Rise (гет)

В отражении зеркальном

Человек стоял пустой.

Кто из нас с тобой реальный?

Кто, скажи, из нас живой?

Посмотрев в глаза чужие,

Чуть не утонув во тьме,

Вспомнил я, что есть другие

Очи, дорогие мне.

Закричал на отраженье:

«Уходи, я не такой!

Ты — мираж, ты — лишь виденье

С искалеченной душой.

Только Я тут настоящий,

Выбор здесь всегда за мной.

Пусть была ложь правды слаще,

Буду я теперь собой».

В эту ночь спал я совсем мало, так что утром был совершенно не в духе. А впереди меня ждал непростой день. За завтраком в Большом Зале к моему столу подошел бодрый Алекс и уселся на соседнее место. Кто-то из слизеринцев запротестовал, но Алекс сделал вид, что не услышал и невозмутимо стащил печенье из вазочки. Пока я ел, он рассказал, что вчера до позднего вечера они с Дэвидсон пытались вывести новую формулу трансфигурации, которая позволяла бы удерживать предмет в трансфигурированном виде одинаковое время, вне зависимости от того, сколько сил у мага. Из его рассказа я мало чего понял, но мне в голову пришла другая мысль. Алекс уже предлагал свою помощь однажды, так почему бы не спросить Грейнджер, не может ли он присоединиться к нашим исследованиям? Я был уверен, что он может нам помочь.

После своего длинного рассказа Алекс поинтересовался:

— Как вечер вчера прошел?

— Нормально, — ответил я уклончиво. Здесь я не собирался вдаваться в подробности, и Алекс это прекрасно понимал.

— Ясно. И как ты расцениваешь шансы на успех? Ты оптимистично настроен?

— Более-менее, — признал я, чуть подумав.

— Понимаю, что ты не расскажешь всего, но если что-то нужно, можешь на меня рассчитывать. Я пойду, обещал помочь Амелии на травологии.

— Она уже просто «Амелия»? — спросил я с ухмылкой.

— Молчал бы! — ничуть не смутился Алекс. — Судя по твоим синякам под глазами, ты ночь провел в размышлениях, и что-то мне подсказывает, что думал ты не о гоблинском восстании четырнадцатого века.

— Иди уже! — огрызнулся я. — Амелия заждалась.

Алекс улыбнулся, указал взглядом на преподавательский стол и ушел.

Я взглянул туда, куда показывал Алекс. Грейнджер сидела на своем месте, но есть явно не собиралась. Она выглядела немного уставшей, однако это не очень сильно бросалось в глаза. Рядом с ней сидела ненавистная Куппер, которая раздражала уже одним только своим видом. Чего стоили только ее вечно серые безликие одежды.

Первым занятием сегодня была трансфигурация, и, если обычно я шел на нее с любопытством, то сегодня мне было не по себе. После вчерашнего разговора с Грейнджер я чувствовал себя немного неуютно, будто узнал что-то, что знать мне было ни к чему, будь она только моим преподавателем. Но ситуация была сложнее. За годы знакомства мы побывали однокурсниками, врагами, знакомыми. Теперь же я был ее студентом и подопытным кроликом. Кем я ее считал? С этим предстояло разобраться.

За весь урок Грейнджер не взглянула на меня ни разу. Она была хмурой и немногословной. Объяснив новый материал, она позволила студентам практиковаться, но не особо следила за выполнением задания. К концу занятия все поняли, что особый контроль над их деятельностью не предвидится, и расслабились. Но Грейнджер, которой, видимо, надоел слишком громкий гул голосов, быстро поставила всех на место и даже сняла десяток баллов с особо шумного гриффиндорца. Я вообще ничего не делал, просто сидел и смотрел в окно. Мне хотелось подойти и спросить, как она, но это была глупейшая идея.

По окончании урока я выбрался из кабинета в числе первых и поспешил на историю магии. Алекс уже ждал меня там. Он был в прекрасном настроении, видимо, травология удалась. Он начал мне что-то бодро говорить о каких-то заклинаниях, но я посоветовал ему пересесть к Дэвидсон или замолчать. Он хмыкнул и принялся читать какую-то книгу по нумерологии, явно выходящую за рамки школьной программы. Я же уронил голову на руки и проспал до конца урока. Мне нужно было набраться сил и терпения для следующего занятия — защиты от темных искусств. Бинса по-прежнему абсолютно не волновало, слушает его кто-то или нет, он успешно пробубнил лекцию до конца занятия.

Перед ЗоТИ к нам с Алексом подошла нервная Дэвидсон. Она завязала свои длинные волосы в хвост и теперь выглядела еще более миниатюрной и напуганной, чем обычно.

— Привет, Малфой, — сказала она мне. — Ребята, вы не против, если я сяду за вами. Мне так спокойнее будет.

— Дэвидсон, возьми себя в руки, — посоветовал я с ухмылкой, хотя и сам был на взводе.

— Отстань, Малфой, — вяло отмахнулась она. — Алекс, спрячь меня.

— Все будет нормально, не парься, — ответил беззаботно он.

Она кивнула с угрюмым видом и уселась за стол позади Алекса. В этот момент в кабинет зашла Куппер. Как и всегда, она хмуро уставилась в свои записи, а мы с замиранием сердца ждали, когда она начнет говорить. Интересно, она вообще умела улыбаться?

— Добрый день, — обманчиво мягко и тихо начала она. — Я вижу, все меня почтили своим присутствием, так что мы смело приступаем к занятию. Начнем, пожалуй, с того, что я проведу опрос по прошлым двум темам учебника, которые вы, как я надеюсь, изучили. Ну а потом приступим к изучению новой темы. Ах да, некоторые студенты, опозорившиеся на предыдущем занятии, должны были подготовить особое эссе. Тогда сперва мы послушаем их доклады.

Я выпучил глаза. Никто не говорил, что по эссе нужно было готовить еще и доклад. Посмотрев по сторонам, я заметил, что остальные студенты, которым тоже пришлось делать эссе, были в не меньшем шоке. Не удивлюсь, если Дэвидсон уже потеряла сознание от страха. Удивительно, насколько сильно умная и достаточно бойкая девушка могла бояться одного мрачного человека ненамного старше ее.

Пока мы пытались прийти в себя, профессор Куппер продолжала:

— Первыми пойдут, как всегда, наши «отличники». Мистер Малфой, мисс Дэвидсон, прошу, — она сделала приглашающий жест рукой, ожидая, что мы встанем перед всей аудиторией.

Дэвидсон, бледная как смерть, медленно прошла вперед, я переместился следом за ней. Куппер взяла у меня пергамент с эссе и развернула его.

— Кто из вас двоих писал? — спросила она.

— Малфой, — тихо сказала Дэвидсон.

— Правда? — спросила Куппер. — Ну раз так, тогда будет честно, если вы, мисс, будете представлять доклад.

Дэвидсон молчала.

— Вы что же, даже не читали то, что написал мистер Малфой?

— Читала, — ответила Дэвидсон.

— Тогда расскажите всем нам, — попросила Куппер.

— По теме эссе… — она прокашлялась. — Мы должны были рассказать про защиту от нападений оборотней, дементоров и… кхм… и других темных, то есть опасных существ, которые...

— Можно, я представлю доклад? — перебил я Дэвидсон, видя, что она вряд ли справится с собой. Куппер смотрела на нее, практически не мигая, как удав на кролика. Было такое ощущение, что она наслаждается тем, как умная, в общем-то, Дэвидсон теряется и не может связать и двух предложений.

— Нет, мистер Малфой, как минимум половину темы должна нам рассказать мисс Дэвидсон, если она, конечно, не хочет лишить своего факультета пятидесяти баллов, и себя — шансов сдать экзамен по предмету.

— Но она нашла большую часть материала в процессе подготовки эссе, так что справедливее будет представлять его мне, — упорствовал я.

— Вы вызвались быть ее защитником, мистер Малфой? Она искала материал — отлично, значит, читала и должна была запомнить. Не вижу проблем. Продолжайте, мисс Дэвидсон, — сказала Куппер.

— Оборотень, — продолжила бледная Амелия, — это животное… то есть, это человек, который превращается в животное, страшное и свирепое, которое в основном напоминает волка. Чтобы понять, оборотень ли перед нами, нужно знать его отличительные признаки...

— Вы что-то упустили в определении, — прервала ее Куппер. — И еще, нужно говорить живее и по сути, а то мы и до завтра не закончим выслушивать ваш доклад. Не будьте такими эгоистами, другие студенты тоже хотят выступить.

— Я… я не сказала, что условие превращения в оборотня — полная луна, — исправилась Дэвидсон. — Дальше… — она взглянула на меня, ожидая подсказки или поддержки.

И тут не выдержал Алекс. Он встал и сказал:

— Профессор Куппер, вы же не предупреждали, что по теме эссе нужно будет представлять еще и доклад. Может быть, будет лучше, если доклады будут в следующий раз, а сейчас — опрос и практика по предыдущим темам, как вы вначале и говорили?

— Может быть, будет лучше, если вы не будете говорить, когда вас не спрашивают, мистер Митчелл? У вас слишком много защитников, мисс Дэвидсон, но толку от этого не так уж и много. Что ж, раз они настаивают, я снимаю с Когтеврана пятьдесят баллов, вы можете садиться, — Куппер, похоже, вышла из себя.

— Но профессор… — начал Алекс, а я предостерегающе помотал головой.

— Профессор Куппер, можно я все-таки представлю доклад вместо Дэвидсон? — еще раз попытался я.

— Вы будете делать то, что я скажу! — угрожающе повысила голос Куппер. И продолжила уже вкрадчиво: — Мистер Малфой, минус пятьдесят баллов со Слизерина. А Когтевран лишается уже шестидесяти баллов, благодаря стараниям мистера Митчелла и мисс Дэвидсон. Вам троим я назначаю отработку за неподобающее поведение и вопиющее непослушание. Сегодня в шесть вечера жду вас в своем кабинете. Вы можете идти на свои места, — обратилась она ко мне и Амелии. — А эссе оставьте. Я прочту на досуге.

Я подал ей пергамент и переместился на место, где Алекс просто кипел от злости.

— Успокойся, — сказал я. — Чего ты вообще влез? Ты же умный, мог бы предвидеть такой результат.

— Мне Амелию жалко стало, — пробурчал он.

— Спасибо, — послышалось сзади.

— Ладно, подумаешь, отработка. Не в первый раз, — сказал я.

— Кому как, — снова прошептала Дэвидсон.

Пока мы перешептывались, Куппер принялась мучить других студентов, которым тоже задавала эссе в прошлый раз.

До конца занятия мы трое старались не привлекать больше к себе внимание, и даже очередь продемонстрировать выполнение практического задания до нас не дошла. После мы, не сговариваясь, дружно отправились в библиотеку.

Сначала мы просто молча сидели, пытаясь прийти в себя. Спустя минут пятнадцать Дэвидсон стала меньше походить на призрака, Алекс прекратил неистово сжимать кулаки, а я усмирил пульсировавшую в голове боль, которая, казалось, тонкой ниточкой проходила сквозь виски. Заговорили мы практически одновременно. Вдоволь навозмущавшись на несправедливость ненормальной Куппер, я принялся выполнять домашнее задание по трансфигурации. Алекс сказал, что у него стресс, и поэтому он будет читать свою любимую книгу по арифмантике, а Дэвидсон, вздохнув, принялась листать учебник по ЗоТИ, справедливо рассудив, что Куппер теперь не отстанет от нее, так что дополнительная подготовка не помешала бы.

Задвинув мысли о ЗоТИ в дальний угол сознания, я попытался сосредоточиться на трансфигурации, но в мыслях возникли не формулы и законы преобразования, а лицо Грейнджер. Вчера я увидел ее хрупкую сторону, и этот образ не давал мне покоя. Мне не нравилось печальное выражение ее лица. Хотелось видеть ее улыбающейся. Хотелось, чтобы ее карие глаза были сияющими, а не подернутыми пеленой слез. Я потер виски. Мне нужно было убедиться, что она в порядке. Решение было очевидным.

— Мне нужно отлучиться по делам, — сказал я Алексу, — так что встретимся уже возле кабинета ЗоТИ.

— Без проблем, — ответил Алекс, не отрываясь от своей книги.

— До встречи, — сказала мне Дэвидсон. — Только не вздумай сбежать.

— Я еще хочу здесь доучиться, — с ухмылкой сказал я и направил волшебную палочку на кресло.

В коридоре я позвал Тинки, лучше было, чтобы он меня отлевитировал, силы мне еще могли понадобиться на отработке вечером.

Уже возле кабинета трансфигурации я засомневался в правильности своего решения. Грейнджер могла попросту быть в другом месте. Но раз уж пришел, стоило попробовать. Я поправил галстук и легко постучал в дверь.

— Заходите, — послышалось из кабинета, и я открыл дверь.

— Привет, — сказал я, переместившись к ее столу.

Стол был завален разными толстыми книгами и исписанными пергаментами. Гермиона казалась очень хрупкой среди этих гор литературы.

— Здравствуй, Малфой, — ответила она несколько настороженно, отложив перо и пергамент. — Что-то случилось?

— Нет, но я по делу, — ответил я. — У меня появилась одна идея.

— Ты мог послать мне записку, — не глядя на меня, сказала Грейнджер.

— Я хотел задать вопрос лично, — сказал я ей. — Я вчера уже говорил, что у меня есть друг, Алекс Митчелл. Так вот я подумал, что можно было бы его привлечь к нашим загадкам. Он большой мастер находить информацию в книгах. Да и анализирует все неплохо. Получше меня, если честно сказать. Ты не против, если я ему все расскажу и попрошу помочь?

— Поступай, как считаешь нужным, — ровным тоном ответила она. — Тебе решать, посвящать кого-то в наши исследования или нет.

— Хорошо, тогда я покажу ему рецепт зелья и расскажу все, что мы вчера смогли разгадать.

— Что еще? — спросила она.

— Еще… — я замялся. — Ты ничего нового не разузнала?

— Нет, — ответила она и показала на книги, наваленные на столе. — Как раз пытаюсь найти хоть что-то.

— Ну, тогда я пойду, — сказал я неуверенно.

— Если это все, то ты и правда мог просто отправить записку через эльфа.

«Еще я хотел убедиться, что ты больше не плачешь», — подумал я, но вслух сказал только:

— В следующий раз так и сделаю. Пока, — я махнул рукой.

— До скорого, Малфой, — сказала Грейнджер и вернулась к чтению.

Я же переместился в коридор, закрыл за собой дверь и задумался, куда можно отправиться, чтобы дождаться отработки. Решив, что лучше всего будет хоть немного отдохнуть, раз уж я не знал, что меня ожидало вечером, я позвал эльфа и попросил отлевитировать меня в комнату.

* * *

Перед кабинетом ЗоТИ я появился первым, но Алекс и Амелия подошли несколько минут спустя. Ни у кого и в мыслях не было опаздывать. Мы обменялись приветствиями и парочкой едких замечаний о «приятно проведенном вечере» и постучали в дверь.

Мрачная Куппер вышла к нам коридор.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — сказала она. — Все в сборе? Отлично. Сегодня вас ждет пыльная работа, но это не такая уж и большая плата за наглость, не правда ли? — она обвела взглядом нас троих. — Итак, вы все сейчас отправляетесь на второй этаж, в конце коридора есть запертый кабинет, который пылится уже много лет. Директор Макгонагалл отдала его мне под дополнительную комнату для тренировок одаренных студентов. Ваша задача проста — разобрать шкафы, убрать пыль со всех поверхностей и вычистить сундуки, которые там стоят. Мусор сложите у двери, швабры и тряпки возьмете у завхоза, мистера Филча. Думаю, не стоит говорить, что магией пользоваться запрещено. Я приду и проверю, чтобы вы не считали себя самыми умными. Вы можете идти. Вот, возьмите, — она протянула Алексу небольшой слегка заржавевший ключ.

Мы переглянулись и поплелись к Филчу за инвентарем, а потом отправились к кабинету. Открыв дверь старым ключом, мы тихо зашли внутрь. Комната была большая и захламленная. У дальней стены стояло два шкафа, забитых книгами, пожелтевшими пергаментами и каким-то мусором. Около окна стоял громадный сундук, в котором, при большом желании, мог поместиться даже я. Около второго окна грудой были навалены книги в выцветших обложках, некоторые — и вовсе без них, а слева комната была уставлена старыми столами и стульями, покрытыми толстым слоем пыли.

Около входной двери располагалась дверь поменьше, ведущая в небольшое помещение, похожее на подсобку. Там тоже стоял шкаф, стол со стулом и немаленький сундук. Стоит ли вообще упоминать, что здесь, как и в кабинете, все окна и поверхности тоже были покрыты паутиной и многолетним слоем пыли?

— И зачем я только светлый свитер надела… Да нам и ночи не хватит, чтобы все тут привести в порядок! — воскликнула Дэвидсон.

— А ты что, куда-то торопишься? — спросил я у нее, и она скорчила мне недовольную рожицу. — Давайте уже приступать.

— Нечего командовать, — сказала она мне. — Ты тут не самый умный.

— Ребята, вы чего? — вмешался в разговор Алекс, как раз вовремя, потому что я собрался уже наговорить лишнего, ведь я тоже был не в восторге от этой работы и злился не меньше других. — Вам пора уже перестать враждебно друг к другу относиться. Мы с вами почти команда, — бодро сказал он.

— Ладно, — пробурчала Амелия. — Мир?

— Мир, — вздохнув, ответил я ей.

— Вот и отлично, — сказал Алекс. — А теперь и правда давайте приступать, работы тут много. И я не думаю, что можно пока палочками пользоваться. Раз Куппер обещала проверить, думаю, до ее прихода стоит все делать своими силами, без помощи магии.

— Согласна, — сказала Амелия, а я только молча кивнул.

— Давайте поделим участки, — продолжил Алекс. — Драко может заняться подсобкой, там все поверхности невысокие, так что ему не будет очень трудно работать сидя. Амелия, тебе я предлагаю заняться книжными шкафами у дальней стены, там за закрывающимися дверцами не так много пыли, как везде. Ну а я займусь столами и прочим, мне не привыкать к уборке. Все согласны?

И я, и Дэвидсон синхронно сказали «да». Алекс захихикал. Все вопросы были решены, так что каждый отправился выполнять свою часть работы. Я переместился в подсобку и принялся доставать книги и всякий мусор из приземистого черного книжного шкафа. Пришлось сперва протереть от пыли большой стол, который стоял у шкафа, чтобы потом можно было складывать туда стопки книг. Из соседнего помещения слышались голоса Алекса и Дэвидсон, они о чем-то увлеченно беседовали. Мне же работать было скучно, но зато это не мешало думать. Я размышлял над тем, удастся ли нам с Грейнджер расшифровать описание рецепта и сделать зелье. Мне слабо верилось, что эта затея могла увенчаться успехом, но в глубине души я все же ждал от Гермионы чуда и возлагал на нее большие надежды.

Разложив все книги из шкафа в четыре аккуратные стопки, я почувствовал, что силы мои уже на пределе. Я давно не выполнял такую физическую работу, и с непривычки было очень непросто. Спина ужасно болела, но нужно было продолжать. Я вздохнул. Прошел уже, наверное, час, а Куппер так и не появилась с проверкой, как обещала. Я переместился от шкафа к сундуку, который стоял рядом со столом. Пришлось повозиться, чтобы его открыть, но когда мне это наконец удалось, справа послышался шум, я повернул голову и увидел, что одна из стопок книг повалилась, и по принципу домино начали рушиться и остальные. Несколько книг упало прямо на меня. Я со злостью швырнул их обратно на стол и повернулся обратно к сундуку. И замер.

Около сундука лежала Грейнджер. Ее глаза были открыты, и вся она была такой неестественно белой, что сомнений не возникало — она была мертва. Рядом с ней стоял длинноволосый блондин в маске Пожирателя, он направлял волшебную палочку на ее бездыханное тело. Я уже видел похожего человека в своем сне. Меня накрыл холодный липкий ужас. Я потянулся за волшебной палочкой, которая лежала в кармане, и тут, видимо, на шум, прибежала Дэвидсон.

— Что тут происхо… — начала она и, увидев то, что творилось в подсобке, споткнулась о книги, пронзительно закричала и растянулась на полу.

Внезапно блондин и Гермиона начали исчезать, а вместо них появилась Куппер и зло уставилась на лежащую Амелию, которая пыталась прийти в себя и восстановить дыхание после падения.

Тут в подсобку подоспел Алекс, и Куппер растворилась во внезапно вспыхнувших языках пламени. Глаза Алекса наполнились ужасом, и он застыл. А огонь тем временем начал распространяться по помещению.

Боггарт! Ну конечно, как же я сразу не понял этого. Дошло наконец и до Амелии, она крикнула:

— Алекс, это просто боггарт! Не бойся.

Ему этих слов было достаточно. Он мгновенно достал волшебную палочку и выкрикнул:

— Ридикулус! — на уже разросшееся пламя накатила огромная волна. Остатки огня метнулись к сундуку, и, когда отдельные язычки пламени оказались внутри, я толкнул крышку, и сундук с громким щелчком захлопнулся.

Алекс кинулся к Дэвидсон, все еще лежащей на полу.

— Ты в порядке, Амелия, нигде не болит? — взволнованно спросил он.

— Да, в порядке, только рукой ушиблась сильно и ногу потянула, — сказала она, потирая левое плечо.

Алекс приподнял ее, потом легко взял на руки и усадил на пыльный стул. Помогая Дэвидсон отряхивать запачкавшуюся одежду, он мельком взглянул на меня.

— Ты как? — спросил Алекс.

— В норме, — коротко ответил я, хотя это было не совсем правдой. Я до сих пор не мог прийти в себя после увиденного. Образ мертвой Грейнджер все никак не покидал сознание, и меня била мелкая дрожь.

Внезапно послышался скрип открывающейся двери, и через несколько секунд перед нами появилась настоящая Куппер. Она оглядела подсобку, смерила долгим взглядом хмурую Дэвидсон и Алекса, который приобнял ее за плечи, и мельком посмотрела на меня.

— Кто-нибудь здесь объяснит мне, почему вы все сидите в этой каморке вместо того, чтобы делать уборку? Я что-то не заметила, чтобы все уже было сделано, — сказала она.

— Здесь был боггарт, — тихо проговорил я.

— Боггарт? — переспросила она. — И что, это повод для отдыха? Вы так долго сражались с ним все вместе, что смертельно устали?

— Амелия упала и ушиблась, — сказал Алекс. — Через пять минут мы продолжим.

— Ну что же, сходите в Больничное крыло потом...— она еще раз пробежалась по нам взглядом. — Хотя бы программу третьего курса вы частично освоили. У вас время до десяти, поторопитесь, — с этими словами она развернулась и ушла, негромко хлопнув дверью.

Мы несколько минут молчали.

Первой заговорила Дэвидсон:

— Ставлю десять галлеонов, что она специально нас сюда отправила и знала, что здесь есть боггарт, если не подложила его сама.

— Мы не докажем этого, но ничего, все же обошлось, — сказал Алекс, и погладил Амелию по плечу.

— Да уж… — сказала она, — но это было нечто. Кстати, Малфой, когда я зашла, мне показалось, что здесь стоял человек в маске, и еще на полу лежала девушка, у которой было очень знакомое лицо. Что у тебя за боггарт такой?

— Не важно, — ответил я, нахмурившись.

— Нет, подожди, я вспомнила, она поразительно похожа на профессора Грейнджер… Это она и была? Ты боишься, что кто-то убьет профессора Грейнджер?

— Не лезь в это дело! — зарычал я.

— Драко, ты себя выдаешь, — сказал мне Алекс. — Я не видел твоего боггарта, но теперь почти не сомневаюсь в правоте Амелии. И прекрати ты уже так дергаться, здесь все свои, никто ничего не узнает от нас. Правда же, Амелия? — обратился он к Дэвидсон.

— Я не из болтливых, — просто ответила она.

— Ладно, — сказал я. — А вот у тебя боггарт принимает забавный облик, — я ухмыльнулся, глядя на нее.

— Не смешно, — вспыхнула Дэвидсон. — Просто она меня бесит.

— Хорошо, что Куппер не зашла, когда ты с боггартом общалась, а то у тебя бы приступ случился от картины с этими близнецами, — сказал я.

— Не смешно, — повторила Амелия, но слегка улыбнулась. — Алекс, а я и не знала, что ты боишься огня, — сказала она, повернув голову в его сторону.

— Долгая история, — ответил он. — Но, если коротко, как-то у нас в доме — в моей комнате — ночью случился пожар, а я спросонья растерялся и не мог никак найти волшебную палочку, потому что все было в дыму. В общем, все обошлось небольшими ожогами и подпаленными волосами, но с тех пор я очень боюсь огня. А до пожара — я уже как-то рассказывал, кажется, — мой боггарт принимал форму горящих любимых книг по чарам, — Алекс засмеялся.

— Ладно, если со всеми все в порядке, давайте продолжать работать, — предложил я.

— Амелия, тебе уже лучше? — спросил Алекс. — Давай, ты поможешь Драко здесь с книгами, их же надо пособирать, а я там и один справлюсь.

— Нет, я вернусь к тому, что делала, — запротестовала она.

— Не нужно, — мягко сказал Алекс. — У тебя же болит нога, стоять будет трудно. Да и плечо сильно тревожить не надо. Я справлюсь, — не дожидаясь очередного протеста с ее стороны, Алекс встал и ушел в кабинет.

— Ладно, раз уж такое дело… — вздохнула Дэвидсон, — буду помогать тебе, Малфой.

— Сиди и отдыхай, — сказал я. — Думаю, Куппер уже не придет второй раз, так что можно немного привлечь магию.

Я достал волшебную палочку и начал с помощью чар левитации перемещать упавшие книги на стол. Дэвидсон последовала моему примеру, видимо, не желая сидеть без дела.

— Малфой, — позвала она спустя минут десять.

— Что? — откликнулся я.

— А тот человек в маске — это ты сам или кто-то другой? — тихо спросила она.

— Не знаю, — честно ответил я. — Но я видел его во сне один раз.

— Ты боишься стать темным?

— Я боюсь стать другим, — прошептал я.

— Ты многое пережил, да? — снова задала она вопрос.

— Многое, — ответил я. — Война — это очень страшно. Она до сих пор мне снится.

— Из-за травмы? — она указала на мои ноги.

— Не только. Я наделал много глупостей, о которых жалею, — я вздохнул.

— Думаю, ты заслужил второй шанс, пусть даже и не все так считают, — сказала она.

— Спасибо, — зачем-то поблагодарил я ее. Наверное, потому, что мне хотелось это услышать.

— А профессор Грейнджер, она тебе нравится?

— Не знаю, — ответил я. — Наверное, негатива я точно к ней не испытываю. Она — хороший человек.

— Тебе до нее надо еще дорасти, — сказала Дэвидсон.

— Я и не пытаюсь, — пробурчал я.

— А зря, — сказала она мне и подмигнула.

— Давай закончим этот вечер откровений и вернемся к делу, — сказал я и задумался, какого Мерлина я сейчас выболтал столько личной информации какой-то девчонке? Наверное, это все под влиянием момента.

Мы справились с уборкой еще до десяти вечера и решили расходиться, не дожидаясь Куппер. Алекс запер дверь и оставил ключ себе, чтобы позже отнести его ей. Мы разошлись в разные стороны: я позвал эльфа, чтобы он отлевитировал меня в подземелья, а Алекс, придерживая под руку хромающую Дэвидсон, отправился с ней в гостиную Когтеврана.

Добравшись до спальни и упав наконец на кровать, я облегченно вздохнул и прикрыл глаза. Сумасшедший получился день. Еще и этот боггарт буквально выбил из колеи. В мыслях вновь возник образ бездыханной Грейнджер. Нужно было все-таки спросить сегодня при встрече, как она себя чувствует. Мне захотелось убедиться, что с ней все в порядке. Я открыл глаза, сел и призвал к себе перо с чернилами и пергамент.

Переписав записку три раза, я наконец остался доволен текстом.

Добрый вечер, Грейнджер!

Забыл задать тебе сегодня еще один вопрос, хоть он и не касается зелья.

Я хотел спросить, как ты после вчерашнего?

Драко Малфой

Отдав записку Тинки и попросив обязательно дождаться ответа, я принялся писать еще одно письмо. Каждую неделю я переписывался с мамой, но сейчас уже дней шесть я забывал ответить на ее последнее письмо. Мне показалось, что сейчас лучшее время для этого.

Здравствуй, мама!

Прости, что так долго не отвечал на твое письмо, все время много дел.

Я рад, что тебе удалось восстановить часть оранжереи, думаю, теперь там еще красивее, чем было раньше. С нетерпением ожидаю рождественских каникул, чтобы увидеть все, что ты сделала.

Ты писала, что отец все так же отказывается от встречи с тобой, мне очень жаль. Хоть он сейчас совсем оторвался от реальности, я верю, что, когда он выйдет из Азкабана, ему станет лучше и он найдет для себя дело. И все у вас с ним наладится. Пожалуйста, не переживай за него слишком сильно, не твоя вина, что он так себя ведет. Мы с тобой знаем, что все делаем правильно.

Ты спрашивала, как я себя чувствую. Так вот, благодаря зельям мадам Помфри, мне гораздо лучше. Я почти без проблем выдерживаю целый день, и успехи в учебе стали ощутимее. Есть некоторые проблемы, но вспомни свой седьмой курс, это же Хогвартс. Здесь жизнь просто кипит. Не думай о моих трудностях, я в полном порядке. И, возможно, со временем все будет еще лучше.

Жду следующего твоего письма.

Обнимаю.

Твой сын Драко

Я запечатал письмо в конверт, и тут как раз появился Тинки с ответом от Грейнджер. Отправив эльфа с письмом для мамы в совятню, я развернул записку и прочитал:

Добрый вечер, Малфой!

Со мной все в порядке, не стоило переживать. Но спасибо за заботу. Надеюсь, и у тебя все хорошо.

Доброй ночи.

Г. Г.

Хоть и приятно было знать, что с ней все хорошо, я нахмурился — слишком много моих мыслей стала занимать Грейнджер. Надо было прекращать о ней думать. Существовало множество других вещей, о которых стоило размышлять. Одна только ненормальная Куппер чего стоила. Не мешало бы выяснить, за что она так невзлюбила людей и меня в частности. Был еще отец, с которым сплошные проблемы. И то, что моя магия никак не хотела восстанавливаться до былого уровня…

Засыпал я с мыслью о предстоящем уроке зельеварения, но мои сны были не об этом.

Мне снилась Гермиона. И всю ночь во сне я держал ее холодную ладонь в своих руках.