Путеводитель по Сурану и окрестностям (гет)

— И чего ты от меня хочешь? — орчиха была настроена несколько недружелюбно. — Совет какой, может, и бесплатно дам, а вот работаем мы задорого. Зато качественно, — она оскалилась, обнажив внушительные жёлтые клыки.

Этот наёмник был уже четвёртым за день — и, по всей видимости, последним, потому что разговоры пока оказывались бесполезны. Двое вообще оказались недавно прибывшими в город с караванами, не особо успевшими здесь освоиться, и потому и знали не слишком-то и много. Хотя один вот даже слышал про некого беглого аргонианина. Хейдж-ая? Нет, имени он не помнил и потому подтвердить или опровергнуть что-либо не мог. Третий хотя и бы не новичком, путавшимся в улицах и тавернах города, но и он не особо интересовался темой — или просто не хотел ничего рассказывать. Поведал только про местного рабовладельца, Дранаса Саратрама, но про него большую часть информации знал и сам Даррик. Зато он же порекомендовал некоего орка по имени Була гра-Мук, который жил в Суране «с незапамятных времён», подрабатывал охранником, проводником, а иногда и просто охотником за головами, по слухам. В итоге после продолжительных поисков выяснилось, что это всё-таки орчиха, а не орк, а в орочьих именах ни он сам, ни наёмник не разбирались. Последнее, впрочем, можно было резюмировать с самого начала.

Нашёл он эту самую Булу гра-Мук прямо на улице, случайно. Тяжело не заметить, как орчиха ругалась с каким-то неудачным нанимателем и грозилась двинуть ему щитом «прямо по наглой харе, чтобы зубки кривые поубавились». Что характерно, угрозу эту она привести в действие могла, поскольку в данный момент находилась в полном боевом облачении, за исключением шлема. Неудавшийся наниматель это, видимо, тоже понял, а потому успел ретироваться ещё до того, как к ней подошёл Даррик, попытавшийся как можно более любезно и миролюбиво попросить её отвлечься на разговор.

— Я хотел бы спросить вас по поводу местных рабовладельцев, кое-какого раба и… — договорить он не успел.

— Короче, — прервала его орчиха, — Во-первых, перейдём на ты. Выкать кому другому будешь, чай не благородные. Во-вторых, ты, наверное, ищешь какого-то раба, и за его поимку получишь денег, — она глянула на Даррика исподлобья. — И давай говорить откровенно: ты-то за него денег получишь, а я тебе, что, просто так, значит, базарить буду? Я тебе вот что скажу, — она фыркнула, — даже нищие на паперти, и те за медяки говорят. А то и за серебрушки…

— И… — хотел разузнать подробнее о цене вопроса Даррик, но не тут-то было.

— Я не закончила ещё, — Була гра-Мук повысила голос. — Так вот, можешь оставить себе эти твои септимы — их действительно принято давать за работу, а не за пиздёж. А мы тут чай не мешки ворочать собрались, — она сделала паузу. — Но поскольку работать будет моё горло, то уж недурно было бы его тогда чем промочить.

— Тогда продолжим беседу в таверне? — перешёл к делу Даррик.

— Вот так бы сразу, — орчиха осклабилась. — Надеюсь, мы пойдём в нормальное место, а не какой-нибудь бордель? — поинтересовалась она. — Нет, я ничего не имею против шлюх — нужная это профессия — но цены там за качественное питьё какие-то безбожные, словно они там в Трибунал не верят.

— Я собирался вообще-то в городской трактир, в верхнем городе, в квартале от храма, — процедил Даррик.

— А, это неплохое место, знаю, — Була гра-Мук улыбнулась уже довольно. — Тогда что стоим? Время идёт — мацт течёт, как говорится, — на этой ноте они и направились в нужное место.

По дороге они почти не говорили, предпочитая преодолевать каменные лестницы и извилистые проходы и переулки в молчании. Даррик же неожиданно для себя приметил, что хоть он ещё и не стал хорошо ориентироваться в городе, но выйти к тому месту, где он который раз уже останавливался, у него начало получаться практически без блужданий. Определённо, это можно было считать неплохим прогрессом по отношению к тому, как он ориентировался ещё несколько дней назад. Сначала он даже порадовался такому незамысловатому факту, но вскоре чувства стали смешанными. Всё-таки, когда он брал заказ на поимку раба, он очень надеялся, что, погонявшись за этим аргонианином недельку-другую максимум, схватит и притащит беглеца обратно, ну или хотя бы принесёт на плантацию Дрена его голову. Нет, плату-то предлагали такую, что можно было и пару месяцев гоняться и не остаться в убытке ни в коем разе, но всё равно срок получался каким-то долгим. Хотя, конечно, стоило ожидать, что работа будет нетривиальной, за такие деньжищи-то, какие ему сулили в случае удачного завершения дела.

Для него самого это было бы очень хорошим подспорьем, чтобы перестать гоняться за различными неудачниками, зачастую живя при этом в отвратных условиях, а приобрести себе какую-нибудь ферму — хоть здесь, на плодородных землях юго-западной части Вварденфелла, хоть в какой-нибудь более-менее тёплой долине родного Хай Рока — или даже открыть своё дело, если денег и правда хватило бы. Нет, он был ещё молод, здоров и полон сил, чтобы и дальше работать охотником за головами, но не до старости же ему так вкалывать, если подумать? Нет, главное правило его профессии ему не очень нравилось, по крайней мере, если рассматривать работу в перспективе. Звучало оно так: начиная гнаться за целью, делай это быстро, изо всех сил — любое промедление грозит провалом. А когда цель будет видна, ускорься ещё. Поскольку сам он постоянно ускоряться не слишком-то любил, равно как и вертеться, словно угорь на сковороде, то и рассматривал свою работу как временную. Впрочем, мало ли было таких же среди представителей его профессии?

Орчиха же, шедшая в трактир рядом с ним, явно имела другие мысли на этот счёт. Как он понял, так думал скорее оркский народ в целом — это было то ли данью их традициям и воспитанию, то ли ещё чем. Для них быть воином и наёмником считалось одной из самых правильных профессий. Разве что мастер-кузнец мог вызвать у орка больше уважения, да и то не всегда, учитывая, что каждый орк ремонтировал своё снаряжение всегда сам. До старости они тоже предпочитали не доживать, пытаясь найти смерть в бою, когда начинали замечать за собой упадок сил и прочие проблемы, вызванные возрастом. Вероятно, если для кого и было нормой работать наёмником до самой смерти, так это для представителей их расы и, возможно, для некоторых нордов и редгардов, судя по тому, что знал Даррик.

В трактире свободных мест было ещё немало, несмотря на то, что близился вечер. Они даже смогли занять уютный столик в укутанном полумраком углу, и даже разносчицу, спросившую у них заказ, ждать пришлось совсем недолго.

— Так что ты предпочитаешь? — спросил у своей спутницы Даррик.

— Предпочитаю — старый добрый флинн, — нагло ухмыльнулась она. — Но не откажусь от того, что предложишь.

— Слышала? — повернулся он к разносчице. — Бутыль лучшего флинна за этот столик. И кувшинчик суджаммы, — добавил он, чуть подумав и решив, что тратиться так ещё и на себя было бы слишком жирно. Була гра-Мук же уже намекнула ему ещё в самом начале разговора, что любит, когда наниматель не скупится — и это заставило его подозревать, что только так ему выдадут наиболее полную информацию, которая, как он думал, у орчихи всё же имелась.

— Вот теперь можно и перейти к делу, — довольно оскалилась она, сделав первый глоток принесённого флинна, который, судя по всему, ей понравился. — Задавай свои вопросы, и я постараюсь на них ответить. Не стесняйся.

Даррик не постеснялся и задал все приготовленные вопросы: про работорговлю, про беглых рабов, про рабовладельцев, про Хейдж-ая и отдельно — про аболиционистов.

— Ого-ого! — добродушно засмеялась Була гра-Мук. — Сколько всего, и всё такое интересное… — она ненадолго задумалась. — Давай начну с работорговли и работорговцев, если ты не против — здесь всё проще.

Даррик отхлебнул суджаммы и заверил её, что он не против.

— Так вот, — начала она, — Тут всё просто: единственным работорговцем по сути является Саратрам…

— Уже наслышан про него, — перебил её Даррик.

— Тогда рассказывать тут больше не о ком, — продолжила орчиха. — Все, кто пробует себя в этой нише, либо очень быстро переходят к нему, либо… — она усмехнулась, — в заливе есть достаточно глубокие места.

— Хорошо, — Даррик сделал очередной глоток, — что там дальше?

— Главные рабовладельцы в округе — семьи Оран и Улес, все остальные будут помельче, но перейдём и к ним… — дальнейший рассказ состоял в основном из более подробного описания рабов, условий содержания и их использования в вышеназванных семьях, но и другие места вроде тех же борделей Була гра-Мук упомянула. Информации было немало, но вряд ли её можно было счесть особо ценной. Впрочем, упрекнуть рассказчика было не в чем. С некоторым удивлением Даррик заметил, что она и разговаривать стала нормально, почти без скабрезностей и грубости.

— Далее, — орчиха зажмурилась после нового глотка флинна, — у нас на повестке Хейдж-ай, да? Я тебе вот что скажу, — она понизила голос, — определённые слухи относительно этого аргонианина просачиваются, и весьма вероятно, что он и впрямь обитается где-то в городе, но не может ускользнуть… — она взяла небольшую паузу. — Но маскируется и прячется в этом случае гадёныш очень хорошо, скажу я тебе. Потому что ни малейшего предположения о том, где он и как у него получается так незаметно существовать здесь, у меня нет. А это кое-что да значит.

— Судя по всему, меня ожидает очень нелёгкая работа, да? — кисло спросил Даррик, поглядев между делом в свой кувшинчик. В кувшинчике оставалась ещё где-то половина, что можно было толковать двояко — с оптимистичным либо с пессимистичным настроем. С учётом того, что вести о Хейдж-ае были не слишком радостные, в данном случае Даррик предпочёл быть оптимистом. Для разнообразия.

— Это уж как пить дать! — подтвердила собеседница. — Но нам осталось обсудить аболиционистов здешних, да? — Она ненадолго замолчала. — Тут надо вернуться к началу разговора. Помнишь, я тебе рассказывала о Саратраме? — Даррик кивнул. — Так вот, ему, как понимаешь, никакие аболиционисты в Суране не нужны, и поэтому они здесь не приживаются. Ну, глубокий залив, все дела… Так что выскользнуть отсюда беглому рабу, которого все ищут, непросто — и это хорошая для тебя новость. Но есть и плохая, — дальше она начала говорить совсем тихо, так, чтобы за соседними столиками уж точно не должно было быть слышно. — Между Сураном и Вивеком точно есть один индивид, который этим самым аболиционизмом занимается и финансируется откуда-то из Вивека или Эбенгарда, если я правильно понимаю.

— И ты знаешь, что это за индивид, — констатировал Даррик. — И наверняка скажешь, что это некий таинственный редгард, не так ли? — он выжидающе уставился на собеседницу.

— Кое-что ты знаешь, да? — она ухмыльнулась. — Я даже знаю этого «таинственного редгарда». И расскажу тебе, -орчиха выжидающе уставилась в ответ, — если ты дашь мне слово…

— И какое слово ты от меня хочешь получить?

— Во-первых, такое, что ты не будешь его резать, — начала она. — Видишь ли, я не очень-то хочу, чтобы он сейчас перестал действовать. Потому что этого очень хотят в Камонна Тонг, а вот платить деньги они очень не любят, — Була гра-Мук аж поморщилась. — Пусть уже выучат, наконец, поговорку, что скупой платит дважды. Во-вторых, — она улыбнулась Даррику, — я позволю тебе поставить этого редгарда на золото вместо меня, дам тебе очень ценную информацию… но за долю. За шестую часть — и торг здесь неуместен. Так как?

— Ну… — Даррик задумался — судя по всему, Камонна Тонг за информацию должны были платить не очень много, если у них не получилось договориться с орчихой, а так он мог оказаться в выигрыше. — Хорошо. Даю слово.

— Так вот, зовут этого индивида Штердекан — довольно прижимистый, кстати, субъект, — после этих слов стало понятно, что и он не захотел платить орчихе полную ставку. — Где именно расположена его ферма, я тебе нарисую. Наведаться к нему надо будет на днях. Наймёшь лодочника и попросишь его довезти тебя куда-нибудь поближе и подождать несколько часиков — дороги сейчас размыты, — продолжала она свои объяснения. — Но суть идти сейчас именно в том, что из-за размытых дорог на фермах не проводятся проверки и мало кто ищет беглых рабов. Так что, несмотря на явные неудобства, именно в это время идёт основной аболиционистский, если так можно выразиться, траффик. И если попадёшь к нему, то явно нароешь на него материал, — орчиха задумалась. — Воин из него плохой, поверь моему опыту, так что вооружись получше — и ты справишься, — подбодрила она Даррика. — А меня можно будет найти возле кузни в Нижнем городе.

Расстались они довольные друг другом.

* * *

Когда Даррик задумался, а почему оно так вообще вышло, что именно его руками Була гра-Мук решила наказать (или же просто ограбить) аболициониста, то вышел немного странный результат. Безусловно, она могла бы заняться этим делом сама или затребовать себе большую долю, но что-то ей не давало. Зато если учесть некоторые слухи, ходившие вокруг расы орсимеров, и прибавить личный опыт общения с теми из них, кто был выращен и воспитан в традициях этого народа, то кое-чего прояснялось. Весьма вероятно, Була гра-Мук в действительности дала слово, что оставит деньги этого аболициониста в неприкосновенности, а возможно, обещала даже не рассказывать о нём Камонна Тонг и стражам Хлаау. И в этом случае она и впрямь могла дать наводку на него случайному разумному, коим оказался Даррик. Про то же, как делили в живших по традициям орочьих поселениях, он не знал, зато слышал, что там по этому поводу тоже имеются свои обычаи, и вероятно, ему просто повезло с чем-то похожим столкнуться.

Зато можно было не сомневаться: если они с Прячущим-Глаза собрались бы уйти из Сурана, не выплатив ей положенную шестую часть (причём, отчего-то были подозрения о том, что орчиха знает, о каких суммах идёт речь, так что обман может оказаться неуместен), то лучше бы им тогда вообще бросать поиски Хейдж-ая и уходить куда подальше. Но Була гра-Мук явно верила, что они собирались вернуться, дабы выследить здесь беглого раба и именно из этого предположения и исходила, когда озвучивала своё предложение…

В трактире, где он в одиночестве и в раздумьях допивал свою суджамму, в наибольшей степени выделялась какая-то группа паломников, от которой даже до его углового столика долетали обрывки спора, какую же святыню считать более святой: поля Кумму или гору Канд? То есть, весьма вероятно, что суть спора могла быть несколько иной, но так как Даррик не очень хорошо разбирался в религии Трибунала, то для него принципиальной разницы видно не было. Кувшины маита делали своё дело и религиозные споры становились всё более разгорячёнными, так что Даррик решил поймать для расспросов того, кто собирался подойти к стойке заказать на компанию добавку, достаточно юно и не особенно росло выглядящего данмера.

— Уважаемый, — обратился он к сделавшему уже заказ паломнику, — можно вам задать пару вопросов.

— Храм говорит не отказывать нуждающимся в совете, — неожиданно важно (возможно от выпитого) ответил тот.

— Я хотел спросить про приметы одного раба, за которым я охочусь… — Даррик благоразумно решил не напоминать ему, что даже он, не особенно разбиравшийся в местных верованиях, помнил, что Храм не слишком позитивно относится к неумеренному потреблению горячительных напитков.

— Да вы знаете! — встретил он неожиданный отпор. — Знаете, что рабовладельчество — это грех?! — Про нечто подобное Даррик периодически слышал, равно как и про то, что на землях дома Индорил рабы встречаются не слишком часто и в массе случаев не одобряются (хотя и не запрещены сами по себе).

— Но… — он собирался возразить, но юный данмер не хотел угомониться.

— Неслыханно! Что бы на это сказал наш духовный наставник Мувис Моран! Духовный наставник нашей группы Свидетелей Вивека! Он, который даже воздерживается в нашей компании от чрезмерного употребления маита и шейна!

— Может, вы скажете мне, как он выглядит и где его найти, дабы я смог узнать, как мне искупить свою вину? — попытался ретироваться Даррик.

— Он благообразный данмер, обыкновенно в зелёной мантии, с шрамом в виде галочки под глазом и косичкой на правом виске, — ответил паломник практически машинально. — И только попробуйте не искупить свои грехи! — он снова повысил голос, но тут подоспел его заказ, и Даррик окончательно ушёл из трактира быстрым шагом.

Естественно, он и думать не хотел о том чтобы каяться перед каким-то руководителем то ли секты, то ли просто религиозной общины или группы паломников. Он никогда не собирался ударяться в религию или брезговать той работой, которой занимался уже несколько лет — и даже немного гордился этим фактом. Более того, дабы не возвращаться обратно в трактир, где оставалась возможность того, что его в итоге всё-таки, начнут бить, и возможно, даже с помощью подручных средств вроде кружек и кувшинов, а возможно, даже столиков, требовалось подыскать себе другое место. И по мнению Даррика, ничто не подходило для времяпрепровождения лучше Дома земных наслаждений, где можно было усугубить свой грех, на радость бренной плоти.

Когда он уже стоял у освещённого яркими разноцветными фонариками здания, ему показалось забавным, как же он в итоге смог сам, ни разу не заплутав, добраться до вожделенного заведения. Возможно, в этом был виноват тот факт, что шёл он туда, особенно не задумываясь о маршруте, и потому ни разу не сбился, а может это легкое опьянение так на него подействовало, но тем не менее, дошёл он, наверное в рекордный срок. По крайней мере, Даррик был уверен, что так оно и оказалось бы, додумайся кто измерять время, за которое он добирался от трактира, в котором он останавливался по приходу в город, до Дома земных наслаждений.

Впрочем, когда он посмотрел вверх, на небо, прежде чем зайти внутрь, то понял, что шёл он на самом деле не так уж и мало времени. Просто потому что выходил Даррик ещё в сумерках, а сейчас небо было усыпано горстями звёзд разной величины и яркости. Горсти эти располагались в некотором отдалении друг от друга, островками в чёрном океане неба — хоть дождь в данный момент и не шёл, но погода всё равно была облачной, а не ясной. Пожалуй, именно в этот момент настроение его окончательно поднялось до высокой отметки после встречи с паломниками, и он решил, что пора зайти внутрь. Хотя бы потому, что если сильно промедлить, то самые интересные варианты могут уже разобрать. Лично для него наиболее интересной кандидатурой (не считая самой владелицы заведения, которую хотелось отыметь не только из-за эффектной внешности, но и из-за статуса хозяйки) была Марелле, но и Каминду он не сбрасывал со счетов.

Когда Даррик зашёл внутрь, то чуть не столкнулся с кем-то, кто собирался выходить наружу. Он только кинул беглый взгляд на того, с кем столкнулся, и пошёл бы дальше… но глаз его зацепился за косичку на правом виске. Даррик посмотрел внимательнее: и правда, перед ним стоял данмер, шрам в виде галочки под правым глазом наличествовал, и даже мантия на нём была зелёного цвета. Всё сходилось.

— Батюшки! — воскликнул Даррик громким благоговейным шёпотом. — Да вы же сам Мувис Моран, духовный наставник Свидетелей Вивека! Скажите, — он благоговейно посмотрел на растерявшегося данмера, благоразумно преградив тому выход, — вы заставляли этих падших женщин каяться и осознавать, какой греховный выбор они сделали? Вы наставили их на путь истинный? Ответьте же мне, прошу!

— Нет, он блядей ебаться учил, — вмешалась проходившая мимо девушка, и очарование момента пропало.

— Но как же!.. А если подопечные узнают… — эту фразу Даррик произнёс уже почти нормально.

— Только между нами, — чуточку оклемался, наконец, духовный наставник, — но я частенько отдыхаю тут в периоды между паломничествами. И я думаю, никто об этом не узнает. Не узнает же, правда?

— Да… — веско заметил Даррик. — пожалуй, мне потребуется не меньше бутылки хорошего сиродиильского бренди и кувшина гриифа, чтобы посчитать, что мне эта картина привиделась, — он посчитал, что это будет весомый, но не слишком дорогой аргумент, чтобы забыть и о наставнике, и о неудачном разговоре с его паствой.

Мувис Моран, духовный наставник Свидетелей Вивека, скривился, но делать было нечего.