Всегда (гет)

Драко все-таки сумел найти Гермиону, правда, в этот момент за ним следовали верные телохранители: Кребб и Гойл. Да, ему хотелось поговорить с Грейнджер наедине, но в разгар битвы ходить одному небезопасно. Малфой верил, что сможет найти способ остаться с Гермионой с глазу на глаз. Он применил маскирующие чары и к себе, и к своим дружкам.

Когда они встретили Гермиону, она шла по коридору рядом с Роном Уизли, они оба были чем-то нагружены, причем парень еще и метлу под мышкой держал. Драко хотел бы знать, куда подевался Поттер, почему «Золотое трио» разделилось? Однако показываться сейчас посчитал не лучшим выходом, потому и прикрыл и себя, и Кребба с Гойлом. А потом, сквозь открытую дверь Выручай-Комнаты, Драко увидел разыгравшуюся там сцену. Правда, обзору его представлялась только часть спины Уизли, но он также видел руку Гермионы на его поясе. Сердце пропустило удар. До этого момента Драко еще надеялся на то, что его простят, пожурят, как нашкодившего щенка, но примут, ведь он так любит! А теперь? Даже если Гермиона простит его, что маловероятно, у нее теперь есть Уизли, с другом так не целуются.

Все время их отношений Драко подсознательно ревновал ее к Поттеру. Конечно, Мальчик-Который-Выжил, знаменитость, по нему многие девчонки сохнут, это было логично. Но вот отдать ее нищему простаку Уизли, предателю чистокровных, недалекому отпрыску многодетного семейства... Это было страшным ударом для Малфоя. В его кругах Уизли давно не уважали, а тут ‒ его променяли на этого Рона. В груди поднималась такая жгучая ревность, что Драко чуть не задохнулся и не выдал своего присутствия. Его любовь билась свободной птицей, которой прищемили хвост дверцей клетки.

Когда они закончили переговариваться, то разделились и ушли в глубину завалов. За бурей собственных эмоций Драко толком не понял, что им понадобилось в Выручай-комнате, но успел зайти в пропадающую дверь вместе с Креббом и Гойлом. Чары слетели, и парни направились вслед за Поттером. Самому Малфою хотелось последовать за Уизли, чтобы банально, по-магловски, набить ему веснушчатую морду, но он все-таки послушал рассудок. У него есть дела поважнее.

‒ Поттер, стой! ‒ произнес Драко, когда тот потянулся к какой-то вещичке на горе рухляди.

Кребб и Гойл уже стояли и ухмылялись в проходе, а Малфой как раз выходил к этому борцу за справедливость из-за их спин. Поттер резко обернулся. В его глазах промелькнула ненависть, мелькнула и погасла. Сейчас он был занят чем-то куда более важным, чем давняя вражда с Малфоем.

‒ У тебя в руках моя палочка, Поттер! ‒ Малфой наставил на него свою, точнее, матери, одолженную ему, через щель между Крэббом и Гойлом.

‒ Нет, уже не твоя, ‒ ответил Гарри, крепче сжимая палочку из боярышника. ‒ Я получил её в честном бою, Малфой. А кто одолжил тебе эту?

‒ Моя мать, ‒ ответил Малфой, не видя смысла скрывать.

Поттер рассмеялся, что Драко счел оскорблением, но сжал зубы и промолчал. Странно, что Уизли с Гермионой еще не появились, может, уединились где-нибудь и забыли про очкарика? От этой мысли свело челюсть.

‒ А что это вы трое не с Волан-де-Мортом? ‒ спросил Гарри.

‒ Хотим получить награду, ‒ ответил Крэбб. И Малфой неожиданно понял, что у каждого из них троих своя цель. Кребб и Гойл впервые предстали не безвольными телохранителями, а самостоятельно мыслящими существами. Это даже смешным показалось. Крэбб блаженно улыбался, как маленький ребёнок, которому пообещали мешок конфет. ‒ Мы остались тут, Поттер. Решили не эвакуироваться. Решили доставить тебя к нему.

‒ Отличный план! ‒ сказал Гарри с насмешливым восхищением.

Медленно, спиной, он стал отступать к каменному бюсту со съехавшей на бок диадемой. Это движение не укрылось от Малфоя, но он промолчал. Как и тогда, в гостиной, как и утром, на поле битвы, он не знал, на чьей стороне сражается. В таком случае, Кребб и Гойл из друзей могут неожиданно превратиться во врагов.

‒ А как вы сюда попали? ‒ поинтересовался Поттер, чтобы отвлечь их.

‒ Я весь прошлый год только что не ночевал в Комнате Спрятанных Вещей, ‒ откликнулся Малфой ломким голосом, подыгрывая ему. ‒ Я знаю, как сюда попасть.

‒ Мы прятались в коридоре снаружи, ‒ хрюкнул Гойл, встревая непонятно зачем. ‒ Мы теперь умеем выполнять Маскирующие чары. А тут ты выскочил из-за угла прямо перед нами, ‒ его лицо расплылось в тупой ухмылке, а Драко подумал, что Грегори приписал им с Винсентом его умение маскировать, ‒ и бормочешь, что тебе нужна диа-дама. Что ещё за диа-дама?

‒ Гарри? ‒ раздался голос Рона из-за стены справа от них. ‒ С кем это ты там разговариваешь?

Крэбб сделал быстрый выпад волшебной палочкой в сторону высоченной стены из старой мебели, помятых чемоданов, книг, одежды и всякой не поддающейся опознанию рухляди и крикнул:

‒ Десцендо!

Стена задрожала и обрушилась в соседний проход, где стоял Уизли.

‒ Рон! ‒ завопил Поттер, и тут где-то вдали раздался вскрик Гермионы. Драко увидел, как лавина предметов катится на пол с другой стороны от полуразрушенной стены, и похолодел внутренне. Как бы она не вела себя с Уизли, он продолжал ее любить, это навсегда. Поттер направил палочку на остатки стены из рухляди, крикнул: ‒ Фините! ‒ и лавина остановилась.

‒ Нет! ‒ крикнул Малфой, перехватывая руку Крэбба, собиравшегося повторить заклятие. ‒ Если ты обрушишь комнату, мы уже не найдём под обломками эту диадему!

‒ Ну и что? ‒ сказал Крэбб, вырываясь. ‒ Темный Лорд просил Поттера, а не диа-даму!

Малфой в который раз убедился в тупости этих двоих. Кребб готов все разрушить, не понимая, что им же это выйдет боком! Конечно, Драко не хотел, чтобы весь этот мусор рухнул на голову Гермионы, но было и много других причин не швыряться заклинаниями бездумно, но Крэбб, как всегда, плевал на логику.

‒ Поттер пришёл сюда за ней, ‒ сказал Малфой с плохо скрытой досадой на тупость своих товарищей. ‒ А это должно означать…

‒ Должно означать? ‒ набросился Крэбб на Малфоя с откровенной яростью. ‒ Кого тут интересуют твои рассуждения? Я не собираюсь больше выслушивать от тебя приказы, Драко. Ты и твой папаша — конченые люди.

Малфою захотелось швырнуть в него хотя бы «Петрификус Тоталус». Его верные телохранители никогда не сопротивлялись. Драко неожиданно почувствовал себя беззащитным. Поттер и Уизли ему не друзья, Гермиона не поможет, как он не помог ей в поместье Малфоев, а Крэбб и Гойл выходили из-под контроля и становились опасны для всех.

‒ Гарри! ‒ снова крикнул Уизли из-за стены хлама. ‒ Что происходит?

‒ Гарри! ‒ передразнил Крэбб. ‒ Что происходит… Нет, Поттер! Круцио!

Поттер протянул руку за короной. Заклятие Крэбба не попало в него, а ударилось в каменный бюст, подлетевший в воздух. Диадема соскользнула с его верхушки и скрылась из глаз в нагромождении рухляди внизу.

‒ Прекрати! ‒ закричал Малфой на Крэбба, и крик его разнесся по всему огромному помещению. ‒ Темный Лорд хочет получить его живым…

Крэбб вел себя как ребенок, впервые взявший в руки волшебную палочку. Он швырялся магией, совершенно не думая о последствиях.

‒ А что, я убиваю его, что ли? ‒ рявкнул Крэбб, сбрасывая удерживающую руку Малфоя. Его садистские наклонности, так ярко проявившиеся в этом году, вышли из-под контроля. ‒ Хотя, если получится, я его все же убью. Темный Лорд, так или иначе, хочет его смерти, так не все ли равно?..

Совсем рядом с Поттером полыхнуло алое пламя: позади них из-за угла выбежала Гермиона и метнула Оглушающее заклятие прямо в голову Крэбба. Она не попала только потому, что Малфой успел оттолкнуть Крэбба в сторону.

‒ Грязнокровка! Авада Кедавра!

Малфой увидел, как Гермиона пригнулась, уворачиваясь. Крэбб не попал только потому, что его оттолкнул Драко. Он не мог позволить этому недоумку убить лучшую девушку на земле, душу и жизнь его самого. Поттер выстрелил Оглушающим заклятием в Крэбба, который, отскочив, выбил волшебную палочку из рук Малфоя. Она тут же исчезла из глаз в груде поломанной мебели и коробок. Драко проводил ее с болью во взгляде. Палочку Нарциссы теперь вряд ли удастся найти, а это значит, что в семье Малфоев больше нет ни одного вооруженного волшебника. Печально.

‒ Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ ЕГО! ‒ крикнул Малфой Крэббу и Гойлу, нацелившим палочки на Поттера. Тот сумел воспользоваться их секундным колебанием.

‒ Экспеллиармус!

Палочка Гойла вырвалась из рук хозяина и исчезла в завалах за его спиной. Гойл бестолково затоптался на месте, пытаясь отыскать ее. Малфой увернулся от второго Оглушающего заклятия Гермионы, а Уизли, внезапно появившийся в конце прохода, пальнул в Крэбба полновесным Заклятием окаменения, но немного промахнулся.

Крэбб круто обернулся и снова выкрикнул:

‒ Авада Кедавра!

Уизли пригнулся, уклоняясь от струи зеленого пламени. Драко даже не стал удивляться, что в его друге детства жило столько ненависти, что он способен сотворить смертельное проклятие.

Малфой, оставшийся без палочки, спрятался за трехногим гардеробом, и тут на них налетела Гермиона, на ходу поразив Гойла Оглушающим заклятием.

‒ Она где-то здесь! ‒ крикнул ей Поттер, показывая на кучу хлама, в которую упала диадема. ‒ Поищи, а я пока помогу Ро…

‒ ГАРРИ! ‒ крикнула она.

За его спиной раздался звук, напоминающий шум прибоя. Он обернулся и увидел, что Рон и Крэбб со всех ног бегут к ним по проходу.

‒ А горяченького не хочешь, тварь? ‒ проревел Крэбб, подбегая.

Но, похоже, он потерял контроль над своими чарами. Огромные языки пламени гнались за ними, облизывая по краям завалы рухляди, рассыпавшиеся сажей.

‒ Агуаменти! ‒ заорал Поттер, но струя воды, хлынувшая с конца его волшебной палочки, тут же испарилась.

‒ БЕЖИМ!

Малфой подхватил оглушенного заклятием Гойла и потащил за собой. Крэбб опередил их всех. Вид у него был до смерти испуганный. Поттер с Уизли и Гермиона бежали за ним, а по пятам гнался огонь. Это был не простой огонь. Крэбб применил заклятие Адского пламени: когда они свернули за угол, языки припустили за ними, как одушевлённые, мыслящие, стремящиеся убить их существа. Огонь стал принимать разнообразные формы, превратившись в гигантскую стаю огненных зверей: пылающие змеи, химеры и драконы взмывали ввысь, опускались и снова подымались, и вековые завалы, питавшие их, падали в клыкастые пасти, взлетали вверх под ударами когтистых лап и исчезали в огненной преисподней.

Крэбб убежал далеко вперед, и Драко не знал, где он. Тяжесть бессознательного Гойла давила на руки. Будь у него палочка, проблем бы не было, но, вынужденный тащить его на руках, Малфой безнадежно отстал от гриффиндорской троицы. С лица градом катил пот, руки болели. Драко понял, что убежать от огня шанса нет. Задыхаясь от едкого дыма, он полез на кучу хлама, таща Гойла за собой. Глаза слезились и болели, в горле першило. «Неужели это смерть? ‒ подумал Драко. ‒ Тогда, Небеса, прошу, пусть она будет быстрой!»

Малфой издал жалобный стон, понимая, что совсем не хочет умирать в молодости. Ему хотелось увидеть внуков, пройтись стариком под ручку с женой по старинным аллеям поместья... Ему еще нужно было попросить прощения у Гермионы.

Малфой неожиданно увидел летящего к нему на метле Поттера сквозь языки пламени и клубы дыма. За ним несся Уизли, за его спиной сидела Гермиона, прижавшись к нему всем телом. Ревность ослепила даже в столь опасной для жизни ситуации.

Поттер нырнул вниз. Малфой увидел его и протянул руку, но, схватив её, не смог удержать: Гойл был слишком тяжёл, и мокрая от пота рука Драко мгновенно выскользнула из ладони Поттера.

‒ ЕСЛИ МЫ ПОГИБНЕМ ИЗ-ЗА НИХ, Я УБЬЮ ТЕБЯ, ГАРРИ! ‒ раздался рядом голос Уизли. Огромная пылающая химера прыгнула на них, но Рон и Гермиона уже втащили Гойла на свою метлу и взмыли вверх, а Малфой вскарабкался позади Поттера.

‒ Дверь! Скорее к двери! ‒ простонал Малфой в ухо своему спасителю.

Поттер рванул метлу ввысь, вслед за Роном, Гермионой и Гойлом, тяжёлый густой дым не давал вздохнуть. Вокруг них взлетали в воздух последние предметы, ещё не пожранные огнем, как будто чудища заклятого пламени, ликуя, подбрасывали их: чаши и щиты, блестящее ожерелье и старую потускневшую диадему…

‒ Что ты делаешь? Что ты делаешь, дверь там! ‒ крикнул Малфой, но Поттер резко развернулся и пошёл на снижение. Диадема медленно падала, крутясь и поблёскивая, в широко раскрытую змеиную пасть, однако он успел подхватить её, надеть себе на запястье…

Змея кинулась на него, но он увернулся, направил метлу вверх и рванулся туда, где надеялся найти открытую дверь. Рон, Гермиона и Гойл скрылись из виду, а Малфой вцепился так крепко, что Поттеру, наверное, было больно. Наконец, Драко увидел дверь, и Поттер, слава Небесам, на этот раз летел прямо туда. Спустя мгновение его легкие наполнил чистый воздух, и они врезались в стену коридора.

Малфой свалился с метлы и лежал ничком, задыхаясь и кашляя до рвоты. Поттер перекатился на спину и сел. Дверь в Выручай-комнату исчезла, на полу сидели, тяжело дыша, Уизли и Гермиона, а рядом с ними Гойл, по-прежнему без сознания.

‒ К-крэбб, ‒ выдавил Малфой, когда смог, наконец, говорить. ‒ К-крэбб… ‒ он и не ожидал, что потеря Винсента так его расстроит. Все-таки Драко знал его с пеленок, привык к нему, они дружили, пусть и довольно странным образом. Кребб был ему не чужим человеком, а теперь... был...

‒ Его больше нет, ‒ жестко отрезал Уизли, и Малфою снова захотелось врезать ему.

Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием и кашлем. В какой-то момент Драко встретил взволнованный взгляд Гермионы. Она переживала за него. Но когда глаза встретились, Грейнджер приняла холодный сосредоточенный вид и сделала безотчетное движение поближе к Уизли. Малфой понял. Его не простили и не простят. Теперь она не его, а Уизли. И даже если его судьба волновала ее, то точно так же она переживала бы за любого другого человека, просто из свойственной ей доброты. Драко не следовало тешить себя надеждами.

Он опустил голову и почувствовал щекой холодные плиты пола. Сознание ускользнуло от него, и Малфой провалился в спасительную темноту без боли, физической и душевной.