Дурная кровь (бывш. Красавица и Чудовище) (джен)

Вейдер подлетал к Татуину в смешанных чувствах. Он ненавидел эту планету, но, как когда-то с иронией сказал он сам, все дороги ведут на Татуин. Сейчас он просто лишний раз в этом убеждается.

Лея. Глупенькая девочка. Живое напоминание о его прошлом. Само её присутствие приводило лорда в смятение. Именно из-за этого он вспомнил о давнишнем пророчестве, сказками о котором кормили его джедаи. Не только вспомнил, но даже пожелал выполнить! Выполнить — при том, что даже точного его содержания не было известно. Почему-то тогда ему взбрело в голову, что смерть Учителя принесет равновесие. Сейчас, трезво оценивая ситуацию, Вейдер понимал, что это не принесет Галактике ничего, кроме новой изматывающей гражданской войны. После смерти Палпатина Империя рухнет, разобьется на части. Одному ему её не удержать. Поэтому цель любого ситха-ученика — убить учителя и самому стать мастером, — не его цель.

Тем более, что недавно открылась правда. Вейдер прикрыл глаза. Да, теперь стало ясно, зачем императору понадобился Люк. Нет, не потому, что тот был сыном Энакина Скайуокера. Нет... Люк нужен был учителю лишь потому, что его мать — сенатор Амидала.

Падме... губы ситха изогнулись в горькой улыбке. Кто бы мог знать... если бы Вейдер не видел результаты ДНК своими глазами, то никогда бы не поверил. Хотя...нет же, поверил бы. Все-таки были у этих двоих какие-то общие черты, да и не успел он до конца изучить характер своей жены. Кто знает, какие бы открытия он сделал, проведи они чуть больше времени вместе.

Падме — внебрачная дочь Палпатина. С одной стороны, звучит абсурдно, с другой — логично. Кто сделал из маленькой, запуганной девчонки королеву? Кто выдвинул вотум недоверия канцлеру Валоруму? Кто внушил Джа-Джа мысль поставить вопрос о передаче канцлеру чрезвычайных полномочий?

Теперь все это становилось чуть более ясным. Политика — крайне сложна, он так и не сумел до конца понять её. Похоже, Падме играла на двух сторонах. Внешне — фанатичка-республиканка, а в душе? В прочем, ситх её разберет, что у неё там было в душе. Но кое-какие её действия всерьез заставляют задуматься о том, что ей с самого начала была уготовлена роль агента, координатора в оппозиционном лагере. Какая же может быть власть без оппозиции? Вот только неконтролируемая оппозиция опасна и непредсказуема.

Не одаренная Силой, но оттого не менее талантливая ситхова дочка. Вот кем была его жена. Хотя почему же — "была"? Совсем недавно он имел возможность убедиться в обратном. Мать Альянса... так они её называют. Знали бы они, кто на самом деле их "мать".

Они встретились немногим позднее побега Леи с Мустафара. Накануне ему пришло странное сообщение, проигнорировать которое он не мог.

* * *

Нынешняя королева Набу, имени которой Вейдер не знал, проводила его в малый конференц-зал, а после, откланявшись, исчезла.

Обстановка в малом зале была создана максимально уютная, можно сказать, домашняя. Причудливым узором были расставлены удобные маленький диванчики, обтянутые светлой кожей; между ними стояли кофейные столики. В воздухе витал едва уловимый тонкий аромат свежих цветов.

На другом конце зала Вейдер заметил неспешно попивающую каф женщину. Незнакомка была одета в элегантное светло-серое платье. Абсолютно белые седые волосы, уложенные в замысловатую прическу, составляли резкий контраст с её красивыми, ещё не увядшими чертами лица. Несомненно заметив его появление, она никак не отреагировала на это.

Явно не понимающий, что он здесь забыл и кто эта дерзкая особа, Вейдер решительным шагом преодолел разделявшее их расстояние, представ прямо перед незнакомкой, широкой тенью загородив льющийся из окна солнечный свет.

— Здравствуй, Энакин, — наконец соизволила поднять на него взгляд женщина.

Сердце Вейдера камнем ухнуло вниз. Он узнал её. Не мог не узнать.

— Присаживайся, — кивнула Падме на место напротив себя, откладывая чашку.

— Падме... — проговорил Вейдер с трудом обретя дар речи. — Как?

— А ты изменился куда меньше, чем я думала, — позволила себе усталую улыбку Амидала. — Уже не мальчик, а робеешь передо мной все также. И нет смысла отпираться, Энакин, все же я слишком хорошо тебя знаю.

— Ты жива... — все ещё не веря, произнес он.

— Да, — спокойно кивнула она. — Но я пожелала встретиться с тобой совсем по иному поводу.

— Наши дети, — наконец начал соображать лорд. — Ты знала о них, но позволила... зачем?

— Я часто спрашиваю себя о том же. Но всегда прихожу к выводу, что иначе поступить не могла, — устало вздохнула она, складывая руки на коленях.

— Не могла? — в голосе Вейдера чувствовался едва сдерживаемый гнев.

— Да. Ты можешь обвинять меня сколько угодно, но иначе я поступить не могла. Ты ничего не знаешь обо мне, чтобы обвинять, — глаза Падме сверкнули опасным огнем.

— Ты права. Я ничего не знаю о тебе. Ты бросила их на произвол судьбы. Ты...

— Я дочь Императора, — не дала ему закончить Амидала, наблюдая за реакцией.

— Ты... что?

— Внебрачная и не унаследовавшая Силу. Но я почти всегда знала, кто мой настоящий отец. Он не слишком-то занимался моим воспитанием, времени не хватало. Но кое-что он мне все-таки привить сумел, — невольно поджала губы Падме.

— И ты...

— Играла на две стороны. О, у меня был хороший пример перед глазами. Я — Мать Альянса и его координатор от Империи. А также, — она понизила голос, — согласно секретному документу, наследница Империи.

— Ты? — пораженно выдохнул ситх.

— Я, — холодным кивком подтвердила Падме. — Но не думай, что его полностью устраивает моя кандидатура. Отец предпочёл бы, чтобы его приемником стал кто-то одарённый. Поэтому он свёл нас с тобой.

— Он?

— Да, он хотел получить сильных внуков, наследников, — продолжала Падме безжалостно втаптывать в грязь все любовную подоплеку их истории.

— И поэтому ты?..

— Сказала, что мой ребёнок умер, — нехотя призналась она. — Джедаи отправили Люка на Татуин, подальше от всего. Я думала, так будет лучше. Я присматривала за ним, и если б не Кеноби, то все было бы хорошо. Увы, его убрать не получилось, — Амидала скривилась, как от зубной боли. — Лею взял Бейл, за ней присматривать было ещё удобнее, но...

— И её ты упустила, — закончил за неё Вейдер. — И какая же ты после этого мать, Падме?

— Такая же, какой ты отец, — зло парировала она. — Я как раз пришла поговорить о ней.

— Поздно уже говорить. Лея мертва, — холодно ответил Вейдер. — Или ты не видела снимки?

— А адъютантша, за которой ты в тайне отправляешь Фетта, на пустом месте взялась? — спокойно поинтересовалась Амидала.

— Откуда ты знаешь?

— Моя разведка работает хорошо. Так говори же, Энакин, зря ты похитил знакомого мне пластического хирурга, зря велел Фетту ждать на Татуине?

— Твоего знакомого? — криво усмехнулся под маской Вейдер. — О, так это он подправил твоё лицо. Зря, раньше было лучше.

— Ты не отрицаешь, — задумчиво проговорила Падме. — А значит, я права.

— Если так, то какое тебе дело? Хочешь использовать девочку в своих интригах? Зачем она тебе? Неужели материнские чувства проснулись? — в тон супруге насмехался Вейдер.

— Можно подумать, у тебя эти отцовские чувства прям-таки играют во всю, — огрызнулась Амидала, смерив мужа тяжелым взглядом. — Что ты собирался делать с девочкой? Вечно таскать за собой, как собачку?

В ответ Вейдер лишь рассерженно вдыхал воздух. Она была права.

Почувствовав это, Падме торжествующее продолжила:

— Вот. Тогда как я действительно могу найти применение её талантам.

— Если я правильно, понял, то она твой прямой конкурент на трон. Так зачем она тебе? — продолжал, не сдаваясь, напирать Вейдер.

— Конечно, ты прав. Но как ты думаешь, разве смирятся так легко с завещанием императора те же Пестаж, Исард, моффы? Они ведь ничего не знают... может кроме Исард — та догадывается. Времена изменились. Я больше не хочу действовать в открытую.

— И ты предлагаешь?..

— Союз. Не вечно же тебе ходить в учениках, пора и мастером становиться.

— Ты предлагаешь убрать своего отца? — Вейдер уже ничему не удивлялся .

— Зачем убирать? — удивилась Падме. — Он сам скоро умрёт. Я предлагаю преподнести ему на блюде "наследницу". Пока весь наш серпентарий будет отвлечен на разборки с ней, мы с тобой усилимся.

— Как ты это себе представляешь? И не жаль тебе отдавать дочь на растерзание этим акулам?

— У неё будет время заматереть. Пока жив Палпатин, она будет неприкосновенна. А потом, если она действительно сильна, то выдержит.

— Она идеалистка, — возразил ей ситх. — Вся в тебя. И верит во Альянс.

— Во Альянс нечего верить. А идеалы легко рушатся, — веско ответила Амидала.

— Но как ты себе представляешь наш союз? Если я пойду на сделку с Альянсом, то подпишу себе смертный приговор в Империи.

— Я не предлагаю тебе идти на союз с Альянсом, глупый, — со странной улыбкой покачала головой Падме. — Альянс — это, по своей сущности, миф, химера, видимость оппозиции Императора, им же спонсирования.

— Мон Мотма — тоже миф?

— Нет, эта идейная... но таких там мало. Гораздо меньше половины. Я предлагаю тебе союз со мной. Большая часть Восстания, конечно, пойдет за мной, но у меня есть и свой флот, о котором не знает никто. Он ещё не до конца сформирован, не достроен, но он есть. И вряд ли тебя кто-нибудь осудит за союз с дочерью Императора...

— Допустим, но ты не допускаешь мысли, что девочка может попросту не захотеть подвинуться? — Вейдер все еще относился к затее с недоверием.

— Ей придется, — уверено ответила Падме, в карих глазах которой блеснули золотые искры.

Тогда Вейдеру впервые пришла мысль, что не обязательно быть одарённым, чтобы быть ситхом.