Гарри Поттер и сила Инноса (гет)

Никогда не переставай улыбаться, даже когда тебе грустно — кто-то может влюбиться в твою улыбку.

По вечерам, когда у Гарри появлялась пара свободных часов, он вспоминал о книге, которую купил ещё в первый поход в Хогсмид. Она манила его своими тайнами, и юноше очень хотелось во всём разобраться. Кто написал эту книгу, и давно ли это было? Был ли этот неизвестный в другом мире или нет? И если был, то с какой целью, и почему об этом никто не знает?

Эти и ещё множество подобных вопросов часто кружили в голове мага огня и не находили ответов. Но Гарри Поттер был не из тех, кто сдаётся на полпути. Он уже не в первый раз брался за загадки, которые остальные бы посчитали неразрешимыми.

Но сейчас было одно отличие. Раньше вместе с ним всегда были друзья и всячески ему помогали, а теперь он решил не втягивать их в свои заботы. Если бы Гарри рассказал о книге, то это повлекло бы за собой ещё больше вопросов, а этого он хотел избежать. Хотя часто у Поттера появлялось очень большое желание спросить совета у рассудительной Гермионы. Вместе с ней было бы намного легче разобраться с этими вопросами. Но Гарри всегда обрывал себя и заталкивал это желание поглубже мыслью о том, что это только его проблемы.

И всё-таки, даже без помощи Гермионы, он шёл вперёд. Книга была написана древним языком, что заставляло долго вдумываться в значение некоторых слов, но это Гарри не останавливало, и он продолжал разбираться в этой истории.

Автор описывал свои различные путешествия, и, как оказалось, он довольно много странствовал по миру. И иногда даже сам себя именовал Ксеносом (Xenos (греч.) — странник. Человек, чуждый миру ("странный" для мира)). Поттер сразу запомнил это имя или, скорее, прозвище. Так Гарри казалось, что он знает об этом человеке чуть больше.

Конечно же, Ксенос был волшебником. В этом Поттер перестал сомневаться после первых нескольких прочитанных страниц. Маггловская книга бы просто так не сохранилась после стольких лет, да ещё и просто лежавшая в книжном магазине. А возраст этого тома, без сомнения, был очень большим.

Гарри прочитал о путешествии мага на юг Африки, и о том, как тот жил в одном из племён и обучал своей магии местных шаманов, в свою очередь, знакомясь с их магическими возможностями. Поттер удивился, когда узнал, что этот путь был преодолён на обычном корабле.

«Почему он просто не аппарировал? — задал сам себе вопрос тогда Гарри, но потом вспомнил, что его познания по истории магии не настолько велики. — А когда вообще придумали аппарирование? Эх, Гермиону бы сюда!».

Также Ксенос побывал в Индии, где тоже изучал необычную для себя культуру. Он так красочно описывал все, что с ним происходило, что Гарри невольно зачитывался описаниями древних храмов и рассказами об обычаях этого народа.

Ещё автор книги вместе с другими волшебниками участвовал в битве с восставшими гоблинами и, судя по всему, тогда гоблины отступили. По описаниям сражения Гарри попытался вспомнить, какому восстанию это соответствует, и когда оно произошло, но вскоре бросил это бесполезное занятие (стоит ли упоминать, что в этот момент ему снова очень сильно захотелось посоветоваться с подругой).

Но всё же Поттеру не удавалось много времени выделить на это исследование, и оно проходило довольно медленно. Юноша чувствовал, что все эти истории только вступление к самому главному путешествию Ксеноса, и ему не терпелось взяться за него. Но Гарри понимал, что, пролистав несколько страниц, он может упустить что-то очень важное. А этого он допустить не мог, поэтому и продолжал последовательно продвигаться вперёд, читая книгу. Шаг за шагом, страница за страницей он приближался к разгадке...

* * *

Что-то определённо было не так. Гарри был уверен в этом, но никак не мог понять, что же не даёт ему покоя. Снейп по обыкновению высказывал своё мнение о тупоголовых гриффиндорцах, а весь класс испуганно жался. Невилл втянул голову в плечи, Рон склонился к самой парте, а Гермиона наоборот выпрямила спину и всем своим видом выражала несогласие. Гриффиндорцы нервничают, слизеринцы насмешливо переглядываются, Снейп всем недоволен. Обычный урок зельеварения. Но что-то определённо было не так. Что же это?

Прошло полчаса, прежде чем Поттер заметил то, что его насторожило. Во взглядах, которыми Малфой награждал Снейпа, когда тот отворачивался, теперь можно было заметить не только презрение, но и искру предвкушения. И это могло означать только одно. Малфой вновь что-то задумал.

«Нужно что-то делать. Предупредить Снейпа? Он сидит за своим столом. Не кричать же на весь класс. Действовать самому? Но как?».

— Урок окончен, — прервал его размышления профессор. — Сдайте свои рефераты и можете быть свободны.

Студенты засобирались. Каждый подходил к столу профессора и оставлял свою работу. Ухмылка, возникшая на лице Малфоя, Поттеру совершенно не понравилась. Слизеринец тем временем аккуратно взял свой лист и с важным видом направился к столу.

«Ну конечно! Его реферат и есть портал. Когда Снейп будет его проверять, он и сработает. Никто ничего не узнает, а Малфой вообще окажется в стороне».

Сейчас Малфой держал портал голыми руками. Видимо тот был как-то настроен, чтобы перенести нужного человека. И этот совершенный план удался, если бы не один человек. Гарри Поттер.

Слизеринец явно не ожидал, что лист пергамента по непонятным причинам вспыхнет прямо у него в руках. Малфой выронил реферат и испуганно отпрыгнул. Пергамент же медленно опускался, догорая, и, коснувшись пола, рассыпался в пепел.

— Малфой, что вы здесь вытворяете? — раздался строгий голос Снейпа.

— Я... Не...Ничего... — слизеринец не отрывал взгляда от того, что осталось от его работы. Уже вторая его попытка обернулась неудачей, и за это его по головке точно не погладят. А ведь ему даже никто не мешал. Всё происходило само по себе.

Если профессор и посмотрел сейчас на Поттера, то увидел только, как тот роется в своей сумке, не обращая внимания на это происшествие. На самом деле Гарри старательно скрывал своё напряжение. Конечно, поджигать вещи для мага огня было не очень сложно, но для того чтобы сделать это вот так, чтобы тебя не заметили, требовалось постараться. Поттер представлял себе какую-нибудь огненную руну, но энергию от неё направлял не в руку, а в желаемый предмет. Делать это на расстоянии было очень не просто.

К счастью, гриффиндорцы списали этот случай на больного Малфоя, а слизеринцы, скорее всего, подумали о пакостях алого факультета. Гарри же мог спокойно вытереть заслуженный трудовой пот. Сегодня он предотвратил ещё одну попытку похищения.

* * *

Вся школа завтракала в Большом зале. Обычное утро обычного дня. Ничего особенного. Привычный шум оторвал учеников от завтрака и заставил поднять головы. В зал влетело множество разных сов, и теперь они кружили над столами, отыскивая своих адресатов.

Маленький Сычик Рона шумно плюхнулся перед хозяином и принялся быстро клевать горох из тарелки. Уизли что-то пробормотал про бестолковых птиц и принялся отбирать письмо у совёнка, который собрался лишить хозяина завтрака.

Рядом с Гермионой приземлилась обычная серая сова и сразу протянула лапку с конвертом. Девушка быстро отвязала послание, и сова тут же улетела, хоть Гермиона и пыталась её чем-нибудь угостить. Школьные совы знали свою работу и выполняли её очень ответственно.

Гарри же даже не взглянул наверх. А зачем держать в себе глупую надежду. Раньше ему часто писал Сириус, и его письма он всегда ждал с нетерпением. А теперь его нет, и больше никогда не прилетит сова с куском пергамента, на котором своим размашистым почерком крёстный даст совет или даже пожурит за какую-нибудь историю. Как же ему этого не хватает. Знать, что где-то там далеко тебя любят и ждут как крестника или даже как друга. И что ты можешь написать близкому человеку, поделиться своими мыслями, похвастаться успехами или пожаловаться на неудачи. Всего этого у Гарри не было и в детстве, но когда появился Сириус, то он принёс в его жизнь надежду, веру в то, что он когда-нибудь сможет жить с крёстным и у него будет место, которое он сможет назвать родным домом. Но так уж получилось, что судьба не дала ему шанса, чтобы испытать всё это. Сириус исчез в неизвестности, провалившись в Арку Смерти. И Гарри его очень не хватало. После того, как он почувствовал, что такое семья, остаться вновь одному было ещё больнее.

«А что случится, если я потеряю ещё и друзей?», — вдруг пришла страшная мысль к Поттеру. Это было настолько ужасно, что он зажмурился и потряс головой.

«Нет! Только не они! Я этого не переживу».

Но тут его отвлекло совсем другое. К удивлению Гарри перед ним плавно опустилась белоснежная сова. Букля не принесла письмо, а прилетела, чтобы хозяин не забывал о ней, и Гарри был этому только рад. Он очень дорожил своей совой, как самым первым настоящим подарком на День рождения, да и как своим другом.

— Привет, красавица, — Гарри ласково погладил птицу, и та приветливо ухнула в ответ. — Прости, я к тебе давно не приходил. Совсем замотался. Но я обещаю исправиться и обязательно проведаю тебя. Ты простишь меня? — юноша пододвинул ей свою тарелку, и сова, согласно ухнув, принялась за угощение.

Гермиона с сочувствием взглянула на Гарри. Он улыбался своей сове, и кто-то другой бы сказал, что он счастлив, но девушка видела, что в его глазах застыла грусть, и на самом деле до счастья ему очень далеко. А испытывал ли когда-то этот черноволосый юноша это самое счастье? Были ли у него в течение всей его нелегкой жизни моменты, которые он смело мог назвать по-настоящему счастливыми? На этот вопрос ответа не знал, наверное, даже сам Гарри. Ведь его самым счастливым воспоминанием на третьем курсе была всего лишь иллюзия о его родителях. То, что он придумал сам. И наверняка, не раз ночью, закрывая глаза, представлял, что это реальность.

Как же хотелось, чтобы он по-настоящему улыбнулся, когда его глаза сверкают добрым изумрудным светом, и в них нет ни капли грусти. Тогда можно любоваться его счастьем весь день и мечтать, чтобы оно не заканчивалось. Жаль, что это случается так редко.

* * *

С того самого занятия по Защите От Тёмных Искусств, на котором профессор Гиддингс объявил о задании на весь год, прошло уже достаточно времени, и Гарри подумал, что пора бы подобрать себе заклинание. Он хотел подключить к этому друзей, чтобы не искать одному, но Рон только отмахивался со словами: «Потом найду», а Гермиона начинала говорить такие заумные вещи, что Гарри сразу понимал, что его вежливо посылают в... библиотеку, поскольку там он сам всё найдёт. Попытки расспросить друзей также с треском провалились. Гарри подозревал, что Рон и сам ничего ещё не выбрал. Хотя тот, после предыдущего урока Защиты, часто сидел с книгой, делая различные пассы палочкой. У Поттера появилось впечатление, что его друг хочет что-то кому-то доказать. А Гермиона, похоже, как обычно всё держит в тайне и расскажет только тогда, когда будет абсолютно уверена в своём успехе.

«Что ж. Придётся искать в одиночку», — грустно подумал Поттер и отправился туда, куда его послали, то есть в библиотеку.

«Хм. Нужно выбрать то, что мне пригодится в жизни. И что же это может быть?», — задумался Гарри. Затем взял лист пергамента и написал:

Цели в жизни:

Затем, даже не задумываясь, написал вторую строчку:

1. Убить Волдеморта.

Дальше появилась небольшая проблема. Никаких целей не связанных с Тёмным Лордом у Гарри просто не было. Он бы хотел закончить школу, а затем стать аврором, чтобы охотиться за Тёмными Силами, но прежде нужно было убить Волдеморта. Спокойно жить со своей возможной семьёй так же нельзя было без этого.

Всматриваясь в эти две строчки, Гарри осознал, что вся его жизнь основана на борьбе с Тёмным Лордом и всё, что он только ни делает, ведёт всегда к одному — к убийству Волдеморта.

— Да. Большой у меня выбор, — пробормотал Поттер себе под нос.

«Смертельное заклинание, конечно, мне не дадут показать на экзамене. Хотя, может, Волдеморт сам явится, чтобы проверить мои знания. Как-никак все прошлые курсы под конец года вечно что-то случалось. Но лучше бы он сидел в своём логове и не высовывался.

Хорошо, Avada Kedavra не подходит. Да и это тёмная магия. Что может ещё помочь в борьбе с ним? Щитовые заклинания? Но их довольно много и учить какой-то конкретный щит, хоть и мощный, глупо, поскольку Высшие Щиты не являются универсальными и защищают только от одного или всего нескольких однотипных заклинаний. Щиты тоже отпадают.

Какие-нибудь Высшие Светлые атакующие заклинания? Интересн,о есть ли вообще такие?

Гарри просто не представлял, как могут сочетаться эти слова: «высшее», «светлое» и «атакующее». Ведь если оно атакующее высшее, то значит очень мощное и несёт в себе большую разрушительную силу. Как при этом заклинание может оставаться светлым, Гарри понимал слабо.

«Хотя нет», — он вспомнил об одних Высших Чарах, которые хоть и считались защитными, могли нанести урон тому, на кого были посланы. Однако они предназначались не для людей.

Expecto Patronum — вот, что пришло Поттеру на ум. Обычно патронусы только отпугивают дементоров, но Гарри слышал от профессора Люпина, что сильный заступник, созданный с помощью по-настоящему счастливых воспоминаний, может и уничтожить свою цель.

Конечно, это полезное заклинание, но ведь он уже владел им, и было бы лучше научиться чему-то новому. Юноша попытался придумать что-то ещё, но ему больше ничего не лезло в голову. Гарри тяжело вздохнул и решил, что займётся этим позже.

* * *

Поттер дописал последнее слово, поставил жирную точку и облегченно выдохнул, откинувшись на спинку и разминая руки.

— Ну всё, на сегодня достаточно. После Заклинаний не хочу ничего делать.

— Гарри, — из ниоткуда вдруг появилась Парватти и сладким голосом обратилась к Поттеру, хлопая ресницами. — Ты не поможешь мне с Защитой? А то я совсем не знаю, как делать это задание.

У Гарри сложилось впечатление, что она уже давно сидела в засаде и ждала, когда он освободится.

— М... Парватти, — юноша покосился на друзей. — Я хотел доделать Трансфигурацию. Нам по ней много задали.

— Да ладно, — она махнула рукой. — Ты всё сделаешь и позже, а я совсем не смогу без твоей помощи. Ну, Гарри, ты же лучший в Защите От Темных Искусств, — она присела на подлокотник его кресла. — Ты ведь всем нам помогал в том году. Твои уроки были у меня самыми любимыми. Жаль, что сейчас их нет, — девушка притворно грустно вздохнула.

— Э... — Гарри еще раз взглянул на друзей и понял, что помощи от них не дождется. Гермиона уткнулась в книгу, а Рон сидел с видом: «Не смотри на меня. Разбирайся с ней сам». — Ладно, Парватти, давай своё задание. Чем смогу — помогу.

Патил радостно упорхнула и быстро притащила свою работу. Она бесцеремонно уселась рядом с Поттером, к счастью которого, кресла были большие, и места двоим вполне хватало.

После этого Гарри целых два часа пытался объяснить гриффиндорке, как работает довольно простенькое щитовое заклинание. Парватти не сводила с него глаз и, не отрываясь, слушала его рассказ. Но почему-то у Гарри было ощущение, что его усилия совершенно бесполезны, и голова у девушки занята совершенно не Защитой От Тёмных Искусств. Она несколько раз хватала его за руку и просила показать движение палочкой. Причем просила так часто, что Гарри подумал, что после такого научился бы колдовать даже его кузен Дадли. Наконец Парватти посчитала, что на сегодня достаточно. Она горячо его поблагодарила и долго объясняла, как сильно он ей помог, что без него с ней бы произошла настоящая трагедия и еще много чего, во что Гарри уже не сильно вникал.

Также Парватти обольстительно поинтересовалась, что она может для него сделать, чтобы отплатить за помощь, но Гарри только отмахнулся, заявив, что ему ничего не нужно и вообще у него много дел. Перед тем как исчезнуть Парватти всё же не оставила его без благодарности и Гарри достался поцелуй в щеку. И это его порядком смутило. Всё-таки не часто он так тесно общался с девушками, и это для него было непривычно. И хотя он ничего не чувствовал к Парватти, да и как можно иметь серьезные чувства к той, которая гоняется за твоей знаменитостью. Гарри всегда заранее не нравились люди, видящие в нём только Мальчика-Который-Выжил и постоянно глазеющие на его шрам. Тем не менее, такое пристальное внимание женского пола было для него ново и заставляло чувствовать себя неуютно.

Гарри вздохнул и осмотрелся по сторонам. Гермионы нигде не было видно.

«Наверное, ушла в свою комнату, хотя ещё рано. Жаль. Хотел спросить её о расписании». (О том, что в Гриффиндоре есть другой староста, он почему-то забыл).

Рон играл в шахматы с Невиллом, и Гарри подсел рядом. Шахматисты были полностью увлечены игрой и заметили зрителя только через десять минут, когда две черных ладьи, которыми руководил Уизли, наконец загнали белого короля в ловушку.

— Гарри, представляешь! У нас ничья! Невилл, оказывается, отлично играет, — рассказывал Уизли. Лонгботтом только смутился на это. — Где ты так научился, Невилл?

— Я с бабушкой играл, — под нос пробормотал тот. — Она меня и научила.

— С бабушкой? Круто! — воскликнул Уизли. — Мне бы такую бабушку.

Невилл не нашел, что ответить и ещё больше потупился, но Гарри подумал, что тому, скорее всего, приятно это слышать.

Рон наконец полностью повернулся к Поттеру и вдруг странно хрюкнул и откинулся на спинку в приступе беззвучного хохота. Невилл непонимающими глазами посмотрел сначала на Уизли, затем на Поттера и поспешно отвернулся, закрывая рот руками, чтобы не рассмеяться.

— Эй! Что такое? — Гарри осмотрел себя и не нашел ничего не обычного. — Вы чего?

— Я... Я... — Рон никак не мог остановиться. — Я вижу у вас уже всё серьезно, — и снова опрокинулся назад, рассмеявшись в голос.

Поттер ничего не понимал в происходящем.

— Гарри, посмотри в зеркало, — выдавил Невилл, который быстрее справился со смехом.

Юный маг выхватил палочку и превратил в зеркало одну из шахматных фигур. Хоть зеркало получилось маленькое и почему-то кривое Гарри смог разглядеть на своей щеке след недавней благодарности Парватти. Ярко-красный отпечаток губ явно говорил о том, что Гарри недавно весьма тесно общался с девушкой.

— Вот чёрт! — буркнул парень и принялся яростно тереть свою щёку, словно там был не отпечаток губ, а Чёрная Метка.

Рона и Невилла это позабавило ещё больше.

«Она что, специально так меня припечатала? — думал Гарри, пытаясь уничтожить любые улики. Как назло это выходило очень плохо. — Почему ничего не получается? Неужели Парватти подумала, что я буду ходить так весь вечер и гордиться этим? Ни за что!».

Почему-то ему вспомнился другой похожий поцелуй, хоть и не оставивший видимых следов, но зато его отпечаток остался гораздо глубже и всё ещё не забылся.

«Да! Это было прият..., — задумался Поттер, но тут же оборвал себя. — Эй! Откуда такие мысли? Она ведь только мой...».

— Эх, жаль, Гермиона тебя не видит. Вот бы она повеселилась, — протянул Уизли, прервав мысли друга.

— А? Что? — вздрогнул Гарри. — Гермиона? А где она?

— Сказала, что сильно устала и ушла к себе, — Рон пожал плечами. — Не знаю, что с ней. Сегодня вроде ничего сложного не было, — и снова взглянув на сердитого Поттера, одна щека которого теперь была любимого гриффиндорского цвета, он снова загоготал на пол гостиной. К счастью всех гриффиндорцев невдалеке сидела Джинни. Она и заткнула громкоголосому брату рот подушкой, заявив, что он ржёт как взбесившийся гиппогриф. Уизли с этой оценкой был категорически не согласен и когда наконец изъял свой кляп и порядочно наплевался перьями, высказался, что он умеет смеяться и получше всяких гиппогрифов. Он уже было собирался это продемонстрировать, но тут столкнулся с десятком хищно поблёскивающих пар глаз, и быстро передумал.

* * *

На следующий день Гермиона спустилась в общую гостиную даже позднее, чем Уизли, и сперва выглядела слишком задумчивой и даже слегка грустной. Правда, увидев своих друзей, в одиночестве дожидавшихся её у камина, девушка улыбнулась и подсела к ним.

— Доброе утро всем! — живо поприветствовала она парней.

— Привет, — отозвался Гарри и широко зевнул. Вчера он вновь допоздна читал свою книгу и узнал об очередном путешествии Странника. На этот раз тот побывал далеко на севере. Поттер выяснил много интересного, но ничего такого, что могло его заинтересовать по-настоящему.

— Чего это оно доброе? — пробурчал Уизли и принялся протирать свою палочку краем мантии.

Гермиона только бросила на него недовольный взгляд, но ничего не сказала. Устроившись в кресле, она достала из своей сумки письмо, что получила ещё вчера. Аккуратно распечатала конверт и склонилась над довольно длинным листом пергамента. Она не видела, что за ней внимательно наблюдают две пары глаз.

— Кто это тебе пишет такие огромные письма? — протянул Уизли, старательно вытягивая шею, чтобы что-нибудь разглядеть.

Гарри в это время старательно читал учебник, но если бы у него бы спросили, что за предмет он изучает, он затруднился бы ответить.

— Э... — слегка замялась девушка. — Это от Виктора. Крама, — коротко ответила она.

— Ты всё ещё с ним переписываешься? — поднял брови Рон. В его голосе чувствовалось напряжение, но он постарался это скрыть.

— Да не то чтобы переписываюсь, — опустила взгляд Гермиона — Так, иногда.

Рон открыл было рот, но, очевидно, о чём-то вспомнив, умолк. Гермиона склонилась над письмом, а Гарри по-прежнему тихо сидел с учебником. Поинтересоваться о чём пишет Крам, у него почему-то не хватило духу.

«Да и моё ли это дело? — рассуждал Гарри. — Имею я право вмешиваться в её жизнь?»

Разум говорил, что нет, но что-то пылающее в груди решительно этому противилось.

«Ведь она мой друг, и я должен о ней беспокоиться!», — убеждал сам себя Поттер.

«Неправильный ответ», — странным образом почувствовал юноша. Словно, что-то внутри него самого подсказало ему.

«А какой же правильный?», — хотелось выкрикнуть Гарри.

И тут в его сознании неожиданно вспыхнул уже когда-то увиденный образ. Он открывал дверь знакомого и чем-то родного дома. Позади слышался детский смех, а в доме его ждала та, которую он так хотел узнать. И вот дверная ручка уже повёрнута, и дверь поддалась усилию, начав медленно открывать перед ним свои тайны...

— Гарри... Гаррри, — донеслось, словно сквозь туман, до него. — Ты меня слышишь?

— А... Что?.. Прости, — очнулся Поттер. Видение рассеялось снова, так и не раскрыв перед ним своих секретов.

— Ты о чём так сильно задумался? — поинтересовалась девушка. — Я уже пять раз тебя позвала.

— О тебе, — сообщил ещё не полностью очнувшийся Гарри. Как оказалось, Рон куда-то делся, и они остались одни.

— Обо мне? — удивилась Гермиона, и Поттер понял, что его ответ получился не самым умным. Даже наоборот. — И что же ты обо мне думаешь?

А вот это уже был тот вопрос, на который Гарри бы не решился ответить сейчас честно. Ну не мог он сказать, что размышлял о том, по какой причине имеет право быть ближе к своей подруге, и почему ему так хочется узнать о ней как можно больше.

Да и это странное видение не давало Гарри покоя. Он ещё мог поверить, что во сне может присниться всё что угодно, но наяву-то откуда этот образ. Как он появился, да и что означает, Поттер даже не представлял. Это профессор Трелони могла видеть различные видения (по крайней мере, она всех в этом уверяла), а он ведь никакой не предсказатель.

«Не мог же мне этот образ посылать Волдеморт? Нет, конечно! Сейчас бы я это обязательно почувствовал. Да и в его видениях никогда не было ничего приятного».

— Гарри! Ты опять так сильно задумался обо мне? — Гермиона весело улыбалась, наблюдая за Поттером, витающим в своих мыслях.

— Ой! Прости ещё раз, — встряхнулся Гарри. — Что-то я сегодня слишком рассеянный.

— Это уж точно, — рассмеялась девушка. — Так о чём ты так усердно размышляешь?

— М... Да вот, хотел спросить, как там Виктор Крам поживает.

— Говорит, что у него всё замечательно, — с готовностью стала рассказывать Гермиона. — Он продолжает играть за сборную Болгарии, а в свободное время обучает детей полётам. И представляешь, он говорит, что подумывает о том, чтобы жениться. Он сейчас встречается с девушкой — охотником их сборной, — Гермиона всплеснула руками. — Здорово, правда!

— Да, Здорово... — отозвался Поттер.

Не то что Гарри так сильно радовался за Крама, но то, что Гермиона рассказывает об этом с таким удовольствием, доставило ему намного больше приятных впечатлений. Вот только он никак не мог понять почему. Мозаика мыслей, эмоций и чувств никак не хотела складываться в правильный ответ.