Всегда (гет)

Хогвартс подарил Гермионе Грэйнджер целую лавину впечатлений. Новые уроки, новые люди... Да и сам замок был насквозь пропитан магией. Портреты двигались и говорили, лестницы несколько раз в день меняли направление, а по коридорам беззвучно скользили жемчужно-прозрачные привидения. Хогвартс приоткрывался, словно шкатулка, полная чудес. Каждый день в замке сулил новое открытие, восхитительную встречу с миром волшебства. И Гермиона пила эту атмосферу до капли.

Еще в поезде она отчаянно мечтала о том, чтобы стать своей, влиться в среду детей из волшебных семей. Теперь же стало абсолютно ясно, что это невозможно сделать быстро. Грэйнджер ждал целый новый мир, непонятный и неизведанный, скрывающий бесконечное множество тайн и загадок, которые так хотелось разрешить.

Уроки радовали Гермиону. Она прочитала все учебники еще дома и теперь могла не ударить в грязь лицом перед преподавателями и однокурсниками. Профессора хвалили, задания доставляли истинное удовольствие. Грудь жгло желание стать лучшей, и удача сопутствовала.

Единственное, что бесконечно расстраивало Гермиону, это отсутствие друзей. Нет, в магловской школе она тоже никогда не была популярна, но там у нее были любящие родители и пара верных товарищей. Здесь Грэйнджер осталась одна. Она не вписалась в свой класс, не сумела подружиться. Соседки по спальне для девочек — Парвати Патил и Лаванда Браун ‒ уже с первого дня учебы стали неразлучны. А Гермиона, как ни старалась, не могла сблизиться с ними. Парвати и Лаванда обсуждали модные платья и косметику, молодежные магические группы и сплетни Гриффиндора. Гермиону это не интересовало. Мальчишки тоже не горели желанием с ней общаться. Наиболее дружелюбным оказался добродушный Невилл Долгопупс, но он был стеснительным и закрытым, поэтому предпочитал сидеть один.

Единственным другом Гермионы оказался Драко Малфой. Несмотря на нелестную характеристику Уизли, Грэйнджер ему симпатизировала. В нем было что-то благородное, аристократическое, чего явно не хватало остальным. К тому же Драко не старался побыстрее от нее сбежать, а наоборот, радовался возможности поболтать. И он отличался умом. Никто из одногруппников Гермионы не мог похвастаться такими же знаниями. Это импонировало.

Однако Малфой мог вести себя и подло по отношению к гриффиндорцам. Один случай с напоминалкой Невилла чего стоит! Гермионе хотелось бы урезонить его, но Драко не позволял. Он сразу становился холодным и отчужденным, даже пугал ее.

Теперь же не осталось и такого друга. Слишком поздно на ум пришла мамина присказка: «Мужчину не переделаешь, надо или смириться, или удалиться». Гермиона начала перевоспитывать Драко на лестнице, и он ушел, обиделся. Да и верно, с какой стати ему к ней прислушиваться, если они знакомы всего вторую неделю? Грэйнджер жалела, что полезла со своими наставлениями, но боялась идти мириться.

А тем временем идея Малфоя с дуэлью волшебников привела к интересным последствиям, в том числе и для самой Гермионы, которую это вроде бы не должно было касаться...

Весь вечер, решая задачки по трансфигурации, Гермиона слышала перешептывание Поттера и Уизли, они явно готовились к дуэли.

Разумеется, еще в Большом зале, только услышав о затевающемся мероприятии, Грэйнджер попробовала их урезонить. «Я случайно услышала, о чем вы тут говорили с Малфоем, и хочу тебе сказать, что ты не имеешь права бродить ночью по школе. Если тебя поймают, Гриффиндор получит штрафные очки, а тебя обязательно поймают. И если хочешь знать, то, что ты собираешься сделать, наплевав на факультет, ‒ чистой воды эгоизм», ‒ сказала Гермиона Гарри и Рону, но они весьма грубо ее одернули. А после этого еще и попытка отговорить Малфоя провалилась. Не оставалось сомнений, что Драко не подставит Слизерин, а просто сдаст своих горе-противников профессору Снейпу или Филчу. Ох уж эти мальчишки! Как можно быть такими безответственными! Так легко нарушать школьные правила! Ведь их могут исключить! Или их это совсем не волнует?

Гермиона не призналась бы и себе, но бесил ее вовсе не эгоизм Поттера с Уизли, а то, что плюя на всех, они были вместе, и их принимали, а вот ее, со всеми попытками быть хорошей, правильной, помогать факультету и далее по списку, сторонились. И логики в этом Гермиона не находила.

Когда в гостиной было уже совсем мало народу, а задачки по трансфигурации подходили к концу, пришел Перси Уизли. Судя по горящим глазам он гулял с Пенелопой Кристалл. И тут Гермиону осенило: надо все рассказать ему! Перси — староста и брат Рона, он может повлиять, может запретить им идти! Может быть тогда и Драко не попадется, если все же выйдет из спальни ночью.

Гермиона вскочила и кинулась к Перси.

‒ О, привет! — старший из школьных Уизли увидел ее раньше, чем она успела открыть рот. ‒ Ты Гермиона, верно? Как твои дела? Как первые учебные недели?

Хотела ответить, что все хорошо и начать жаловаться на мальчишек, открыла рот… И издала лишь жалкое хлюпанье. На глаза навернулись слезы. Ведь никто кроме родителей за две недели не интересовался, как у нее дела, даже Драко! А теперь нет и Драко… Она совсем, совсем одна, никому не нужна… Из левого глаза скатилась одинокая слезинка.

‒ Ну что ты? ‒ Перси плюхнулся в рядом стоящее кресло, теперь его лицо было на одном уровне с Гермиониным. ‒ Кто тебя обидел?

Она лишь помотала головой. Крепкие руки старосты обняли ее. От него пахло улицей, но и чем-то теплым, очень домашним. Потом она узнает, что это «фирменный» запах семьи Уизли, но пока это были только добрые объятия Перси. Гермиона уткнулась ему в плечо и разревелась как маленькая.

‒ Ну-ну, успокойся! Хочешь, снимем баллы с тех, кто тебя обижает? ‒ Гермиона в ответ только помотала головой, возя влажным носом по мантии Перси.

‒ Никто здесь не хочет дружить со мной, ‒ наконец смогла она выговорить.

‒ А ты сама? Ты хочешь с ними дружить?

Гермиона только энергично закивала.

‒ Тогда постарайся их понять, поддержать их темы разговора. Все наладится, вот увидишь. Гриффиндорцы всегда очень дружные, мы же не Слизерин какой-нибудь! Просто еще рано, вы все привыкаете к новой обстановке… Скоро будете не разлей вода всем курсом ходить!

‒ Правда? ‒ это подействовало успокаивающе. Слезы иссякли. Гермиона достала из кармана мантии носовой платок и начала приводить себя в порядок.

‒ Конечно, правда, ‒ веснушчатое лицо Перси расплылось в теплой улыбке.

‒ Прости, что я тут разревелась, как маленькая.

‒ Да ничего, всем нужно порой выпустить пар. Ты приходи, если станет грустно или если обидит кто. Я всегда помогу!

Перси похлопал ее по плечу и ушел. И Гермиона так и не рассказала ему о том, что мальчишки собрались на дуэль. «Я сама их остановлю! Дождусь ночи и не дам им уйти из гостиной!» ‒ решила она и пошла умываться.

С половины одиннадцатого в пижаме и мягком розовом халате Гермиона сидела в кресле в гостиной и ждала. Народ постепенно разошелся по спальням, камин догорал. Она чувствовала, что начинает клевать носом и периодически щипала себя за руку, чтоб не уснуть.

В половине двенадцатого на лестнице, ведущей к спальням мальчиков, раздались шаги. Поттер и Уизли все-таки решили нарушить правила.

‒ Не могу поверить, что ты все-таки собираешься это сделать, Гарри, ‒ Гермиона обратилась именно к Поттеру, считая его более разумным. Одновременно с этим для пущего эффекта она зажгла лампу.

‒ Ты? ‒ яростно прошептал Уизли, словно специально создавая контраст со старшим братом. ‒ Иди спать!

‒ Я чуть не рассказала обо всем твоему брату Перси, ‒ отрезала Гермиона, решив не упоминать, что сделать это ей помешали собственные слезы. ‒ Он староста, он бы положил этому конец. Но я все же промолчала.

‒ Пошли, ‒ совсем неожиданно, Поттер совершенно ее проигнорировал и обратился к Рону. Он отодвинул портрет Полной Дамы и направился прочь из гостиной Гриффиндора. Гермиона чуть не задохнулась от возмущения. Она бросилась следом за мальчишками и задержала их в коридоре.

‒ Вы не думаете о нашем факультете, вы думаете только о себе, а я не хочу, чтобы Слизерин снова выиграл соревнование между факультетами. Из-за вас мы потеряем те призовые очки, что я получила от профессора МакГонагалл за то, что знала несколько заклинаний, которые необходимы для трансфигурации.

В ответ она получила дружное:

‒ Уходи!

‒ Хорошо, но я вас предупредила. И когда завтра вы будете сидеть в поезде, везущем вас обратно в Лондон, вспомните о том, что я вам говорила, ‒ что вы… ‒ она хотела сказать, что они самодовольные напыщенные индюки, которые совершенно лишены здравого смысла, но это вдруг потеряло всякое значение. Полной Дамы не было на портрете, а значит, Гермиона не могла вернуться назад.

Ее пронзила острая волна страха. Черт ее дернул полезть наружу следом за этими дураками!

‒ И что же мне теперь делать? ‒ она снова почувствовала, как предательски наворачиваются слезы, но голос Уизли ее отрезвил.

‒ Это твоя проблема. Все, нам пора идти, вернемся поздно.

Мальчишки развернулись и пошли прочь. Гермиона оставалась в темном пустом коридоре совершенно одна. Иррациональный страх холодной липкой лапой взял за горло. Не совсем отдавая себе отчет в своих действиях, Грэйнджер кинулась следом за уходящими Поттером и Уизли.

‒ Я иду с вами.

И опять оба проявили завидное единодушие:

‒ Исключено.

‒ Вы думаете, я буду стоять тут и ждать, пока меня схватит Филч? ‒ слова рождались в голове лишь за секунду до того, как сорваться с языка. ‒ А вот если он поймает нас троих, я честно ему скажу, что пыталась вас отговорить, а вы это подтвердите, и тогда мне ничего не сделают.

‒ Ну и наглая же ты, ‒ громко возмутился Рон.

Гермиона в этот момент размышляла о том, что подумает о ней Драко, когда увидит ее на дуэли вместе с этой неразлучной парочкой. И за что ей только такое наказание…

‒ Заткнитесь вы оба! ‒ резко бросил Поттер. ‒ Я что-то слышу.

Гермиона испуганно подпрыгнула. Ночной замок не выглядел дружелюбным за пределами гостиной. Она не сомневалось, что в коридоре с неопытными первокурсниками может приключиться что-то плохое.

Напряженный слух уловил чье-то сопение.

‒ Это миссис Норрис, ‒ испуганно произнес Уизли. Он упорно старался разглядеть что-то в темноте и не мог.

Поттер двинулся вперед. Гермиона и Рон за ним. Приблизившись к источнику таниственного звука, они поняли, что бояться было нечего. На полу коридора, свернувшись калачиком, спал Невилл Долгопупс. При их приближении он резко подскочил.

‒ Хвала небесам вы меня нашли! Я здесь уже несколько часов. Не мог вспомнить новый пароль, ‒ воскликнул Невилл.

Гермиона облегченно выдохнула. Хотя ничего хорошего в том, что она приобрела товарища по несчастью, конечно, не было. Уизли, кажется, тоже это понял.

— Потише, Невилл, — шепнул Рон. — Пароль — «поросячий пятачок», но тебе это уже не поможет. Толстая Леди куда-то ушла.

— Как твоя рука? — тоном светсткой беседы поинтересовался Гарри.

— Отлично. — Невилл вытянул руку и помахал ею в воздухе. — Мадам Помфри за одну минуту сделала так, что кости срослись обратно.

Говорил он так, словно это была его личная заслуга, а вовсе не мадам Помфри.

— Ну и хорошо, — радостно улыбнулся Гарри и вдруг помрачнел. — Э-э-э... Послушай, Невилл, нам надо кое-куда сходить, так что увидимся позже...

— Не оставляйте меня! — завопил Невилл. Он попытался подняться на ноги, но чуть не упал. Гермионе стало его жаль. — Я здесь один не останусь: пока я тут лежал, мимо меня дважды проплыл Кровавый Барон.

Рон посмотрел на часы, а потом яростно сверкнул глазами на Гермиону и Невилла. Грэйнджер сделала вид, что не заметила его недовольства. Ей и так было чертовски неуютно в холодном, пустом и темном коридоре. Она даже обхватила себя руками для большей уверенности.

— Если нас с Гарри поймают из-за вас двоих, я не успокоюсь, пока не выучу «проклятие призраков», о котором рассказывал Квиррелл, и не попробую его на вас, ‒ рассержено произнес Рон.

Гермиона открыла рот, чтобы отчитать его за нарушение правил и объяснить, что это именно они виноваты в ее нынешнем положении, но Гарри зашипел на нее. И, приложив палец к губам, поманил всех за собой. Они на цыпочках неслись по коридорам, расчерченным на квадраты полосками света, падающего из высоких окон. Гермионе чудилось, что спящие портреты и рыцарские доспехи за ними наблюдают и уже докладывают Филчу, профессору МакГонагалл и профессору Дамблдору о том, что они ужаснейшим образом нарушили школьные правила.

Ребята сделали последний поворот, прыжками преодолели последнюю лестницу, оказались на третьем этаже и бесшумно прокрались в комнату, где хранились награды. Малфоя и Крэбба тут не было. Гермиона окончательно убедилась, что Драко подставляет Поттера и Уизли. И одновременно с облегчением подумала, что он не увидит ее в их компании.

Комнату заливал лунный свет. Хрустальные ящики сверкали в его лучах. Кубки, щиты с гербами, таблички и статуэтки отливали в темноте серебром и золотом. Ребята двинулись вдоль стены, не сводя глаз с дверей, находящихся в противоположных концах комнаты. Гарри достал палочку на тот случай, хотя Гермиона вовсе не была уверена, что это может ему помочь.

— Он опаздывает — может, струсил? — прошептал Рон. Шум, донесшийся из соседней комнаты, заставил их подпрыгнуть. Раздался голос, который Гермиона так боялась услышать. Где-то совсем рядом был завхоз Филч.

— Принюхайся-ка хорошенько, моя милая, они, должно быть, спрятались в углу.

Гарри махнул однокурсникам, показывая, чтобы они следовали за ним и быстро пошел на цыпочках к двери, противоположной той, из-за которой вот-вот должны были появиться Филч и его кошка. Гермиона почувствовала, что у нее дрожат коленки. Она была рада, что Гарри Поттер взял командование на себя. Видно, все-таки отличался он чем-то особенным, как минимум, лидерскими качествами.

Едва замыкавший цепочку Невилл успел выйти из комнаты, как они услышали, что в нее вошел Филч.

— Они где-то здесь, — донеслось до них его бормотание. — Наверное, прячутся.

«Сюда!» — беззвучно произнес Поттер, тщательно артикулируя, и они начали красться по длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. Позади отчетливо слышались шаги Филча. И тут Невилл внезапно испуганно пискнул и ринулся бежать. Как и следовало ожидать, убежать далеко неуклюжему Невиллу не удалось. Он споткнулся, судорожно ухватился за бегущего перед ним Рона. Оба упали, врезавшись в стоявшего на невысоком постаменте рыцаря в латах. Поднятого ими грохота и звона было вполне достаточно, чтобы разбудить весь замок. Гермиона почувствовала, что сейчас разрыдается от страха.

— БЕЖИМ! — истошно завопил Гарри, и все четверо что есть сил рванули по галерее, не оглядываясь назад и не зная, преследует ли их Филч. Они влетели в раскрытую дверь, чудом не разбившись о дверной косяк, свернули направо, пробежали по коридору, а затем прыжками преодолели следующий коридор. Гарри, самый спокойный и рассудительный из всех, бежал первым. Гермиона не понимала, куда он их ведет. Не могла бы даже сказать, удаляются они от башни Гриффиндора или приближаются к ней. Позже она пыталась вспомнить их маршрут, и каждый раз ловила себя на том, что школа им помогала, куда-то вела. Повторить этот же путь днем она бы не смогла. В этом тоже чувствовалось присутсвие особой магии. Но разве замок мог хотеть спасти их от Филча?

Ребята проскочили сквозь гобелен и оказались в потайном проходе. Пробежали по нему до конца и остановились около кабинета, в котором проходили уроки по заклинаниям. Комната с наградами осталась далеко позади.

— Думаю, мы оторвались, — с трудом выговорил Гарри, переводя дыхание. Он прислонился разгоряченным телом к холодной стене и вытер рукавом халата вспотевший лоб. Стоявший рядом Невилл согнулся пополам, тяжело сопя и что-то бормоча себе под нос.

— Я... тебе... говорила, — выдохнула Гермиона, держась обеими руками за грудь, которая разрывалась огнем при каждом вздохе. — Я... тебе... говорила.

— Нам надо вернуться в башню Гриффиндора, — произнес Рон, озвучивая и мысли Гермионы тоже. — И как можно быстрее.

— Малфой тебя обманул, — встряла в разговор она не в силах молчать, хотя еще и не отдышалась. — Надеюсь, ты это уже понял? Он и не собирался туда приходить. А Филч знал, что кто-то должен быть в этой комнате. Это Малфой дал ему понять, что в полночь там кто-то будет.

— Пошли, — махнул он рукой вместо ответа.

Не успели они сделать и десяти шагов, как услышали, что кто-то поворачивает дверную ручку, и из ближайшего к ним кабинета выплыл Пивз. Он сразу заметил их и даже взвизгнул от восторга.

— Потише, Пивз, пожалуйста. — Гарри приложил палец к губам. — Нас из-за тебя выгонят из школы.

Пивз радостно закудахтал. Он никогда не помогал ученикам. Наоборот, не упускал случая над ними поиздеваться. Гермиона даже руку ко рту прижала, чтобы не разреветься от досады. Надо же какая неудача наткнуться на Пивза именно сейчас, когда так необходимо тихо и незаметно вернуться в спальню.

— Шатаетесь по ночам, маленькие первокурсиички? Так, так, так, нехорошо, малыши, очень нехорошо, вас ведь поймают.

— Если ты нас не выдашь, то не поймают. — Гарри умоляюще сложил руки на груди. — Ну, пожалуйста, Пивз.

— Наверное, я должен вызвать Филча. Я просто обязан. Этого требует мой долг. — Пивз говорил голосом праведника, но глаза его сверкали недобрым огнем. — И все это для вашего же блага.

— Убирайся с дороги, — не выдержал Рон и махнул рукой, словно хотел ударить бесплотного Пивза. Рон погорячился — и это была ошибка.

— УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ! — оглушительно заорал Пивз. — УЧЕНИКИ БРОДЯТ ПО ШКОЛЕ, ОНИ СЕЙЧАС В КОРИДОРЕ ЗАКЛИНАНИЙ!

Все четверо пригнулись, проскакивая под висевшим в воздухе Пивзом, и побежали так, словно от их скорости зависели их жизни. Но, добежав до конца коридора, они уткнулись в запертую дверь.

— Вот и все! — простонал Рон, тщетно ударяясь в нее плечом. — С нами все кончено! Мы пропали!

Они уже слышали шаги — это Филч бежал на крики Пивза.

— Ну-ка подвиньтесь, — резко скомандовала Гермиона. Она вырвала из рук Гарри волшебную палочку, так как свою оставила в гостиной, постучала ею по запертому замку и прошептала: — алохомора!

Краем сознания, даже в столь стрессовой ситуации, Гермиона отметила, что волшебная палочка Гарри Поттера слушается ее не так легко, как собственная, и вовсе не греет руку, как та, чужая палочка в магазине Оливандера, палочка ее будущего защитника. Малчик-Который-Выжил точно не этот волшебник. Но разочарования не было.

Замок заскрежетал, дверь распахнулась, и они быстро скользнули внутрь, закрыв за собой дверь и прижавшись к ней, чтобы слышать, что происходит в коридоре.

— Куда они побежали, Пивз?—донесся до них голос Филча. — Давай быстрее, я жду.

— Скажи «пожалуйста».

— Не зли меня, Пивз! Итак, куда они побежали?

— Сначала скажи «пожалуйста», или я ничего не знаю, — упорствовал Пивз. Его монотонный голос явно вывел Филча из себя.

— Ну ладно — пожалуйста!

— НЕ ЗНАЮ! Ничего не знаю! — радостно заорал Пивз. — Ха-ха-ха! Я тебя предупреждал: раньше надо было говорить «пожалуйста». Ха-ха! Ха-ха-ха!

Они услышали, как со свистом унесся куда-то Пивз и как яростно ругается Филч.

— Он думает, что эта дверь заперта, — прошептал Гарри. — Надеюсь, мы выберемся, да отвяжись ты, Невилл!

Гермиона дернулась и обернулась. Кровь отхлынула от лица. В этот же момент, по зову Невилла, обернулись и Гарри с Роном. И все они наблюдали абсолютно жуткую картину. Они были не в комнате, а в запретном коридоре на третьем этаже. И теперь стало ясно, почему школьникам категорически запрещалось входить сюда. Им в глаза смотрел гигантский пес, заполнивший собой все пространство от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз, три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтыми клыками, из которых веревками свисала слюна. И четыре огромные лапы, которые упирались в большой круглый люк на полу. Пока пес сохранял относительное спокойствие и только принюхивался к ним, уставившись на них всеми шестью глазами. Кажется, до пса уже начало доходить, что произошло. Об этом свидетельствовало напоминающее отдаленные раскаты грома низкое рычание, вырывавшееся из трех пастей. Не сговариваясь, в мгновение ока ребята выскочили за дверь, захлопнув ее за собой, и ринулись бежать с такой скоростью, что со стороны могло показаться, будто они летят. Филча в коридоре уже не было. Наверное, он ушел отсюда, чтобы поискать их в другом месте. Но его отсутствие не радовало их и не огорчало — сейчас им было все равно. Все, чего они хотели, — это оказаться как можно дальше от этого монстра. Они не останавливались, пока не оказались на седьмом этаже у портрета Толстой Леди.

‒ Где вы были?— спросила та, глядя на пылающие потные лица.

‒ Неважно, — с трудом выдохнул задыхающийся Гарри, ‒ пятачок, свиной пятачок!

Портрет отъехал в сторону, и они пробрались сквозь дыру в стене в Общую гостиную и устало повалились в кресла, дрожа от долгого бега и всего пережитого. Прошло много времени, прежде чем кто-то из них нарушил тишину. А у Невилла и вовсе был такой вид, словно он никогда уже не будет говорить.

— Что они себе, интересно, думают? — Рон первым обрел дар речи. — Надо же додуматься до такого — держать в школе этого пса. Этой твари явно надо поразмяться, а не сидеть взаперти.

Гермиона тоже пришла в себя, и к ней тут же вернулось плохое настроение.

— А зачем вам глаза, хотела бы я знать? — недовольно поинтересовалась она. — Вы что, не видели, на чем этот пес стоял?

— На полу, — предположил Гарри. — Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы — с меня вполне хватило голов.

— Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет. Гермиона встала, окинув их возмущенным взглядом. Поттер и Уизли оказались еще большими глупцами, чем она их изначально считала. Влипнуть в такую историю и ничего в ней не понять. — Надеюсь, вы собой довольны, — резко произнесла она. — Нас всех могли убить... или, что еще хуже исключить из школы. А теперь, если вы не возражаете, я пойду спать.

Спустя несколько минут Гермиона оказалась в своей постели. Сердце колотилось как бешеное. Нет, поменьше бы таких ночей, слишком много адреналина.

В тот момент Гермиона даже себе бы не призналась, что ей понравилось. Чувствовать себя частью команды и пережить настоящее приключение. Это выгодно отличалось от ее размеренных будней за книжками. Вот только ее не позовут с собой в следующий раз. И это очень огорчало…

На следующее утро в гостиной Гермиона хотела было присоединиться к Поттеру и Уизли, но они не обратили на нее внимания. Это обожгло обидой, ведь они такое пережили вместе! Если это их не объединило, то что тогда сможет? Видимо, Перси ошибся, что она сумеет подружиться с однокурсниками. Или их курс станет единственным исключением из правила, что гриффиндорцы всегда дружны.

Чтобы сохранить гордость Гермиона решила игнорировать ребят. Ей казалось, что так будет лучше, но, на самом деле в ней просто говорили обида и незнание как себя вести, как привлечь внимание. Одиночество грызло сердце, поэтому Гермиона старалась подсаживаться поближе к Перси. Даже если он не говорил с ней, рядом с ним все равно казалось, что не одна.

И была еще ссора с Драко, которая давила на сердце. На сдвоенном зельеварении он даже не смотрел в ее сторону. Неужели их едва начавшаяся дружба так кончится?

Спустя неделю за завтраком в Большом Зале над столом появились шесть сов, несущих длинный сверток. Он сразу привлек всеобщее внимание, в том числе и Гермионы. Она сидела рядом с молчаливым Невиллом и вела шеей вслед за странной процессией в воздухе. Совы спикировали прямо перед Поттером и Уизли. Грэйнджер это даже не удивило, с этими двоими вечно что-то необычное случается. Поттер отцепил от свертка письмо, быстро пробежал его глазами. А Уизли в это время заглядывал ему через плечо. Потом оба вскочили, схватили сверток и чуть ли ни пулей выскочили из Большого Зала, естественно, еще более усилив всеобщее любопытство.

Гермиона пошла следом. Для себя она решила, что уже наелась и хочет забежать в спальню за конспектами по заклинаниям, чтоб потом не ходить за ними между первым и вторым уроками. То, что ее, как и всех, глодало желание узнать тайну длинного свертка, она себе не признавалась.

Около лестницы что-то происходило, это стало понятно сразу, как только Грэйнджер вышла из Большого Зала. Гермиона замерла в стороне так, как будто вовсе и не наблюдает. Но взгляд ее был прикован к Драко, который вырвал сверток из рук Поттера и разворачивал его. Это была метла! Грэйнджер совершенно в них не разбиралась, но по тому, как блестела полированная ручка, как аккуратно лежали гладкие прутья, было ясно ‒ игрушка из дорогих.

Разговора мальчиков слышно не было, но Гермиона по лицу видела, как горды собой Поттер и Уизли и как рассержен Малфой. Грэйнджер настолько увлеклась попытками прочесть разговор по губам, что не заметила, как из Большого Зала вышел профессор Флитвик. Конечно, не обратить внимания на повышенно эмоциональных ребят у лестницы преподаватель не мог, поэтому направился сразу к ним. Тихого, чуть писклявого голоса маленького заклинателя Гермиона тоже не слышала, но он, судя по всему, оказался на стороне гриффиндорцев. Крэббу и Гойлу пришлось расступиться, и Поттер с Уизли побежали вверх по лестнице. Профессор Флитвик улыбнулся слизеринцам и тоже не спеша, чуть подпрыгивая, последовал наверх готовиться к уроку. Драко стоял у лестницы рядом со своими «телохранителями», вид у него был разозленный и беспомощный одновременно. Гермиона видела, как поникли его плечи, когда Флитвик отвернулся. Поттеру и Уизли разрешили иметь метлу, а ему нет! Грэйнджер вспомнила, с каким восторгом Драко рассказывал о полетах тогда, в библиотеке. Конечно, ему тоже хотелось летать, и на своей метле, и не только на занятиях мадам Трюк.

Гермионе хотелось подойти к Малфою, поддержать его, как друга. Ведь Крэбб и Гойл явно не заметили его состояния. И в тот момент, когда Грэйнджер сделала шаг им навстречу, Драко ее заметил. Карие и серые глаза встретились. Лед, ничего больше не увидела Гермиона в красивых, выразительных глазах Малфоя. Она сразу поняла, что лучше не подходить, он не только не позволит подбодрить себя, но еще и скажет что-нибудь противное, чтоб скрыть свое состояние.

Грэйнджер поспешила пройти мимо, к лестнице, больше не поднимая глаз. Не хотелось получать новую порцию холодного душа. В этом Драко так сильно контрастировал с сердечным Перси…

Гермиона догнала Поттера и Уизли на лестнице, ведущей на третий этаж.

‒ Значит, ты полагаешь, что это награда за то, что ты нарушил школьные правила? ‒ гневно спросила она у них, решив отомстить двум индюкам за бесчувственность к Драко. При этом он, конечно, никогда б об этом не попросил и никогда не одобрил такой защиты.

‒ Кажется, ты с нами не разговаривала, ‒ спокойно отметил Поттер. И Гермиона поняла, что удар заслуженный, нечего было строить из себя обиженную последнюю неделю. И почему она все время ошибается в выборе способа поведения?

‒ И ни в коем случае не изменяй своего решения, ‒ добавил Уизли. ‒ Тем более что оно приносит нам так много пользы.

Гермиона прошла мимо них с максимально гордым видом. Кто бы знал, чего это стоило! Слова больно задели. Она и так сильно переживала из-за своего одиночества, а тут еще этот невоспитанный Уизли подчеркнул, что отсутствие общения с ней его только радует! Надо было собирать самолюбие по кусочкам и идти на трансфигурацию. Погружение в сложные задачи профессора МакГонагалллл всегда помогает избавиться от плохих мыслей.

И время снова побежало вперед. А Гермиона по-прежнему была одна, она ходила на уроки, делала домашние задания, занималась дополнительно в библиотеке. Иногда удавалось поговорить с Перси или Невиллом, но чаще приходилось прятать одиночество в книгах, запихивая себе в голову новые и новые знания. А что еще оставалось?

Нередко Гермиону посещали мысли о том, что следовало бы все бросить и вернуться домой, снова пойти в старую школу. Там рядом будут родители, там у нее есть маленькая забавная кузина, которая всегда поднимает настроение своей детской непосредственностью, там есть Маргарет, подруга с самого детства, с которой и в песочнице играли, и куклами обменивались, там есть Бобби, соседский мальчишка, с которым можно погонять на велосипеде. Это жизнь, которую Гермиона знает, в которой она не одна. А тут все чужое. Вот только сдаваться совсем не хотелось. Слишком интересно было учиться, слишком жгло желание освоить и познать эту сторону себя и мира. Жизнь без волшебства показалась бы ей теперь неполной, блеклой, словно цветной фильм внезапно станет черно-белым. И каждый раз Гермиона находила в себе силы, чтоб утром снова встать с кровати и прожить еще один день среди книг.

Так незаметно подкрался Хэллоуин. Он встретил вкусным запахом запеченной тыквы, но поначалу ничем не отличался от любого другого дня. Потом настроение все-таки немного оторвалось от нулевой отметки. На уроке заклинаний профессор Флитвик объявил, что они готовы заняться чарами левитации. Этого ждал, кажется, каждый ученик в классе, а Гермиона особенно, потому что в учебе заключалась последняя ее радость.

Профессор Флитвик разбил всех на пары. Грэйнджер было все равно с кем заниматься, все равно друзей нет. Но в этот раз в пару ей достался Рон Уизли, который всячески демонстрировал свою к ней нелюбовь.

— Не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, — попискивал профессор Флитвик. — Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните — легко, и резко, и со свистом. И очень важно правильно произносить магические слова — не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол.

—Вингардиум Левиоса! — кричал Рон, размахивая своими длинными руками, как ветряная мельница. Но лежавшее перед ним перо оставалось неподвижным. Гермиона посмотрела на него с жалостью. Неужели, он совсем не слушал профессора Флитвика? Или совсем ничего не понял? Но разве так можно?

— Ты неправильно произносишь заклинание, — произнесла она, стараясь скрыть в голосе недовольство. ‒ Надо произносить так: Вин-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».

— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон. Гермиона закатала рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла заклинание. Перо оторвалось от парты и зависло над ней на высоте примерно полутора метров.

— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грэйнджер удалось!

И в тот момент она чувствовала себя счастливой. Ей казалось, что она утерла нос чванливому Уизли. Но в его взгляде Гермиона разглядела только злость и зависть. Он не мог порадоваться за нее, только злился, что у него самого не получается. Но разве она не стараласть ему помочь? Разве он не сам виноват, что не слушает профессора и отказывается от помощи?

Гермиона шла с урока в приподнятом настроении, тем более что она любила Хэллоуин и вечером школьников ждал торжественный ужин. В коридоре собралась целая толпа, приходилось буквально пробираться в нужную сторону. И тут…

‒ Неудивительно, что ее никто не выносит. Если честно, она ‒ настоящий кошмар! ‒ услышала она голос Уизли, идущего чуть впереди нее, как всегда, рядом с Поттером.

На глазах сразу набухли слезы. «Неужели это ‒ правда?» ‒ промелькнуло в голове. Тыльной стороной ладони Гермиона попробовала стереть слезы с лица, чем размазала их еще больше. Обгоняя закадычную парочку, она врезалась в Поттера, так как почти ничего не видела из-за застилавшей глаза мути. Извиняться не стала, а просто постаралась побыстрее скрыться в толпе, чтоб они не увидели ее слез.

«У меня нет здесь друзей! Никто не захотел со мной общаться. Вроде подружились с Драко, но и того я обидела! Что я за человек такой, что не могу ни с кем нормально общаться?» ‒ слезы бежали и бежали по щекам. Скатывались по подбородку на ворот рубашки. Гермиона даже не смотрела, куда она идет. Какая разница? Желание уехать домой было сильным, как никогда раньше.

Она даже не заметила, как оказалась в пустом коридоре, не заметила и человека, идущего ей навстречу, поэтому врезалась в него со всего размаху.

‒ Эй, ты чего? ‒ раздался прямо над ухом знакомый голос Драко Малфоя.

Гермиона не могла ему ответить, она просто разрыдалась еще сильнее. Уже в голос. Драко, недолго думая, схватил ее в охапку и втолкнул в ближайший пустой класс, подальше от любопытных глаз и сплетен, которых всегда много в Хогвартсе. Грэйнджер в изнеможении рухнула на стул и закрыла лицо руками. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь видел ее в таком состоянии, и уж тем более не Драко. Она ждала от него язвительных замечаний, ведь они в ссоре. Но их не последовало. Драко сел около девочки на корточки и попытался отнять ее руки от лица.

‒ Тише, Гермиона, тише, не плачь. Кто тебя так обидел? Я им голову оторву!

Гермиона лишь помотала головой. Она еще не могла говорить. И ей совершенно не хотелось, чтобы Драко знал, что ее расстроило. Однако то, что он с ней и утешает, было приятно, этого она не могла не признать.

Малфой просто сел рядом и приобнял ее. Каштановая головка с копной неуправляемых волос оказалась у него на груди. Гермиона вдруг почувствовала, что она дома. Здесь, рядом с этим холодным мальчишкой ей хорошо и спокойно. Такого не мог дать даже всегда приветливый Перси. Просто хотелось сидеть так подольше, вдыхать исходящий от Драко горьковато-холодный запах туалетной воды знакомого человека и чувствовать, что в кой-то веки не одна. В тот момент даже не было сил удивиться, что одиннадцатилетний мальчик пользуется мужскими ароматами.

Постепенно приходя в себя, Гермиона осознавала, что сидит с Малфоем, а значит, он ее простил.

‒ Ты больше на меня не сердишься? ‒ спросила она хрипло, когда, наконец, смогла говорить.

‒ А ты на меня? ‒ вопросом на вопрос ответил Драко, глаза его лукаво блеснули.

‒ Обещаю, больше не буду пытаться тебя перевоспитать, ‒ выпалила она.

‒ Это правильно, все равно бесполезно, ‒ кивнул он и подал ей аккуратно сложенный носовой платок с витиевато вышитыми инициалами Д.Л.М., пахнущий той же туалетной водой. ‒ А я постараюсь на тебя не срываться, хотя обещать не могу, характер у меня непредсказуемый, ‒ и он улыбнулся ей по-доброму, как раньше.

В порыве чувств Гермиона крепко обняла Драко.

‒ Я пойду умываться, ладно?

‒ Хорошая идея, тебя проводить?

‒ Нет, спасибо.

Гермиона ушла, но чем дальше она уходила от Малфоя, тем навязчивее в голову лезли слова Рона о том, что она «настоящий кошмар». В туалете девочка снова разразилась слезами, даже не пошла на обед, оставшиеся уроки и пир в Большом зале по случаю Хэллоуина.

Поэтому о том, что в подземельях не все в порядке, она поняла по незнакомому звуку, похожему на низкий рев и шарканье гигантских подошв в коридоре. Что это такое Гермиона даже предположить не могла, пока не почувствовала ужасный запах и не обернулась. В женский туалет влезал горный тролль, она поняла это, потому что видела таких на картинках в библиотечной книге. Вот только думать о том, как глупое чудовище оказалось в школе, Гермиона уже не могла. Колени тряслись от страха. А тролль уже нависал над ней… Она вся сжалась, надеясь, подобно привидению, просочиться сквозь стену. Тролль приближался к ней, размахивая дубиной и сбивая со стен прикрепленные к ним раковины. В этот момент в женский туалет влетели Поттер с Уизли. Вот кого она меньше всего ожидала увидеть.

— Отвлеки его! — крикнул Гарри Рону. Он схватил валявшуюся на полу затычку для умывальника и что есть силы метнул ее в стену. Тролль замер в каком-то метре от Гермионы. Он неуклюже развернулся, чтобы посмотреть, кто произвел такой шум. Его маленькие злые глаза уткнулись в Гарри. Тролль заколебался, решая, на кого ему напасть, а потом шагнул к Гарри, поднимая свою дубину

— Эй, пустая башка! — заорал Рон, успевший добежать до угла туалетной комнаты, и швырнул в тролля куском металлической трубы. Кажется, тролль даже не обратил внимания на то, что кусок железа ударил его в плечо. Зато он услышал крик и снова остановился, поворачивая свою уродливую физиономию к Рону и предоставляя Гарри возможность оббежать его и оказаться рядом Гермионой.

— Давай, бежим! Бежим! — кричал Гарри, пытаясь тянуть Гермиону за собой к двери. Но она даже не могла пошевелиться, словно приросла к стене. Рот ее был открыт от ужаса. Крики Гарри и разносящееся по комнате эхо, рикошетом отлетающее от стен, привели тролля в еще большее замешательство. Он явно растерялся, когда перед ним оказалось так много целей, и не знал, что ему делать. Вдруг тролль заревел и шагнул к Рону: тот был ближе всех к нему и ему некуда было бежать. И тут Гарри совершил очень отважный и одновременно очень глупый поступок — он разбежался и прыгнул на тролля сзади, умудрившись вцепиться в его шею и обхватить ее сзади обеими руками. Тролль, с учетом его размеров, разумеется, не мог почувствовать, что на нем повис маленький худенький Гарри, но даже тролль не мог не заметить, что ему в нос суют длинный кусок дерева. В момент прыжка Гарри держал в руках палочку, которую зачем-то вытащил, влетев в комнату. Он явно сделал это подсознательно, ведь ему, первокурснику, палочка никакие могла помочь в борьбе с троллем. Но оказалось, что Гарри вытащил ее не зря, и когда он в прыжке вцепился в шею тролля, обхватив ее сзади обеими руками, зажатая в правой руке палочка воткнулась троллю глубоко в ноздрю. Завывая от боли, тролль завертелся и замахал дубиной, а Гарри висел на нем, что есть силы цепляясь за шею. В любую секунду тролль мог сбросить его на пол или расплющить ударом дубины. Гермиона, от ужаса почти теряющая сознание, осела на пол. А Рон выхватил свою волшебную палочку, совершенно не представляя, что собирается делать, и выкрикнул, видимо, первое, что пришло в голову:

— Вингардиум Левиоса!

Внезапно дубина вырвалась из руки тролля, поднялась в воздух и зависла на мгновение, потом медленно перевернулась и с ужасным треском обрушилась на голову своего владельца. Тролль зашатался и упал на пол с такой силой, что стены комнаты задрожали. Гарри поднялся на ноги. Рон застыл на месте с поднятой палочкой, непонимающе глядя на результат своего труда.

— Он... он мертв? — первой нарушила тишину Гермиона.

— Не думаю, — ответил Гарри, обретя дар речи вторым. — Я полагаю, он просто в нокауте.

Гарри нагнулся и вытащил из носа тролля свою волшебную палочку. Она вся была покрыта чем-то похожим на засохший серый клей.

— Фу, ну и мерзкие у него сопли.

Гарри вытер палочку о штаны тролля. Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех троих поднять головы. Они даже не отдавали себе отчета в том, какой шум они тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в комнату ворвалась профессор МакГонагалл, за ней профессор Снейп, а за ними профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце. Снейп нагнулся над троллем, а профессор МакГонагалл сверлила взглядом Гарри и Рона. Гарри никогда не видел ее настолько разозленной. У нее даже губы побелели.

— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — В голосе профессора МакГонагалл была холодная ярость. Гарри покосился на Рона, который не двигался с места и все еще держал в поднятой руке волшебную палочку. — Вам просто повезло, что вы остались живы. Почему вы не в спальне?

В этот момент Гермиона очнулась. Потом она сама не могла объяснить, что ее дернуло заговорить. Но мозг и язык плохо связывались между собой после пережитого ужаса.

— Профессор МакГонагалл, они оказались здесь, потому что искали меня.

— Мисс Грэйнджер!

Гермионе каким-то чудом удалось встать на ноги.

— Я пошла искать тролля, потому что... Потому что я подумала, что сама смогу с ним справиться... Потому что я прочитала о троллях все, что есть в библиотеке, и все о них знаю... Если бы они меня не нашли, я была бы уже мертва. Гарри прыгнул ему на шею и засунул в ноздрю палочку, а Рон заколдовал его дубину и отправил его в нокаут. У них просто не было времени, чтобы позвать кого-нибудь из профессоров. Когда они появились, тролль уже собирался меня прикончить.

— Ну что ж, в таком случае... — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грэйнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?!

Гермиона опустила голову. Она не знала, насколько правдоподобно звучит ее история. Конечно, это только полу-ложь. Ведь сражение мальчиков с троллем она описала честно.

— Мисс Грэйнджер, по вашей вине на счет Гриффиндора записываются пять штрафных очков! — сухо произнесла профессор МакГонагалл. — Я была о вас очень высокого мнения и весьма разочарована вашим проступком. Если с вами все в порядке, вам лучше вернуться в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных.

Гермиона вышла из комнаты и направилась наверх, в башню Гриффиндора. Ноги плохо слушались. По щекам катились запоздалые слезы страха. Но почему-то это ее больше не волновало. «Отработаю! Завтра же добьюсь пяти призвых очков для Гриффиндора!» ‒ думала она про себя.

* * *

… И после этого жизнь наладилась. Она дождалась Гарри и Рона в гостиной Гриффиндора, где продолжался прерванный банкет в честь Хэллоуина. Они пришли, стояли и смотрели на нее пару минут, оба. Гермиона не знала, куда деваться от всех чувств, которые нахлынули на нее в тот момент. Она бы не смогла выговорить ни слова, даже если б придумала, что сказать. «Спасибо», — произнесли тогда Гарри и Рон хором. И после этого они вместе пошли к столам с угощением. У нее наконец-то появились друзья! Вот только сказать им о Драко она так и не смогла. Они бы не поняли, а возвращаться к одиночеству слишком не хотелось. Так начались секреты от друзей… Знала бы она, как надолго это затянется и во что выльется, разрубила б Гордиев узел уже тогда и расхлебала последствия, когда это было еще относительно просто. Но Гермиона пошла по пути наименьшего сопротивления и скрыла свою дружбу с Малфоем от Гарри и Рона. А Драко согласился ей подыграть… Они думали, что общие секреты сближают людей, Грэйнджер не смогла бы переубедить Гарри и Рона в их отношении к Малфою, а ему не хотелось иметь ничего общего с этой парочкой. Решение обоих устроило.

Прошло больше месяца с субботнего матча по квиддичу в начале ноября. Тогда Гарри сумел справиться с взбесившейся метлой и поймал снитч, чуть его не проглотив. Судя по всему, Драко это сильно задело, причем что больше: поражение своего факультета или то, что самый юный ловец вырвал победу своей команде, ‒ Гермиона не знала. Теперь у нее получалось значительно реже видеться с Малфоем, и каждая встреча стала на вес золота.

‒ В следующий раз Гриффиндору надо взять ловцом древесную лягушку, у нее рот больше! ‒ все еще возмущался Драко.

Приближалось Рождество. Почти каждый день небо извергало на замок охапку пушистых снежинок, которые по большей части таяли, достигая земли. Это было красиво. Повсюду царила веселая предпраздничная атмосфера. До каникул оставалась всего пара дней, и Гермионе не терпелось скорее увидеть родителей.

‒ Твоя шутка про древесную лягушку уже никого не смешит, ‒ улыбаясь, чтобы смягчить свои слова, заметила Грэйнджер. ‒ Главное, что Гарри поймал снитч, а как он это сделал, совершенно неважно!

‒ Знаешь, Поттер с Уизли плохо на тебя влияют, ‒ недовольно покосился на нее Малфой.

‒ Нет, я бы сказала так, даже если бы не дружила с ними. Надо уметь проигрывать, Драко!

‒ О, это к талантам Малфоев точно не относится, ‒ фыркнул он, почему-то смутившись, как будто что-то вспомнил.

‒ А что относится? ‒ Гермиона чуть обогнала его и заглянула в глаза, чтобы убедиться, что он не злится.

‒ Ну, например, тонкий вкус, твоим дружкам этому еще надо поучиться, ‒ Драко весело рассмеялся.

Они некоторое время шли молча, не спеша, просто прогуливаясь. Было приятно пообщаться, такой шанс выдавался нечасто из-за уроков и внутренней жизни факультетов.

Драко поймал красивую резную снежинку на голую ладонь и, остановившись, смотрел, как она тает. Гермиона не сводила с него глаз. «И почему он такой колючий? Если бы Гарри и Рон видели его таким, каким вижу я, изменили бы свое мнение!»

‒ Скажи, а почему ты всегда ведешь себя по-разному? При мне ты один, при ребятах другой... ‒ осторожно спросила девочка.

Малфой поднял на нее бледно-серые глаза, похожие на блеклое зимнее небо, и долго смотрел, не говоря ни слова.

‒ Я веду себя со всеми одинаково, Гермиона, просто все по-разному на это реагируют.

Она знала, что это неправда, но ничего не могла возразить. Драко решил переменить тему.

‒ Ты поедешь домой на Рождество?

‒ Да, я так соскучилась по дому, по родным... А ты?

‒ Я тоже, в нашем доме всегда так красиво на Рождество... И столько всего вкусного! ‒ Драко мечтательно закатил глаза. ‒ А как маглы отмечают Рождество?

‒ Я думаю, так же, как волшебники... Огромная елка с игрушками, подарки утром, всякие вкусности... Разве у вас не так?

‒ Так, только игрушки движутся, ‒ рассмеялся Драко.

Они медленно зашагали вперед. Вокруг кружил снег, как в стеклянном шаре. Снежинки запутывались в каштановых локонах Гермионы, таяли на светлых волосах Малфоя.

‒ Ты пришлешь мне открытку? ‒ спросил он.

‒ Конечно! Как я могу не поздравить друга с Рождеством?