Гибриды (джен)

Серый кухонный стол Джокера был объектом повышенного внимания в тот полдень, ибо на нем лежал ярко блестящий и невероятно острый прямой меч.

— Ну что ж. Вот и он… — завороженно произнесла Энни.

— Ты уверена, что он сработает? — спросила Натали, потирая плечо.

— Без понятия. Пока не попробуем, не узнаем.

— Охереть, утешила, — фыркнул Джокер, скрестив руки на груди.

— Попытка может дорого стоить, — неуверенно произнес Мейсон, попивая минералку и протягивая вторую бутылку Джокеру.

— А бездействие будет стоить всего, — возразила она.

— Тебе легко говорить. Не тебе судьбой предначертано сразить демонов, — величаво-пафосным голосом сказал он.

— А что, тебе, что ли?

— Гаррет считал, что да.

— Гаррет много чего считал. Например, что тебе стоит изменить своей девушке или поджечь дом своего друга…

— Прошу тебя, только не сейчас, — встряла Муни.

— Ну, если честно, у него объективно шансов больше, чем у всех нас, — встал Джокер на сторону друга. — Навыки, тактика, крылья, — перечислял тот.

— Разве так важно, в чьих руках будет меч? По мне так главное теперь найти ифритов, — полагала Натали. — Есть у кого мысли?

— В прошлый раз мы шли по следам холода, — сказал Вэл. — Может, есть какое-то заклинание, отслеживающее спады температуры?

— О чем-то подобном я читала, кстати. Надо лишь найти нужную книгу, выучить заклинание и тогда…

— Серьезно? — резко перебил ее Джефферсон. — Собралась колдовать? В твоем-то состоянии?

— Джокер… — сквозь зубы произнесла она. Тот явно затронул нежелательную для нее тему.

— В чем дело? — поинтересовался Мейсон. — Я думал, ты исцелилась.

— Так и есть.

— Ни хрена подобного, — вновь вмешался Джокер, вырвав на корню ее попытку лжи.

— Я просила тебя помалкивать! — недовольствовала она.

— А я сказал, что не буду, — развел тот руками.

— Да объясните вы уже! — повысила голос Энни.

Натали молча пожирала Джокера глазами, всеми фибрами умоляя не выдавать ее секрет. Тот глядел на нее в ответ с тяжбой на душе. После небольшой паузы Джокер подошел к ней, схватил за левую руку и засучил рукав ее бежевого кардигана, представив на всеобщее обозрение черные волнистые вены, которые распространились чуть дальше запястья.

— Кровь единорога не подействовала. Она все еще заражена…

* * *

В это время Кассандра и Шейн спустились в погреб дома Джефферсонов и включили свет. Прямо в центре помещения на фоне стеллажей с пыльными коробками и тряпьем сидел мужчина в черном больничном халате. Руки и ноги его плотно прилегали к стулу посредством крепких стяжек. Он легонько покачивался из стороны в сторону, насвистывая под нос ту же бесящую мелодию, что раньше. Шейн взял табурет, стоявший у входа, пододвинул его ближе и присел. Кэсси встала рядом. Незнакомец исподлобья смотрел на них, очки едва держались на кончике его крючковатого носа. Он перевел взгляд вниз, где на полу мелом был начерчен круг с многочисленными символами внутри.

— Умно, — произнес он, вновь уставившись на них. — Весьма умно. Заставляет меня чувствовать себя дьяволом, запертым в ловушке.

— До дьявола тебе далеко, — ответил Шейн. — Ты просто варг, а это просто ограничивает радиус полета твоего разума.

— Ты уже второй, кто вселяется в меня безо всякого разрешения. Это знаешь ли очень бесит, — негодовала Роуз. — Но, должна признать, попытка побега была хороша. Жаль, провалилась. Все-таки не зря мы взяли с собой обдолбанного Мейсона.

— Дорогая моя, если бы я хотел сбежать, то не возвращался со своим телом на плечах, — открыл он ей глаза. — Может, ваши предыдущие антагонисты и были безмозглыми идиотами, но я вовсе не такой. Я вернулся за ним, — кивком указал он в сторону Шейна. — Глупо было взять и убежать, упустив шанс.

— Зачем тебе моя кровь?

— Ну, явно не для того, чтобы исцелить буянящего архигрифона, — пренебрежительным тоном ответил он.

— Мы видели твою «свалку отходов». Ты убил больше десятка людей, использовал их кровь вместо моей, но они, видимо, не подошли. Зачем? — вновь спросил тот.

— У меня есть свои цели, и называть я их не обязан.

— Окей. Отдадим тебя копам, покажем им трупы в канализации, пускай веселятся.

— Только веселья они сейчас и хотят, — саркастично подметил он.

— Ты знаешь, что произошло на самом деле, из-за своей сущности варга, не так ли? — спросила Кэсси.

— Непроницаемость разума для чужой магии — очень полезная штука. Ты даже не представляешь насколько полезная. К сожалению, в базовом пакете полная версия не идет, пришлось подключать самому. Процедура болезненная, но стоит того.

— Не хочешь говорить о своих целях? Ладно, — пожал плечами Шейн. — Просто вернусь в твою лабораторию и переверну там все вверх дном. Рано или поздно, я пойму в чем дело.

— Желаю удачи, — в его глазах и самодовольной ухмылке читалась недюжинная уверенность в их провале.

— Еще один вопрос, — произнесла Кассандра. — Что за «всеведущая тварь»?

— О-хо-хо, — усмехнулся незнакомец. — Черт, неужели я дожил до этого дня? Столько времени прошло, я все ждал и ждал. Уж и не надеялся, что это случится.

— О чем ты?

— О правде, которая все это время находилась прямо перед глазами. Короче, то, что с вами произошло и происходит, все это не совсем… по-настоящему, — неловко сжал он челюсти.

— Чего? — ухмыльнулся Шейн.

— Погоди, хочешь сказать, что наш мир… нереален? — Кассандра расценила это как бред. — Мы, типа, в «Матрице» или еще что? По-твоему, наша жизнь придумана? — насмешливо спросила та.

— Ваша жизнь не придумана, а продумана, — на полном серьезе заявил тот, вытаращив свои карие глазищи полные безумия. — Этой всеведущей тварью. Это… это… нет… — замолчал он. — Нет, нет, нет. Ты не поверишь мне. Слова тебя не убедят, — призадумался затем. — Как насчет настоящих доказательств? Папка. В моей лаборатории. Под одним из столов. Внутри — документы, фото, личные заметки. Собирал все как раз на такой случай. Тебе стоит взглянуть.

Кассандра видела, что он в самом деле верит в то, что говорит. Либо он полностью слетел с катушек, раз заявляет о нереальности окружающего мира, либо… Но как такое может быть правдой? Об этом сложно было даже думать. Но Кэсси была вынуждена признать, что его слова заинтриговали. Быть может и стоило посмотреть, что в той папке, если она вообще существует. Есть большая вероятность, что мерзавец водит ее за нос, и там установлена какая-то ловушка. Однако в тот момент любопытство превалировало над осторожностью. Она пожала плечами, глядя на Шейна, и двинулась на выход.

* * *

— Что значит «не подействовала»? — недоумевал Мейсон. — Она меня с того света практически вернула. Может, доза была мала? Или после смерти Кощея кровь Шейна перестала работать?

— Она замедлила распространение инфекции, но не вылечила ее. Дело не в лекарстве, а в самой болезни, — произнесла Натали, растянув рукав обратно, дабы прикрыть ее следы. — После обнаружения, я поговорила с мистером Россом. Он провел магическую диагностику и сказал, что инфекция неизлечима.

— Я в это все еще не верю, — нервно расхаживал Джокер по кухне.

— Во время ритуала освобождения я поглотила толику чистейшей магической энергии, которая была осквернена черной магией. Единственное, что может меня спасти, — это такая же чистейшая энергия Кругов Солнца. Я решила ничего не предпринимать, потому что баланс природы был и так нарушен. А теперь, когда Круги уничтожены, выбора не осталось тем более.

Ребята видели смирение в ее глазах. Такой взгляд принадлежит человеку, который знает о своей скорой кончине и готов к ней.

— Мы придумаем что-нибудь. Не может быть такого, что нигде в мире не осталось этой энергии, — взгляд Джокера же говорил прямо противоположное — абсолютная решимость найти способ спасения.

— Ты прав, — тяжко вздохнула она. — Наверняка где-то, в каком-то уголке нашей планеты она есть. Вот только понадобится уйма времени, чтобы отыскать это место. А времени у меня нет совсем.

— Сколько? — мрачно спросила Энни.

— Дни.

Та скорбно опустила голову.

— Значит, будем давать тебе кровь единорога, чтобы выиграть время, — все стоял на своем Джокер.

— И с каждым разом ее действие будет слабеть.

— Откуда ты знаешь?

— Я просто знаю.

— Ты не можешь вот так вот сдаться! — воскликнул он, ударив ладонями по столу. Остальные вздрогнули от испуга.

— Джокер…

— Мы найдем способ тебе помочь… — говорил он, не обращая на Нат внимания.

— Джокер…

— Выход есть всегда…

— Джокер, — она схватила его за руку. Он с отчаянием взглянул на нее. — Я не хочу этого говорить, видит бог, не хочу, — ее щеки стали покрываться румянцем, а к глазам подступили слезы. — Ты должен смириться…

Он резко вырвался, покачав головой, и в спешке вышел из дома, дабы слегка проветриться. Такая реакция была ожидаема. Не в его стиле просто принять факт неизбежного. Натали развернулась в другую сторону с тихим стоном, пара слезинок скользнула по ее покрасневшему лицу. Да, Джокеру было тяжело, но ей тяжелее вдвойне. Не сколько из-за того, что случится с ней, сколько из-за того, что случится с ним. Он и так прошел многие вещи, через которые ни один другой юноша его возраста не должен проходить. Было бы куда легче, если он не признался ей в ответ. Его чувства стали обузой, которые могут сыграть в злую шутку, когда Натали придет время уходить. Эта мысль не давала ей покоя и прошибала на плач. В этом и заключается истинная любовь — ставить интересы другого выше своих.

Мейсону и Энни было трудно смотреть на стенания своих друзей. Так долго они наблюдали за тем, как Джокер и Натали шли разными дорожками, которые в конечном итоге вели в одно место. Вот только прямо перед встречей возникло огромное прозрачное стекло. Они могли видеть и слышать друг друга, но не могли прикоснуться. А без прикосновения их пути никогда не сойдутся. У Мейсона и Энни же ситуация была слегка похожая, но при этом другая. Их дорожки сошлись давным-давно, они шли по новой, взявшись за руки, пока один не решил отпустить другого и пойти своей, которая хоть и петляла, но, как оказалось, вела к исходной. Однако там его уже ждал металлический забор, возведенный второй половинкой. И забор тот был непроницаем ни для глаза, ни для ушей, ни для пальцев. Теперь он бьется о него кулаками, пытаясь достучаться, но с той стороны ответа все нет и нет…

* * *

Уотер сидел на краю крыши «Меридиана», глядя на солнечный июльский Тайни-Крик. Прошло уже несколько дней с тех, пор как он узнал правду о себе, и со временем действительно стало чуть легче. Иногда все еще проскакивали туманные воспоминания о той жуткой белой комнате, тех невообразимых страданиях и безнадежном одиночестве. Однако жизнь продолжалась, и необходимо было оставить прошлое позади. А для этого нужно заполнить все пробелы, ответить на все вопросы и уточнить невнятные моменты. Именно с такой целью он и договорился прошлым вечером о встрече с человеком, который открыл ему глаза.

— Видок ниче такой, — одобрительно вытянул Рокуэлл губки, подходя к краю. Он нахмурил брови, не дождавшись от Уотера ответной реакции. Заметив легкое покачивание головы под капюшоном, он сложил дважды два и прописал тому слабенький щелбан по уху. Раздался характерный звук пластмассы. Тот оглянулся и снял наушники. — Ты сидишь на краю обрыва спиной к двери и полностью лишен слуха из-за этой хероборины. Здорово облегчаешь работу своим врагам.

— Не равняйте всех по себе, — сказал Уотер, засунув руки в карманы бордовой толстовки. — У меня нет врагов.

— Все так думают. Не все потом долго живут, — прокомментировал он и оперся локтями о достаточное высокое каменное ограждение крыши, на котором, собственно, и сидел Уотер.

— Я раньше часто поднимался сюда, чтобы послушать музыку, поразмышлять. Свободного времени много, хобби… настоящего хобби нет, поэтому наслаждение свежим воздухом. Решил попробовать снова, чтобы вернуть времена, что были до встречи с гибридами, магией, экспериментами над детьми и иже с ними. Вернуть ощущение… не знаю, как его описать. Сейчас все слишком сложно и мрачно, а тогда было чуть менее сложно и мрачно.

— И как? Вернул? — поинтересовался Рокуэлл с нотками иронии в голосе.

— Нет, — ответил тот.

— Хочешь честно? Никогда и не вернешь. Я бы сам хотел. Ты увидел лишь верхушку айсберга. А я нырнул с батискафом. Некоторые, как твои друзья, нырнули даже без акваланга. Поэтому высока вероятность, что они не доживут до моих лет. Даже опуская факт того, что они устроили апокалипсис… — неловко почесал он затылок. — Слишком, сука, часто это слово находится на слуху, — подметил затем. — Как бы то ни было, в нашем мире есть вещи в разы хуже твоей «воскресной школы». Радуйся, что даже представить их не можешь.

— Ладно, я не для житейских дискуссий вас сюда позвал.

— Полагаю, тебе интересны подробности своего прошлого. Ну давай, поговорим.

— Для начала, откуда у вас взялась флешка? — задал свой первый вопрос Уотер.

Рокуэлл растерялся на пару секунд, а затем выдал:

— Купил в магазине электроники…

— Я про информацию на ней, — раздраженно закатил тот глаза.

— Ну, как только новость о том, что нашелся младенец с потенциальным геном Стоуна, распространилась в кругах Хранителей, мне предложили принять участие в его... не обидишься за формулировку «создании»?

Тот лишь помотал головой.

— Я отказался. У меня были свои мутки. Мой своеобразный бизнес, скажем так, тогда только-только перешел на более высокий уровень, и отвлекаться на другие дела было равносильно тому, чтобы оказаться тупой шлюхой, которую трахнули и обкончали ее же недальновидность и необдуманные решения. В народе это называют умным словом «банкротство», — развел Рокуэлл руками. — Да и не совсем уж я изверг. Мучить ребенка на протяжении нескольких лет — все равно, что спустить всю карму в сортир. Потерял бы я, конечно, не весть как много, но все же.

— Если вы отказались, то как достали все это?

— Я не принимал участия, но интерес-то никуда не делся. Последний Стоун как-никак. У меня там был приятель с лагерных времен, который за всякие ништяки сливал инфу. Отчеты, фото, видео и так далее. Ну, ты сам видел. Мое любопытство сыграло на руку, потому что после завершения экспериментов все электронные данные были стерты, а бумажные — сожжены. Они даже приют потом перенесли в другое здание, а старое снесли к чертям собачьим.

— Зачем вообще надо было меня «создавать», как вы выразились?

— Стоуны всегда были козырем в сохранении мира и порядка. Увеличенные сила и ловкость, мастерское обращение с клинком, скилл «устойчивость к магии» прокачен до неэпически высокого процента — все это шикарно помогает в надирании сверхъестественных жоп. Да и у естественных нехило очко сжимается. Извини за тавтологию. В общем, показатели успехов Хранителей всегда держались на небольшом уровне. Прикинь, как бы изменилась игра, выйди за них на поле такой квотербек, как ты, — Рокуэлл уже докатился до спортивных метафор, доказывая целесообразность всей затеи.

— То есть, они пытали меня из добрых побуждений? — возмутился Уотер.

— Ну да, — кивнул он.

— А родителей-то зачем было убивать? Неужто только для того, чтобы они не искали меня?

— Это меня самого покоробило. Внятного и обоснованного довода в пользу такого жесткого решения я так и не услышал.

— Ага, какие уж, блин, добрые побуждения.

— Они никогда не были душками, даже в мои времена правила были суровые, но всегда стремились сохранять наш и так шаткий мир целым. Эта их идейность, благая высшая цель, мне никогда и не нравилась.

— И вы ушли?

— Не совсем. Говоря общедоступными терминами, я закончил магистратуру, но не пошел в аспирантуру. Многие стали после этого относиться ко мне пренебрежительно. Особенно мой ментор. Он всегда видел во мне потенциал. Говорил, что внутри меня есть нечто большее, чем авантюризм и желание заработать состояние. Да-а, разочаровал я его, — тяжко вздохнул Рокуэлл.

— Зачем вообще пошли учиться, если так не могли их терпеть?

— Затем, чтобы через хренадцать лет рассказать малолетке на крыше торгового центра, — съязвил он, явно уклонившись от ответа. — Много вопросов не по теме.

— В принципе, по теме я все понял.

— А теперь у меня вопрос к тебе. Как проявляются силы? Как дела с контролем?

— Никак. Его нет.

— Серьезно? — удивился он. — То есть, это говно до сих пор с тобой происходит лишь в стрессовых ситуациях? Ого. Это стоит исправить, — хлопнул в ладоши и отошел назад.

— Хотите научить меня тому, как использовать свои навыки по желанию? — заинтересованно спросил Уотер.

— Типа того. Падай. Будем открывать твои «чакры», — размял шею пару раз.

Уотер спрыгнул вниз и подошел ближе. Рокуэлл скинул с себя кожанку. Толстовка и черная клетчатая рубашка под ней тоже не задержались на теле Уотера.

— Мы будем драться? — полюбопытствовал тот.

— Да, но нам нужно… опа, — заметил тот небольшую кучу строительного мусора рядом с выходом на крышу. Видимо, остались после каких-то ремонтных работ. Среди этой кучи лежало несколько металлических труб. — То, что нужно, — схватил он парочку, покрутил в руках и кинул одну Уотеру. Тот ловко поймал орудие в воздухе. — Во-первых, тебе нужен всплеск адреналина. Ни одна тачка не работает без топлива.

— Ладно…

Рокуэлл резко шагнул вперед, сократив дистанцию, и совершил удар сверху вниз. Уотер успел отпрыгнуть влево. Тот сразу же атаковал снова. Кончик трубы со свистом пролетел в дюймах от его носа. Оппонент продолжал наступать, размахивая оружием, а Уотер продолжал пятиться назад.

— Ой, да не будь ты вялой писькой! — воскликнул Рокуэлл, притормозив. — Я — лысая мразота, пытающаяся размозжить тебе череп! Дай… — удар и отскок Уотера, — …мне… — еще удар и еще отскок, — …СДАЧИ! — закричал Рокуэлл и на этот раз нарвался на блок. Их трубы сцепились со звоном и неприятным скрежетом. Уотер легонько ухмыльнулся, схватил его за руку, резко вывернул нее, выбил трубу ударом своей и застыл на обратном замахе. Рокуэлл довольно засмеялся.

— Неплохо-неплохо, — с улыбкой похвалил тот. — Чувствуешь, да? Как это проснулось внутри тебя.

— Да… — тяжело дышал Уотер, отпустив того.

— Сконцентрируйся. Нащупай путь к этому чувству. Запомни его, — встал Рокуэлл, отряхнувшись.

— Да, да я чувствую… — глазки его забегали, а дыхание перехватило. Он словно в самом деле необъяснимым образом ощутил дорогу к своей силе. Ему казалось, что доступ к ней теперь открыт в любой момент. Взять и дотянуться стало легче пареной репы. — Откуда вы знали, как это сделать? — озадаченно спросил он.

— Я… — выражение лица того на долю секунды сменилось на полностью недоумевающее, — …не-е знал, — протянул, снова расплывшись в улыбке. — Пальцем в небо, — развел затем руками. — Из меня бы вышел отличный препод, скажи же. За сим позвольте откланяться, — галантно наклонил голову, похлопал его по плечу и двинулся прочь. Однако ушел не слишком далеко. — Эй, Малой, — обратился к нему, сморщив лоб и глядя куда-то вдаль. — А в вашем городишке часто происходит… такое?

Уотер обернулся и увидел, как голубое безоблачное небо над лесом накрывают клубы черного-пречерного дыма. Они обеспокоенно переглянулись между собой, ибо ничего хорошего это не предвещало.

* * *

Джокер расхаживал из стороны в сторону на своем крыльце. Сердце его билось словно отбойный молоток. Вот уже он думал, что проблема решена, как судьба с надменной ухмылкой вновь окунула его лицом в лужу. Любит она так делать, тварь такая. Джокер полагал, что стал ее любимчиком, ибо то, с какой частотой он оказывается в таких ситуациях, никак не сравнится с другими людьми. За что на него так дуется госпожа Судьба? Хоть Джефферсон и молчал, но внутри истошно вопил: «ОТ-ВА-ЛИ! ДАЙ МНЕ, МАТЬ ТВОЮ, ХОТЯ БЫ ОДИН СПОКОЙНЫЙ ДЕНЬ!!!». Разумеется, глупо было ожидать, что она услышит. Разумом он понимал, что судьбы попросту нет, и все это невероятно дрянное стечение обстоятельств. Чего он не понимал, так это как такое стечение вообще возможно.

Полет мыслей прервали звонкие сирены двух пожарных машин, проехавшие мимо его дома. Душа забила тревогу, и Джокер забежал внутрь. Оказавшись в гостиной, он увидел Мейсона, Энни и Натали перед экраном телевизора, смотрящих экстренный выпуск новостного канала.

— …ни-Крик происходит ничто иное, как лесной пожар, который распространяется с невиданной скоростью. Власти заявляют, что автомобили пожарной службы уже выехали, а также запрошен вертолетный расчет, который скоро поднимется в воздух из Маршаллтауна, что находится в сорока минутах полета. Что послужило причиной возгорания установить невозможно до тех пор, пока огонь не будет потушен. Будем держать вас в курсе событий. С вами была Джоанна Мил…

Мейсон выключил телевизор, бросил пульт на диван и побежал на кухню.

— Началось… — Натали прикрыла рот ладошкой.

— Погоди… — отрешенно прошептала Энни. — Стой!

Мейсон уже рвал когти к выходу, как она схватила его за руку.

— Что?! — повышенным тоном спросил Вэл.

— Мы не можем идти на ифритов вчетвером. Нужно позвать остальных. Перегруппируемся, наметим план и уже потом полезем на рожон, — предлагала Энни, стараясь оставаться гласом рассудка.

— К этому времени уже не на что будет лезть! — воскликнул он.

— Серьезно, подожди хотя бы минуту, я сгоняю за Кассандрой и Шейном, — Джокер убежал прочь.

Мейсон все-таки послушался, хоть и находился на взводе. Он молча шагал по гостиной, крепко держа в руках ножны с клинком внутри.

— Как нам к ним подобраться? — пыталась понять Энни. — Они, скорее всего, в эпицентре пожара.

— Я могу укрыть нас барьером, — сказала Натали. — Куполом, непроницаемым для огня.

— Извини, но ты точно можешь? — недоверчиво посмотрела Энни на нее.

— Я больна, а не парализована.

— Смертельной инфекцией.

— Я справлюсь, — решительно заявила Муни.

— Их нет, — с одышкой вернулся Джокер.

— В смысле?

— В погребе только очкастое чувырло. Пытаюсь дозвониться до Кассандры, но она вне зоны доступа.

— Что за чувырло? — нахмурилась Энни.

— Потом расскажу.

— Ладно, позвоню хотя бы Уотеру, — достала она мобильник.

— Господи, да какая разница сколько нас? — ожидание сводило Мейсона с ума. — Все, что нужно, уже здесь. Вот это, — покрутил ножнами, — и вот это, — покрутил своей пустой рукой. — Будет даже лучше, если я пойду один.

— Без моего барьера твои крылышки превратятся в гриль еще до приземления, — кинула Натали.

— Ладно, пойдем вдвоем.

— Я не отпущу ее в таком состоянии сражаться с ифритами, — сказал Джокер.

— Она и не будет…

— Так, — прервала их Энни. — Оставлять нас позади — дебильная затея. Мы преодолели столько всего. Но сделали это вместе, — воодушевляла она.

Мейсон окинул взглядом своих самых близких друзей. Каждый был готов ринуться в бой, дабы спасти гребаный мир. Все-таки неуважительно было с его стороны отказывать им в этом.

— Хорошо, — кивнул он после небольшой паузы. — Начали вчетвером, вчетвером и закончим…

* * *

Кассандра и Шейн вновь находились под землей в вонючей канализации и осматривали лабораторию. Пока она заглядывала под столы, он листал документы, пытаясь разгадать загадку безумного ученого. Но, как и было сказано ранее, его знаний не хватало для создания картины происходящего. Основной версией стало создание усовершенствованных гибридов. В пользу теории свидетельствовало то странное существо с головой хомяка и телом пони, способное становится невидимым. За всю свою жизнь он ни разу даже не слышал о подобном.

— Слушай, а может он создает гибрид гибридов? — предположил он вслух. — Ну типа, как Франкенштейн. Берет части разных гибридов и соединяет их в один смертоносный микс.

— Извини, я слегка занята, чтобы строить догадки, — та на четвереньках залезла под стол, вытаращив свою округлую пятую точку наружу.

Шейн приподнял одну бровь и с едва заметной ухмылкой глядел на нее.

— Что ты там ищешь? — прочистив горло и перестав пялиться, спросил тот.

— Папку, — натужено ответила Кэсси.

— Ты не можешь воспринимать слова этого чудика всерьез. Он очевидно бредит.

— А если нет? Если есть вероятность, что все намного запутаннее, чем кажется, то ребятам стоит об этом знать, — вылезая, она стукнулась макушкой о край и, цокнув от боли, ударила со злости стол кулаком. Кэсси села на хладный кирпич, схватившись за голову.

— Перестань себя изводить, — он подошел к ней и присел на корточки. — Не надо никому ничего доказывать. Да, ты совершила плохой поступок и теперь из кожи вон лезешь, чтобы помогать людям. Но если так подумать, ты сделала необходимое.

— Я так же сказала Мейсону, — она подняла глаза, убрав с измотанного лица пряди русых волос. — И долго верила в это. По правде говоря, это был лишь самообман.

— Из твоего рассказа могу судить, что выбора не было…

— Был у меня выбор. Я могла убедить женщин отпустить Джокера и отвести их всех к порталу. Они спасли мне жизнь, и я могла отплатить им той же монетой, но в тот момент даже не подумала об этом. Моим первым инстинктом было подвергнуть всех смертельной опасности. И что это говорит обо мне? — внутри нее что-то надломилось, это можно было сказать наверняка. — После смерти отца во мне глубоко засела ненависть. Я злилась на все, что только можно было. На бабушку по мелочам, на Энни за отца, на остальных ребят за дружбу с ней, на Палача за убийство тети, даже на самого папу за то, что умер. Думала, что справилась, потому что в последнее время перестала чувствовать себя одинокой. Обрела друзей, которые помогли преодолеть эту ненависть, несмотря на мое отношение к ним. Особенно Энни. Она разрушила мою жизнь, но потом сумела ее восстановить, когда стала моей лучшей подругой. Она совершила плохой поступок и из кожи вон лезла, чтобы помочь мне. Теперь я пробую делать то же самое… в надежде успокоить свою душу и совесть. Но не покидает мысль, что зря.

— Почему? — грустно спросил Шейн.

— Потому что я ужасный человек, намного хуже нее. Ее поступок был случайным, а мой — нет, — ответила Кэсси. — Яблоко от гребаной яблони… — прошептала она, проведя ладонью по румяному личику.

— Тогда продолжай, чтобы все не было зря, — приободрил он ее и легонько хлопнул по колену. Та кивнула в знак согласия, понимая, что останавливаться сейчас глупо. — С-срань господня… — удивленно протянул Шейн, посмотрев чуть выше ее головы. Она глянула туда же и заметила очень тонкий проем в нижнем краю стола. Едва просунув туда палец, Кэсси вытащила желтую папку с файлами. Она встала, положила ее на стол, пододвинула лампу и, затаив дыхание, открыла заветный документ. Содержимое первой же страницы вызвало поистине изумленную реакцию…

* * *

Удивительная вещь магия. Она бывает весьма опасной в неумелых руках, но если же ею пользуется кудесник, то может и завораживать. Натали шла прямо сквозь пламя, вытянув руки ввысь и чуть вбок, тем самым удерживала барьер в виде прозрачного пузыря. Рядом с ней, вплотную прижавшись, шел Джокер. Мейсон и Энни находились чуть позади и изо всех сил старались не отставать, чтобы не дай бог выйти за пределы барьера. Разглядеть что-либо вокруг не представлялось возможным из-за яркого огня и густого дыма, поднимающегося далеко в небеса. Джокер помимо обжимок с Муни исполнял еще и функцию навигатора, держа перед глазами телефон со включенным «Google Maps». До входа в пожар они установили примерное местоположение эпицентра, отметив его точкой на карте. До пункта назначения оставалось всего ничего.

— Все нормально? — спросил Джокер.

— Да, — сконцентрировано ответила Нат.

— Далеко еще? — поинтересовалась Энни.

— Где-то сотня ярдов, — ответил Джефферсон. — Эй, а ведь наша «оригинальная четверка» впервые за очень долгое время работает вместе, — подметил затем. — Словно «Битлы» собрались обратно.

Мейсон ухмыльнулся. Слишком напряженными стали их отношения, но обстоятельства сегодня сплотили перед лицом неминуемой опасности. И он был этому отчасти рад.

— Ладно, мы на месте, — они притаились у дерева, пытаясь хоть что-то увидеть впереди. — Ни хрена не вижу… — покачал головой Джокер.

— Зато я слышу, — произнес Вэл, закрыв глаза. Грифоний звуковой локатор засек три отчетливых сердцебиения прямо по курсу.

— Какой план? Бежим все вместе под куполом?

— Я их слышу, но тоже не вижу. Вслепую бить слишком рискованно.

— Я могу резко увеличить барьер в размерах, но всего на пару секунд, — предложила Натали. — И решайте быстрее, потому что я уже начинаю уставать, — ее вытянутые руки уже вовсю дрожали.

— Мы лишимся фактора внезапности, — сказал Джокер.

— Пары секунд мне хватит, — Мейсон обнажил свой могучий торс, а потом и клинок, тоже могучий. — Действуй по моей команде.

— Не нравится мне это… — промолвила Энни.

— Аккуратней, а не то я подумаю, что ты переживаешь за меня, — скривил Вэл в ухмылке рот.

— Тебе показалось, — ответила она, не сводя с него единственный зрячий глаз. На сей раз ее язвительный выпад был практически не похож на оное. И Мейсон увидел это. Он понял, что впервые из забора, в который так долго стучался, послышался ответ. Это укрепило его боевой дух. Вэл сделал пару шагов назад, практически прижавшись спиной к поверхности пузыря, и принял стойку бегуна. Он совершил несколько глубоких вдохов-выдохов, готовясь к, пожалуй, самому важному и ответственному моменту в своей жизни. От его успеха зависит выживание всего человеческого рода. Никакого давления, да. И вот, посильнее сжав рукоять меча, а также вобрав в себя всю отвагу и мужество, Вэл Мейсон крикнул:

— ДАВАЙ!

Натали с усилием хлопнула в ладоши и резко развела руками в стороны. Пузырь запульсировал и в мгновенье ока покрыл в разы большую территорию. Пламя под ним, разумеется погасло, открыв вид на трех пугающих до жути чешуйчатых существ. Мейсон тут же рванул с места. Почти одновременно с началом движения за его спиной появились крылья с черно-красным оперением. Один их взмах обеспечил Мейсону скачок вперед словно на реактивной тяге. Он замахнулся клинком в полете, до столкновения с ближайшим ифритом, только-только увидевшим врага, оставалась буквально пара футов. Но за десятую доли секунды, за которую его веки сомкнулись и открылись, ифриты успели бесследно пропасть. Вэл с боевым кличем рассек лишь воздух при приземлении. Он резко вскочил и растерянно оборачивался по сторонам. Их нигде не было. Вдобавок пламя вокруг само взяло и погасло, оставив после себя темные обугленные стволы и пепел, а дым рассеялся за какие-то ничтожные мгновенья, как будто его никогда не было.

— Ку-куда они делись? — произнес Мейсон, не имея ни малейшего представления о том, что сейчас случилось.

Его друзья вышли из-за деревьев с такими же изумленными глазками, раскрыв рты.

— Что это было, черт возьми? — разум Джокера встал в тупик.

— Они что, телепортировались? — Натали, обессиленная заклинанием, прислонилась к ближайшему стволу. — И утащили огонь с собой?

— Думаете, они… сбежали? — предположила Энни.

— Может, испугались меня? — посчитал Мейсон, взглянув на меч в руке.

— Вот вы где… — меж деревьев показалась Кассандра, вся в поту и с сильной одышкой.

— Ты как здесь оказалась? — спросил Джокер.

— Я и не думала… что могу так… быстро… бегать… — приложила та ладонь к груди. — Фух… — потихоньку ее дыхание стало замедляться. — Ну что ж, ребята, у меня… есть для вас новость, — она глубоко вдохнула. — Все это время нас водили за нос. С самого первого дня, с самого начала всего этого дерьма. С того самого момента, когда мой отец провел ритуал, призвавший баргестов и сделавший его и вас гибридами. Все эти два года мы были пешками в чужой игре.

— О чем ты говоришь? — не понимал Мейсон.

— Баргесты, Хельга со своими друзьями, Консорциум Ведьм, Палач, Гарреты, Кощей, ифриты — все это связано между собой. Звенья одной цепи. Последовательные этапы одного плана. И совершенно не случайно. Все, что мы с вами пережили, было подстроено, продумано до мелочей. Один безумец называет нашего кукловода «всеведущей тварью». И он чертовски прав. Ответственен за это всего лишь один человек. Этот человек дал моему отцу наводку о свитке призыва баргестов; поигрался с разумом Хельги, чтобы та стала одержима местью; вписал в книгу Стоунов ритуал освобождения, которого до этого никогда не существовало, чем и вызвал напасть в виде Консорциума; призвал Дух Стоуна из многовекового сна; рассказал Гаррету легенду об ифритах; использовал кровь единорога, чтобы натравить Кощея. Этот человек управлял нашими жизнями и судьбами, заставлял страдать, убивал наших родных и близких. Но хуже всего не это. Хуже всего то, что этот человек все это время был среди нас. Выдавал себя за нашего друга, держался максимально близко, чтобы контролировать должное выполнение своего плана. И этот человек… ты… — ее взгляд устремился на одного из четверки. Остальные трое повернули свои головы в сторону, как Кассандра выразилась, «всеведущей твари». Ее фиолетовый глаз огорошено забегал. Она судорожно мотала головой, заливая свое око слезами. Была потрясена до глубины души, пыталась что-то сказать, но всхлипы не давали этого сделать.

— Это невозможно, — сердце Мейсона колотилось бешеным темпом. — Нет, это невозможно. Это полный бред, — отказывался он верить словам Кассандры. — С чего ты это взяла вообще? Откуда вся эта информация?

— Есть фото встреч с моим отцом и Гарретом, транскрибация записей с диктофона, газетные вырезки начала двадцатых...

— «Газетные вырезки»? О чем ты говоришь вообще?

— Ее настоящее имя — Онетт. Она — первая ведьма, мать трех близняшек, что сотворили демонов огня. Ей четыре тысячи лет, она заточила ифритов, создав Лимб и Круги Солнца, и стала прародительницей гибридов. Она использовала на себе мощное заклинание реинкарнации. Каждый раз, когда ее тело умирает, душа переселяется в новорожденную девочку, изменяя внешность ребенка. Поэтому она до сих пор и жива. Газетные вырезки двадцатых годов с ее лицом на общих фотографиях доказывают это.

— Да что это за бред?! — крикнул Мейсон. — Это неправда. Вранье. Твой безумный ученый просто выдумал историю, чтобы влезть к нам в головы. Скажи ей, Энни! — посмотрел он на нее. — Ну же, скажи что-нибудь! — подошел ближе.

— Я… я даже не… — она прикрыла заплаканное лицо нервно дрожащими руками, — …даже не знаю, как на это ре-ре… — шмыгала та носом и начала заикаться. — Я… — вновь всхлипнула она, а затем замерла. Мейсон, Джокер и Натали затаив дыхание ждали развенчания обвинений Кассандры. И вот Энни шумно выдохнула, убрав руки. Ее лицо резко переменилось с истерично шокированного на серьезно разочарованное. — Ох… — тяжко вздохнула она и взмахнула рукой. Черная повязка растворилась в воздухе, а страшная рана по волшебству затянулась, образовав вместо себя второй фиолетовый глаз идеального состояния.

— Боже мой… — схватился за голову Джокер, пытаясь хоть как-то переварить столь сенсационное и совершенно неожиданное откровение.

— Нет… — покачал головой Мейсон. — Нет, нет, нет… — говорил он, все не веря своим глазам и ушам. Девушка, которую он так сильно любит, оказалась не тем, за кого себя выдавала.

— И все-таки кот вышел из мешка, — произнесла Энни, посмотрев на Кассандру, которая пожирала ее глазами полными ненависти. — Как я его пропустила?

— Он варг, — ответила та.

— Этот тоже, — кивком указала на Джокера, — но с ним проблем нет.

— Он как-то усилил свою непроницаемость.

— Хитрец. Следил за мной несколько лет так, чтобы я не заметила. Вполне неплохо, — с уважительным восторгом молвила Энни. — Или я теряю навык…

— Я все еще с трудом в это верю… — прошептал Мейсон.

— Да, не думала я, что вы когда-нибудь узнаете. Но, как видите, даже от «всеведущей твари» могут ускользать некоторые вещи.

— Если ты ведьма, как можешь становиться гепардом? — сглотнула ком в горле Натали.

— Можно превратиться в любого гибрида, стоит только иметь достаточную мощь и желание. Надо было влиться в вашу группу, но не в качестве ведьмы, не хотелось привлекать лишнего внимания. Да и гепарды — мои любимые звери, так что выдался шанс немножко побегать в их шкуре.

— Зачем? Зачем ты это сделала с нами? — едва сдерживал слезы предательства Мейсон.

— Нет, не так. Вопрос должен звучать: «Зачем ты это сделала со МНОЙ?». Напомни, что сказал Гаррет о твоем предназначении?

— «Ты — Избранный и тебе суждено остановить ифритов», — процитировал он того.

— Эти слова прозвучали из его уст, но вложены были туда мной. Все это было подготовкой. Ты считал, что тебя тренировал только Гаррет. На самом деле тебя тренировали все, кто вставал на твоем пути. Только так можно было обрести силу и навыки, необходимые для убийства ифритов. А ваши страдания, — посмотрела она на Джокера и Натали, — стали сопутствующим ущербом. Извините, — равнодушно пожала плечами.

Те лишь опустошенно уставились на нее.

— Но, к великому сожалению, твои услуги больше не нужны, — взглянула снова на Мейсона.

— Что?

— Сегодня я впервые за долгие тысячелетия увидела их в истинном облике и ощутила то, чего раньше не ощущала. Мои девочки… Они еще живы. Их души еще целы. Заперты внутри гнусных ифритов, но целы! — легонько улыбнулась она. — Я не могу допустить того, чтобы они сгинули навечно от рук Избранного. Я должна найти способ вернуть их.

— Ифриты не сбежали… Их спасла ты, — догадалась Муни.

— Я отказалась от своего плана, и знаю, что это огромный риск. Но ради своих дочерей готова его принять.

— Ты играла с нашими жизнями, а теперь говоришь, что все это было напрасно? — закипал Джокер.

— Мне жаль, — грустно произнесла Энни. — Мне действительно жаль. Но иначе… я не могу, — она щелкнула пальцем, и клинок исчез из рук Мейсона. — Это вам уже не понадобится.

— А…

— Слушайте внимательно, — перебила она. — Ибо скажу я это лишь один раз: не… путайтесь… под… моими… ногами, — Энни делала логическое ударение на каждом слове, для того, чтобы дошло до всех присутствующих. Прозвучало как грозное предупреждение, а когда такое говорит первая ведьма в мире, то стоит мотать на ус.

Раздался второй щелчок пальцами, заставивший исчезнуть уже саму прародительницу гибридов. Она ушла и оставила за собой четверых морально убитых людей осознавать то, что их жизни сломаны древней колдуньей-манипулятором, притворявшейся для кого-то подругой, а для кого-то и любимой женщиной. Этот второй «кто-то» опустился на колени, ибо даже стоять на ногах казалось мучением. Не сумев совладать со своими эмоциями, Мейсон глубоко вдохнул и очень экспрессивно закричал во все горло. Этот крик отчаяния, вмешанный с болью и яростью, прошелся эхом по всему сожженному лесу, начавшись голосом обычного человека и закончившись ревом дикого зверя…