Наследие. Воскрешающий камень (джен)

Альбус, конечно, писал домой и приглашал посетить единственное открытое для всех желающих мероприятие Хогвартса — квиддичный матч... Но всерьез-то это зачем воспринимать?!

Он оказался совершенно не готов к тому, что дружное семейство Поттер-Уизли в канун Хэллоуина нарисуется не где-нибудь, а в Большом Зале на завтраке. Папа, мама, дядя Рон, тетя Гермиона, Тедди… Не хватало только Лили и Хьюго, но тут уж ничего не поделаешь — детям до одиннадцати вход в Хогвартс заказан. Ничего не поделаешь? Да Альбус возносил хвалы Мерлину, что хоть младшие родственники не будут свидетелями его позорной школьной жизни!

Кое-кого работа не отпускала и здесь: Гермиона как-то незаметно оказалась за преподавательским столом под боком у директора МакГонагалл, и они что-то с жаром обсуждали. Ох, придет из Отдела Магического Образования новая школьная программа… Папа наверняка взял отгул в счет отпуска (которого у главного аврора давно никто не видел), но даже в родных стенах нет-нет да и зыркал по сторонам: вдруг где найдутся запрещенные чары/артефакты/существа? Не таится ли в темном углу какая-нибудь не менее темная личность? Этот рабочий взгляд разительно отличался от того, которым Гарри следил за своими сыновьями — обоими. Он сразу же нашел Альбуса — и виновато пожал плечами: пестрая студенческая толпа утащила его за гриффиндорский стол, и теперь встать оттуда не представлялось возможным. Те, кому не посчастливилось сидеть рядом с героем, нашли выход из положения, просто встав сзади, слева, справа… Некоторые пытались прорваться даже со стороны стола. Что ж, во владениях Слизерина такую бучу представить сложно.

На матч придет смотреть вся школа. Эх, прощай, тихая суббота в библиотеке! Как следует поступить: перебраться к семье на гриффиндорские трибуны или остаться со своими? Альбус скосил глаза на позеленевшего от волнения Термена, на Лефевра, который пытался заставить команду нормально позавтракать, на Аспера, сторожащего все семь метел, чтобы их не заколдовали… Пожалуй, он останется. Просто поддержать. Болельщик из него никакой, но если Альбус сбежит, то все решат, будто он их предал. А он не крыса, чтоб бежать с корабля! Даже если победа им не светит.

Мама хлопочет вокруг своего любимчика Джеймса — еще бы, сама тренировала! Дядя Рон ускользнул к профессору Лонгботтому (ура, отучился называть его «дядей Невиллом»!), тетушка никак не расстанется с МакГонагалл… Папа поймет его отсутствие, правда же?

* * *

Термен, уже переодетый в спортивную форму, устраивал своих подопечных на трибуне. В сравнении с трибунами других факультетов зеленый сектор казался полупустым, в сравнении с гриффиндорской — считай, никого и не было. Малфой с независимым видом прошуровал мимо Альбуса к Катарине Шварц, пошушукался с ней — и они развернули зеленое полотно со змеей. Символ факультета угрожающе шипел и переливался перламутровой чешуей. В полотне без труда опознавались портьеры из общей гостиной, но Малфой хоть так подготовился. Альбус, мучительно краснея, стянул с шеи шарф. С таким знаменем придется компенсировать громкостью кричалок — ах, знать бы хоть одну кричалку про слизеринцев! И не такую, как куплеты, исполняемые дядей Роном…

«Слизерин лучше всех! Слизерин ждет успех! — лихорадочно придумывал Альбус. — Сочинить бы хоть что-нибудь толковое!»

Из раздумий его вывел прозвучавший над ухом родной голос:

— Ал! — зеленые глаза старшего и младшего Поттеров встречаются. Папа улыбается — а значит, он все понимает. И Альбус тоже может расплыться в улыбке:

— Папа! Я скучал…

— Я тоже. Вот и решил прийти проведать тебя. И еще, — он заговорщически подмигнул. — Спрячь меня от МакГонагалл, ладно? Она почему-то хочет сделать меня судьей на сегодняшнюю игру.

— И Рита Скитер тогда напишет о том, что твоя квиддичная карьера логично завершена. «Ловец и его конец: глава Аврората меняет синюю форму на золотую?!» — хихикнул Альбус.

Пронырливая журналистка вышла на пенсию лишь формально и до сих пор, по собственному выражению, «несла истину в массы», прерываясь только ради суда с очередным обиженным героем репортажа.

Гарри на это только хмыкнул.

— Поттер, ты не видел… — Термен снова появился на трибуне, на сей раз с метлой и почему-то магловскими кроссовками. — Ой, извините, мистер Поттер. Я потом зайду.

— Нет-нет, выясняйте, — улыбнулся старший Поттер. — Вы, полагаю, ловец?

— Эридан Термен, седьмой номер, сэр, — с учтивым поклоном ответил слизеринец. — Я думал, вдруг Альбус видел нашего капитана.

— Лефевр помогал принести чемодан с мячами из тренерской. А потом искал Артура... Или его Сфорца искала? — засомневался Альбус. — Кажется, решили собраться под нашей трибуной.

— Понял, удаляюсь, — улыбнулся Термен. — Пожелай нам удачи!

Альбус молча поднял зажатый в кулаке серо-зеленый шарф. Термен рассмеялся:

— Да ты просто как гладиатор! А серьезный-то какой! — тут его глаза сверкнули озорными искорками, и он добавил: — Мистер Поттер, если хотите, тоже можете за нас поболеть!

Впрочем, эту реплику он выпустил, уже сбегая по лестнице.

Гарри не удержался и крикнул ему вслед:

— Я подумаю над этим!

А потом вернулся к разговору с сыном:

— Занятный молодой человек… А почему они не собираются в командной комнате?

Альбуса вдруг сильно заинтересовали заусенцы на неровно оструганных досках скамеек.

— Ал, ты здесь?

— Командная комната немного… ну… поломана. Там произошел небольшой поединок, и теперь там вместо дверного замка — говорящий лосось, а шкафчики обросли кожей вроде тюленьей. Ну, и пахнет там соответствующе. Профессор Флитвик сказал, что развеять чары получится не раньше новолуния.

Так что ребята спали в обнимку с метлами, а сбор решили провести под трибуной. В командной постоишь три минуты — и тебя уже можно перепутать с рыбным рынком…

Отец решил, что это какая-то глупая шалость, и посмеялся над историей вместе с Альбусом. Вот только Альбус не стал говорить, что после этой гриффиндорской «шуточки» Лефевру едва не пришлось искать нового охотника.

* * *

— Дамы и господа, школа чародейства и волшебства Хогвартс рада приветствовать вас на первом матче межфакультетского Кубка по квиддичу! Вернее, рада приветствовать вас я, Мари-Виктуар, а про школу — это официальная речь, написанная для меня деканом. Увы, я потеряла текст, так что буду импровизировать.

Профессор Лонгботтом виновато улыбнулся директору — в его обязанности входило контролировать единственного и неповторимого пуффендуйского комментатора, но стеснять всеобщую любимицу ему не хотелось. Во-первых, ее репортажи нравились самому Лонгботтому, во-вторых — переспорить Мари-Виктуар не могли даже ее родители. Недаром же она единственная из детей Билла и Флер избежала Шармбатона!

Так или иначе, в комментаторской будке дела обстояли прекрасно.

— Думаю, нет смысла напоминать, что сегодня Гриффиндор играет против Слизерина. Первый матч сезона, все согласно традициям — многовековым, но все еще трепетно любимым. Как только команды выйдут на поле, мне придется повторить то, что и так всем прекрасно известно — в самом деле, состав слизеринской сборной не меняется вот уже третий год, а у Гриффиндора новый ловец, но новостью это перестало быть еще в прошлое Рождество. Так что прежде чем начнется всякая официальщина, я счастлива представить вам героя, который согласился подменить профессора Лонгботтома на посту ответственного контролера моих репортажей. Прошу любить и жаловать — Теодор Римус Люпин, выпускник Хогвартса, стажер в аналитическом отделе Аврората и просто замечательный человек.

Теперь даже МакГонагалл не могла спрятать улыбки — Тедди был единственной сдерживающей силой для проказливой фантазерки Виктуар и, хотя любовь и называют слепой, прекрасно видел, когда девушка уж слишком увлекалась своими шалостями.

— Теперь, чтобы не расстраивать моего замечательного человека, приступим к представлению команд — тем более что они решились показаться на поле. Команда Гриффиндора под бурные аплодисменты выстраивается у центра поля. Первым номером идет вратарь, Лайнел Шепард, за ним — великолепное трио охотников, Фред Уизли, Констанс Ли и Джед Финниган! Ходят слухи, что тот из парней, кто наберет для Гриффиндора больше очков, поведет Конни в Хогсмид, но не исключено, что Констанс сама побьет все рекорды. Переходим к номерам пять и шесть, загонщикам Эдварду Тичу и Дэвиду Скиру. Дэйв, кстати, их новый капитан, что необычно: чаще эта почетная должность достается вратарям или ловцам. Ну, и обещанный новый ловец — Джеймс Поттер. Что рассказать вам про кузена? Просто лапочка, пока дело не касается спорта и его драгоценной метлы. Так что берегитесь, слизеринцы, берегитесь.

Джеймс был в команде не только самым младшим, но и самым нетерпеливым — вот он оседлал метлу и сделал круг почета над головами зрителей, пока соперники только выходили на площадку.

— А вот Слизерин. Команду выводит на поле Александр Лефевр, он же вратарь, он же капитан команды. Он еще и учится неплохо, так что непонятно, как он все это совмещает — видимо, какая-то тайная слизеринская магия. Охотники — Артур Аспер, Белинда Сфорца и Верджил Грант. Что делает Белинда в чисто мужской команде Слизерина? То же, что и всегда, дорогие зрители, — сочетает прекрасное и опасное. Так что считаем минуты до начала матча. Загонщики — Феликс Шарпантье, Ликаон Монд. И ловец — Эридан Термен. Платиновая классика, так сказать.

Альбус нашел глазами отца — тот в порядке компромисса устроился на преподавательской трибуне. Вот бы вместо матча уйти с ним куда подальше и рассказать все-все про голос и символ, и про профессора Криви, и про Малфоя… Нельзя. Тедди сказал по секрету, что завтра папа отправится в рейд на вампиров-нелегалов. Еще не хватало, чтобы он беспокоился об этой ерунде, когда вокруг прячутся кровопийцы! Альбус и сам как-нибудь справится.

— Мсье Трюк ждет, пока капитаны обменяются рукопожатиями — хоть бы раз они это сделали нормально! — и открывает чемодан. Бладжеры и снитч улетели, судья сжимает свисток в зубах и готовится подбросить квоффл…

Оглушительный свист на миг перекрывает гул стадиона. Игра началась.

— Гриффиндор завладел мячом! Ли, пас Уизли, передача на Финни… Бладжер сбивает этот позитивный настрой, и мяч оказывается у «Черного гризли» Гранта. Серия пасов на пару с Аспером, они прорываются к воротам… Ситуацию спасает Тич с битой наперевес. Квоффл падает прямо в руки Финнигану, передача на Уизли. Теперь Констанс получает мяч, удар…

Гриффиндорские трибуны разочарованно загудели — Лефевр спас ворота. Квоффл подобрала Белинда, и атака переместилась к воротам Шепарда. Альбус решил перебраться повыше: малфоевская растяжка перекрывала обзор, и проще было сменить позицию, чем подпрыгивать на месте, пытаясь разглядеть что-то поверх нее. Благо места предостаточно.

— Го-ол! Слизерин открывает счет. Ноль-десять, мяч у Финнигана. Финни, помни о Хогсмиде! Он прорывается к воротам и… Есть! Гриффиндор сравнивает счет!

Красно-золотые трибуны торжествующе взревели. В воздух взлетели остроконечные шляпы и с десяток зачарованных фейерверков. Гриффиндор был обладателем Кубка школы последние пять лет, и сдавать свои позиции явно не собирался.

Но и слизеринцы не привыкли сдаваться. Александр успешно отразил еще три атаки, а Артур забросил еще один мяч. Десять-двадцать, и Гриффиндор не оставляет попыток набрать очки. Лефевр мечется между кольцами, словно это не полет на метле, а бешеное родео.

У Слизерина подобралась неплохая команда, и каждый на трибунах это понимал. Но три четверти стадиона были волнующимся ало-золотым морем, и кроме двух десятков слизеринцев на земле их команду поддерживала разве что Мари-Виктуар. Но она, как поклонник не спортсменов, но спорта, равно выражала симпатию любой команде. Поэтому Альбус, размахивая полосатым шарфом, чувствовал себя несколько… глупо, что ли. Малфой и Катарина тоже не делали лишних телодвижений, ограничившись тем, что подняли зеленое полотнище повыше.

Лефевр методично отбивал квоффл за квоффлом. Не только на трибунах, но и на поле все были взвинчены до предела. Со своего насеста Альбус заметил, как Скир крикнул что-то Фреду и замахнулся битой. На своего же охотника — тоже мне, капитан!

— Нет, вы только посмотрите — Гриффиндор выполняет атакующую схему «голова ястреба»! Хорошая попытка, но она разбивается о слаженную работу слизеринских загонщиков. Мяч переходит к Слизерину…

Альбус вдруг почувствовал, что перед глазами все расплывается. Он потер переносицу, тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения — не выходит! Звуки смешались в единую тягучую массу, как будто Альбус слушал разбитый приемник сквозь толщу воды… В висках застучала знакомая боль.

«Приди ко мне, Второй! Найди меня!» — вырос из пустоты Голос. Он звучал отчетливей, чем прежде. Альбус сжал голову руками, зажмурился до рези в глазах, словно бы это помогло избавиться от боли. «Прими наследие! Ты будешь упиваться властью!» — Голос звучал словно бы отовсюду. Альбус потерял всякое ощущение пространства — и даже собственного тела. Все его существо сжалось до пульсирующей в такт Голосу боли. «И последний враг истребится…»

Хлоп! Что-то ярко-зеленое, холодное и скользкое вернуло младшего Поттера к реальности, весьма чувствительно ударив его по носу. Он все еще на стадионе, сидит на трибуне. В полной тишине звучат щелчки, отмечающие забитые мячи на табло. Два подряд… Три… Четыре… Да что там творится на поле?!

У ворот Слизерина — только Фред и Финни, забрасывают один мяч за другим. Зеленое полотнище снова мазнуло Альбуса по лицу. Малфой что его, совсем не держит? Не держит — он со сжатыми в нитку губами выписывает узоры волшебной палочкой. Альбус узнает Вингардиум Левиосу и снова всматривается в поле.

Лефевр на полпути к земле, спускается, прижимаясь к метле, обхватив ее чуть ли не локтями. Спускается рывками — вот над чем колдует Малфой! В паре футов над площадкой капитан отпускает метлу. Перекатившись, он неуклюже поднимается на четвереньки, встает на колени. Поднимает руки — и никак не может сложить их в простое «Т».

— Тайм-аут! — кричит из будки Мари-Виктуар. — Он просит тайм-аут, мсье Трюк, непонятливый вы осел!

Команда Слизерина уже приземлилась и окружает капитана. Только тогда звучит свисток. У них есть пятнадцать минут.

* * *

— Ферула! — Аспер извлекает из складок мантии волшебную палочку и накладывает шину — сначала на одну руку капитана, потом на вторую. — Я уничтожу этих идиотов, как есть уничтожу, Алек, пожалуйста, не отговаривай меня.

Лицо Лефевра приобрело цвет мокрого мела, но он пытается улыбнуться:

— Артур, беспокойный ты медведь! Я живой, так что не трогай этих идиотов.

В несколько секунд вся команда оказывается под трибуной, куда уже спустились оставшиеся слизеринцы. Кто-то протягивает Белинде пузырек с обезболивающим, и она, одним движением свернув залитую сургучом пробку, отпаивает Александра. После зелья он выглядит чуточку менее похожим на умертвие. Белинда шепчет что-то, поводя палочкой над его руками. Ее лицо бесстрастно, когда она выносит вердикт:

— Перелом локтевой и луча со смещением по ширине слева, справа раздроблены пястные кости. Предписываю покой, "Костерост" и галлон обезболивающего.

Лефевр поднимает взгляд на девушку — между темных бровей ложится трогательная вертикальная морщинка:

— Беллочка, ты же можешь…

— Не можешь, — сказала, как отрезала. — На анестезии ты летать не будешь. Второй раз могут и не поймать.

— Наложите Прилипающие чары, а дальше буду работать корпусом, — возражает Лефевр. — У нас нет никого на замену. Не Малфоя же выпускать… — тут его лицо приобретает задумчивое выражение. — Малфой, а ты выйдешь на поле, если разрешат замену?

— Куда угодно выйду, только если ты сейчас же пойдешь в больничное крыло, — ответил белобрысый. — Команда без вратаря — еще куда ни шло, но с мертвым капитаном — никуда не годится.

Непохоже, чтобы Лефевр услышал что-либо, кроме первых трех слов.

— Мы сейчас, — он шагнул вперед и пошатнулся, едва не упав на Малфоя. — Надо уговорить его, Трюк же должен понимать…

С этими словами он вышел на поле, незаметно поддерживаемый Скорпиусом Малфоем. Белинда проводила их взглядом.

— Дурман в голову ударил, — вполголоса заметила она. — Надо бы сменить зельевара.

— Поттер, проводишь нашего сумасшедшего до колдомедиков? — спросил Монд. — Да может, и сам покажешься — белый весь, как полотно. Высоты боишься?

— Н-нет, — запнулся Альбус. Неужели на него так подействовал тот Голос? Сколько еще он будет вмешиваться в его жизнь? — Сейчас спускался, зацепился на лестнице. Думал, упаду, — с виноватой улыбкой завершил он свою басню. — А проводить — провожу, конечно.

Вернулся Лефевр. Стоял он уже вполне устойчиво, но вид имел все равно препаршивый. На лице неровными пятнами горел румянец, будто его только что отчитали.

— Простите, ребята, придется вам доигрывать без вратаря, — грустно сказал он. — Прецедент Поттера — это одно, а наш случай — совершенно другое.

— Я не ваш декан, мистер Лефевр, и не в моей компетенции решать эти вопросы, — раздался высокий, с отчетливым французским прононсом голос хогвартского тренера.

Все вздрогнули, но это всего лишь Малфой оттачивал мастерство подражания.

— В общем-то, так он и сказал, — попытался развести руками Александр и поморщился от боли. — Так что вперед, ребята. А мне остается только следить с трибун.

— Какие, к Мордреду, трибуны! — прорычал Аспер, заглушив даже предупредительный свисток судьи. — Лечиться, рысью — марш! Чтоб мы тебя у поля не видели!

* * *

— Спортсмены седлают метлы, а я напоминаю вам о пенальти, назначенном из-за опасного, безответственного и просто отвратительного поведения гриффиндорских загонщиков. Счет восемьдесят-двадцать. Сборная Слизерина продолжает в усеченном составе. Аспер что-то с жаром доказывает Сфорца, но девушка отбирает у него квоффл и поднимается на дистанцию броска… Гол! Восемьдесят-тридцать.

Альбус идет по левую сторону от Лефевра, Малфой — по правую. Стадион остается позади. До Хогвартса — шагов двести. До больничного крыла — пять коридоров и три лестницы.

Комментарии Мари-Виктуар все тише и тише. Наконец, даже гомон болельщиков превращается в далекий неясный гул. Трое слизеринцев идут в полном молчании.

— Засранцы, — неожиданно произносит вратарь.

— Скир и Тич? — переспрашивает Альбус.

Лефевр только хмыкает.

— Они-то? Не-эт, Поттер, они — расчетливые поганцы. Придумали, как ослабить нам защиту — и воплотили план в жизнь. Попасть мячом в цель не так уж и сложно. А засранцы тут вы.

— И почему же? — ровным голосом вопрошает Малфой.

— Да потому, засранцы мои дорогие, что вносите в многострадальные остатки факультета разброд и шатание. Кто прав, кто виноват… Не доросли еще до таких вопросов. Разбежались по углам и сидите-дуетесь, обидки свои взращиваете. А у Термена голова трещит, как с вами поступить. Да и не у него одного.

— Никак не надо поступать. Все нормально, — говорит Альбус.

— Все в порядке, — соглашается Малфой.

Лефевр закатывает глаза, что выглядит совершенно не аристократично.

— Вот я и говорю — засранцы.