Быть женой Малфоя (гет)

Глава не проверена бетой.

— Нам нужен Поттер.

— Ошибаешься, Люциус. Тебе нужен Поттер.

Четыре года, которые Люциус Малфой провел в Азкабане стали для Нарциссы самыми лучшими за всю их семейную жизнь. Она ни перед кем не отчитывалась за свои действия, ни за кого не волновалась и наслаждалась тихой жизнью в мире, в котором о Малфоях старались не вспоминать, чтобы беду не накликать. Драко успешно занимался управлением единственной фермы, выращивающей травы, а Нарцисса все больше уверилась в том, что это и есть ее идеальная жизнь.

Люциус вернулся внезапно. Нарцисса даже не успела соскучиться по его привычке все контролировать и просчитывать наперед. Первым делом он обнял ее, свою жену, которая не дала разрушиться дому; сгинуть счетам в банке и уехать Драко в Германию, в которой он хотел залечить свои душевные раны. Нарцисса тогда только посмеялась и напомнила, что семью не бросают, даже такую, как у них. Но она точно знала, если бы позволяли финансы, Драко бы уехал в Германию продолжать обучение. И, возможно, тогда бы Нарциссе стало еще проще.

Нарцисса знала, что с возвращением Люциуса мирной жизни придет конец. Все, что она строило эти четыре года, в одночасье, сгинуло в могилу, по которой Люциус от души потоптался. И если Нарцисса надеялась, что Азкабан его хоть как-то изменит, то спустя неделю, она убедилась: Люциус, как и раньше, хотел, чтобы Малфои имели вес в обществе.

— Не мне, Нарцисса, а нам, — настаивал он.

Они сидели в столовой втроем. Обычный семейный ужин перерос в составление плана на дальнейшую жизнь. Нарцисса еще в годы своей молодости ненавидела эту столовую за то, что слишком много людей открывалось здесь с новой стороны, а на следующее утро их уже не было в живых.

— Отец, извини, конечно, но ты многое упустил за время, проведенное в Азкабане, — Драко разговаривал с Люциусом осторожно, словно прощупывал почву. Нарцисса считала, что он ненавидит своего отца, но говорить на эту тему с сыном не решалась. Видимо, она боялась услышать подтверждение своих мыслей. А еще опасалась встречного вопроса, на который она бы не смогла ответить. Ненавидела ли Нарцисса Люциуса? Нет. Она его любила. Всегда. Так долго и безнадежно, что и сама уже забыла, каково это любить кого-то еще, например, себя.

— И что же я упустил?

— Поттер — не имеет никакого влияния на магическое общество, — ответила ему Нарцисса вместо Драко.

— Относительно, — все же возразил ей сын. — Некоторые до сих пор заглядывает ему в рот, но не те, кто у власти.

— Думаешь, твой отец метит ниже, чем в министры? — разозлилась Нарцисса. Она не хотела возвращаться в ту жизнь, где каждый день был всего лишь шестеренкой в огромном механизме, именуемым планом.

— Нарцисса! — резко окликнул ее Люциус. Она повернулась к нему, без страха посмотрела в глаза и улыбнулась. Что ей недовольство мужа, когда она с гоблинами ругалась за каждый потерянный кнат. Она любила Люциуса, но больше не могла позволить себе слепо следовать за ним.

— Я не хочу становиться министром, — уже более спокойным тоном продолжил он, не отводя взгляд от Нарциссы.

— Ах, да, у тебя же лучше получается дурачить сообщество, выдвигая на пост министра очередную марионетку, — заулыбалась Нарцисса, которая так и не смогла забыть время, проведенное в камере Авроратта. — И кто в этот раз будет ставленником? Может, твой сын? Ну что же, давай, распиши ему все преимущества и составь план действий. Только не забудь добавить, что он должен будет предать всех своих друзей, ради кресла министра.

— Ты забыла, что он еще и семью должен предать, — спокойно отозвался Люциус, а Нарцисса только больше распалялась. У нее было время вспомнить все, что происходило с ней за долгую, семейную жизнь с Малфоем. Было время и задуматься, как изменилась бы жизнь, если бы она принимала в ней большее участие. Но с каждым днем все ее мысли сводились только к одному: злополучному «нет» Люциуса на ее частый вопрос.

— Ты любишь меня? — Нарцисса уже и не помнила, сколько раз она спрашивала мужа об этом. Не очень-то ей хотелось считать неудовлетворительные ответы, приносящие одну лишь боль. Она понимала, что, если и сейчас он не изменит своего отношения к ней, то вся их жизнь была напрасна. Вся их борьба была просто игрой, никчемным барахтаньем в море проблем, которых можно было избежать, не будь они вместе.

— Да.

Поттера в министры — идея была настолько глупа, что только везение могло им помочь. Подарок Яксли пришелся кстати. Нарцисса и подумать не могла, как без него Гарри Поттер смог бы променять свою дружную, крепкую семью на их, не отличавшуюся такими качествами. Мог ли Яксли знать, какую роль его артефакт сыграет в будущем? Вряд ли. Он просто любил Нарциссу и помогал ей, находясь даже в Азкабане.

Что дало им сотрудничество с Поттером? Ничего важного. Это Нарцисса поняла, когда потеряла мужа. Однажды он не проснулся, оставив после себя лишь воспоминания, трость и дневник. Для Люциуса слишком важна была победа Гарри Поттера на выборах. Именно в ней он видел спасение для своего рода, возведение его на вершину власти.

— Я никогда не хотел быть министром, — говорил он без фальши, когда они оставались наедине. — Все твои слова и действия на виду у всех, и нет возможности урвать что-то для себя. Заместитель — другое дело. Серый кардинал, который в курсе всего и, при необходимости, имеющий возможность повернуть ситуацию в нужное, выгодное ему, русло.

— Поэтому не Драко? — интересовалась Нарцисса.

Люциус улыбался, гладил ее по волосам и шептал на ухо:

— Ну что ты, родная, куда ему до Поттера. Фамилия не та.

Нарцисса жалела о многом. О несказанных словах, которые после смерти мужа душили ее. О мыслях, которых могло и не быть, поговори она с Люциусом начистоту лет десять назад. Но больше всего она жалела о том, что так и не смогла убедить Драко в том, что его отец достоин любви.

— Я его уважаю, мам, — не отрываясь от очередного плана политической кампании Поттера, произносил Драко, когда Нарцисса поднимала важную для нее тему. — Большего от меня не требуй.

Нарцисса жалела, что не могла показать Драко, какой Люциус был в его годы. Какие поступки совершал, что переживал и кому верил. Возможно, решившись, Нарцисса бы подтолкнула сына к желанию узнать отца поближе. Но, в то же время, она понимала, что момент упущен. Люциуса не было рядом, когда Драко в нем нуждался. Малфои они такие — выражают свою любовь на расстоянии, заботясь издалека, чтобы, не дай Мерлин, кто-нибудь подумал, что они тоже умеют чувствовать и переживать.

Нарцисса наверстывала упущенное, открывая свою душу мужу и заглядывая в его. Пока Драко и Гарри с головой уходили в политический мир, Люциус рассказывал жене о своих детских страхах и школьных годах; и, конечно же, о том, как он боялся потерять ее и, в то же время, мечтал об этом

— Как же я проклинал тебя, когда ты не воспользовалась дьявольским телепортом и не затерялась в Берне. Столько возможностей изменить все, но ты продолжала цепляться за жизнь, которая тебе осточертела. Я обожал тебя, но с каждым днем понимал, что, чем дольше ты со мной, тем быстрее умрешь.

— Зачем же женился тогда на мне?

— Глупый был. Думал, что ты не умна и все, что тебе нужно — красивые побрякушки на годовщину. А ты любви хотела и о сказке мечтала. Не помню, когда влюбился в тебя, даже не спрашивай об этом. Однажды проснулся утром и понял, что боюсь тебя потерять. После этого и начал мечтать, чтоб ты с Яксли сбежала. Он же любого предаст, лишь бы себя спасти. С ним бы ты не пропала, он бы надежно тебя спрятал, даже я бы не нашел.

Они смеялись, разговаривали, вспоминали умерших и сбежавших, забывших свои настоящие имена навсегда. Радовались маленьким победам Поттера, переживали за Драко, решившем, что его чувства к герою настоящие. Нарцисса опасалась, что за действия артефакта придется платить, Люциус ее поддерживал, но Драко настаивал на своем, грозясь забросить всю игру и уехать с Поттером как можно дальше. Им оставалось только смириться с выбором сына, который сам же все и испортил.

Смерть мужа Нарцисса переживала остро. Ей не помогали ни поддержка Драко, ни постоянное присутствие Астории и даже маленький Скорпиус не вызывал былой радости. Казалось, что со смертью Люциуса мир изменился. В Малфой-мэноре все напоминало о нем. Нарцисса отнесла трость в кабинет мужа, там же спрятала и его дневник, даже не подумав прочесть его. Все, что Люциус хотел сказать ей, он сказал при жизни. Но, возможно, она просто боялась узнать, что он всего лишь играл ею, как и всеми вокруг.

Прогуливаясь по дому перед отъездом, собрав все нужные вещи, Нарцисса, рассматривая свой свадебный портрет, вспоминала разговор с Асторией, когда та только появилась на пороге их дома в качестве невесты Драко.

— Миссис Малфой, быть женой Малфоя — каково это? — спросила тогда молодая Гринграсс, робко рассматривая Нарциссу, уединившеюся с альбом в гостиной.

— Это безумно сложно, — ответила тогда Нарцисса. — Никогда не знаешь, что творится в голове у Малфоя, пока не проживешь с ним всю жизнь. Но поверь мне, оно того стоит.

— Я боюсь, что он не будет воспринимать меня всерьез, — откровенно признавалась Астория, а Нарцисса все больше видела в ней себя, впервые переступившую порог Малфой-мэнора, будучи его хозяйкой.

— Начни с его друзей, — мягко советовала Нарцисса. — Подберешь ключ к ним, а дальше уже сама поймешь, что нужно делать.

Нарцисса жалела о много, но только не о своем замужестве. И, покидая Малфой-мэнор, который обрел новую хозяйку, она забирала с собой самое ценное, что осталось от Люциуса — воспоминания и его любовь.

Можно было сколько угодно думать о поступках Люциуса, о его мыслях и желаниях, но Нарциссе пришлось признать, что он уже не вернется. Она поняла это, когда вдыхала тяжелый воздух Малфой-мэнора, рассматривала многочисленные портреты предков Люциуса и бережно складывала одежду мужа, чтобы запечатать ее в шкафу. Но сколько бы Драко и Астория не уговаривали ее, Нарцисса так и не смогла остаться в доме, в котором пахло кровью, обезболивающем, сумасшествием и разбитыми надеждами.

В Берне, как и говорил Люциус, были прекрасные пейзажи, и дышалось легче.