырнул из Омута и встретился глазами с зельеваром, пристально следящим за ним.

Похоже, он наконец понял, что произошло.