Гибриды (джен)

— Еще увидимся, брат. Скорее рано, чем поздно, — Джокер стукнул пару раз пальцами по надгробной плите Мейсона, утер слезы и двинулся прочь. Пройдя несколько десятков футов, он встал на месте и обернулся. Долго с замиранием сердца глядел на бугорок земли, ждал, что каким-то чудом оттуда сейчас вылезет рука, считал, что ему удалось перехитрить смерть. Но… затем понял, что этого не случится. Глупо тешить себя надеждами. Мейсон мертв и этого не изменишь. Вдруг бугорок зашевелился. Джокер изумленно выпучил глаза. Поначалу ему показалось, что это галлюцинации. Но нет. Из-под земли вылезла человеческая рука. Джокер мигом подбежал, крепко схватил того за ладонь двумя руками и с усилием потянул вверх. Было неимоверно тяжело, но сдаваться он не собирался. Совместными усилиями им удалось. Мейсон, весь в грязи, вылез наружу и грохнулся подле могилы. Джокер тоже упал на спину. Он, тяжело дыша, глядел на звезды. В голове было лишь: «Спасибо». Оно было адресовано Богу. — Долго же ты тянул, — произнес он, все еще с одышкой.

— Мудак…

Джокер проснулся, а в ушах у него звоном отдавался голос Мейсона. Ему на секунду показалось, что тот здесь. Он приподнялся и оглядел свою комнату, освещаемую луной из открытого окна. Пусто. Ни единой души, кроме него. Джокер плюхнулся на кровать, сморщил лицо и протер лоб. Он досадно глядел на потолок, осознавая, что пора уже смириться. Лучшего друга он больше не увидит. Никогда.

* * *

Натали слушала музыку в наушниках и неторопливо шла по школьному двору. Утренние солнечные лучи пробивались сквозь облака, озаряя все вокруг. Легкий ветерок теребил ее черные как смоль локоны, холодное дуновение создавало приятные ощущения на ее идеально мягкой и загорелой коже. Конец июня, разумеется, она много времени проводила на речке. Ровный загар придавал ее внешности некую толику востока. Настроение у Муни было приподнятое — с ее лица не сходила легкая улыбка. Быть может, дело в атмосфере лета или же мелодичной музыке в жанре инди-поп. Но, скорее всего, все из-за последнего учебного дня в этом году. Предпоследний класс совсем скоро станет пережитком прошлого, а затем долгожданная свобода. Это не могло не радовать.

До начала ее занятий еще оставалось время, поэтому она присела на скамейку немножко передохнуть и перекусить. Она с интересом наблюдала за другими студентами. Кто-то штудировал учебники, кто-то подбрасывал бутылку на стол (несмотря на четкий запрет в уставе), кто-то даже играл в догонялки. «Беззаботные ребята» — подумала она, по-матерински глядя на них. И тут ее взгляд задержался на молодом парне, который нес два ведра с водой под пристальным наблюдением одного из охранников школы. Он что-то недовольно бубнил, но охраннику было глубоко плевать. Они дошли до прохода к стадиону, где уже трудилась какая-то девушка азиатской внешности. Она стирала граффити со стены при помощи самой обыкновенной щетки. Девушка выглядела старше на пару лет.

— Трпрт, — послышалось слева. Рядом с Натали присела Кассандра.

— Чего? — вытащила она наушники.

— Привет, говорю, — повторила та.

— А, привет.

— Как последний день? — полюбопытствовала та.

— Неплохо. Очень даже. Давно мне не было так хорошо, — поделилась она своими чувствами. — В кои-то веки обычное утро без суеты.

— Да уж, — выдохнула Кэсси.

— Что он там делает? — кивком показала Натали на Джокера, который и был тем самым водоносом.

— Ты не слышала? — Натали вопрошающе нахмурила брови. — Он вместе с парочкой своих приятелей тусил этой ночью в школе. Об этом деле узнал сторож и позвал охранников. Говорят, они устроили погром в кабинете тренера. Кипиш был еще тот.

— А почему наказали только его?

— Потому что спалился только он. Остальные успешно сбежали, когда все пошло по одному месту.

— А это кто? — посмотрела она на девушку рядом с ним.

— Без понятия, если честно.

В это время Джокер брюзгливо принялся за дело. Только спустя некоторое время он заметил, какая милая девушка находится подле него. Он незаметно начал присматриваться к ней. Она усердно работала щеткой, отстранившись ото всего мира. Но так лишь казалось. Она почуяла на себе его взгляд и скромно посмотрела на него. Он тут же неловко уставился на стену, изобразив невинного паренька.

— За что тебя наказали? — первой заговорила незнакомка.

— М-м? — Джокер притворился, будто не расслышал. Та лишь улыбнулась, ожидая ответа. — А. Судя по всему, директору школы не нравится, как студенты проводят свой ночной досуг.

— Устроить бардак в школе посреди ночи. Так ты проводишь свой ночной досуг? — полюбопытствовала та.

— Ты прекрасно знаешь, за что меня наказали, зачем тогда спросила? — задал он ответный вопрос. Она не смогла придумать, что сказать на это, посему просто замолчала, вновь уставившись на стену. Джокер понял, что где-то свернул не туда, и стыдливо почесал репу. — Я — Джокер, — решил он начать знакомство заново.

— Меган, — представилась та в ответ.

— Новенькая? Раньше тебя не видел.

— Нет, я тут не учусь.

— Тогда почему ты здесь зарабатываешь мозоли? Поймали за рулем в нетрезвом виде? Или драку учинила в общественном месте?

— Мне больше нравится телепатия, так что я выберу драку, — загадочно ответила та. Джокер с восторгом ухмыльнулся: она не только поняла отсылку к сериалу, но и неплохо отреагировала на нее.

— А если серьезно?

— Я волонтер. Слышал про программу «Чистый город»?

— Что-то про уборку Тайни-Крик, — отдаленно вспомнил он.

— Мэр создал эту программу, чтобы привести улицы города в порядок. Уборка мусора, облагораживание территорий, очистка стен от граффити и так далее.

— Я что-то не видел всего этого.

— Программа начала действовать всего пару дней назад. Денег в казне не хватало.

— И откуда они появились?

— От покойного мистера Гаррета. Согласно завещанию, тридцать процентов его средств перешло во владение мэра Тайни-Крик.

— Ого, — удивился Джокер. Такого жеста альтруизма со стороны чокнутого королевского грифона он не ожидал. Хотя бы после смерти он сумел принести что-то хорошее.

— Ага. Прямо сейчас волонтеры, такие как я, занимаются уборкой по всему городу.

— Это…круто, — восхищенно произнес он. — Теперь мне легче на душе. Мое наказание превратилось в благое дело.

— Ха-ха, — посмеялась она.

— Внесу свою лепту напоследок.

— «Напоследок»? — нахмурилась Меган.

— Я уезжаю через несколько дней.

— Можно узнать почему?

— Это…долгая и невеселая история, — предпочел он не отвечать.

— Я сказала, что я волонтер, но не говорила, что мне интересно часами таращиться на изрисованные стены. Буду благодарна, если ты разукрасишь это время чем-то помимо своих красивых глазок.

— Расскажу на одном условии, — вдруг заявил он.

— Заинтриговал.

— Сегодня вечером прощальный бал. В конце каждого учебного года проводят такой. Пойдешь со мной? — предложил он. Она с легкой улыбкой глядела на него, раздумывая над предложением.

— По рукам, — согласилась она.

— Знаешь, я так и так хотел тебя позвать. Просто если моя история покажется скучной, то теперь ты уже не отвертишься.

— Ха-ха-ха, — засмеялась она еще громче.

Кассандра, все это время наблюдавшая за ними, удивленно хмыкнула.

— Что? — спросила Натали.

— За пару минут склеил девушку. Ох, как же быстро они растут, — забавно захлопала та глазами, будто мультяшная героиня.

— Склеил — громко сказано. Пошутил пару раз, ничего такого.

— Из нас двоих только у меня супер слух. Я слышала разговор от и до. Говорю тебе: он хочет приударить за ней. Удивительно то, что у него получается, — подметила та и мельком взглянула на Натали. — Ого. Что это?

— Что?

— У тебя на лице.

— Где? — Натали достала зеркальце из сумочки и внимательно изучала свое отражение.

— Да вот же, — Кэсси показала жестом на все ее прелестное личико. — Ревность.

— «Ревность»? — она возмутилась так, будто ее обвинили в убийстве пуделя. — По-твоему я ревную Джокера к этой др…девушке?

— Твое сердце будто дабстеп танцует.

— Я… ничего подобного! — неловко опровергла она.

— А теперь ты покраснела.

— Не знаю, что ты там себе понапридумывала, но между нами ничего нет.

— А вот в это я верю. Это и есть главная проблема, не так ли?

Натали перестала оправдываться и перешла к стратегии игнора.

— Понимаешь, Джокер — придурок. Он бывает гением, когда припрет, но по большей части все-таки придурок. Он может попросту не видеть того, что у него под носом. И пока ему не намекнуть, он так и будет смотреть куда-то вдаль.

— Ты закончила?

— Это не мое дело, знаю. Я не из тех девочек, которые сохнут по One Direction и шипперят парочки в фильмах. Но даже я понимаю, что вы оба прошли через ад. Смерть Мейсона с Дуэйном и предательство Лео — это стало сильным ударом. Хватит уже с вас трагедии. Вы заслужили немного счастья, не думаешь? — рассуждала Кассандра. — Да, и действуй быстро, времени у тебя мало, — загадочно добавила та, а затем оставила ее одну. Считала, что ей нужно просто посидеть и подумать.

Натали так и сделала. Она глядела на то, как Джокер и Меган о чем-то увлеченно беседуют со смешком. Сама не ожидала, что это будет ее так раздражать. Чувства, которые она долго пыталась подавить, вновь заиграли новыми красками. Каждое пересечение их взглядов злило ее. Это еще можно было терпеть. Но в тот момент, когда она стала будто бы невзначай дотрагиваться до него, у нее возникло желание размозжить ей череп монтировкой. Она совершила несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы немного успокоиться. Тут ей в голову пришла идейка. Она осторожно посмотрела по сторонам, а затем что-то прошептала, сфокусировавшись на цели. В этот миг ведро опрокинулось, залив чистенькие белые кеды Меган водой. Та рефлекторно отпрыгнула назад, выронив щетку, и хорошенько ударилась затылком о низкую ветку дерева. Схватившись за голову, Меган сделала несколько шагов в сторону, поскользнулась на щетке и с визгом плюхнулась на лужу. Джокер застыл на месте, выпучив глаза от удивления. Его лицо можно было охарактеризовать фразой: «Сбой системы, необходима перезагрузка». Он осмотрелся по сторонам и заметил Натали, которая увлеченно уставилась на свои бордовые ноготки и невинно покачивала ножкой. Стон Меган вывел его из ступора. Он подбежал к ней и помог подняться. Натали кинула быстрый взгляд на них и едва заметно ухмыльнулась, ликуя в душе.

* * *

— Ох, здравствуй, Вероника, — морщинистая старушка открыла дверь помощнице шерифа.

— Рада вас видеть, Миссис Фрум. Что случилось? — полюбопытствовала она, поправив ремень.

— На моем заднем дворе кто-то есть, — произнесла хриплым голосом. — Я слышала какие-то странные шорохи, доносящиеся из сарая.

— Вы слышали шаги или, может быть, голоса?

— Не думаю, — обеспокоенно покачала та головой.

— Ладно, оставайтесь внутри, я проверю, — сказала она и направилась к заднему двору через калитку.

— Будь осторожна, дорогая.

Вероника заметила небольшой деревянный сарай. Он был стар. Доски в основании давно прогнили, само сооружение из некогда светло-коричневого превратилось в серое, обветшалая дверь слегка скрипела от дуновения ветра. От открытия нараспашку ее сдерживал ржавый навесной замок, который не был заперт. Вероника застыла перед дверью и приблизилась к ней одним ухом. Тишина. Затем она скинула замок и осторожно потянула ручку на себя, но нижний край двери нашел преграду в виде земли. Порог осел. Вероника пару раз резко дернула на себя, но тщетно. Просвет образовывался максимум на пять дюймов. Человек бы тут не пролез. Да и замок висел снаружи. Скорее всего, старушке просто показалось. Но удостовериться надо было в любом случае. Она вновь тщетно попыталась отворить дверь. Она забегала глазами и приметила лопату в углу сарая. Как только Вероника подошла, то увидела небольшую дыру внизу. Она опустилась на четвереньки и изучающе глядела на нее. Кто-то прогрыз себе путь внутрь. «Крыса? Вряд ли, слишком большой проход» — рассуждала про себя. Примерно поняв, с чем имеет дело, Вероника подняла глаза и обомлела. Из-за двери показалась волосатая черно-белая мордочка. Это был енот. Он робко выбрался на улицу и оглядывался по сторонам. Его черный носик забавно трепетал, обнюхивая траву перед собой. И вот их взгляды пересеклись. Они оба замерли на месте. На Веронику нахлынули чувства. Она сразу вспомнила такого же зверька, который терроризировал Дуэйна на протяжении нескольких дней чуть меньше года назад. Он ему даже имя дал. Как же оно звучало? Гарри? Гарольд? Говард. Точно. Он называл его Говардом. Было интересно наблюдать за тем, как такой брутальный бородатый мужик ласково обращался с полосатой крохой. Дуэйн выглядел как кремень, но внутри он был сентиментальным парнишкой, которого здорово потрепала судьба. Вероника уже давно не испытывала такой наплыв эмоций о своем потерянном любимом.

— Ну что там? — послышался голос старушки из окна дома. Та напугала зверька, и он пулей рванул прочь.

— Все в порядке, — встала Вероника. — Внутри никого.

— Слава Богу, — облегченно выдохнула та.

Вероника села в машину, захлопнула дверь, но заводить мотор не спешила. Она закрыла глаза, положив руки на руль. Пыталась успокоиться, но не получалось. Сердце с каждой секундой билось все чаще и чаще. Ее грудь словно сжимали тиски. Перед глазами стояло улыбчивое лицо Дуэйна, крепко державшего ее за руки. Этот образ показался ей настолько реальным, она словно почувствовала его грубые и теплые пальцы, перебегавшие по ее ладоням. Но как только пришло осознание того, что она больше никогда не ощутит его прикосновений, из ее глаз начали стекать горькие слезы. Вероника не сумела сдержаться и громко зарыдала, легонько покачивая головой. Вновь эта боль. Она вернулась. Вот бы можно было прогнать ее по щелчку пальца, но такое, увы, не под силу никому.

* * *

Джокер был одет в непривычный для себя стиль: темные брюки, лакированные остроносые туфли, белоснежная рубашка, накинутые на плечи подтяжки, туго затянутый галстук. По этому случаю он даже сгонял по-быстрому в парикмахерскую и избавился от черных кудрей, ведь волосы небрежно закрывали его уши — так Джокер себя запустил. Ныне же он даже как-то повзрослел. Внешняя зрелость немного приблизилась к внутренней. Жизнь сложилась так, что ему пришлось многое повидать. Потеря Мейсона, разумеется, все изменила. Первые недели после похорон выдались самыми трудными. Не выходил из комнаты, голодал, не разговаривал с матерью и друзьями. Со временем стало легче. На смену горя пришло принятие. «Надо жить дальше», — таковы были его слова, когда он впервые после трагедии собирался в школу. Иногда он все же, скажем так, «засыпал» во время беседы или занятия. Проваливался в себя, полностью теряя связь с внешним миром. Словно отправлялся в подкорку и вел внутренний диалог с самим собой, прокручивая перед глазами воспоминания с Мейсоном, иногда с Дуэйном. Мистер Росс тоже был дорог ему, он ведь стал некой заменой отца и по-настоящему любил мать.

— Ну что, идем? — словно гром среди ясного неба раздался голос Меган, которая сидела на пассажирском сиденье. Джокер поначалу даже растерялся и забегал глазками, но затем взял себя в руки.

— Угу, — он вышел из Сильвии, припаркованной у школы, шустренько подошел к двери Меган и по-джентльменски подал руку. Она ступила на асфальт белыми туфельками, придерживая другой рукой подол светло-синего платья. Зауженная талия придавала большую остроту изгибам ее тела, а яркие блесточки на уровне груди формировали некую утонченность и фешенебельность. — Выглядишь просто прекрасно, — Джокер не мог оставить ее красоту без внимания.

— Благодарю, — кокетливо приподняла та подбородок.

Меган взяла его под руку, и они вместе направились к входу в школу. Мимо них проходили другие молодые пары, мило о чем-то перешептываясь. Со стороны спортзала уже раздавалась громкая музыка, а из окон выглядывали разноцветные лучи. Проходя по коридору первого этажа, они замечали воздушные шары, бантики, мишуру. Но главным образом коридор привлекал доской объявлений, где вместо привычных скучных бумаг, типа расписания занятий и городских новостей, были приклеены фотографии выпускников и десятки разноцветных стикеров с пожеланиями для них. Они подошли к столу, Меган взяла ручку с бумажкой и начала что-то строчить. Джокер же решил воздержаться. Он разглядывал радостные лица на фотографиях и представлял себя на их месте через год. Вот только будет ли его улыбка столь же светла или она будет фальшивой? Он уже и не помнил, когда в последний раз улыбался по-настоящему. Слишком многое произошло, и тот оптимистичный шутник, коим был Джокер ранее, оставлен далеко позади. Он изменился, все они изменились, и ничего уже не станет прежним. Джокер считал переезд единственной верной дорогой к тому, чтобы жизнь заиграла яркими красками.

Меган приклеила стикер и кивком позвала его за собой. Джокер оглянулся по сторонам и уже хотел было присоединиться к своей спутнице, но кое-кто заставил его остановиться. Этот человек произвел на него такое впечатление, от которого он буквально впал в ступор. Словно Сириус, сияющий ярче всех на звездном небе, в коридоре появилась Натали Муни. В бальном платье цвета пудры с пышной юбкой на кринолине, нижние края которой касались пола, благодаря чему всем вокруг казалось, что она не ступает ножками, а парит в воздухе. На ее талии был туго затянут корсет, снизу которого виднелся большой бантик в тон платья. Ровный макияж с румянцем на щечках, бежево-лиловая помада, черные волосы, завитые в косичку на бок — это все подчеркивало ее и без того несравненную женственность. Вишенкой на торте стала блестящая диадема, идеально расположившаяся средь ее прелестных локонов, которая исполняла роль своего рода маяка, притягивающего взгляды людей. Она изящно и грациозно, будто леди, примчавшаяся прямиком из восемнадцатого века, шла по коридору. Все, сложно это представить, но ВСЕ застыли на своих местах и провожали ее восторженными взорами. Она шла и уверенно глядела только вперед. Но на одного человека она все же обратила свое внимание, на одного человека снизошла благосклонность Натали Муни. Только одному человеку удалось добиться подобного. Все верно. Это был Джокер. Он, раскрыв рот, не сводил с нее глаз. Их взгляды пересеклись, и в тот момент на ее лице появилась улыбка. На секунду, но все же появилась. Когда она проходила мимо, он уловил запах лавандовых духов, ее любимых. Он бы вдыхал их часами, таков сладок был аромат. И вот когда Натали скрылась из зоны видимости, народ начал потихоньку приходить в себя. Тут же начались шепотки: каждый делился своими впечатлениями о произошедшем.

— Боже мой, кто это? — восхищенно спросила Меган.

— Это… — Джокер легонько потянул уголок губ и глядел на конец коридора так, словно Нат все еще находилась там. — Это Королева…

* * *

Уотер скромно зашел в спортзал, где уже несколько часов царило веселье. Он не был любителем танцевальных вечеринок. Практически каждый раз они заканчивались для него одним и тем же — грустная мина, мысли об одиночестве, от которого никогда не удастся избавиться, полная отстраненность от других, замыкание в себе. Все это терзало душу на протяжении нескольких часов, а потом он не выдерживал и потихоньку линял. Последняя вечеринка тоже могла стать такой, но все сложилось иначе, благодаря Мейсону. Он не знал его, да и первое впечатление тот оставил не слишком приятное, однако его смерть стала шоком для всех. В частности, для Энни. Она всерьез любила его, Уотер замечал это. Раньше он не понимал, почему такой козел как Мейсон удостоился ее любви. Но, услышав его историю, Уотер проникся сочувствием и уважением к нему. Добрый парень, ставший пешкой в руках сумасшедшего манипулятора. Он был хорошим человеком и жизнь обошлась с ним крайне жестоко. Уотер не мог оставить без внимания и их сходства: неприязнь к вечеринкам, нелюдимость, влюбленность в одну девушку. Хотя влюбленность Уотера еще можно было поставить под сомнение. Энни нравилась ему, безусловно. Но назвать это любовью было бы скорее преувеличением. Именно Энни стала причиной, по которой он пришел сюда. Он пригласил ее на бал, вобрав в себя все мужество и смелость. Она…согласилась, как ни странно. Да и вообще, его слегка удивляло то, что она так часто проводит с ним время. Она даже предложила помощь в поисках ответов на то, откуда у него способности. Сказала, что знает кое-кого. Также Уотер заметил, что она почти перестала общаться с Джокером, Натали и Кассандрой. Видимо, винила себя за смерть их друга.

Его размышления прервала Энни. Она показалась на другом конце зала. Робкими шажками, она приближалась к нему. Как и все молодые леди здесь, она выглядела неотразимо. В зеленом платье до пола с разрезом на ноге и открытым плечом, в черных туфлях на высоком каблуке. Ее рыжие волосы немного отрасли за это время, что стало неплохим подспорьем в сокрытии повязки на левом глазу. Жуткая травма заставляла ее комплексовать, это было ясно по походке и некой скованности. Она явно волновалась.

— Привет, — улыбнулся он.

— Привет, — опустила та голову.

— Идем танцевать, — она изумленно посмотрела на Уотера, лицо которого покрылось румянцем. И кто теперь волнуется?

— Я думала, ты не танцуешь.

— Надо перестать думать. В этом весь смысл, ведь так? — он взял ее за руку, и они вместе влились в толпу, не имея ни малейшего понятия о том, что же будет дальше.

Джокер находился у стола с напитками и попивал содовую, хотя и был огорчен тем, что чего-нибудь покрепче нет в доступе. Он осматривался по сторонам, наблюдал за студентами, которые отрывались по полной. «Беззаботные ребята» — подумал Джокер, прямо как Натали этим утром. Он, словно матерый волк, глядел на своих юных сородичей, завидуя их легкомысленности и спокойности. Вскоре его взгляд приковался к Уотеру и Энни. Хореографию Энни ему уже доводилось лицезреть, поэтому нерасторопные покачивания из стороны в сторону слегка огорошили его. А вот движения Уотера назвать как-то иначе, чем «глупыми» язык не поворачивался. Сложилось впечатление, что тот танцует впервые. Кто знает, может так и было? «Во всяком случае, парень — молодец. Сумел не только вытащить Энни на дискотеку, но и заставить танцевать», — считал Джокер.

Дальше он вновь забегал глазками и наткнулся на Кассандру, одетую куда скромнее остальных. Тонкая черная водолазка, светлые джинсы и серые ботильоны на каблуках. Она стояла в углу, точно так же наблюдая за всеми. Ее лицо было чересчур серьезным. Видимо, она пришла сюда не отдыхать. Пораскинув мозгами, Джефферсон догадался, что она присматривает за Энни. «Как забавно устроена жизнь. Даже заклятые враги могут стать лучшими подругами», — говорил он про себя.

— Эй, Родригес! — окликнул он парня, проходившего мимо.

— Чего тебе? — подошел тот.

— Спорим, ты не сможешь растормошить вон ту красавицу? — кивком указал он на Кэсси и протянул двадцатку. Родригес оглянулся, оценил ее внешность и вновь посмотрел на Джокера.

— Запросто, — фыркнул тот, взял деньги, поправил галстук и уверенной походкой направился к своей цели.

Джокер краем глаза успел заметить, как Натали скрылась в коридоре. Ему стало любопытно, куда она собралась, и решил последовать за ней. Он посмотрел на Меган в центре зала и жестами показал, что ему нужно выйти. Та одобрительно кивнула, не прекращая двигать телом в такт.

* * *

Натали сидела на скамейке школьного двора в полном одиночестве. На этом же месте она сидела ранее. Любовалась яркими звездами ночного неба Тайни-Крик.

— Не соблаговолите ли объяснить, сударыня, почему вы здесь? Аль не мил вам бал? — она улыбнулась, услышав знакомый ироничный голос. Джокер подсел к ней и тоже поднял голову наверх. — Где тут Кассиопея?

— Я не ходила на астрономию.

— Жаль. Говорят, весело.

— Среди миллиардов этих точек жизнь присутствует только здесь. Значит ли это, что мы чудо природы? Или наоборот, ее ошибка? — размышляла она.

— Ну, во-первых, я с тобой в корне не согласен. Не верю, что мы одни во Вселенной. А во-вторых, где ты достала выпивку?

Она захихикала.

— Просто дискутировать на подобную тему в трезвом состоянии вредно для мозга.

— Я рада, что ты приходишь в себя, — увидела она его приподнятое настроение.

— Не думаю, что смогу когда-либо, — произнес он, опустив глаза. — Но я работаю над этим.

— Хорошо.

— Хорошо.

Натали устало вздохнула и положила голову на его плечо. Они просто сидели, молчали и слушали музыку, доносящуюся со стороны школы. Оба были погружены в свои мысли, и обоих совершенно устраивало это состояние.

— Какие планы на лето? — прервала она тишину.

— Ну… — замаялся Джокер. — Насчет этого. Я все же принял решение, и мама его поддержала.

— О чем ты?

— Послезавтра мы уезжаем.

— Оу… — Натали тихонько подняла голову и стала неловко потирать плечо, она явно растерялась.

— Все ждал момента, чтобы рассказать. Почему-то тянул до последнего.

— Это уже…окончательно?

— Да. Хотел уехать сразу после похорон, но мама уговорила закончить этот учебный год. Ей тоже требовалось время, чтобы привести в порядок свои дела по работе. А теперь нас уже практически ничто не сдерживает.

— Ясно, — кивнула она. — Так вот почему Кассандра сказала, что времени мало.

— Прости? — не понял он.

— Неважно, — произнесла Нат. — Получается, ты нас бросаешь?

— Я уеду в другой штат, а не на другую планету. Буду вам звонить иногда. Полностью обрывать связи уж не стану, — утешил он ее.

— А если что-то случится? Мы же пропадем без тебя.

— Я должен. Только так я смогу сберечь самого дорогого мне человека, — пытался он довести до нее свои мотивы.

— Мы сбережем ее, если будем держаться вместе.

— Сомневаюсь. Лучший вариант защиты — уехать подальше отсюда.

— Но…

— Натали, — перебил он ее. — Извини, но никакие твои слова не заставят меня передумать. Я принял решение, — в его глазах виднелась твердая убежденность в своей правоте. Натали находилась в отчаянии. Она потеряла многих близких и не хотела терять еще и Джокера. В ее голове прокручивались сотни причин, по которым он мог бы остаться. Но, по сути, причина была всего одна. До боли простая и очевидная. Ее сердце стало биться чаще, ведь она поняла, что эту причину необходимо озвучить прямо сейчас, а иначе будет поздно.

— Джокер, ты… — она коротко вздохнула, — ты нужен мне… — она нежно взяла его за руку, сплетая свои пальцы с его. — Останься…со мной, — она, затаив дыханье, смотрела в его ошарашенные голубые глаза. Его словно молния ударила. Совершенно неожиданное откровение помутнило его рассудок. Он не знал, как реагировать, лишь безмолвно уставился на нее, приоткрыв рот. У Натали есть к нему чувства. Ему было трудно в это поверить, но факт есть факт. Его убедили не столько слова, сколько ее прикосновения и взгляд. Такой взгляд может быть только у человека, который боится потерять свою любовь. Она ждала его ответа. Прошла всего пара мгновений, но для нее они показались самыми долгими в своей жизни. Джокер перевел взгляд на ее нежные ладошки, обвивавшиеся вокруг его пальцев. Он закрыл глаза и сморщил лицо, словно пытался проглотить лимон целиком. Переступив через себя, он глубоко вдохнул и произнес:

— Прости, — это слово вылетело из его уст будто гром среди ясного неба. Натали почувствовала, как что-то кольнуло ее в сердце. — Я не могу… — он с сожалением покачал головой, убрал руки и ушел, ничего не объяснив. Но Натали догадалась в чем дело. Как бы прискорбно это не было, ее чувства оказались не взаимны…

* * *

— Прошу прощения, — музыка вдруг прервалась. Студенты недовольно загалдели. — Я дико извиняюсь, — на сцене появился тренер с микрофоном.

— Кто это? — спросила Меган у только что появившегося Джокера.

— Хм…что? — он все переваривал произошедшее. Та кивком показала на сцену. — Что он делает? — нахмурил брови.

— Я бы хотел кое-что сделать. Джейн, — обратился он к кому-то в зале. — Я накосячил. Прости меня. Дай мне еще один шанс, пожалуйста, — его слова и взгляд были адресованы мисс Кейн, учительнице английского. Она явно смутилась, когда все студенты уставились на нее. — Это для тебя, — произнес тренер и подал сигнал ди-джею.

Заиграло красивое и тихое вступление, которое сменилось звонкими и меланхоличными барабанами.

— You and me…got ourselves a problem… — тренер запел, что заставило всех удивленно раскрыть рты. Но поражало то, что у него это получалось вполне достойно. Его голос было трудно узнать, таким нежным тренера еще никто не видел. Некоторое время спустя студенты стали потихоньку танцевать парами. Меган взяла Джокера за руку и повела к центру зала, дабы присоединиться к ним. Он вздохнул что-то сказать, но затем решил все же промолчать и не сопротивляться.

Натали же до сих пор сидела на скамейке, глядя во тьму. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Прежде подобного она не испытывала. У нее было много парней, но еще ни один не пробуждал в ней таких эмоций. Она впервые призналась кому-то в чувствах, и этот кто-то ответил отказом. Разумеется, Натали была опустошена. Она открыла свое сердце, дабы впустить в него что-то новое и светлое, но в итоге его вырвали голыми руками и оставили дыру внутри. Пустота пожирала ее. У нее в голове летала куча мыслей, они сменяли друг друга с бешеной скоростью. «Я ему безразлична. Как он мог отказаться, я ведь первая красавица школы? Зачем я вообще призналась? Боже, как же теперь все станет неловко. Что мне теперь делать? Как мне смотреть на него? Может, есть какое-нибудь заклинание, которое способно стереть это из его памяти? Нет, нет, нет, не будь такой дурой. Даже не думай о магии. Он скоро уедет, и ты больше его не увидишь. Так не будет неловкости. Но я не хочу, чтобы он уходил. Я хочу быть с ним. Но он не хочет быть со мной. Ладно, но мы же можем быть друзьями? Быть может он передумает, и мы сможем остаться друзьями?». Все эти мысли томились в ее голове, но ей казалось, будто голоса шепчут это наяву. Они потихоньку стали утихать, когда послышалось пение тренера. Это отвлекло ее. Ненадолго, увы. Ведь слова песни были ей знакомы. «Я люблю тебя и все твои частички», — пел Питерсон. Натали вновь погрузилась в себя, на этот раз все стало еще хуже. Ей было тяжко, но в душе она надеялась, что со временем это пройдет.

* * *

— Ба, я дома! — Кассандра закрыла дверь и скинула обувь, облегченно выдохнув. — И зачем я ору? Тебя же нет дома, — рассуждала вслух, вспомнив про то, что та ночует у подруги. Она дошла до кухни, вытащила упаковку яблочного сока, сделала несколько глотков и закрыла холодильник. Кассандра встала как вкопанная, когда увидела в гостиной четверых мужчин. Лица их были бледны, а одежда грязна и оборвана. Зрелище напугало ее. — Вы кто такие? — ответа не последовало. Их глаза были серыми, а взгляды мертвыми и бездушными. Позади них появился еще кто-то. Человек, одетый в черную мантию с капюшоном. Она закрывала его целиком — ни лица, ни рук не было видно. Незнакомец встал у окна и замер. Пускай Кассандра не видела его, но он мог видеть ее, ясно и четко. Повисла гробовая тишина. Кэсси догадалась, что сейчас придется сражаться и начала обращаться. Но…не смогла. Если раньше она ощущала, как волк внутри вырывается на свободу, то на этот раз она не чувствовала ничего. Это испугало ее еще больше. Дело было не в концентрации. Все из-за незнакомца в мантии, ибо он источал темную магическую ауру вокруг себя. Он как-то блокировал ее гибридную сущность. Кассандра стала обычной юной девушкой, которой практически нереально одолеть четверых мужиков. Однако сдаваться она не собиралась.

Кэсси схватила графин под рукой и швырнула его в первого. Второй стремительно понесся на нее, но она успела увернуться вбок и тот врезался с грохотом в кухонный гарнитур. Она перепрыгнула через диван и устремилась к выходу, но третий успел схватить ее одной рукой за талию, а другой за затылок и жестко прижал лицом к стене. Она взвыла от боли, но не растерялась и ударила локтем по животу, развернулась и врезала со всей силы по морде. Но этим она больше вреда причинила себе, нежели нападавшему. Тот со злобным оскалом ответил тем же. Кэсси вдобавок еще и впечаталась затылком о стену, а после рухнула на пол. Останавливаться третий не собирался. Он приподнял ее и бросил в центр гостиной. Она своим телом сломала деревянный кофейный столик. Тут же в дело подключился четвертый. Его мощные пальцы обхватили ее шею и стали перекрывать дыхание, будто тиски. Кассандра вся покраснела, она пыталась отбиться, но тщетно. Тогда она стала искать спасение вокруг себя и в итоге нащупала осколки графина. Крепко схватив один из них, Кэсси вонзила его прямо в горло душителя. Кровь хлынула на ее лицо фонтаном. Страннее всего то, что она была холодная. Тяжело дыша и кашляя, Кассандра спихнула поверженного врага, перевернулась и попыталась встать, однако тут вмешался третий, который начал сильно пинать ее в бок. Тут же к нему присоединился первый. Она свернулась калачиком, так стало менее больно, ненамного, но все же. Она дождалась верной секунды и дважды кольнула осколком голень первого, и так же молниеносно поранила третьего. Они замедлились, что дало ей шанс встать. Она, придерживая ушибленный бок, рванула обратно на кухню. Ее целью был набор ножей, располагавшийся у раковины. И вот она почти дотянулась до оружия, как ее за ногу цапнул второй, все еще лежавший на полу под грудой посуды. Она ударилась лицом о кухонный стол и сползла вниз. Раздался жуткий хруст. Кэсси разбила нос. Из него потекла струйка крови. Она с трудом открыла глаза, и увидела несколько ножей на полу. Стало быть, задела рукой при падении. Отлично. Кассандра, лежа на животе, потянулась за ближайшим, и тут ее руку схватил второй. Тот сжимал крепко, казалось будто еще немного и все кости внутри руки будут раздроблены. Она оттолкнулась ногами от стенки, дотянулась другой ладонью и воткнула нож ему в предплечье. Тот взвыл словно раненый хищник. Кэсси с трудом встала на четвереньки схватила другое лезвие и покончила с его муками. Удар пришелся прямо в висок. Она услышала приближающиеся шаги. Первый и третий шли прямо на нее. Кассандра глубоко вдохнула, взяла еще один нож и встала на ноги, преодолевая ужасные муки. Она отпихнула первого в сторону, будто квотербек, и с яростным воплем пырнула третьего в живот. Затем тут же вытащила нож и вновь вонзила его. И снова, и снова, и снова. Ее рука залилась кровью по локоть. Ее переполнял гнев, который придавал сил и превращал ее в кровожадного зверя. Первый прервал это первобытное истязание, врезав ей по голове чем-то тяжелым. Перед глазами все поплыло, и она вновь оказалась на полу. Она из последних сил ползла вперед, даже не понимая куда именно движется. Кэсси оставляла за собой кровавый след. Часть принадлежала ей, часть принадлежала нападавшим. Отчаявшись, Роуз остановилась. Она боролась, боролась достойно, но всему есть предел. Человеческие силы не безграничны. Первый потянул ее за лодыжку, затем перевернул на лопатки и дважды со всей силы ударил по лицу. Она больше не могла сопротивляться. Силы почти покинули ее… Почти. Кассандра собрала в себе все остатки характера и приложила заключительное усилие. Она вцепилась своими зубами прямо в шею нападавшего и сжала челюсти так сильно, как могла. Она чувствовала противный металлический привкус, ощущала, как рот и нос заполняются алой жидкостью, перекрывая доступ воздуха, но продолжала давить. В конечном итоге она с хрустом вырвала тому глотку. Он истошно хватался за горло, но с такой раной долго не живут. Она выплюнула кожу с кусочком трахеи и истощенно положила голову на пол. Смертельно раненый же свалился на бок и еще бился в конвульсиях. Кассандра с трудом могла дышать, состояние ее было тяжелое. Ее глаза стали сами собой закрываться. Последним, что она видела, стал незнакомец в мантии, который размеренной походкой приблизился к ней…