So Close (Так близко) (джен)

S.S.

Стоя в дверях кухни, Северус наблюдал за Поттером, валяющемся на диване без дела. С лица мальчишки не сходила блаженная улыбка, и Северус гадал, что могло послужить причиной столь хорошего настроения. Пожалуй, ему всё же придётся проявить какой-никакой интерес к жизни ребёнка, хотя бы из-за беседы, случившейся между ними несколько дней назад.

Северус работал в гостиной: его перо яростно скрипело, оставляя многочисленные пометки на листе пергамента. Из-за всех дел, неожиданно навалившихся на него этим летом, у него почти не осталось времени на осуществление собственных планов. Он раздражённо поджал губы, услышав, как громко хлопнула дверь и Поттер плюхнулся на диван прямо напротив него. Сосредоточенно хмурясь, Северус снова попытался сконцентрироваться на работе. На мгновение подняв голову, чтобы открыть справочник, он поймал на себе взгляд мальчишки: тот с любопытством наблюдал за ним и, по всей видимости, решил воспользоваться секундным перерывом, чтобы в очередной раз нарушить его покой.

— Сэр, что всё это? — его рука описала дугу, охватывающую записи и книги.

Брови Северуса удивлённо взлетели вверх — он ожидал, что тот поинтересуется ужином или чем-нибудь таким же эгоистично-прозаическим.

— Это нечто вроде моей личной попытки усовершенствовать одно из наиболее расхожих болеутоляющих зелий, — ответил он, снова переводя взгляд на справочник.

— Усовершенствовать?

Если бы Северус хуже владел собой, он бы растерянно заморгал. С какой стати ребёнок ни с того ни с сего заинтересовался его работой? Мальчишка должен был сразу же утратить интерес, как только узнал, что она имела отношение к зельям.

— Ты хочешь знать, над чем я работаю? — Северус подозрительно прищурил глаза.

Поттер кивнул, облокачиваясь на ручку дивана.

— Усовершенствовать как? — повторил он.

Северус отметил про себя непринуждённый тон мальчишки, но решил обойтись без комментариев — Поттер только-только начал вести себя раскованно в его присутствии. Было бы слишком мелочно каждый раз требовать от него официального обращения, особенно, если Северус хотел, чтобы тот чувствовал себя комфортно в его комнатах. А он, признаться, этого хотел. В конце концов он сам был виноват в том, что мальчишка оказался здесь, так что ему придётся исполнить свои обязанности и сделать всё возможное, чтобы тот был здоров и чувствовал себя в безопасности. К тому же, думать о Поттере в более благоприятном ключе будет гораздо легче, если видеть в нём не только его отца.

— Болеутоляющее зелье, которое сейчас широко используется, имеет определённые недостатки. Я пытаюсь их устранить, чтобы сделать его более эффективным.

— Какие недостатки?

Ему придётся быть осторожным с ответом. Несмотря на то, что он ценил проявленный мальчишкой интерес, он не хотел бы раскрывать свои намерения до конца.

— Обычное болеутоляющее действует только пост фактум, но никоим образом не способно предотвратить возникновение боли. Кроме того, им не всегда можно воспользоваться, и существуют проклятья и травмы, против которых оно бессильно.

— А что будет делать ваше зелье?

— Если получится, оно будет действовать как средство для предупреждения боли, которая может возникнуть в результате некоторых проклятий и травм.

— Сколько же это займёт времени, по-вашему? — с любопытством спросил мальчишка.

— Смотря по обстоятельствам. Думаю, много, Поттер.

Северус был впечатлён вопросами ребёнка, тот слушал разъяснения, касающиеся его эксперимента, гораздо внимательнее, чем его объяснения в классе. Странно, но он получал от беседы чуть ли не удовольствие, даже пожалел, что нельзя было обсудить этот вопрос с ребёнком подробнее. Он не хотел раскрывать тот факт, что ограничения, которые он пытался устранить, касались способности зелья предупреждать боль от Crucio. Полностью блокировать действие непростительных проклятий считалось невозможным, но может быть ему всё же удастся смягчить их последствия.

Он работал над этим много лет, но уделял исследованиям гораздо меньше времени до тех пор, пока Тёмный Лорд вновь не начал подавать признаки жизни. И хотя у Волдеморта всё ещё отсутствовала телесная оболочка, директор уверил Северуса, что это только вопрос времени, и, кроме того, после побега Петтигрю, у Тёмного Лорда вновь появился преданный слуга.Чувствуя возросшую угрозу, Северус возобновил работу с новой силой.

Он вошёл в гостиную. Если с мальчишкой можно было вполне нормально беседовать о зельях, то с таким же успехом Северус мог бы разузнать, что происходит в жизни ребёнка.

H.P.

Гарри чувствовал приближающуюся головную боль, но решил не обращать на неё внимания. Он как следует вымотался за день, практикуясь в различных квиддичных приёмах, и пришёл к выводу, что ему, наверное, просто нужно было лечь спать. Гарри невольно улыбнулся: до дня его рождения оставалась всего неделя, и он с огромным нетерпением ждал обещанного Ремусом выходного. И хотя Сириус не мог присоединиться к ним (это было бы слишком рискованно), всё равно поездка обещала быть замечательной. Гарри не мог справиться с радостным волнением, ведь Ремус собирался повести его на каток, а потом они пойдут гулять по Лондону и осматривать разные интересные места. Ремус находил странным, что несмотря на то, что Гарри жил в Суррее, он никогда не видел Лондон. Гарри так размечтался, что не услышал, как Снейп позвал его ужинать.

— Поттер, я к тебе обращаюсь, будь любезен слушать, — раздражённо произнёс Снейп, нависнув над лежащим на диване Гарри.

— Что? — машинально отозвался он, недоуменно подняв глаза. Снейп смотрел на него выжидающе. — Сэр, — быстро поправился Гарри, не желая злить профессора.

— Что-то случилось, Поттер? — подняв бровь, поинтересовался Снейп.

— Нет, — быстро ответил он. — Снейп нахмурился. — Правда. Я просто думал про следующую неделю.

— И что же случится на следующей неделе? — прищурился Снейп, будто чувствовать себя счастливым было чем-то предосудительным.

— Ремус возьмёт меня в Лондон на мой день рождения, — радостно улыбнулся Гарри.

Снейп закатил глаза:

— Неужели? Но если ты не против присоединиться ко мне в настоящем, твой ужин на столе.

Гарри ковырялся в еде без энтузиазма; к концу вечера голова заболела ещё сильнее, не говоря уже о том, что он устал, как собака. И когда ему успело стать так жарко? В голове бухало, словно молотом, и Гарри отпросился из-за стола, отчаянно желая только одного — свернуться калачиком на кровати и уснуть.

________________________________________

Жара была просто невыносимой! Устало сбросив одеяло на пол, Гарри застонал в подушку. Он весь горел, и голова раскалывалась на куски. Надо же было уйти в постель совершенно измотанным только для того, чтобы провести всю ночь без сна! Гарри с большим трудом стащил себя с кровати, держась руками за голову.

Пока Снейп читал утреннюю газету, Гарри попытался запихнуть в себя хлопья. Если он и вынес что-то из жизни с Дурслями, так это то, что люди не любят, когда их беспокоят из-за такой ерунды как головная боль, и у него не было ни малейшего желания злить Снейпа теперь, когда их отношения немного наладились. Кроме того, если Гарри пожалуется, то Снейп решит, что он пытается привлечь к себе внимание или что-нибудь в этом духе.

Сквозь пелену боли он почувствовал острое покалывание в шраме и, подняв руку, устало потёр лоб. Интересно, болел ли шрам из-за головы, или это было что-то другое? Ведь Волдеморта не могло быть поблизости, а в замке не было никого, кроме Дамблдора. Связно мыслить не получалось, боль была слишком сильной. Наверняка неприятные ощущения в шраме были просто частью этой боли, Гарри не должен был обращать на них внимание, скорее всего это совершенно ничего не значило.

В конце концов он обнаружил, что бредёт за Снейпом на очередной урок зельеварения. После последней ссоры оба стали прикладывать больше усилий во время занятий: Гарри старался не показывать своего недовольства тем, что ему приходится заниматься зельями, и изо всех сил пытался быть внимательным, а Снейп стал проявлять чуть больше терпения. Конечно, он по-прежнему срывался на Гарри, когда тот допускал ошибки, но без оскорблений, и всегда объяснял, что именно он сделал не так и как это можно исправить. Гарри с удивлением обнаружил, что работать было в миллион раз легче, когда твой учитель не ждал с нетерпением твоего провала.

— Остановись. Мешать нужно два раза по часовой и раз против, — бросил Снейп с другого конца комнаты.

— А я что делал? — нахмурился Гарри. Учитывая его усталость помноженную на головную боль, было удивительно, что он вообще держался на ногах, не говоря уже о том, чтобы мешать зелье в двух разных направлениях.

— Раз по часовой и два против.

— Ясно.

Гарри устало потёр глаза, еле слышно застонав от резкой боли в шраме. Значит это всё же не было случайностью...

— Ты невнимателен, Поттер, — отчитал его Снейп.

— Я стараюсь. — Он добавил следующий ингредиент и продолжил мешать. Шрам снова обожгла резкая боль, да так, что у Гарри на глазах выступили слёзы, а рука машинально взлетела ко лбу.

— Хватит. Evanesco.

Он и не заметил, что Снейп уже стоял прямо перед ним.

— Что? — Гарри открыл глаза и обнаружил пустой котёл. Разве зелье получалось настолько плохо?

— Глаза жуков следовало класть после спорыша, зелье уже не исправить. Сядь.

Гарри сел, отчаянно пытаясь держать глаза открытыми и не обращать внимания на кувалду, орудующую в голове.

— В чём дело?

— Ни в чём. Я в порядке, профессор, — соврал он.

— У тебя что-то болит?

— Немного... — Шрам снова дал о себе знать, и Гарри положил голову на стол, застонав от облегчения, когда лоб коснулся прохладного дерева.

— Ты ведёшь себя крайне глупо. Подними голову, сейчас же, — потребовал Снейп.

Гарри неохотно подчинился. Увидев, как рука профессора потянулась к его лбу, он машинально отпрянул назад.

— Что вы делаете?

— Пытаюсь определить, есть ли у тебя температура.

— Нет. Мне не нужно...

— Советую тебе помолчать, если сказать правду выше твоих сил. Ты довольно горячий. — Снейп с секунду смотрел на него, прежде чем принять решение: — Всё, хватит. Ты можешь стоять?

— Да, сэр, — ответил Гарри, с трудом поднимаясь и морщась от очередного приступа острой боли.

— Идём.

Весь обратный путь Гарри ковылял вслед за Снейпом, милосердно державшем непривычно медленный темп. Войдя в гостиную, он с облегчением опустился на пол прямо возле двери. Жжение в шраме усиливалось вместе с головной болью и комната, казалось, плавала у него перед глазами.

S.S.

Северус был не на шутку встревожен. Утром он не заметил, что мальчишка был болен, но сейчас с ребёнком явно творилось что-то странное. Поттер вошёл в гостиную вслед за ним, но вместо того, чтобы сделать ещё несколько шагов до дивана, со стоном опустился на пол.

— Поттер... — попробовал Северус, но решил, что не стоит тратить время. Если бы мальчишка мог встать, он бы наверняка это сделал. Северус понятия не имел, как поступить дальше, обычно он всегда отправлял больных детей к Поппи — у него не было необходимости заботиться о них самостоятельно. Северус был совершенно не готов к подобной ситуации. Поскольку он не мог оставить ребёнка на полу, то поднял его и отнёс на диван, про себя отметив, что тот был необычайно лёгким для без малого четырнадцатилетнего подростка.

— Извините, — промямлил Поттер.

— Что ты чувствуешь? — Северус опустился на колени перед диваном, чтобы быть вровень с мальчишкой.

— Усталость. Голова болит... и шрам, — вымученно процедил Поттер, яростно растирая и без того пунцовый рубец.

Северус оторвал руку Поттера ото лба, не хватало, чтобы тот травмировал себя ещё сильнее.

— Под усталостью ты имеешь ввиду сонливость или боль? — медленно спросил Северус, надеясь, что его голос звучал терпеливо. Он начинал волноваться всё сильнее: боль в шраме была нехорошим знаком. Новости и в самом деле были тревожными.

— Больше сонливость, наверное...

— Боль в голове резкая или тупая?

— И то и другое... В шраме резкая, в голове тупая.

Это было явно нечто большее, чем просто высокая температура и головная боль. Северус не был уверен, что имеющееся в его распоряжении болеутоляющее поможет от боли в шраме, оставленном убивающим проклятьем.

Мальчишка стал резко втягивать в себя воздух, и из его глаз брызнули слёзы. Северус молча призвал пробирки с болеутоляющим и жаропонижающим и откупорил обе.

— Выпей, — велел он. Поттер схватил пробирку и ни секунды не задумываясь, опрокинул в себя. — Ещё одну, — Северус протянул ему вторую пробирку.

Дыхание мальчишки выровнялось, и он почти мгновенно успокоился.

— Спасибо, сэр, — заморгал он, глядя на него.

Северус коротко кивнул:

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше.

Северусу необязательно было быть легилиментом, чтобы знать, что Поттер говорит правду, но все равно он поднял глаза к потолку — привычка мальчишки к односложным ответам слегка действовала на нервы.

— Шрам всё ещё болит? — уточнил он.

— Мм... почти нет, — было видно, что помимо температуры и головной боли, тот ужасно устал.

Северус повернулся к камину — ему придётся вызвать Дамблдора. Он раздражённо вздохнул, похоже, он начинал ненавидеть разговоры о Поттере с директором.

Мальчишка попытался подняться:

— Извините, я...

Какого чёрта он встаёт? Он что, совсем ничего не соображает?

— Что ты творишь? — зашипел Северус, хотя и с гораздо меньшим ядом, чем обычно, заставив Поттера недоуменно заморгать. — Ляг, ради всего святого! — рассерженно добавил он.

Затем, призвав его постельные принадлежности, он сунул ему под голову подушку и накрыл одеялом.

— Спи.

Мальчишка выглядел ошарашенным, но его глаза закрылись, как только голова коснулась подушки. Очки, как водится, врезались ему в лицо, так что Северусу пришлось их снять и положить на соседний столик.

S.S.

Швырнув в огонь горсть дымолётного порошка, он вызвал директора.

— Северус, это срочно? — поинтересовался Дамблдор, однако выражение его лица понимающе смягчилось при виде спящего на диване подростка.

— Поговорим на кухне. — Северус боялся разбудить Поттера, поскольку тот только что уснул. Он провёл директора на кухню и аккуратно прикрыл за собой дверь.

— Гарри нездоровится? — похоже, директор был искренне обеспокоен. Северус чуть было не фыркнул: из всех возможных несчастий, которые угрожали мальчишке, директор озаботился его дневным недомоганием.

Он подробно описал симптомы и поведение Гарри.

— Я дал ему зелье, чтобы сбить температуру и снять головную боль. Но больше всего меня беспокоит то, что он жалуется на боль в шраме. Он всё ещё чувствовал её перед тем, как уснуть, хотя болеутоляющее, похоже, дало некоторый результат.

Дамблдор ненадолго задумался:

— Тебе не следует слишком уж волноваться. Не думаю, что боль в шраме является признаком болезни.

— Вы считаете, что симптомы никак не связаны? — В таком случае совпадение было весьма странным.

Директор отрицательно покачал головой:

— Шрам Гарри довольно необычен; похоже, он является чем-то вроде связующего звена между ним и Волдемортом. Шрам давал о себе знать на первом курсе, когда Волдеморт использовал тело Квирелла, но скорее из-за близкого расстояния, нежели из-за его силы. — Северус кивнул, давая понять, что следит за мыслью директора. — Как мы уже говорили, с помощью Петтигрю сила Волдеморта будет медленно расти, и это вполне может укрепить связь между ним и Гарри. В этом случае, если защитные механизмы ребёнка ослабевают, как, например, во время болезни, он становится более восприимчивым к боли в шраме.

— Можем ли мы абсолютно исключить близость Волдеморта? — После того, что случилось с Квиреллом три года назад, Северус не собирался сбрасывать подобную возможность со счетов, полагаясь только на слово директора.

— Да, мой мальчик, — уверил Дамблдор, будто прочитав его мысли. Затем он с невозмутимым видом направился к двери: — Я извиняюсь, что вынужден уйти так скоро, Северус, но у меня назначена встреча с Фаджем. Необходимо обсудить кое-какие детали будущего турнира. Прошу, дай мне знать, если у Гарри будут продолжаться приступы, безусловно, мы должны следить за ними очень внимательно.

H.P.

Проснувшись, Гарри обнаружил, что лежит на диване в гостиной, а в кресле напротив сидит довольно размытое очертание Снейпа и, судя по всему, работает. Он чувствовал себя гораздо лучше: голова не болела, а шрам вернулся в своё обычное состояние. Гарри беспокоила более насущная проблема: куда подевались очки? Без них он казался себе совершенно беззащитным. Он привстал, пытаясь их нашарить, но как только его ноги коснулись пола, тут же раздался голос профессора:

— Ты можешь сидеть или лежать, других вариантов нет, — произнёс Снейп, не отрывая глаз от пергамента.

Наверное он шутит, Гарри только что выспался, почему он должен сидеть?

— Я уже проснулся и ищу очки. Я не хочу лежать.

— Тебе нужен отдых, Поттер, — нетерпеливо бросил Снейп, призвав его очки и сунув их ему в руки.

— Но я только что отдыхал. Сколько можно, мне ведь уже лучше! — Гарри взмахнул руками для пущей убедительности.

— Во-первых, не спорь со мной. Во-вторых, зелье, которое я тебе дал, всего лишь временно облегчило симптомы, оно никоим образом не панацея, так что советую лечь в постель, пока тебе не стало хуже, — в голосе Снейпа послышались знакомые сердитые интонации.

Гарри вынужден был признать, что наверное Снейп был в чём-то прав. Просто он привык заботиться о себе сам, Дурсли никогда не обращали внимания на его болячки. На самом деле, по сравнению с ними, Снейп был просто апофеозом заботы. Это было невероятно, но профессор и вправду делал всё возможное и даже больше, хотя мог не делать вообще ничего. Снейп напоил его зельями, позволил спать на диване, дал подушку и одеяло. Гарри стал пунцовым от стыда, вспомнив, что профессору даже пришлось взять его на руки. Нужно будет обязательно его поблагодарить, наверное, Снейп был недоволен тем, что он до сих пор этого не сделал. Если бы Дурсли хоть раз сделали для Гарри что-то подобное... нет, конечно, они бы не снизошли, но если бы... они были бы ужасно недовольны. Но Снейпу Гарри и в самом деле был признателен и не хотел, чтобы тот думал иначе.

— Профессор?

Снейп поднял глаза от пергамента.

— Спасибо вам за вс...

— Тебе не нужно меня благодарить, я твой опекун и следить за твоим здоровьем — моя обязанность, — перебил его Снейп.

Гарри нахмурился:

— Да, но вам не обязательно было что-то делать, это же не смертельно.

— Ты очень сильно ошибаешься.

Глаза Гарри расширились от удивления:

— Это смертельно?!

— Да нет же, Поттер! — разозлился Снейп.

— А! — с опозданием дошло до Гарри. — Я просто хотел сказать, что вы могли бы не обращать внимания...

— Ради всего святого... — Снейп ущипнул себя за переносицу, теряя терпение. Затем сделал глубокий вдох:

— Поттер, я конечно ценю твою благодарность, — голос профессора был натянут, как струна, и Гарри видел, что тот едва сдерживается, чтобы не сорваться, — но я обязан заботиться о тебе в случае болезни. Это не значит, что я не захотел бы помочь тебе по своей воле, я всего лишь хочу сказать, что это в любом случае моя обязанность.

Гарри недоуменно нахмурил брови. Неужели Снейп только что сказал, что хотел ему помочь? Этого не может быть, ведь Гарри был для него обузой, как и для Дурслей, с чего это вдруг Снейп захочет ему помогать?

Профессор явно был не в том настроении, чтобы с ним спорить, так что Гарри решил оставить эту тему.

— Сэр, вы думаете, что боль в шраме что-то значит? Может быть нужно сказать Дамблдору?

— Профессору Дамблдору, Поттер, и нет, не нужно. Я уже говорил с ним, пока ты спал, у тебя нет никакой причины для беспокойства, — снисходительно ответил Снейп.

— И что это было по его мнению?

— Тебе не следует об этом беспокоиться, — в голосе Снейпа послышались нетерпеливые нотки.

— А вдруг Волдеморт где-то поблизости? То есть, я хочу сказать, что в последний раз это случилось, когда он был на затылке у Квирелла, — настаивал Гарри.

— Не произноси его имя! И нет, Поттер, поблизости его нет.

— Но Дамблдор же сказал вам, почему вы не скажите мне? Это мой шрам! — Гарри знал, что ведёт себя, как капризный ребёнок, но это было несправедливо, он трижды чуть было не погиб от руки Волдеморта, и Дамблдор всегда... ну... почти всегда отвечал на его вопросы!

Снейп вперился в него долгим тяжёлым взглядом:

— Директор сообщил мне, что причины для беспокойства нет. Он также сообщил мне, что тебе известно о твоей связи с Тёмным Лордом. — Профессор остановился, видимо, ожидая от него реакции, и Гарри нетерпеливо кивнул, удивлённый тем, что тот вообще согласился рассказать ему хоть что-нибудь. — Похоже, из-за твоей болезни, ты стал острее чувствовать эту связь.

— Я болел и раньше, но шрам меня не беспокоил.

Снейп замолчал, казалось, он не был уверен в том, как далеко ему стоило заходить в своих объяснениях, поэтому Гарри решил рубить с плеча:

— Это потому, что он набирает силу?

— Что ты можешь знать о силе Тёмного Лорда?

— Я знаю, что он вернётся, — без страха ответил Гарри.

Похоже, его слова развеяли последние сомнения Снейпа:

— Очевидно, его возросшая сила и твои ослабленные защитные механизмы делают тебя более восприимчивым к связи, которую вы разделяете.

— Значит это случится снова? — Гарри совершенно не прельщала подобная перспектива, он не хотел становиться более восприимчивым ни к чему, что имело хоть какое-либо отношение к Волдеморту. Похоже, его шрам собирался стать чем-то вроде спутниковой антенны, улавливающей один единственный сигнал.

— Не знаю, я всего лишь пересказываю догадку директора. Полагаю, что пока ты здоров, ты не должен испытывать никаких неудобств. Я рассчитываю, что ты выбросишь все мысли о Тёмном Лорде из головы, я не хочу, чтобы тебя это волновало.

— Я не могу так просто выбросить их из головы!

Снейп что, не в своём уме? Как он может ожидать, что Гарри просто плюнет на то, что Волдеморт может вернуться и к тому же совсем скоро?

— На свете существуют волшебники гораздо старше и умнее тебя, Тёмный Лорд — это их забота. Вряд ли тринадцатилетний волшебник сможет хоть чем-нибудь помочь, — ехидно заметил Снейп.

— Почему-то никто так не считал, когда я дрался с Квиреллом и с василиском, или когда уничтожил Риддла, — холодно заметил Гарри.

— Ты не должен был делать ни одной из этих вещей...

— Если бы я этого не сделал, Волде... он... — Гарри с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза из-за невозможности произнести чёртово имя. — Он бы заполучил камень, а Джинни бы умерла!

— Ты постоянно подвергаешь опасности себя и своих друзей. Любой из твоих учителей справился бы с задачей гораздо лучше, и тем не менее, ты бросаешься в драку, совершенно не думая о последствиях, — сердито прошипел Снейп.

— Я думал о последствиях! — ощетинился Гарри. — Вол... он мог заполучить камень и вернуться, а Джинни могла умереть, — упрямо повторил он.

— Ты мог умереть из-за своей собственной глупости! То, что ты до сих пор жив — чистая случайность.

— Я должен был помочь, — не сдавался Гарри.

— Это не твоя забота — драться с Тёмными Лордами и василисками. Твоя забота — ходить в школу и выполнять домашнее задание. Ты неимоверно усложняешь жизнь тем, кто пытается тебя защитить.

— Мне не нужна защита, — небрежно бросил Гарри.

По лицу профессора пробежала мрачная тень:

— А вот здесь я с тобой не соглашусь.