Записки герцогини Придд, или О несравненный спрут моей души (гет)

Пожалуй, мне осталось досказать немногое.

После вразумления Леворукого в жизни отчетливо прибавилось благодати, словно с мира сняллсь какое-то древнее проклятие, которое отравляло всем жизнь.

Не скажу, что исчезли войны, или мужья перестали колотить жен, или наследники престола — травить друг друга, но уровень раттонов спустился до среднего по Ожерелью, и Леворукий перестал иметь к нам претензии.

Можно было жить дальше, и даже жить счастливо.

За приключение с Леворуким мне дали орден, хотя генерал Райнштайнер попенял моему мужу, что я самовольничаю и вообще отбилась от рук, а муж вежливо ответил, что не в правилах Приддов приказывать своим женам. Он никогда не приказывал мне и не собирается.

За что я ему искренне благодарна.

Пожалуй, мне остается рассказать только о том, как мой гениальный муж решил последнюю проблему — избавил Приддов от семейного проклятия.

Я начну с каратэ — вернее, с того, что каратэ мне надоело.

То есть, само по себе каратэ не может надоесть, но мне хотелось большего.

Все мои замужние подруги знали нечто, чего благодаря каратэ не знала я, а они думали, что я тоже знаю, и я устала притворяться.

Конечно, в ответ на мои жалобы муж немедленно прислал из библиотеки Приддов сокровище — толстенную древнюю книгу с картинками, чудо восточной цивилизации, которая далеко опередила Запад не только в каратэ.

Никогда еще я не получала от книг такого удовольствия.

Мой муж считает, правда, что половина описанного и нарисованного в этой книге суть гнусная ложь и издевательство над человеческой анатомией, и некоторые лекари согласны, что избранные позы из этой книги доступны только гуттаперчевому скелету ызаргов, но в целом я с ними не согласна.

Эта книга — ценнейший источник знаний. Ее следует держать во всех домах рядом с Эсператией и букварем, учить по ней детей и взрослых. Я крайне сожалею, что в моем детстве такой книги не было.

В общем, эта книга разбудила во мне любопытство, и я объяснила Валентину, что теории мне недостаточно.

Но наши две дочери, Мария и Мирабелла, родились всё-таки совсем иным способом. Что я рассказала, было только присказка. Сказка впереди.

Надо признаться, что первое, о чем напомнил мой муж, когда я заинтересовалась книгой, — это дети.

Перед свадьбой мы договорились, что дети нам пока ни к чему.

Во-первых, дело терпит, ибо наследники у Валентина уже есть — его братья; во-вторых, я хотела служить в армии, а рождение ребенка ставило на этом крест.

У нас не было ни времени, ни желания сейчас заводить детей, да и не хотелось, чтобы Габриэла прокляла их. Иметь детей, которые заранее прокляты, и ждать, когда их настигнет судьба, — не самое приятное дело.

Тем более, тогда самой возможности зачать детей у меня не было, а сейчас была.

Но я признала, что мой Спрут прав: я хочу продолжать карьеру.

— Хотите ли вы детей вообще? — спросил муж.

То был хороший вопрос. Супруги Гирке, например, прекрасно обходились без.

— Хочу, — решила я, — но не сейчас. Никак не хватает времени.

— А когда, дорогая моя? Мы не молодеем, — возразил муж. — Если вы собираетесь служить, у вас никогда не найдется времени.

— Значит, рожайте сами, сударь: у вас-то время есть! — вспылила я.

Дорого бы я взяла, чтобы взять свои слова назад!

Глаза Спрута сверкнули, и он задумчиво сказал:

— Вы гений, любовь моя.

— Вы шутите, да? — дрогнувшим голосом спросила я, но уже знала, что не шутит. Разве меня не предупреждали, что Придды полны сюрпризов?

— Нисколько, — заверил он. — Хотелось бы знать, что вам известно об Оставленной?

— Оставленная, — растерялась я, — была языческой богиней, супругой Унда, и он ее бросил, потому что она не могла иметь детей.

— Значит, продолжения легенды о том, что Оставленная в отместку поклялась взять под свое покровительство любого мужчину, который родит ребенка, и весь его род до седьмого колена, вы не знаете.

— Мужчины, — тупо сказала я, — не могут иметь детей.

— Оставленная обещала даровать это чудо тому, кто попросит ее, — сказал муж.

— Такого не бывает.

— Дорогая, есть только один способ убедиться в этом. В крайнем случае я всего лишь докажу, что мужчины не способны зачать, так что вы теряете?

Я была уверена, что именно это он и докажет.

Десять месяцев спустя муж "доказал" мне Марию и Мирабеллу.