Младший магистр (гет)

Северус Снейп сидел за столом преподавателей в Большом зале и мрачно размышлял. Ситуация складывалась не самым лучшим образом. Хотя один из трех виновных в смерти Лили уже был мертв, а в судьбе второго сам Снейп не сомневался, оставался еще третий. И были все шансы на то, что после гибели первых двух именно этот третий окажется торжествующим победителем. Такого исхода не хотелось до зубовного скрежета, но шансов помешать этому Мастер Зелий пока что не видел.

Хорошо еще, что план Дамблдора заставить Снейпа убить его на глазах у свидетелей — рухнул с треском и грохотом. Рон Уизли, которого директор взял с собой в безумный поход за крестражем, оказавшимся фальшивкой, вернулся в таком состоянии, что его пришлось сразу относить в Больничное крыло, где тот и корчился, стараясь освободить и так уже пустой желудок хоть от чего-нибудь все время, пока Вальпургиевы рыцари буйствовали в замке. Так что о роли, которую сыграл в гибели Великого Белого мага некто Северус Снейп, знали только Драко Малфой, обезоруживший старика, и Младший магистр, влетевший на площадку Астрономической башни в последний момент.

— Господин… — Драко склонился в поклоне, передавая палочку Дамблдора Младшему магистру.

Северус вспомнил, каким торжеством вспыхнули на миг глаза Дамблдора… впрочем, тот тут же опустил взгляд.

— В первый раз Старшая палочка перешла из рук в руки не насилием, но по доброй воле, — торжественно произнес Младший магистр. — Спасибо, Драко. Приятно оказаться хозяином легендарной Старшей палочки… но еще приятнее оказаться ее последним хозяином. — С этими словами человек в маске переломил палочку, и бросил обломки на камень. — Файендфайр!

Снейп приготовился уже хватать Драко и прыгать с башни, надеясь, что его умения летать окажется достаточно для двоих. Но человек, которого Темный лорд объявил вторым среди Вальпургиевых рыцарей, продемонстрировал поистине чудовищную мощь, филигранный контроль и железную волю: неукротимое Адское пламя испепелило лежащие на полу обломки и исчезло.

— Нет! — выкрикнул Дамблдор, в глазах которого торжество сменилось отчаянием. — Вы не понимаете, что натворили! Волдеморт…

Северусу было недосуг выслушивать, что там хотел сказать Великий Белый. Он поднял палочку и произнес слова последнего проклятия и так уж дважды проклятому старику, обещавшему так много, но сделавшему так мало.

Пронаблюдав за тем, как тело в лиловой мантии рушится вниз, Младший магистр поклонился Северусу и Драко.

— Благодарю. Дело сделано. Теперь оставляю все на вас.

С этими словами Младший магистр Вальпургиевых рыцарей, только что казавшийся таким взрослым и солидным, по-мальчишески гикнул и сиганул следом за мертвым директором. Крутанув в воздухе сальто, он выпустил из своей палочки фонтан серебряных искр и неторопливо полетел в сторону Запретного леса. Рыцари, до этого сигнала блокировавшие преподавателей в их крыле, а детей — в общежитиях Домов, кинулись бежать следом за своим предводителем.

Вынырнув из воспоминаний, Снейп тяжелым взглядом обвел Большой зал, в который потихоньку собирались на завтрак ученики и преподаватели. Со смерти Дамблдора прошла уже почти неделя, но школа все еще не могла оправиться после набега «проклятых прихвостней Темного лорда». Слизеринцы всячески демонстрировали гордость и уверенность в себе… но за гордыми и уверенными взглядами пряталась тревога. Все-таки, Темный лорд, каким он был перед Падением, представлял для своих не меньшую опасность, чем для врагов. И каждый из учеников Изумрудного мага ожидал известия о смерти своих родителей.

Гриффиндор и вовсе придавило как будто многотонной плитой. Гибель Грейнджер, исчезновение Поттера, смерть Дамблдора… Как ни старалась Макгонагалл поддержать своих львят, это у нее не очень получалось. Возможно, потому, что и сама она была далеко не в лучшей форме. Хорошо еще, что все случилось уже после экзаменов. А то Северусу пришлось бы поступиться собственными принципами, и наделить ало-золотой Дом несколькими поощрительными баллами.

С Дома Гриффиндора мысли Мастера зелий привычно соскользнули на Мародеров вообще, с них — на Поттера-старшего, а затем и на младшего.

Видимо, встреча с Теманым лордом на кладбище Литтл Хэнглтона произвела на мальчишку очень сильное впечатление. Настолько сильное, что оно стало весьма крепкой и надежной защитой. Как ни старался Северус на «дополнительных занятиях по зельям» прорваться сквозь это воспоминание и увидеть что-то другое, но снова и снова он видел, как из огромного котла поднимается страшная фигура, окутанная тьмой. Губы поднявшегося беззвучно шевелятся. Он поднимает палочку на смотрящего… И яростная вспышка бурных эмоций: гнева, ярости, страха, выбрасывает легилемента.

Из опасений, что этот случайно образовавшийся щит может столь же случайно рухнуть, оставив сына Лили без защиты, Северус пытался обойти его, найти слабые места, которые потом можно было бы закрыть… Пытался до рези в глазах, до резкой, вырубающей головной боли, до обмороков. Но результат оставался неизменным: тихое кладбище, пылающий под котлом огонь, и Темный лорд, восстающий из небытия.

Убедившись в бесполезности своих стараний, Северус спровоцировал мальчишку, и, воспользовавшись его вспышкой как предлогом, отказался продолжать занятия. Дамблдор пытался настаивать, но, учитывая, то, что без специальных зелий директор не мог продержаться и полдня, не взвыв от боли, он был не в том положении, чтобы спорить с Мастером Зелий и Мастером Тьмы. Ведь тот же Слагхорн просто не стал бы варить того, что было нужно. Слишком уж он дрожал за свою шкуру… а за приготовление того, чем приходилось пичкать Дамблдора — Азкабан светил в полный рост.

Заметив что-то необычное за столом Гриффиндора, Северус вновь вернулся в текущий день. Хотя среди ало-золотых уже не было ни близнецов Уизли, требующих неусыпного внимания, ни Поттера, привычка приглядывать за питомцами Минервы никуда не делась.

Оказалось, что совы уже доставили почту. Снейп привычно не обратил на это внимания: сегодня был четверг, «Вестник зельевара» выходил по пятницам, так что Мастер зелий ничего не ждал. «Ежедневный пророк» он не выписывал из принципа, а писать ему было просто некому.

Но в своем неприятии бытовой прессы Снейп был практически одинок. И вот сегодняшний номер оказал на Джинни Уизли настолько сокрушающее действие, что Снейп даже ненадолго пожалел, что не получил его. Девочка сидела с трясущимися губами, спрятав руки куда-то под стол. Лицо ее было бледно, как побелка на стенах, что было особенно заметно при ее ярких волосах.

Снейп шевельнул палочкой под столом, приводя в действие затверженное еще во времена учебы подслушивающее заклинание. Успокаивать слетевшую с нарезки девчонку он не спешил: это вообще было не его дело. К тому же, с его репутацией, каковую Ужас Подземелий старательно создавал и поддерживал, он скорее добился бы обратного эффекта. Но вот знать, что случилось — было совершенно необходимо. Эту простую истину декан Слизерина твердо усвоил еще в первый год своего пребывания в должности.

Как ни странно, первым заметил состояние девочки отнюдь не ее брат. Нет. Рон так старательно распушал хвост перед Лавандой Браун и сестрами Патил, описывая им великие подвиги, которые он совершал при небольшой посильной помощи Мальчика-который-пропал, что на Джинни совершенно не обращал никакого внимания. И не Минерва Макгонагалл, которой это полагалось по должности. Нет, первым к дрожещай девочке подошел Невилл Лонгботтом.

— Джинни, что с тобой? — спросил младшую Уизли гениальный зельевар, способный сотворить взрывчатку из самых безобидных компонентов. Снейп, признаться, потихоньку записывал рецепты наиболее выдающихся достижений Невилла в этой области, небезосновательно полагая, что подобные вещи могут пригодиться.

— В-вот… — девочка ткнула пальцем в выроненную ей газету.

— «…к своим обязанностям приступил временно исполняющий обязанности министра маги, Том Марвало Риддл…» И что в этом страшного? — заинтересовался Лонгботтом.

— Т-т-т-ом Рид-д-л… Это н-н-настоя-щ-щее имя… — Джинни заикалась. — Н-н-астоя-щ-щее имя…

— Чье? — удивился Невилл. — Хотя стоп. Успокойся…

Логботторм опустил руки под стол, и достал оттуда руки Джинни, которые и стал успокаивающе поглаживать. Вот это внимание Рона привлекло мгновенно.

— Эй, Лонгботтом, ты что делаешь?! — крикнул Рон, но вопрос остался без ответа.

— Успокойся, Джинни, — на всяких посторонних Невилл отвлекаться не желал. — Успокойся, и скажи, чье же это имя, что оно тебя так напугало, как будто в газете напечатали Имя-которое-нельзя-называть.

Джинни судорожно кивнула, но потом, видя, что ее не понимают, все-таки смогла справиться с собой и заговорила:

— Так это оно и есть, — голос ее дрожал, но, по крайней мере, заикаться Джинни прекратила.

— Что «оно»? — не понял Невилл.

— Том Риддл — это настоящее имя Того-кого-нельзя-называть!