So Close (Так близко) (джен)

H.P.

Всю неделю Гарри промаялся скукой в подземельях Снейпа. Они с профессором по-прежнему делали всё возможное, чтобы видеть друг друга как можно реже. Вдобавок ко всему, Гарри так не удалось отправить письмо Рону, и с каждым днём его нетерпение росло. Не потому, что он так любил обмениваться корреспонденцией, просто, с тех пор, как Гарри покинул Дурслей, прошла почти неделя, и друзья могли начать волноваться. После случая с Добби, они всегда волновались, если не получали от него весточки. Он боялся, что если подождёт ещё немного, друзья и в самом деле могут нагрянуть к его родственникам. Но если на пороге дома номер четыре снова появятся волшебники, Дурсли придут в неслыханную ярость, и когда Гарри вернётся обратно, они будут ещё злее, чем до его ухода. А это уже не смешно.

Гарри должен был во что бы то ни стало отправить это чёртово письмо, и у него созрел план. Сидя за письменным столом, он добавлял последние штрихи к домашнему заданию по зельям, готовясь сдать его ровно в одиннадцать часов. Он трудился над ним несколько дней и собирался предъявить Снейпу великолепную работу в стиле Гермионы, надеясь, что тот придёт в хорошее расположение духа и позволит ему отправить письмо. Гарри обмакнул перо в чернильницу и рассеянно постучал им об край, задумчиво глядя на пергамент. Он уже написал на фут больше, чем было задано и причём, исключительно аккуратным почерком. Пожалуй, больше будет уже перебор... Он не мог поверить, что Гермиона делала это каждый божий день! И разве может такая красота не произвести впечатления на Снейпа?

Гарри зашёл на кухню и, как обычно, положил работу на средину стола. Но сегодня, вместо того чтобы вернуться к себе, он решил остаться в гостиной. Он подождёт, пока Снейп прочитает и оценит работу (и предположительно решит, что лучше Гарри уже вряд ли напишет), и сразу же спросит про письмо, пока тот не нашёл очередной повод к нему придраться. Он был уверен, что план сработает.

До прихода профессора оставалась ещё куча времени, и просто сидеть и ждать было выше его сил. Самым трудным было воплотить в жизнь заключительную часть плана — озвучить просьбу... Осмотревшись вокруг, Гарри заметил шахматную доску с чёрными фигурами, пылящуюся в углу комнаты. Он быстро сбегал к себе и принёс ещё один комплект фигур: Гарри не ахти как разбирался в шахматах, но знал, что для настоящей практики нужен воображаемый противник. Он видел много раз, как это делал Рон. Говоря по-правде, Гарри был довольно равнодушен к шахматам — это был конёк Рона — но ему нравилось наблюдать, как дерутся фигуры, и кроме того, это поможет убить время до прихода Снейпа.

Спустя двадцать минут Гарри был уже целиком поглощён неописуемо нелепым сражением. Он окрестил фигуры Снейпа именами слизеринцев, а свои — гриффиндорцев. Если бы у кого-нибудь возникло желание понаблюдать за игрой, он бы заметил, что это было не столько сражение, сколько методичное избиение слизеринцев, но именно поэтому игра и приносила Гарри такое удовольствие. В раннем детстве ему пришлось научиться играть с самим собой, иначе он бы помер со скуки, не имея рядом ни одной живой души.

Гарри не заметил, как в самый разгар неравной битвы вернулся Снейп и, подняв бровь, принялся за ним наблюдать.

— Жэ четыре, Симус, прикончи его! — Гарри с азартом следил за борьбой двух пешек, и за тем, как «Симус» утащил «Гойла» с доски. — Так, хорошо, Крэбб в ярости, он не может жить без Гойла... Камикадзе на эф три! Дин вступает в сражение, чтобы довести дело до конца... удар! А ты чего стоишь? — отругал он одну из пешек.

— Развлекаемся? — раздался у него за спиной голос Снейпа. От неожиданности Гарри ойкнул и подскочил, перевернув шахматную доску и рассыпав вопящие от возмущения фигуры по всему полу. Он застонал, глядя на устроенный им кавардак. Лицо Гарри горело, он понятия не имел сколько времени Снейп наблюдал за игрой, ведь с какого-то момента она стала ужасно глупой и к тому же, он не спросил разрешения взять шахматы.

— Полагаю, ты в курсе, что в шахматы играют не так?

Было очень странно, что Снейп всё ещё не орал на него — ведь Гарри взял его вещь. Он знал, что серьёзно влип. Гарри прекрасно помнил, что Дурсли ненавидели, когда он прикасался к их вещам, но мало того — он ещё и рассыпал фигуры по полу. Снейп мог взорваться в любую секунду. Гарри решил, что лучшее, что можно было сделать для предотвращения катастрофы — немедленно извиниться, ведь Снейп ему был нужен вменяемым. Как он отправит письмо, если тот продлит его арест? Или не позволит завтра пойти к Люпину?

— Простите! — в панике выпалил он.

Снейп только закатил глаза:

— Убери всё это, Поттер, и впредь воздержись от подобного идиотизма в моём присутствии. Люпин просил передать, что зайдёт за тобой завтра в десять утра. Советую собраться заранее, чтобы не заставлять его ждать.

Гарри только и мог, что глазеть на профессора с открытым ртом, не веря своему счастью.

S.S.

Северус отправился на кухню. Он вернулся проверить на месте ли мальчишка, поскольку знал о существовании плаща-невидимки и поэтому взял себе за правило время от времени наведываться в комнаты: убедиться, не улизнул ли куда-нибудь паршивец, чтобы облегчить себе наказание.

Он был очень удивлён, застав Поттера за игрой в шахматы. Северус не возражал против того, чтобы мальчишка пользовался вещами в гостиной до тех пор, пока тот не путался под ногами. Он предусмотрительно убрал всё, чего не следовало видеть или трогать мелкому вредителю, в конце концов, Северус прекрасно знал, на что способен этот ребёнок. Было довольно забавно наблюдать его в расслабленном состоянии — мальчишка явно привык развлекать себя сам. Впервые за это лето Северусу представилась возможность увидеть Поттера в непринуждённой обстановке, и, похоже, тот сильно испугался, обнаружив, что был не один. Это само по себе было довольно странно, не говоря уже о попытке извиниться... Из всех вещей, за которые стоило извиняться, Поттер выбрал единственную, совершенно не требующую извинений. Ребёнок явно считал, что совершает нечто предосудительное — виноватое выражение безошибочно читалось на его лице.

Северус собирался проверить домашнее задание, которое Поттер обычно сдавал до обеда. До сих пор работы были в лучшем случае средненькими, хотя и не сравнить с теми, что сдавались в предыдущие годы. После сцены, увиденной в доме его опекунов, Северус предположил, что Поттер, видимо, не имел возможности готовить летнее задание вовремя, поскольку его школьный чемодан каждый год запирался на замок. Он взглянул на работу, поджидающую его на столе — похоже, это были зелья. Развернув пергамент, он заметил, что написано было как минимум четыре фута (Северус помнил, что задавал только три) и к тому же, исключительно разборчивым почерком — лучшим из всех, что он когда-либо видел у мальчишки. Что задумал этот стервец?

Северус оценил работу так же, как и любую другую, расцветив страницу изрядным количеством красного. Было очевидно, что мальчишка и в самом деле приложил усилия, но Северус не собирался хвалить его за то, что он должен был делать в любом случае. Он быстро нарезал бутерброды, подождав, пока Поттер не присоединится к нему. Тот принялся за еду, не отрывая глаз от тарелки.

— Твоя работа, Поттер, — Северус подвинул к нему пергамент. Было любопытно узнать, что же заставило мальчишку проявить такое рвение. Не отрываясь от сэндвича, Поттер внимательно осмотрел работу и, похоже, остался весьма доволен результатом (хотя оценка Северуса была далеко не самой щедрой).

Неожиданно мальчишка кашлянул, и Северус поднял глаза.

— Я знаю, что мне нельзя выходить... — ага, вот и оно, — ... но мне очень нужно отправить письмо. Могу я как-нибудь отправить его сегодня, сэр? — Голос Поттера звучал твёрдо, и Северус не знал, оттого ли, что тот был уверен в успехе операции или же давали о себе знать гриффиндорские качества.

Он был слегка озадачен тем, что мальчишка предпринял такие невероятные усилия только для того, чтобы отправить письмо сегодня, в то время как достаточно было всего лишь немного подождать. Завтра срок его наказания истекал, и он был волен идти, куда угодно. Однако Северус ничего не узнает, если сразу же даст согласие:

— Твоя забота о друзьях очень трогательна, Поттер, но письмо может подождать до завтра.

Любопытство Северуса возросло, когда мальчишка резко вздохнул и сцепил зубы, видимо, пытаясь взять себя в руки.

— Пожалуйста, сэр. Я бы очень хотел отправить его сегодня.

Северусу ничего не стоило отправить это несчастное письмо, но беспокойство мальчишки и затраченные им усилия, убедили его в необходимости узнать, что стоит за просьбой.

— Позволь тебе напомнить, о чём мы говорили несколько дней назад. Я дал тебе понять, что если ты не сможешь выполнить какое-либо из моих требований, ты волен объяснить причину. Объясни, почему ты не в состоянии подождать до завтра. — Северус спокойно разглядывал Поттера, пока тот собирался с духом, прежде чем ответить:

— Мои друзья думают, что я у Дурслей и до сих пор им не написал.

— Попробуй ещё раз, Поттер, этого объяснения недостаточно. — «Как будто зуб деру», — бесстрастно отметил про себя Северус.

Мальчишка раздражённо фыркнул, явно разрываясь между желанием отправить письмо и нежеланием раскрывать карты.

— Они будут волноваться и могут... поспешить с выводами. Могут нагрянуть прямо в Суррей, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке.

Так вот оно что, вероятно друзья кое-что знают об отношениях Поттера с родственниками. Северусу очень хотелось узнать, почему мальчишка так боялся, что друзья заявятся к Дурслям, и что в этом такого страшного, но он не мог придумать разумных доводов в пользу дальнейших расспросов. Поэтому, с совершенно равнодушным видом, он ответил:

— Тебе повезло, я как раз собирался отправить сегодня кое-какую корреспонденцию. Оставь письмо на столе, — и быстро удалился обратно в лабораторию.

H.P.

Фуухх, всё прошло не так уж и плохо, всё-таки письмо уйдёт сегодня! Ведь на секунду ему показалось, что все усилия были напрасны. Слава Мерлину, он ошибся! Гарри быстро достал письмо из ящика письменного стола и бросил на стол в кухне. Он прикинул, не написать ли ещё и Гермионе, но потом решил, что просить Снейпа отправить два письма будет уже слишком.

________________________________________

На следующее утро Гарри проснулся совершенно счастливым. Наказание закончилось! Он понятия не имел, что за погода стояла на улице, поэтому никак не мог решить, что лучше надеть. В конце концов, Гарри решил быть оптимистом и достал футболку. Он всё ещё не представлял, чем будет заниматься, но не всё ли равно? Он был рад любой смене обстановки.

Гарри чуть ли не вихрем пронёсся на кухню, и пока он сидел за столом, жадно проглатывая завтрак, его ноги нетерпеливо постукивали по полу. Снейп ухмыльнулся, глядя на него поверх газеты:

— Постарайся есть по-человечески, Поттер, директор будет недоволен, если я позволю тебе подавиться и умереть от удушья, — профессор закатил глаза, будто был не в состоянии постичь странную логику директора.

Гарри решил не обращать на Снейпа внимания, честно говоря, ему было абсолютно наплевать, был ли тот в дурном настроении или нет. На его взгляд, вся жизнь профессора была одним нескончаемым дурным настроением.

После завтрака Гарри уселся на диван прямо напротив камина, с нетерпением ожидая прибытия Люпина. И хотя он знал, что до его прихода оставался почти час, он был слишком взбудоражен, чтобы заниматься чем-нибудь ещё.

S.S.

Всё утро мальчишка досаждал ему своим сияющим видом, явно не скрывая ликования от того, что уходит на весь день. За завтраком его манеры были ещё более ужасающими, чем обычно, и теперь паршивец сидел в гостиной Северуса, чуть ли не подпрыгивая от радости. Северус тоже ожидал прихода Люпина, хотя и с гораздо меньшим энтузиазмом. Он устроился с газетой на соседнем диване, предвкушая день благословенной свободы от Поттера, однако всё ещё продолжал следить краем глаза за непрерывным ёрзанием мальчишки.

— Если ты не прекратишь эту чёртову возню, ты будешь ждать у себя в комнате, — не выдержал Северус, бросив на Поттера сердитый взгляд. Оба продолжали сидеть с недовольным видом в полной тишине, пока наконец огонь в камине не позеленел и не явил их взорам улыбающегося Ремуса Люпина.

— Гарри! — тепло поприветствовал он мальчишку. Тот радостно вскочил с места:

— Здравствуйте, профессор.

— Можешь звать меня Ремусом, — поправил Люпин. — Я больше не твой профессор, Гарри. Северус, ты хотел бы, чтобы он вернулся в определённое время?

— В шесть, если ты не собираешься кормить его ужином, а иначе можно и в девять, — коротко ответил Северус.

— Ужин — не проблема, я приведу его в девять.

Северус бесстрастно кивнул и удалился, чтобы насладиться своим первым спокойным днём с момента окончания семестра.

H.P.

Неуклюже выбравшись из камина, Гарри обнаружил себя в рабочем кабинете Люпина. По всему было видно, что бывший профессор еле сводил концы с концами: ветхая, облезлая мебель сиротливо ютилась на фоне голых стен. Обстановка очень сильно отличалась от яркой, кипящей жизнью Норы, но похоже, Ремус и не стремился сделать своё жилище хоть немного уютнее.

— Квартира весьма скромная, но зато здесь есть большой сад, и, поскольку стоит чудесная погода, мы можем там устроиться, и ты расскажешь мне, как проводишь лето, — предложил Ремус, выходя из камина вслед за Гарри и показывая ему дорогу.

Сад оказался на удивление диким, и Гарри был счастлив снова увидеть солнце и вдохнуть полной грудью. Он улёгся на траву, глядя ввысь на редкие облака. Ремус сел рядом с ним, видимо, решив обойтись без стульев, а затем аккуратно кашлянул, внимательно наблюдая за Гарри:

— Так почему ты не живешь у дяди с тётей? — мягко спросил он.

Гарри бросил взгляд на бывшего профессора, заметив, что тот выглядел весьма серьёзным:

— Да я и сам толком не знаю. Я и раньше спрашивал у профессора Дамблдора, можно ли мне остаться в школе, но он всегда говорил нет. А в этот раз я не пробыл у Дурслей и десяти минут, как явился Снейп и забрал меня обратно в Хогвартс. — Гарри и сам не понимал, что произошло, Дамблдор почти ничего не объяснил, просто поставил его перед фактом. Это в самом деле было довольно странно.

— Профессор Снейп забрал тебя назад? — переспросил Ремус, слегка сбитый с толку.

— Ну да, думаю, его послал Дамблдор.

— Понятно... Ну и как вы, уживаетесь?

— Мм... Не знаю, — Гарри задумчиво сморщил лицо. Он не хотел говорить правду, Сириус и так уже поднял шум, а от его откровенности может стать только хуже. Да он и не ждал от Снейпа никаких чудес: тот говорил ужасные вещи и даже не пытался скрывать, что присутствие Гарри в его апартаментах крайне нежелательно, но... Тут в его мысли вклинился голос Ремуса:

— Тебе лучше жить со Снейпом, чем со своими родственниками?

— Ну… вообще-то, да. Он кормит меня и всё такое, и почти не трогает. Дамблдор говорит, что больше меня оставить не с кем.

Ремус нахмурился:

— Ты можешь в любое время связаться со мной или с Сириусом, если тебе что-нибудь понадобится, Гарри. Мы оба в твоём распоряжении. Любой из нас с радостью взял бы тебя к себе, если бы мог, — было видно, что он говорил абсолютно серьёзно.

— Да, Сириус предлагал... — начал Гарри, но тут же осёкся, передумав говорить об этом с Ремусом. — Дамблдор сказал, что Сириус пришёл в ярость, когда узнал, что я живу со Снейпом, — добавил он.

— Иногда Сириус бывает слишком импульсивным... никак не может забыть старую вражду. Но он хочет тебе только добра, — устало сказал Ремус, и Гарри заподозрил, что тот уже вдоволь наслушался разговоров крёстного на тему его проживания со Снейпом.

— Но со мной всё в порядке. Я хочу быть в Хогвартсе и согласен жить даже со Снейпом, если это означает, что мне не придётся возвращаться.

— Не волнуйся, Гарри. Сириус уже имел разговор и со мной, и с профессором Дамблдором. Я знаю, что ты будешь в порядке с Северусом.

Ремус призвал графин с лимонадом и налил Гарри стакан. Время летело незаметно: Гарри рассказывал волку про неделю домашнего ареста и про позорный случай с шахматами, а тот — про школьные годы Джеймса и крёстного.

Узнав, что Гарри безвылазно просидел неделю в подземельях, Ремус решил, что вечером они пойдут гулять.

— Чем бы ты хотел заняться этим летом? — как бы невзначай спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— Может быть, ты хотел бы сходить в какое-нибудь интересное место или сделать что-нибудь необычное?

Гарри было над чем задуматься, ведь он ни разу не был в интересных местах (пока не попал в Хогвартс, конечно). Дурсли никогда не брали его с собой, за исключением одного единственного похода в зоопарк, когда так и не нашли, кому бы его сплавить. Дадли всегда делал кучу разных вещей и на каникулах, и в выходные: ходил в кино, играл в кегли, ездил на каток — правда, там он побывал всего один раз, слишком непосильной оказалась нагрузка. Гарри ездил забирать его оттуда вместе с Дурслями и успел заметить, что на катке было очень здорово.

— Наверное, я хотел бы покататься на коньках, — смущённо признался он.

— Хм… ну, это не займёт больше двух часов, иначе у тебя заболят ноги. Так что мы должны придумать, чем займёмся весь оставшийся день. Может, нам стоит сходить на каток в субботу, поближе к твоему дню рождения?

Гарри радостно улыбнулся: этот день рождения обещал стать лучшим из всех, что у него когда-либо были!

Уходить не хотелось, но время приближалось к девяти, и пора было возвращаться.

_____________________________________________________________________________________

Снейп уже поджидал их в дверях кухни — вероятно, он слышал, как они вошли.

— Я вижу, ты привёл его целым и невредимым, — заметил он таким тоном, будто надеялся на прямо противоположный результат.

— Северус, я бы хотел сказать тебе несколько слов, — произнёс Люпин, пропустив ремарку мимо ушей. Снейп коротко кивнул.

Люпин повернулся к Гарри и на секунду сжал его плечо:

— Было чудесно повидать тебя, Гарри. Я буду здесь в то же время на следующей неделе.

— Да, спасибо за сегодняшний день, проф... Ремус, — ответил Гарри с улыбкой.

S.S.

Глядя на «трогательную» сцену, Северус раздражённо поднял глаза к потолку. Ради Мерлина, они увидят друг друга через неделю!

— Иди к себе, Поттер.

Мальчишка оторвался от волка и, махнув ему на прощание, проскользнул в свою комнату. Северус подождал, пока за ним не закрылась дверь, и повернулся к Люпину.

— Спасибо, Северус. Перейду сразу к делу. Почему Альбус сделал тебя опекуном Гарри?

— Это между Поттером и директором, мне это неизвестно, — небрежно ответил он.

— Северус, пожалуйста. Я знаю, что ты забрал его от родственников, ты должен знать хоть что-нибудь…

Северус зарычал от досады. Поттер явно всё разболтал, и продолжать врать было бессмысленно. Будет гораздо хуже, если Люпин поговорит с директором и узнает, что забрать мальчишку было идеей Северуса:

— У тебя есть какие-то опасения?

— Гарри кое-что сказал... думаю неосознанно... Северус, мне стоит начинать беспокоиться? — Люпин мог бы и не спрашивать, было видно, что он и так уже обеспокоен по самое не хочу. Любопытно, что же такого мог ляпнуть мальчишка, чтобы заставить волка так волноваться:

— Что именно он сказал?

Похоже Люпин был не уверен, стоит ли предавать огласке сказанное Поттером, но всё же решился:

— Я спросил у него, неужели ему лучше жить с тобой, чем с дядей и тётей, и он сказал, что да, потому что ты кормишь его и всё-такое. Его слова.

Поттер как всегда красноречив.

— Это что-то... новое, — осторожно ответил Северус. Люпин замолчал и устало провёл рукой по волосам:

— Думаю, нам стоит поговорить всем вместе: тебе, мне, Альбусу и Гарри. Я хочу точно знать, что с ним делали эти люди.

— Директора нет сейчас в замке. Возможно, нам удастся что-нибудь организовать, когда он вернётся.