Rise (гет)

Разные люди, разные судьбы...

Правда у каждого разная будет.

Кто-то — поймет, ну а кто-то — осудит.

Кого-то убьют, а кого-то — полюбят.

Первая неделя ноября выдалась мрачной, холодной и дождливой. Серые тучи не покидали небо ни днем, ни ночью, из-за чего создавалось впечатление, что над миром сгустились беспросветные сумерки. Сильный ветер клонил деревья к земле и тоскливо завывал за окнами. А в конце недели вообще выпал первый в этом году снег. Зима явно спешила вступить в свои права раньше времени.

В замке стало прохладно и не очень уютно. Все стремились как можно больше времени проводить в гостиных у каминов, где весело потрескивал яркий согревающий огонь, и посильнее кутались в теплые шарфы. Для меня это были обычные дни, заполненные учебой, времяпровождением в библиотеке вместе с Алексом и Амелией и бесконечными размышлениями о событиях последних пяти лет моей жизни. Грейнджер молчала и не звала к себе в кабинет продолжать поиски недостающих составляющих для зелья, но я особо на это и не надеялся, ведь она предупредила, что ей нужно время на самостоятельные раздумья. Однако я все равно подсознательно ждал появления эльфа с запиской от нее. Теперь во время уроков трансфигурации я часто ловил ее взгляд, но чем просто смотреть на нее, гораздо лучше было с ней говорить.

В один из таких морозных мрачных дней вместе с Алексом мы ожидали начала занятия по ЗоТИ, когда в кабинет зашел мой сосед по комнате — Хэролд Райт. Не замечая никого вокруг, он, проходя, сбросил несколько учебников с чужих столов и толкнул плечом Энтони Мэлтона, который тут же высказал все, что о нем думал, в не самых цензурных выражениях. Райт, казалось, не обратил на эти слова внимания и молча уселся за последний стол в самом углу аудитории.

— Странный он какой-то, — сказал мне Алекс, показывая взглядом на Хэролда. Тот под школьной мантией носил вместо белой рубашки черную, так что единственным ярким пятном на нем был зеленый галстук. — Сегодня кажется еще более мрачным, чем обычно.

— По-моему, он всегда такой, — ответил я, пожав плечами. — Мы с ним никогда не разговариваем в комнате. Единственный наш разговор состоялся на Хэллоуин, но он не был особо содержательным.

— Держись от него подальше, Драко, — посоветовал Алекс.

— Я слышал, в гостиной говорили, что у него какое-то горе в семье. Может, поэтому он такой. Со временем отойдет.

— Не знаю, — Алекс покачал головой. — Мне он не нравится.

— Привет, — прервала наш разговор подошедшая Дэвидсон. — Как тут ваши дела? — она хмурилась и явно нервничала, как обычно перед занятием с Куппер.

— Все отлично, — сказал ей Алекс и улыбнулся. Я промолчал.

— Как может быть «отлично», если впереди ЗоТИ? — спросила она и уселась позади нас. — Я так нервничаю, что даже руки заледенели, — она потерла ладошки.

— Давай я согрею, — сказал Алекс, повернувшись к ней, и обхватил ее маленькие руки своими. Дэвидсон, казалось, была удивлена, но рук не убрала. Она смущенно улыбнулась ему и вздохнула.

Я отвернулся. Странно было наблюдать за ними, будто я подглядывал за чужой жизнью.

Тут в кабинет стремительно зашла Куппер, и все внимание переключилось на нее.

— Всем добрый день, — начала она, как всегда. — Сегодня у нас лекция с демонстрацией очередного представителя не самых светлых сил. Но сперва решим вопрос с новичком, которого я вижу здесь впервые. Мистер… — она заглянула в свои записи, — Хэролд Райт, который отсутствовал все предыдущие два месяца. Вам придется сегодня отвлечься от части лекции и выполнить то задание, которое все ваши однокурсники пережили еще в начале сентября, — она подошла к столу, за которым с безразличным видом сидел Райт, и протянула ему пергамент с вопросами. — У вас тридцать минут на то, чтобы записать сюда ответы на указанные вопросы. Я начну лекцию, но это не значит, что не смогу наблюдать за вами, потому советую не предпринимать никаких попыток подсмотреть информацию в учебнике или еще где-то. Замечу, что пытаетесь обмануть меня, сниму баллы и сделаю так, что ЖАБА вам будет сдавать крайне трудно.

Райт взял лист и положил перед собой, не сказав ни слова. Куппер хмыкнула и вернулась к своему столу, около которого стояла накрытая клетка.

— Итак, для тех, кто читал учебник и делал конспект, не составит большого труда сказать, что же это за зверь тут у нас, — она сдернула покрывало, и все увидели серое существо невысокого роста, чем-то отдаленно похожее на домашнего эльфа. — Кто знает название этого полуразумного зверя? Мисс Дэвидсон, может, вы, вы ведь многое знаете?

— П-похож на эльфа, н-но это не он, — запинаясь, промямлила Амелия, застигнутая врасплох.

— Не слишком подробный ответ, — сказала Куппер. — Минус балл Когтеврану. Мистер Мелтон?

— Не знаю, — глухо отозвался Энтони.

— Печально. Минус балл Слизерину. Мистер Малфой?

— Возможно, это эрклинг, — сказал я, когда-то я читал о них в книгах, но картинки там не было, только описание, потому я мог и ошибаться.

— Верно, — удивленно сказала Куппер. — В этот раз нам даже не пришлось обращаться за справкой к мистеру Митчеллу. Тогда скажите нам еще, чем опасно это существо. Надеюсь, в этом вы не сомневаетесь, ведь не зря же мы изучаем его в курсе защиты от темных сил.

— Он опасен для детей, он ими питается.

— И чем же он может привлечь ребенка, чтобы тот захотел быть съеденным?

— Не помню, — пробормотал я.

— Минус балл со Слизерина, мистер Малфой. Вопрос элементарный. У эрклинга тонкий забавный смех, который очень нравится маленьким детям. Этот поганец уводит их подальше, а потом, как вы верно заметили, нападает на них и съедает. Однако для взрослого этот противник безопасен. Его можно оглушить, отлевитировать, да просто дать пинка, если сможете. Да, кстати, эти существа родом из Германии, это так, к слову. Сейчас вы все можете группами подойти к клетке и рассмотреть поближе этого эрклинга. Пальцы в клетку не совать!

В классе поднялся шум, многие неспешно повставали со своих мест. Я же наблюдал за Куппер.

А она подошла к Райту, который сидел, как застывшая восковая фигура.

— Что же вы не пишете ответы? — спросила профессор.

Райт медленно поднял на нее взгляд исподлобья, но не сдвинулся с места.

— Я не буду, — тихо сказал он.

Она не ожидала такого поворота событий и на несколько мгновений даже слегка растерялась.

— В каком смысле «не будете»? — обманчиво спокойно спросила она, и все в аудитории отвлеклись от эрклинга и затаили дыхание, ожидая больших проблем. — Вы какой-то особенный или что? Придя на урок по защите от темных искусств, нужно быть готовым к вопросам по этому предмету, иначе нет смысла вообще здесь появляться. Очень советую все же приступить, у вас и так осталось совсем мало времени, — она указала рукой на пергамент.

— Не буду, — снова отказался Райт.

— Вот как? — немного повысила голос профессор Куппер. — Тогда не надейтесь сдать экзамен. У вас еще есть возможность исправиться, так сказать, последний шанс. Итак?

— Я не стану ничего писать, — опять повторил Райт, скрестил руки на груди и помотал головой для наглядного подтверждения своих слов.

— Ну что ж… — ледяным голосом сказала Куппер. — Минус двадцать баллов Слизерину. Пергамент оставьте себе. На следующее занятие я жду от вас эссе длиной четыре фута по этим вопросам. И после занятий подойдете ко мне, я назначаю вам наказание на этот вечер.

Райт молча перевел взгляд с нее и уставился в пространство.

А Куппер была в бешенстве. Но тут произошло то, чего она не ожидала. Кто-то из студентов — нечаянно или нет — открыл дверцу клетки, и эрклинг выбрался наружу. В руках у него появилась маленькая трубочка, из которой он начал выпускать в окружающих шипы. Девушки завизжали, и началась небольшая суматоха.

Я сидел не так далеко от стола и клетки, потому заметил, как эрклинг нацелил свою трубку в Амелию, стоявшую почти рядом со мной — она не успела пробраться сквозь толпу поближе. Я дернул ее за руку, и она, не удержав от неожиданности равновесия, начала хвататься за меня, и мы с грохотом упали на пол. Моя спина совсем не порадовалась жесткому приземлению, выразив возмущение острой болью в пояснице. Алекс, который оказался на другом конце кабинета, уже бежал к нам.

Тем временем эрклинг спрятался куда-то в укрытие, а Куппер никак не могла пробраться к нему сквозь толпу студентов, которые не собирались успокаиваться, хотя бояться, по сути, было совершенно нечего.

Открыв глаза, я увидел нарушителя нашего спокойствия, он забился в углу под книжным шкафом, судорожно сжимая свою трубочку. Он, похоже, тоже меня заметил и уже собирался выстрелить шипом, но я оказался быстрее. Выхватив волшебную палочку, я послал в него Экспеллиармус. Следом в него сразу же полетел Ступефай, а потом Петрификус.

— Тишина! — заорала Куппер, окончательно озверев. Все замерли и затихли. Алекс подал руку Амелии, которая, падая, ударилась рукой о парту, а затем помог сесть мне.

В голове у меня шумело. Три очень простых заклинания подряд отняли у меня немало сил.

— Не знаю, кто додумался открыть дверцу клетки, но просто так я это не отставлю. Я снимаю с обоих факультетов по тридцать баллов, а вы, мистер Малфой, если причинили вред эрклингу, будете иметь отдельные неприятности.

— Но он хотел напасть на Дэвидсон, — возразил я, — а потом и на меня.

— Чем, небольшими шипами? Пережили бы, они ведь не отравлены в конце концов! Все! Все по местам, и быстро. До конца урока молча читайте учебник, в следующий раз дословно будете мне пересказывать сегодняшнюю тему. И благодаря стараниям мистера Райта на следующем занятии вас ждет очередная проверка предыдущих знаний, — с этими словами она поспешила к лежащему под шкафом эрклингу.

К концу занятия все были похожи на выжатые лимоны и винили они в этом, скорее всего, Райта, потому что разозлилась Куппер в первую очередь из-за него. Так что ему теперь не позавидуешь.

Я радовался, что сегодня это было последнее занятие, помимо астрономии вечером, потому что ни на что уже не был способен, кроме как лежать на кровати.

Алекс, видя, в каком я был состоянии после занятия, уверенно сказал:

— Драко, тебе надо к мадам Помфри. Как и Амелии, между прочим, — он выразительно на нее посмотрел, однако она, похоже, этого не заметила, пребывая в еще более плохом настроении, чем до урока.

— Сейчас позову эльфа, — вяло согласился я.

— Не надо, я тебя отлевитирую, — сказал Алекс, — и заодно Амелию провожу.

— Тогда пойдемте, я еще хотела в библиотеке поработать сегодня. И еще, Малфой, спасибо за помощь — пробурчала Дэвидсон, я кивнул, и мы все вместе отправились в Больничное крыло.

Убедившись, что с рукой у Амелии все в порядке, они с Алексом оставили меня на попечение медсестры, которая отказалась отпускать меня.

— Мистер Малфой, вы опять не бережете себя, — отчитывала меня мадам Помфри, пока я устраивался на больничной кровати. — Предупреждаю вас, еще одна такая выходка, и я лишу вас укрепляющих зелий.

— Это все чрезмерные учебные нагрузки, — мрачно сказал я, когда она начала осматривать меня.

Дверь лазарета скрипнула, и кто-то вошел внутрь. Медсестра, не отвлекаясь от осмотра, крикнула:

— Кто там?

— Мадам Помфри, это Гермиона, я принесла вам книги, которые брала позавчера.

— Ах, это вы, дорогая, — улыбнулась она, — положите книги на стол и присаживайтесь, если у вас есть время. Я сейчас разберусь с мистером Малфоем и подойду.

— Малфой здесь? — спросила Грейнджер, и тут же послышались ее торопливые шаги. — Все в порядке? Я могу зайти?

Мадам Помфри вопросительно подняла брови, и я молча кивнул в ответ. Она сказала:

— Да, заходите. Я уже закончила осмотр, сейчас принесу лекарство, — она встала и отправилась в подсобку, а Гермиона подошла к моей кровати и села на стул.

— Привет, что стряслось? — спросила она, внимательно глядя на меня

— Небольшая неурядица на уроке ЗоТИ, — ответил я, а про себя подумал только, что я рад ее видеть здесь.

— У профессора Куппер очень странные методы обучения. Может, мне стоит поговорить с директором Макгонагалл? — спросила она, нахмурившись.

— Нет, не вздумай даже. Будет только хуже, — быстро проговорил я. — Как продвигается работа над зельем?

— Если бы что-то выяснилось, я бы дала тебе знать, — сказала она, а потом строго продолжила: — Но не меняй тему! У тебя серьезные травмы?

— Не особо, просто немного ушибся, — отмахнулся я, не желая вдаваться в подробности.

— У мистера Малфоя снова упадок сил и ушиб плеча, кроме того, острый приступ боли в травмированной спине, — добавила подошедшая мадам Помфри. Я стиснул зубы от злости. Грейнджер же выглядела очень удивленной. — Вот вам зелья, выпейте их и поспите несколько часов, а потом я вас снова осмотрю, и вы сможете отправиться в свою комнату.

— И все это из-за Оливии Куппер? — спросила меня Гермиона, пока я пил неприятные на вкус зелья.

— Вроде того, хотя и не совсем, — нехотя ответил я, все еще морщась от горечи выпитой жидкости.

— Значит, я должна…

— Ничего ты не должна, Грейнджер, — перебил ее я. — Не лезь в это дело. Иначе хуже будет всем. Студенты тебе не домовые эльфы, хотя даже их нет нужды спасать.

— Ладно, — сказала она, закатив глаза. Она явно поняла мой намек: — Но если что-то подобное еще раз повторится, я не стану молчать.

— У тебя обостренное чувство справедливости, — слегка усмехнулся я. — Но это даже хорошо, для меня по крайней мере.

— Я просто считаю, что она не имеет права так обращаться со студентами, — пробормотала Гермиона и скрестила руки на груди.

— Да, но в этот раз виноват был какой-то умник, ну и, конечно, Хэролд Райт. Ты же его видела на своих занятиях?

— Да, он спокойный, молчаливый… У него проблемы в семье, как мне объяснила директор Макгонагалл. Так что я не особо его дергаю. А профессор Куппер, значит, не захотела прислушиваться к словам директора? — возмущенно спросила Грейнджер.

— Вроде того. Но это его проблемы, нужно быть догадливее, — пожал я плечами.

— Ты жесток! — сказала Гермиона со смесью удивления и разочарования в голосе. — Может, ему просто нужна помощь.

— Знаешь, я, может быть, и жесток, но если хочешь выжить в этом мире, то нужно бороться и приспосабливаться. И ты это понимаешь. — Прозвучало резковато. Я решил сменить тему: — Как твои дела помимо разгадывания рецепта зелья?

Грейнджер, похоже, удивилась моему вопросу.

— Спасибо, все в порядке, — сдержанно ответила она и поднялась со стула. — Раз и у тебя все нормально, я, пожалуй, пойду. Увидимся завтра на трансфигурации.

— До встречи, — сказал я, и она ушла, хоть я очень хотел еще с ней поговорить.

Зелья уже начали действовать, и меня клонило в сон, я не сопротивлялся и почти мгновенно уснул.

Когда я открыл глаза, за окном уже было темно. Чувствовал себя я явно лучше, так что пропускать астрономию смысла не было. Я позвал мадам Помфри, и после небольшого осмотра она разрешила мне покинуть лазарет.

Направляясь в сторону Астрономической башни, я вспомнил, что собирался попросить Алекса дать мне свою волшебную палочку, чтобы еще раз убедиться в том, что с моими магическими способностями все в порядке, и смена палочки поможет мне справиться со своей проблемой.

Вдруг я услышал крик, раздавшийся из какого-то кабинета. Я остановился и завертел головой, будто это могло мне как-то помочь определиться с правильным направлением. Крик повторился, и я понял, откуда он исходил. Это был тот кабинет, в котором нас отправляли на отработку! Возможно, боггарт так и остался в сундуке, и теперь кто-то случайно обнаружил его. Я направил свое кресло к кабинету так быстро, как только мог. Дверь была приоткрыта. Я распахнул ее и сразу же свернул в подсобку.

Там на полу сидел Хэролд Райт и, обхватив голову руками, истерично вскрикивал. Его глаза были полны ужаса, даже мне стало не по себе. Перед ним на полу лежала какая-то женщина в темной длинной мантии.

Переместившись поближе, я заметил, что она меняет очертания и превращается в Грейнджер, а рядом появляется все тот же блондин в маске Пожирателя. Но сейчас я был готов к этому. Подняв палочку, я сконцентрировался, насколько был способен, и прокричал:

— Ридикулус! — образ сменился на двух черно-белых птиц, которые сразу же по превращении залетели в сундук, и крышка сама с шумом захлопнулась.

С бешено колотящимся сердцем — силы мои снова были на исходе, главное было сейчас не угодить на глаза мадам Помфри, — и трясущимися руками я с трудом переместился поближе к Райту.

— Ты как, Хэролд? — я дотронулся до его плеча, и он вздрогнул. — Это был боггарт, все уже хорошо. Вставай.

Он резко подхватился на ноги и выпрямился. Сейчас его худоба казалась еще более заметной. Он по-прежнему был не в себе, глаза были красными, и слезы стекали по бледным щекам.

— Тебе надо в лазарет, — сказал я ему тихо.

— Нет! — закричал он. — Не лезь ко мне! Отстань!

Он вытер тыльной стороной руки лицо от слез, развернулся и убежал до того, как я успел что-либо сказать ему.

На астрономию идти расхотелось. Я позвал Тинки и попросил отлевитировать меня в комнату. Нужно было обстоятельно осмыслить все, что тут происходило.

Итак, Куппер, похоже, все-таки намеренно отправила нас в тот кабинет, где в сундуке прятался боггарт. Но даже если тогда она ничего не знала, сегодня Хэролд уж точно не случайно здесь оказался. Она намеренно отправила его сюда на отработку. Может, Грейнджер была права, и нужно было рассказать все Макгонагалл?

В комнате, когда я переместился внутрь, царил полумрак. Райт сидел на кровати и плечи его все еще сотрясались в рыданиях. Увидев, что я появился, он без слов улегся и уткнулся лицом в подушку.

Я решил не трогать его и не задавать никаких вопросов. Наспех переодевшись, я лег на свою кровать. Мне было как-то не по себе. Гнетущая атмосфера неприятно давила на мысли. Только спустя несколько часов Хэролд перестал дрожать и, похоже, задремал. А мне в эту ночь уснуть так и не удалось.

* * *

Благодаря бессонной ночи наутро у меня был болезненный вид. Стараясь не обращать внимания на слабость и легкую пульсирующую боль в спине, я позвал эльфа и отправился в Большой Зал на завтрак. Райт, судя по всему, все еще спал, так что я старался особо не шуметь.

Я надеялся перехватить Алекса в Большом Зале, и вместе отправиться на первое занятие, которым сегодня были сдвоенные зелья. Нужно было рассказать ему о вчерашнем инциденте с Райтом. Но Алекс на завтраке так и не появился, так что я сам отправился в кабинет зельеварения, надеясь застать его там.

Когда я добрался до аудитории, Алекс и правда сидел уже на своем привычном месте, мило улыбаясь и болтая с Дэвидсон. Ну конечно… Теперь было понятно, почему его не было на завтраке. Я так медленно добирался до кабинета, что сейчас времени на разговор у нас уже не было, урок вот-вот должен был начаться.

Дождавшись, пока профессор Слизнорт объяснил, что мы сегодня должны сделать, и устроился за своим столом почитывать газету, я тихонько привлек внимание Алекса, который и сам, похоже, не прочь был поговорить.

— Ты куда вчера пропал? — спросил он меня шепотом. — На астрономии так не появился, а из Больничного крыла ушел рано. Я решил, что Помфри тебя не отпустила, пошел проведать, а она сказала, что ты давно уже ушел.

— Долгая история, — ответил я. — Давай после занятий в старом кабинете ЗоТИ соберемся, и я все расскажу.

— Хорошо, — кивнул он. — Ты какой-то помятый. Все нормально?

— Да, все объясню позже, — отмахнулся я.

Алекс снова кивнул и приступил к работе.

Я никак не мог собраться с мыслями. Оглядев класс, я обнаружил, что Хэролд тоже пришел на занятие. Он сидел у стены в дальнем углу и смотрел куда-то в пространство, даже не пытаясь создавать видимость выполнения задания.

А мне вот не мешало бы сосредоточиться и сварить нужное зелье, тем более, что обычно это не составляло для меня большого труда. Спасибо профессору Снейпу за привитые навыки. Я открыл учебник и приступил к приготовлению. Следующие несколько часов пролетели как одно мгновение.

Когда Слизнорт начал прохаживаться по классу и проверять результаты работы, у меня все было готово. Как я мог видеть, с заданием кроме меня успел справиться еще только Алекс. Ну и Райт продолжал неподвижно пялиться в пустоту. Остальные же продолжали доделывать варево в своих котлах.

— Хм, как всегда, превосходно, мистер Малфой, — похвалил меня профессор. — Двадцать баллов Слизерину, сегодняшнее зелье очень непростое. Вы не перестаете меня радовать.

— Спасибо, сэр, — ответил я, приятно удивленный таким количеством хороших слов в мой адрес.

— Мистер Митчелл, вы тоже уже закончили? Что ж, неплохо, хотя цвет должен быть немного ярче. Загляните в котел к мистеру Малфою, чтобы понять, какой итог у вас должен был получиться. Однако, в целом, вы справились. Десять баллов Когтеврану, — сказал Слизнорт и отправился к Райту. — А вы, молодой человек, ничего не сделали? Очень печально. Напомните мне свое имя?

— Хэролд Райт, — ответит тот тусклым голосом.

— Ну конечно! Мистер Райт, вас долго не было, и у вас были серьезные для этого обстоятельства, я понимаю. Но пора приниматься за ум. Это уже не первый раз, когда вы не выполняете задания. Потрудитесь исправиться. Я прощаю вас сейчас, но на будущее больше не ждите поблажек. Вам ясно? — строго спросил Слизнорт.

— Да, профессор, — ответил Райт и опустил глаза. Казалось, что ему абсолютно безразлично все, что здесь происходит. Что же с ним было не так?

После зельеварения нам пришлось пережить еще несколько скучных уроков по травологии и чарам. Наконец, когда с учебой на сегодня было покончено, мы с Алексом направились в уже привычное для нас место — старый класс ЗоТИ.

Я рассказал ему о вчерашнем вечере и происшествии с Райтом, его последующем поведении и своей бессоннице из-за происходящего.

— Если с ним что-то и правда не так, а судя по всему, так и есть, — сказал Алекс, — ему нужна помощь Помфри, и чем быстрее, тем лучше.

— Я предлагал ему вчера, — пожал я плечами, — в конце концов, это не мое дело. Пусть делает, что хочет. Навязываться я не собираюсь.

— Этого и не нужно делать, но приглядывай за ним. Просто на всякий случай.

— Вот будто не было больше проблем, так еще и этот Райт подвернулся. Еще пара таких бессонных ночей и ненормальных занятий с Куппер, и Помфри меня в Мунго отправит. Я без сил просто… — возмущался я.

— Кстати, о Куппер. Чем дальше, тем больше она звереет. Может, пора уже говорить с директором Макгонагалл насчет нее?

— Пойдем жаловаться, как маленькие? — саркастично спросил я.

— Как самые адекватные, — ответил мне Алекс. — Рано или поздно кто-то может пострадать из-за ее методов обучения. Мне бы не хотелось, чтобы это случилось с кем-то из нас. А учитывая ее особую любовь к тебе и Амелии, у вас с ней шансов нарваться на проблемы гораздо больше.

Тут в кабинете с хлопком материализовался Тинки. Эльф держал в руках маленькую записку. Я взял ее и начал читать:

Малфой!

Появилась новая информация относительно рецепта зелья. Я буду в своем кабинете, если хочешь узнать подробности, можешь прийти.

Г. Г.

— У Грейнджер какие-то новости по поводу зелья. После того, как договорим, пойду к ней, — объяснил я Алексу.

Тинки без разрешения уходить явно не собирался, так что пришлось выразить свою просьбу вслух, прежде чем он трансгрессировал.

— Продолжая тему о Куппер. Теперь ее внимание переключится на Райта, вот увидишь, — сказал я. — И если он не умеет приспосабливаться, ему же хуже. А вот если Куппер узнает, что мы на нее пожаловались директору, тогда точно устроит нам аккуратный конец света местного масштаба.

— Ты как хочешь, а я, в случае очередного инцидента с ее участием, пойду хотя бы к профессору Флитвику, — сказал Алекс.

— Хм, Гре… профессор Грейнджер тоже грозилась к директору идти. Кстати, о профессоре Грейнджер. Она предложила проверить мои магические силы на других волшебных палочках. Одолжишь свою на минутку?

— Конечно, — ответил он, тут же передавая мне ее. — Какие заклинания будешь пробовать?

— На палочке профессора Грейнджер я проверял «Редукто», но здесь нечего разбивать или взрывать.

— Вот, — Алекс поставил на стол передо мной пустую чернильницу. — Думаю, никто не хватится ее.

Как и в прошлый раз, я сначала попробовал сотворить заклинание своей палочкой, а потом уже испытал чужую. Результаты были похожими на предыдущие, правда, палочкой Алекса было колдовать немного сложнее, чем с помощью палочки Грейнджер, но все же это было определенно легче, чем колдовать своей.

— Круто! Значит, тебе нужно добиваться разрешения сменить палочку, — сказал Алекс, когда чернильница разлетелась на десяток осколков. — Мы что-нибудь придумаем!

— Возможно, мне поможет Грейнджер, — сказал я. — И еще, никому не рассказывай, что я колдовал не своей палочкой, мне же запрещено.

— Ты мог и не говорить об этом, — ответил он. — Если мы уже все обсудили, пойду в библиотеку, искать тебе информацию.

— Да, пока обсуждать больше нечего, — сказал я, — пойдем отсюда, у меня тоже дела.

Алекс кивнул, открыл дверь, и, убедившись, что поблизости никого нет, мы разошлись в разные стороны.

В этот раз, очутившись перед дверью кабинета трансфигурации, я постучал, прежде чем открыть дверь.

Грейнджер что-то сосредоточенно записывала на пергамент. Подняв голову, она слегка улыбнулась и сказала:

— Хорошо, что ты смог прийти. У меня хорошие новости.

— Когда ты в таком настроении, мне становится страшновато, — сказал я с легкой ухмылкой.

— Тебе тоже не мешало бы больше радоваться, — сказала она непринужденно. — Хочешь чаю?

— Можно, — согласился я. — Я сегодня не обедал.

— Тогда еще и сэндвичи, — резюмировала Грейнджер. — Располагайся за любым столом, а я пока позову эльфа и принесу свои записи и книги.

Я переместился к тому же столу, за которым мы с ней сидели в прошлый раз, и принялся наблюдать за деятельной Гермионой. Через несколько минут она подошла ко мне с исписанными пергаментами в руках.

— Сначала о хорошем, потом чай, ну а потом уже, если будет настроение, можно еще покопаться в книгах, — сказала она, присаживаясь рядом со мной за стол.

— Ну рассказывай уже, — нетерпеливо попросил я.

— Помнишь текст пояснения к рецепту? Там было сказано про «составляющие со светлой целительной мощью, любовью и взятой живой силой, что научатся и победят хворь, будто взявшись за руки», — она сделала паузу, и я кивнул. — Так вот «светлая целительная мощь» — это рог молодого единорога.

— Рог единорога, конечно, обладает большой силой, это всем известно, но с чего ты решила, что тут речь идет именно о нем? — спросил я.

— Я прочитала это в старых справочниках целителя, взятых у мадам Помфри. Оказывается, раньше все, что могло пригодиться для лечения, делили на категории «светлое» и «темное». Как ты понимаешь, зависело это от способа получения вещества и от его свойств. Например, кровь врага, взятая силой, которую использовали в некоторых темномагических зельях и ритуалах, никак не могла относиться к «светлым» компонентам. То же самое касательно белладонны, так как она сама по себе ядовита. И кровь единорога считалась «темной», хоть сам единорог относился к «светлым» существам, и его рог, который можно было получить ненасильственным путем, тоже считался «светлым» компонентом. Кроме того, слово «мощь» в целительстве использовалось только для обозначения наисильнейших средств для лечения. А к таким в шестнадцатом веке относились как раз рог и кровь единорога, философский камень, который тогда активно пытались создать, и некоторые темномагические зелья, названия которых для нас сейчас несущественны. Как ты видишь, под наше описание подходит только рог единорога. А наибольшую силу он имеет у молодого единорога, к тому же примерно на шестом-седьмом году жизни единороги частично сбрасывают свой еще не окрепший рог, после чего он быстрее и лучше растет.

Грейнджер предоставила мне столько объяснений, что я даже растерялся. Только одно я четко представлял себе сейчас: мне захотелось ее обнять от восхищения, сложно было сдержаться.

— Ты просто… У меня не находится даже нужных слов. Ну, пусть будет — поразительная, — сказал я вместо этого. — Сколько книг ты изучила, чтобы это все понять и сколько времени у тебя ушло на это?

— Три ночи без сна и пятнадцать разных книг, — ответила она просто.

— Три ночи? По тебе незаметно, — удивился я и присмотрелся к ней повнимательнее.

— Косметика, Малфой, творит чудеса не хуже магии. Кстати, ты сам выглядишь так, как будто тоже долгое время не спал.

— Так и есть, не смог уснуть этой ночью, — сказал я, вспоминая ту гнетущую атмосферу в спальне, которая не давала расслабиться всю ночь.

— Мадам Помфри будет в бешенстве, — заметила Грейнджер, покачав головой.

— Не смей ей об этом говорить, — я погрозил пальцем для верности.

Она засмеялась.

— Так и быть, сегодня я добрая, — она посмотрела на свой стол. — Пока мы с тобой беседовали, эльфы принесли нам чай, а мы и не заметили. Только почему-то поставили на моем столе. Сейчас принесу, — она поднялась с места и направилась туда.

— Используй магию, — проворчал я. Грейнджер обернулась.

— Мне не трудно и так, — упрямо проговорила она. — Но вот записи свои я, пожалуй, уберу.

Она пошла обратно к столу, за которым сидел я, но вдруг поскользнулась и полетела вперед, практически на меня. Я успел отреагировать инстинктивно, повернувшись вполоборота и выставив вперед руки. Гермиона приземлилась прямо на них, и все было бы нормально, да только я не учел, что моя спина не справится с неожиданной серьезной дополнительной нагрузкой. Боль прошла через все тело, будто его разрезали в нескольких местах тонкие струны. Я зашипел, а Гермиона оказалась буквально в моих объятиях. Ее лицо было так близко к моему, что я смог рассмотреть янтарные вкрапления в радужке ее глаз и ощутить ее дыхание на своей щеке.

В этот момент в дверь постучали, она открылась, и кто-то зашел внутрь. Мы синхронно повернули головы, чтобы посмотреть на вошедшего.