Теневой Танцор (гет)

Северус Снейп резко сел в кровати и выставил волшебную палочку перед собой. Уже больше года, прошедшего с момента возрождения Темного Лорда, его утро начиналось именно таким образом. Каждую ночь ему снился один и тот же сон: волшебник в темно-синей мантии нападал на него в развалинах старого дома.

Сегодняшнее утро было еще более поганым, чем обычно. Сон поражал своей реальностью: слишком остро Северус ощущал боль от пропущенных заклятий, слишком четко слышал крики, чувствовал запахи. Но рассмотреть сокрытое тенью капюшона лицо противника ему не удавалось ни разу.

Конечно, такое отвратительное утро не могло закончиться спокойно, поэтому стоило только Снейпу одеться, как тлеющие в камине поленья негромко треснули, полыхнули зеленым светом, и голос Альбуса Дамблдора попросил его зайти на чай с мятными леденцами.

Через пятнадцать минут Северус уже стоял у окна в кабинете директора. Дамблдор приветственно кивнул головой.

— Северус.

— Доброе утро, директор.

— Как вчера прошло собрание?

Снейп едва не поморщился: каждый раз после визита к Хозяину одна и та же программа допроса. Одни и те же вопросы, набившие оскомину.

— Без повреждений, — коротко ответил он. — Интерес Темного Лорда сосредоточен на вербовке новых сторонников. Все же те, кто отказываются поставить ему информацию добровольно, будут делать это по принуждению. Сейчас под угрозой Роджерс и Томсон из архивного отдела Министерства, они уже один раз отказались от предложения Лорда. В лучшем для них случае это будет Круциатус, в худшем — ментальный контакт.

— Отлично, Северус. Я попробую узнать, какая информация нужна от них Тому. Возможно, мы сможем сокрыть одного, наиболее осведомленного из них, на время.

— Но таким образом вы поставите под удар мою лояльность, Альбус, — холодно заметил Снейп.

— Ни в коем случае, Северус. Я всего лишь поставлю под угрозу веру Тома в то, что в ближнем кругу нет моих агентов. Ведь на собрании вчера был ближний круг?

— При всем уважении, директор, разумнее было бы только добыть информацию раньше Темного Лорда. Я регулярно пополняю запасы сыворотки правды для нужд… обеих сторон, — медленно проговорил Снейп, рассматривая бывших директоров Хогвартса, усердно притворявшихся спящими.

— Я понимаю твою обеспокоенность, Северус, и поверь, приму решение, учитывая все обстоятельства.

Почему-то эти слова совсем не успокоили зельевара.

— Из беседы с Малсибером до начала собрания, могу сделать предположение, что он в скором времени организует побег из Азкабана оставшихся там Пожирателей смерти. Что же касается моего донесения Темному Лорду, то можно сказать, что ваша идея с разделением сил его адептов для охраны тех трех сомнительных заведений, о которых мы с вами говорили, удалась. И Лорд с большой благосклонностью воспринял информацию о вашем, хм… — он замолчал на мгновение, подбирая наиболее мягкое определение: — неразумном обращении с выпивкой. Еще немного, и он потеряет бдительность, сочтя вас слабым противником. Также я сообщил, что защита школы во время ваших отлучек становится только надежнее, а вы все время следите за возможными нападениями на магглов.

Заметив вопрошающий взгляд директора, он добавил:

— Нет, ничего больше.

— Прекрасно, Северус. Том должен думать, что все наше внимание сосредоточено на безопасности мирных жителей.

Директор поднялся из кресла, подошел к окну, противоположному тому, у которого стоял зельевар. Его почерневшая рука коснулась рамы, и Снейп поспешно отвел глаза.

— Мой осведомитель сообщил, что на собрании произошло что-то занимательное, но детали поведать не смог. Не хочешь рассказать подробнее о встрече?

Мысли Снейпа вернулись к таинственному информатору Ордена. Для чего Дамблдору понадобилось скрывать его имя? И почему ему сообщают лишь часть информации? Директор убеждал, что этот человек не из стана Волдеморта, но при этом только что указал на осведомленность о происходящем на собрании ближнего круга. И ни слова о том, что Снейп выдал Лорду тайну старика о шпионе. Может, он владеет всей информацией и лишний раз проверяет преданность Северуса?

В какие игры директор, Мерлин его подери, играет?

Когда Снейп ответил, его голос оставался спокоен, несмотря на растущее внутри недовольство.

— На Темного Лорда было совершено покушение.

Директор мгновенно обернулся, встретился встревоженным взглядом с черными глазами зельевара и тихо спросил:

— Кто?

— Двое подростков, — холодно ответил Северус, вспоминая события вчерашнего вечера, — оба погибли на месте.

Дамблдор покачал головой. Он разом постарел на добрую сотню лет.

— В этой войне гибнет слишком много детей.

Снейп промолчал, раздумывая, что некоторые из тех, кто выживает, возможно, совершенно не достойны такой роскоши.

* * *

Гермиона добавила семена чемерицы в котел и с удовлетворением заметила, как зелье меняет цвет с мутно-болотного на желтовато-прозрачный. Что ж, это был ее лучший результат. Пятая стадия прошла успешно.

Теперь у Грейнджер было несколько минут перед тем, как придет черед добавить следующий ингредиент. Она трижды помешала зелье и стала с легким интересом рассматривать то, что получилось у остальных студентов. Терри Бут и Эрни МакМиллан шинковали корни маргариток — их зелья только миновали третью стадию; Рон запустил руку в свою шевелюру и в полной растерянности смотрел на разложенные перед ним ингредиенты: создавалось впечатление, что он ни за что не отличит сушеные глаза жаб от семян красноцвета. Его взгляд то и дело скользил к котлу Гарри.

Едва Гермиона перевела глаза на Поттера, как изумление затопило ее. Невероятно, но зелье Гарри было почти готово! Это было неправильно! В учебнике было совершенно точно написано: семьдесят две минуты! Как он смог приготовить Противодраконью сыворотку так быстро?

Грейнджер на мгновение показалось, что Гарри сегодня слишком бледен, а лоб его покрыт испариной, но друг, не позволив ей утвердиться в своем предположении, еще раз сверился с книгой и добавил последний ингредиент: слизь флоббер-червя для сгущения снадобья. На одну драхму больше, чем написано в учебнике. Ах да, в ее учебнике, а не в учебнике Гарри. Гневно фыркнув, староста вернулась к своему зелью.

В конце занятия профессор Слизнорт, проверяя результаты, лишь кивнул, одобрив зелье Гермионы, а при виде образца Гарри разразился громкими восторгами, назвав его будущим искусства зельеварения.

Грейнджер, скрипнув зубами, стала собирать учебники.

* * *

На следующий день. Большой зал.

— Мисс Грейнджер, я попрошу вас после завтрака зайти в мой кабинет, — утонул в шуме голос внезапно появившейся за спиной МакГонагалл, которой явно не по душе приходился гвалт, стоящий в Большом зале (студенты, получившие «Ежедневный пророк», не понижая голоса, делились с соседями какой-то сплетней). — Надеюсь, вы уже определились с выбором предметов для факультативных занятий на второй семестр? Я могу уделить вам три вечера в неделю, и, в качестве исключения, вы можете сами выбрать наиболее удобные вам, — мягко добавила она, глядя в покрасневшие от бессонной ночи глаза Гермионы.

— Конечно, профессор, — ответила та и поспешно отвела взгляд.

Гермиона уткнулась носом в свою тарелку, но побыть в одиночестве ей не дали. Как только декан факультета удалилась на приличное расстояние, Джинни потребовала разъяснений:

— Что случилось? Ты выглядишь так, словно подбросила ей в кабинет навозную бомбу.

— Почти так и получилось. — Гермиона попробовала скрыться за свежим номером «Пророка», где с первой полосы на нее уже совсем не так надменно, как раньше, смотрел сидевший в Азкабане Малфой-старший. Видимо, у нее это вышло не особо хорошо, к тому же проницательность Джинни привлекла внимание Рона и Гарри. Уйти от ответа не удастся.

— Я собираюсь отказаться от ее занятий.

На Рона эта новость не произвела никакого впечатления, Гарри словно на мгновение вынырнул, но тут же отправился обратно в свой мир, и лишь Невилл с Джинни выразили сочувствие.

— Кажется, тебе после этого будет проще превратиться в соплохвоста, чем получить баллы на занятии, — поддержал их Симус.

— Никакого фаворитизма. Все будет как раньше. Надеюсь, — добавила староста, засунула газету в сумку и отправилась к декану.

Гермиона постучалась и, услышав краткое «Войдите», появилась на пороге уютного круглого кабинета. Решив не дожидаться повторного напоминания о выделенном для нее времени, она заявила:

— Профессор МакГонагалл, я хочу в этом семестре изменить свои занятия.

— Изменить? — удивилась та, — Вы отказались от идеи о поступлении в Академию? И на какие же?

Губы декана вытянулись в тонкую линию, она обеспокоено смотрела поверх своих квадратных очков.

— История магии и зельеварение.

При упоминании последнего предмета в груди заворочалось уязвленное самолюбие.

— История магии и зельеварение? В жизни не слышала более странного сочетания. Мне было бы очень интересно узнать причины, подтолкнувшие вас к такому выбору.

— Во-первых, — начала загибать пальцы Гермиона, — я получила С.О.В.ы «Превосходно» по нумерологии и трансфигурации, а вы и профессор Вектор утверждали, что уровень материала, которым я овладела, соответствует как минимум «Выше ожидаемого» по Ж.А.Б.А. Во-вторых, — она загнула еще один палец, буравя взглядом разложенные аккуратными стопками пергаменты на столе, — я почитала учебную программу в Академии межвидового магического сотрудничества и правопорядка и, как оказалось, в ней много часов уделяется истории магии, хотя она и не требуется для поступления на уровне Ж.А.Б.А. В-третьих, — ей пришлось прикусить себе язык, чтобы не сболтнуть о книге, — у меня возникли затруднения с практическими занятиями по зельям, — туманно закончила она.

С тех пор как у Гарри появился учебник Принца-Полукровки, Гермиона оказалась на вторых ролях. И ощущение бессмысленности прилагаемых усилий сводило ее с ума. Втайне мечтая зашвырнуть эту книгу в камин, Грейнджер стойко пыталась удержаться от предъявления Поттеру обвинений в мошенничестве, и почти всегда ей это удавалось.

Но теперь, сколько бы она не корпела над учебниками по ночам, сколько бы энциклопедий не штудировала, ей не удавалось вернуть себе лидерство. Так прошел весь первый семестр ее шестого курса, но результаты не улучшились ни на йоту. Сейчас в ней лишь теплилась надежда на то, что профессор поможет ей узнать то, о чем не написано в книгах.

— Затруднения? Ну что ж, я внесу ваше имя в список. Хочу предупредить вас, что занятия будет вести не профессор Слизнорт, а профессор Снейп.

Внутри у девушки все сжалось. Снейп? Едва ли она чему-нибудь научится, если он продолжит ею пренебрегать, как все предыдущие годы!

— Гермиона, — сердечно проговорила МакГонагалл, — Северус Снейп прекрасный зельевар, но его стиль преподавания… — она вздохнула и оборвала фразу на полуслове, как бы показывая, что ты-сама-все-понимаешь. — Уже четыре человека с шестого курса отозвали свои заявки, когда узнали, кто будет вести факультатив.

— Почему профессор Слизнорт не хочет вести факультатив?

Декан фыркнула, точно кошка, получившая по носу.

— Профессор Слизнорт не желает брать в этом году дополнительные часы, ссылаясь на занятость и состояние здоровья.

Гермиона уловила недоверие в голосе декана. Толстый, краснощекий и чрезмерно активный Слизнорт, устраивающий посиделки в клубе «Слизней» — это, конечно, образец занятого и слабого здоровьем человека.

— Мисс Грейнджер, если вам действительно нужна какая-то помощь в практике зельеварения, то я бы посоветовала вам частные занятия с профессором Слизнортом. Я могу поручиться за вас перед ним.

Выбор оказался гораздо сложнее, чем казалось изначально. С одной стороны, ей не хотелось слышать насмешки над своей умственной деятельностью, внешностью и результатами работы, больше, чем они есть сейчас, но с другой, все ее существо требовало самого сильного преподавателя. Вызов. Смогу ли я соответствовать этим требованиям?

— Профессор, я выбираю в качестве факультативных занятий Историю магии и Зельеварение. Профессор Бинс и профессор Снейп.

— Вот удивится Катберт, — издала легкий смешок МакГонагалл. — У него в кои-то веки появится студент. Во вторник после обеда подойдите ко мне за расписанием, мисс Грейнджер.

Вполне довольная собой Гермиона направилась в башню Гриффиндора.

* * *

Проклиная все на свете (Слизнорта с особым удовольствием), Северус Снейп влетел в кабинет зельеварения, где уже пять минут, как началось занятие.

Зловещий скрежет двери, сопроводивший его появление, очень точно отразил поганое настроение профессора.

— У меня нет никакого желания, — он развернулся лицом к... трем (всего трем?!) студентам, — видеть ваши лица больше, чем требуется, поэтому очень надеюсь на вашу сообразительность, — на последнем слове зельевар скривился.

Ну конечно, кого еще он ожидал здесь увидеть?

За партами сидели три студента: Грейнджер, Нотт, Малфой. Последний, несомненно, записался исключительно из-за того, что надеялся исчезать с занятий без шума и последствий в виде отработок. Даже Нотта можно понять: униженный и подавленный из-за ареста отца, он не желал видеть жизнерадостную разномастную гриффиндоро-пуффендуйскую свору, но что здесь делала Грейнджер?

«О, конечно, — подсказал внутренний голос, — слежка за Драко по всем фронтам».

Не заинтересовавшись этим вопросом настолько, чтобы продолжить рассуждения, профессор раздраженно произнес:

— Чего вы ждете? Рецепт на доске, ингредиенты в шкафу!

Устроившись за преподавательским столом, Снейп продолжил рассматривать студентов: Нотт вытаскивал из сумки весы, Малфой, погруженный в свои мысли, зажигал огонь под котлом, а Грейнджер сверяла рецепт, написанный в учебнике, с тем, что был на доске.

А вот теперь зельевар удивленно приподнял бровь.

«Что вы делаете, мисс Грейнджер?»

В этот момент староста подняла на него глаза. У Снейпа перехватило дыхание: в них светился триумф и благодарность. Она приподняла уголки губ совершенно естественно и искренне, а потом вернулась к своему котлу.

Северус замер, гадая, что нашло на гриффиндорскую всезнайку. От ее беспричинной благодарности, нежности в улыбке, на сердце стало как-то приятнее, спокойнее, чем обычно.

О, конечно, ей было, за что его благодарить: он не пытался вытрясти душу из девчонки, когда она время от времени воровала ингредиенты из его хранилища; вернул ей человеческий облик на втором курсе; не стер в порошок за чрезмерную болтливость на третьем. Но за все это признательность ему была не нужна. Ни от нее, ни от кого бы то ни было.

Однако сейчас студентка была благодарна ему не за это. Северус совершенно не догадывался за что, но это было для нее явно важно. И это было на удивление... приятно. Эта благодарность и тепло были настоящими.

Половину занятия Снейп просидел неподвижно и невидящим взглядом буравил котел Грейнджер. Но вскоре одна за другой перед глазами стали проноситься картинки мрачного будущего Морган. Чудесный план. Одним движением руки предать сразу двух «хозяев». Ни принести на блюдце талантливого бойца Дамблдору, ни заклеймить девчонку меткой Пожирателя смерти. Он еще не знал, что собирался с ней делать, для чего она ему вообще понадобилась, но ни одному из «великих» отдавать ее на растерзание не желал.

Теодор со звоном уронил серебряный нож на пол.

— Мистер Нотт, мурлокомль даст больше сока, если вы разотрете его в ступице, а не покромсаете ножом.

Он встал с учительского кресла и двинулся в сторону студентов, намереваясь вычесть баллы у Гриффиндора.

— Мистер Малфой, будьте внимательней. На ваших весах лежит три грана вместо четырех. Пять баллов Слизерину за быстрое устранение неточностей.

Он остановился перед третьим котлом и испытал легкую досаду. При всем желании было не к чему придраться. Почувствовав на себе взгляд Грейнджер, он посмотрел в ее глаза и тут же пожалел об этом. Яркие, сияющие, окаймленные густыми ресницами глаза глядели на него с благоговением. Она была ему благодарна. Это отозвалось тяжелыми ударами в груди. И почти испытывая боль, он ощущал, как разливается по телу тепло.

Внутри заворочалось что-то, требующее этой благодарности. Душа?

Захотелось еще. Совсем чуть-чуть, но и такие изменения должны были стать причиной для глубокого анализа. Только не сейчас, сейчас... Снейпу казалось, что от волос девушки, от ее кожи исходит мягкое сияние. Стоит лишь протянуть руку, и сможешь дотронуться. Кончики пальцев стало слегка покалывать, будто он уже коснулся этого света.

Северус резко отвернулся и провел рукой по лицу, сбрасывая наваждение. Вот что с человеком делают переутомление и стресс. Он, не глядя в сторону студентов, вернулся к своему столу, бросил взгляд через плечо — сияние пропало. И не желая больше обращать внимание на Грейнджер, Снейп объявил о второй части занятия.

В этот раз он сам готовил зелье перед студентами, комментируя каждый этап и рассказывая способы, с помощью которых можно добиться большей результативности. Если кто-то из них сможет приготовить отвар правильно, то это значительно облегчит его работу по снабжению снадобьями Больничного крыла в Хогвартсе. Слизнорт не утруждал себя и этим.

Северус быстрыми и четкими движениями разрезал, толок, смешивал ингредиенты, полностью закрывшись от неуместно настойчивого, внимательного взгляда, следившего за каждым его действием.

Он наслаждался тем, что вновь в его руке появился тонкий серебряный нож. Зелье мерно бурлило, убаюкивая, вытесняя лишние мысли, даря истинное наслаждение от работы.

Где-то в середине процесса приготовления, когда у Снейпа появилось несколько минут, чтобы проверить получившиеся зелья у студентов, он позволил себе отвлечься от мыслей о зельеварении и тут же понял, что в этот раз они возвращаются не к Морган, а к Грейнджер. Его болезненное, хромое тщеславие, жажда признания, вгрызавшаяся корнями в школьные годы, всегда были слабым местом. И этот раз не стал исключением: ему польстило подобное внимание всезнайки. Эта девчонка, совсем еще ребенок, ловила каждое его движение, и во взгляде ее было восхищение. Она всегда пыталась выжать из представившейся возможности максимум и сейчас не упускала ни единого его движения.

Попробовав чуть-чуть этого тепла и трепета, ему захотелось еще. Захотелось присосаться паразитом к ее наивности, доверчивости и жадно пить свет, пока не заполнит пустоту в своей груди и не отпихнет девчонку — сломленную и безжизненную — ботинком. Потому что никто и никогда не выживал от небезразличия Снейпа. Он разрушал все, чего касался. А она просто любознательный ребенок.

Осознание этого факта было подобно пушечному выстрелу, пущенному в упор. Мерлин, каким же чудовищем он в этот момент себя ощущал!

Именно сейчас, именно за эту потребность.

Плевать на все, что было раньше — он совершал вещи и страшнее, не испытывая при этом чувства вины... но от собственного посягательства на свет, который девчонка излучала, Северуса замутило.

Разозлившись на себя, на нее, на Слизнорта и на весь этот поганый мир в целом, Снейп зашипел на студентов, требуя применить к зельям заклинание заморозки и выметаться прочь из кабинета.

Слизеринцы спокойно отреагировали на резкую смену его настроения и подобный тон, а Грейнджер, как краем глаза заметил Снейп, растерялась. Затем на ее лице друг за другом сменились выражение смущения и отчаянной тревоги. До нее слишком поздно дошло, что невольная улыбка будет неправильно истолкована. Гермиона казалась настолько счастливой, что просто не могла не улыбаться. Улыбаться до того момента, как настроение Северуса резко упало с плохого до отвратительного. И тогда она вернулась с небес на землю. Вслед за ним.

Грейнджер выполнила его указание и поспешно собрала сумку, не задав ни единого вопроса и даже не взглянув на него.

Из кабинета она выскочила первой.

Несколько секунд — и Снейп уже переступал порог своей личной территории в Хогвартсе. Распахнув двери резким движением, ни на мгновение не останавливаясь, он прошел вглубь кабинета, коснулся одной из банок с маринованным угрем и открыл потайную дверь в свою спальню.

Вопреки своему обыкновению, в этот вечер Северус не пожелал патрулировать коридоры. Обдумывать несколько часов кряду свои бесчестные и нелогичные порывы, рыская по темным закоулкам замка, он не хотел — слишком много чести маленькой лохматой занозе.

Журнал «Практика зельеварения» не смог занять мысли Снейпа надолго: ничего нового или интересного он там не нашел. Все шедевры семикурсников — письменные работы по сопротивлению Империусу — были давно проверены, и мрачная, злобная туча недовольства затягивала воспоминания Северуса, как небо перед грозой.

— Прочь из моей головы, Грейнджер! — рыкнул Северус.

Но чтобы выдворить упрямую гриффиндорку из его мыслей, требовалось что-то посерьезнее, чем искреннее раздражение.

Не особо надеясь на успех, Снейп открыл тетрадь в твердом переплете и погрузился в работу, просматривая всю информацию, что собрал о рукописях Ребекки. Свободу — единственную ценность в этом ущербном, убогом мире — у него отобрали шестнадцать лет назад. Но Северус не хотел находиться так прочно у Темного Лорда на крючке, потому и собирал сведения самостоятельно. К сожалению, их было до неприличия мало. Жизнь женщины до того, как ее семья примкнула к Волдеморту, была покрыта тайной. Ни имен друзей, ни родственников, ни вообще хоть каких-то зацепок. Северус даже не знал, каким она была человеком на самом деле.

Вернулся к действительности он лишь тогда, когда колокол пробил полночь. Грейнджер была надежно позабыта.

Раздевшись, Северус лег в постель.

* * *

Утро Снейпа в кои-то веки началось лучше, чем любое другое за последний год: его не мучили кошмары ночных сражений, и всю ночь он проспал, как младенец. Ни одной лишней эмоции. Хотелось бы знать, что послужило тому причиной.

Но, несмотря на это, головная боль, ударившая звонким молоточком где-то в затылке, постепенно разрастаясь, мерно перекатывалась от виска к виску, а противное ощущение тревоги медленно сдавливало грудь. Смутное, отвратительно вязкое предвкушение беды. Он почти чувствовал ее вкус на кончике языка. Мерзко.

К тому моменту, как ученики выбрались из своих комнат на завтрак, Снейп уже сидел в Большом зале, наслаждаясь обжигающе-горячей чашкой крепкого чая.

Этот проверенный способ помогал от головной боли, но не от удушающего ощущения тревоги. Хотелось бежать куда-то, только понять бы куда. Сердце наращивало темп, с каждым ударом выбрасывая адреналин в кровь. Его тянуло прочь из этого зала, будто все его существо, связанное Непреложным обетом, требовало действий.

Глаза Снейпа метнулись к слизеринскому столу — Малфой с постным выражением лица ковырялся в тарелке и вяло огрызался на Паркинсон, значит, с ним не происходило ничего, что могло бы угрожать жизни. Тогда что же? Резко встав из-за стола, Северус кинулся к двери.

Спиной он чувствовал, как его провожал чей-то взгляд.

Паника подстегивала его, как облизывающие пятки языки пламени. Он несся по коридорам в свою комнату, заставляя встретившихся на пути слизеринцев рассыпаться в разные стороны, как испуганные стайки птиц. Через минуту, едва переступив порог своего кабинета, он увидел испуганного до дрожи домового эльфа, прижимавшего уши к своей лысой голове.

Волна беспокойства снова захлестнула его. Вот оно, то, что так мучило его! Еще до того, как домовик упал бы на пол и принялся колотить себя, Северус подскочил к нему, сжал хрупкие плечи и потребовал:

— Майки, я приказываю тебе немедленно рассказать мне, что случилось!

Домовик выглядел совершенно ошалевшим от испуга, но не мог ослушаться приказа и, всхлипнув, едва прошептал севшим голосом:

— Госпожа Морган ушла! Ушла, хозяин! Майки не мочь остановить ее! — Северус почувствовал, как заструился по позвоночнику холод. Выругавшись, он потребовал сказать, как давно это произошло.

— Минуту назад, хозяин! — ответило существо. — Майки тут же прийти к хозяину, как сэр велел.

Действовать надо было немедленно. Девчонка не могла далеко уйти без палочки. Не теряя ни секунды, Северус схватил эльфа за тонкую ручку и с негромким хлопком исчез из комнаты.

От незакрытой двери отстранился Гарри Поттер и побрел в сторону Большого зала. Глаза его болезненно сверкали, очков на нем не было.