Обман (джен)

Званый ужин в доме Бонеция Красуса подходил к концу. Сегодня вечером его огромное поместье — маленький замок — стало домом для всех сливок кристального общества. Ни один уважающий себя пони не посмел отвергнуть приглашение одного из самых влиятельных лиц во всей империи. Хотя положение дел в стране было не лучшим, подобные мероприятия являлись традицией, способом показать свой статус и проходили несколько раз в месяц.

Найдя свободную минутку, Бонеций покинул шумный главный зал, где последние важные гости наслаждались завершением пиршества. Он вернулся в свою опочивальню. Эта прекрасная во всех смыслах слова комната не уступала красотой и богатством покоям короля. Копыта бесшумно ступали по заграничному бархатному ковру, а глаза наслаждались чудесными пейзажами, изящно изображёнными на картинах великих художников.

Дверь еле слышно приоткрылась. Бонеций с опаской обернулся. На пороге стоял голубого цвета кристальный пони; белая накидка скрывала его лицо, но блестящая золотом рукоять меча подсказала, что перед ним генерал Лусцин.

— За тобой никто не следил? — осведомился Бонеций.

Собеседник скинул капюшон. Его спокойное выражение говорило о многом.

— Всего лишь один призрак, но на празднике он потерял мой след. Удивительно, как они ещё не догадались, что их невидимость для нас не проблема.

«Действительно, удивительно», — подумал Бонеций. Слова друга пробудили в нём беспокойство. Многие пони пользовались волшебными линзами, позволяющими различать невидимых гвардейцев императора — теперь короля. Но те, всю жизнь считавшие других слепыми, сами превратились в слепых котят, наивно веря в собственное превосходство. Но так ли это на самом деле? Действительно ли личная гвардия короля настолько глупа, что даже не допускает такой возможности?

— Король не доверяет нам, — произнёс Лусцин таким тоном, словно спрашивал, а не утверждал.

— Он такой же слепой котёнок, как и его гвардейцы.

Теперь уже слова самого Бонеция пробудили в нём потаённый страх. Этот древний орден зациклен на традициях и не желает идти в ногу со временем. Однако история знала немало случаев, когда призраков недооценивали и затем жестоко расплачивались за своё легкомыслие. Возможно ли, что и сегодня совершается та же ошибка?

— Ты взволнован сильнее обычного. Что-то случилось? — забеспокоился генерал.

— События слишком быстро набирают обороты — трудно за всем уследить, — смутно пояснил глава знатного дома. — Грифоны поступили самонадеянно, когда не сообщили нам о приезде посла, а Сомбра лишь подлил масла в огонь своей глупой и…

Воспоминания вчерашнего дня нахлынули на пони. В тот день он стал только свидетелем ряда необъяснимых и пугающих событий. Он наблюдал за странным поведением Левасёра и, признаться, в какой-то момент допустил неожиданное помешательство рассудка. Но, когда то же самое случилось со слугой короля, ему пришлось отказаться от неоднозначного вывода. Сомбра в свою очередь не столько объяснил, сколько запутал. Его горящие фиолетовым пламенем глаза стали неоспоримым доказательством вины, однако это не помогло понять, что именно сделал король.

— Мы можем собраться завтра, если тебе нездоровится, — предложил Лусцин.

— Нет, не можем, и ты об этом знаешь. Паламир начал партию, не сообщив о начале игры нам, и теперь настал наш ход, без которого игра не продолжится, — Бонеций тяжело вздохнул. — Закрой дверь.

Ключ повернулся в замочной скважине. Пони подошли к камину, минуя шикарную двуспальную кровать, чья цена превосходила стоимость некоторых домов. Слабый огонёк плясал на угольках, исполняя свою лебединую песню. Бонеций снял с камина маленький завязанный мешочек и насыпал на копыто горсточку серого порошка.

Лусцин обернулся и внимательно осмотрел комнату на предмет шпионов. К счастью, вокруг были лишь богатство и красота.

— Начнём, — предложил он.

Бонеций кинул порошок в огонь. Тот вспыхнул с новой силой, чуть не опалив пони ресницы. Затем он так же стремительно погас, и теперь только угольки тихо потрескивали в камине.

— Бонеций Красус и генерал Лусцин просят аудиенции у императора Паламира, — с уважением попросил глава знатного дома.

И вновь собственные слова заставили пони задуматься. Грифоны утверждали, что подобный способ безопаснее, чем переписка или тайные встречи. Он увидел свет всего несколько лет назад в Грифонстоуне и до сих пор оставался до конца не изученным. На этом и основывалась уверенность грифонов: раз создатели не знают о нём всё, то другие и подавно. Однако никто не гарантировал, что, например, в той же самой столице Эквестрии принцессы не практикуют его на протяжении многих десятилетий, или тем же самым не занимается орден призраков. Дрожь пробрала пони до мозга костей.

— Бонеций, — вернул его в реальность голос генерала.

Угольки, которые минуту назад представляли из себя догорающие деревяшки, собрались вместе. Появился неразборчивый анфас огненного лица грифона.

Пони машинально поклонились.

— Вас что-то беспокоит, господа? — без лишних церемоний перешёл Паламир сразу к делу. Его голос звучал быстрее и громче обычного, создавалось впечатление, словно император торопился.

— Мы хотели узнать, почему нас не предупредили о приезде посла? — задал интересующий его вопрос Бонеций, чувствуя лёгкую дрожь в голосе.

— С каждым днём любой разговор становится всё более рискованным, а мы с вами уже неоднократно обсуждали цели визита посла, — пояснил император. — Результат превзошёл все наши ожидания.

— План остаётся в силе? — уточнил Лусцин.

— Разумеется. Мы получили поддержку минотавров, и через десять дней посол вновь посетит столицу Кристальной Империи. Вы должны подготовить для него почву.

— А как же Эквестрия? Вы заявляли, что она поддержит нас! — повысил тон Бонеций.

Он пытался уловить изменение на лице императора, но нечёткая картинка не позволяло этого сделать.

— Я говорил, что она не помешает нам, — напомнил Паламир. — Принцессы не пойдут против нас, уверяю вас, их политика придерживается иного курса: они за мирное урегулирование конфликта… Вас что-то беспокоит, Бонеций?

Пони поднял взгляд и почему-то сфокусировал его на бронзовой статуэтке: пони-воин держал в зубах знамя Кристальной Империи. Эта фигурка, настоящее произведение искусства, датировалась первым веком от обретения Кристального Сердца. Любой коллекционер готов был отдать жизнь за право ею обладать, но для Бонеция она являлась больше, чем просто дорогой вещицей. Она напоминала ему о славном и великом прошлом Кристальной Империи, когда другие государства содрогались от одного только её названия. Но время прошло — бронза почернела.

— Нет, — наконец ответил Бонеций.

— Тогда действуйте, — приказал император. — Скоро мы с вами встретимся в Кристальной Империи.

Пони отвесили императору поклон. Угольки вдруг ярко вспыхнули, а затем погасли; лицо грифона превратилось в кучку углей.

<center>* * *

</center>

Полотно вернуло себе чёрный, как ночь, цвет и мгновение спустя растворилось в воздухе, словно капля краски в горной реке. Гробовая тишина воцарилась в тронном зале, освещаемом лишь чарующим светом луны. Каждый из присутствующих на «собрании» обдумывал увиденную картину. Она отразилась на лицах пони по-разному, однако шокировала всех без исключения. Демон, тёмный постановщик, стоял в центре зала и терпеливо ждал ответной реакции.

— Меня окружают предатели, — проронил король, массируя виски. — Во всём замке я могу доверять только вам троим и…

Сомбра посмотрел на демона. Тёмный рыцарь — грифон без крыльев, в тяжёлых чёрный латах, с блестящими тьмой то ли когтями, заканчивающимися клинками, то ли лезвиями, заменяющими их, — чуть не убивший его однажды, предстал перед ним как преданный слуга. «Но могу ли я всецело ему доверять?» — не покидал короля вопрос.

— А где доказательства, что это не обман? — высказал веский аргумент Тарик, всем своим видом демонстрируя сомнения по поводу тревожных известий. — Вы, демоны, желаете нам, кристальным пони, погибели. А теперь хотите, чтобы мы поверили вам на слово?

— Мы пришли предупредить вас, — послышался до жути безэмоциональный голос в ответ. — Верить нам или нет, ваше право.

Сомбра взглянул на генерала. Тот лишь молча покачал головой.

— А что ты думаешь по этому поводу, Алькаир? — поинтересовался король, искоса смотря на демона.

— Я неоднократно сообщал вам о ряде подозрительных лиц, ваше величество. Сегодня Бонеций Красус действительно устроил званый ужин, и генерал Лусцин был одним из гостей, но проследить за ними нам не удалось, — отчеканил капитан гвардейцев.

— Почему? — повысил тон Сомбра.

Алькаир и бровью не повёл. Он посвятил жизнь служению империи и прекрасно держался даже в самых непростых ситуациях.

— Они осведомлены о слежке, а мы не имеем права себя показать: приходится рисковать только в крайнем случае.

— По-твоему, заговор против короля не относится к крайнему случаю? — вскочил Сомбра и указал копытом на верноподданного. — С этого дня вы будете следить за каждым шагом всех членов императорского и военного совета!

— Позвольте нам этим заняться, ваше величество, — вмешался в разговор демон.

Все пони обратили на него свои взоры. Тёмный рыцарь держался превосходно, выказывая должное почтение и при этом не казался слабым, как многие верноподданные.

— В отличие от ваших гвардейцев, нас они никогда не увидят. А мы можем не только проследить, но и узнать, чего боятся ваши враги.

— Вздор! — кратко выразил своё мнение Тарик.

— И всё-таки… — начал Дрисс.

— Только не говори, что ты ему веришь? Этот демон…

— Теперь наши глаза и уши, — закончил за генерала король.

Тарик с недоверием и возмущением посмотрел на Сомбру. Он не желал сдавать позиции, хотя, видимо, осознавал свои скромные шансы на победу.

Несмотря на кажущуюся лёгкость, Сомбра с трудом принял помощь демона. Он прекрасно понимал и частично разделял опасения друга. Но ситуация выходила из-под контроля, и дела срочно требовали взять её в ежовые рукавицы… «Ежовые рукавицы, так говорят грифоны», — подумал Сомбра и окинул взглядом тронный зал. Удивительно, но даже в этом старинном помещении чувствовалась грифонская архитектура: подобные своды впервые начали использовать именно они. Однако эта незначительная деталь, перенятая в процессе культурного обмена, не шла ни в какое сравнение с тем, как изменился город после поражения в Великой войне. Достаточно вспомнить городскую библиотеку, у входа в которую красовались две пятиметровые статуи грифонов. Но изменился не только внешний вид города, но и внутреннее состояние его жителей: речь, поведение, мысли. Империя Грифонов уже давно пустила здесь свои корни, и теперь эти побеги, как паразиты, отнимали свет, воду и питательные вещества у кристального дерева; оно медленно, но планомерно погибало, и лишь решительные меры могли его спасти.

— Действуйте, — приказал Сомбра.

Демон поклонился и растворился в воздухе, подобно чёрному полотну.

Король тяжело вздохнул, чуть не упав на спинку трона. Пони чувствовал усталость и внутреннее изнеможение, но отдыхать ещё рано.

— Никто не должен знать об этом разговоре, — пояснил король и после недолгого молчания добавил: — Завтра все вы должны присутствовать на собрании по поводу лже-императора. Если у вас появятся мысли по этому поводу, жду вас с утра в своих покоях… А теперь оставьте меня, мне нужно подумать.

Пони переглянулись. По их лицам можно было сделать вывод, что они хотели что-то сказать, но все как один решили промолчать. Они поклонились и покинули тронный зал.

Оставшись один, Сомбра подошёл к окну, с трудом перебирая копытами. Сквозь чудесный витраж, с изображённой на нём столицей Кристальной Империи с высоты птичьего полёта, виднелся серебристый диск луны, царицы ночного небосвода, сияющий в океане звёзд. Картина успокаивала не хуже волшебного зелья. Однако идиллия не могла длиться вечно. Появившаяся вдалеке туча стремилась её нарушить и погрузить мир во мрак.

«Скоро гроза, — подумал Сомбра. — Нужно к ней подготовиться!»