Одержимость (гет)

Патрику хотелось выть; с того самого момента, как его выпустили из тюрьмы и поставили в известность об официальном запрете на приближение к столь желанной цели, он словно с цепи сорвался. Точнее, он с каким-то одурманивающим предвкушением ждал, когда появится перед своей принцессой во всей красе; подождать осталось всего чуть-чуть. Как и всегда, ведь Патрик всегда получал всё, что хотел, и ради этого научился терпеливо ждать, чтобы увидеть, как добыча сама плывёт ему в руки.

Первый этап начался, едва он вышел за порог безжизненного и тоскливого здания, что звали тюрьмой. Он всё никак не мог поверить, что его Тереза сняла с него обвинения, но в то же время ликовал как никогда. Она поддаётся, она тает, она будет его. Тереза будет извиваться в его руках, крича и срывая голос, прося, чтобы он остановился, а Патрик с наслаждением будет вдыхать её запах, впиваясь в её кожу зубами и оставляя багровые синяки.

Ему хотелось верить, что она сняла подозрения не из жалости к нему, но если это так, то ей несдобровать, тогда последний её вздох будет навсегда связан с ним, ведь Патрик ненавидел, когда его жалели. Он готов был убить за одно лишь упоминание о жалости. Даже её, его Терезу. Но он бы делал это с величайшей нежностью, почти не причиняя боли, ведь она его принцесса, его маленькая девочка, а таких, как она, надо оберегать.

Патрик уже тогда знал, что за наказание он выберет для неё, если это окажется правдой, если Тереза его жалеет. Он выберет для неё самое красивое платье и украшение, и всё случится, когда она будет спать. Потом он переоденет её в обновки и уложит так, как в сказке про спящую красавицу. Жаль лишь, что она не сможет проснуться от поцелуя. Но у Патрика будет потрясающая возможность наблюдать за ней и касаться её тела, не боясь никого.

Млеть от одного осознания, что она принадлежит только ему одному. Упиваться этой властью. Это было бы потрясающе, ведь она была прекрасна. Его любовь, его Тереза.