Обратная сторона луны (джен)

Скабиор оказался перед знакомым уже амбаром и, пройдя несколько шагов до дверей, постучал — кто их знает, что они там творят, невежливо являться без стука, а вежливость в Лютном зачастую бывала залогом здоровой и долгой жизни. Ему открыли практически сразу и без звука впустили обратно.

— Велено передать, — сказал один из одетых в невыразительную серо-коричневую мантию волшебников и ленивым взмахом палочки убрал одну из деревянных перегородок, деливших просторное помещение.

За перегородкой обнаружились два очень похожих волшебника, слегка запыхавшихся, один из которых равнодушно поглядел на Скабиора и отлевитировал буквально ему в руки… тело, в котором тот с некоторым трудом опознал Гарольда.

— Живой, — констатировал первый волшебник, протягивая ему портал в виде использованной пивной пробки. — Пора.

Спорить Скабиор не стал — подхватил окровавленного мальчишку и сжал в руке пробку. Мир схлопнулся, сжав их со всех сторон и попытавшись выдернуть внутренности — а потом отпустил, и они оказались в одном из переулков Лютного, там же, откуда час назад Скабиор начал свой путь. Он опустил свою ношу прямо на грязную мостовую — Гарольд застонал, негромко, но совершенно отчётливо, и Скабиор, отдышавшись, сжал его руку и аппарировал в тот самый заброшенный дом на окраине Лондона у реки, куда когда-то поселил Эндрю Керка. Потому что, а куда ещё было его — к матери? И затем ещё и с нею возиться? Или к себе на Оркнеи? Или к Гвеннит? Безумие…

Положив Гарольда на кровать, он, для начала, раздел его, а потом и стёр с тела кровь — не очень чисто, но этого и не требовалось — сам удивляясь, как подрагивают у него руки при этом и насколько они холодны. Как же мальчишке досталось! Он уже видел такое — и даже хуже — но было это настолько давно, что Скабиор, оказывается, позабыл, как это — когда на теле не остаётся живого места, а в нём — Мерлин знает, сколько целых костей. И как это больно — он помнил тоже… Он брызнул Гарольду в лицо водою из палочки, и, когда тот вновь застонал, позвал:

— Гарри. Гарри, посмотри на меня.

Тот с трудом приоткрыл веки: глаза у него заплыли, но, кажется, оба остались целы, и прошептал разбитыми губами, на которых уже вновь выступила кровь:

— Больно…

— Знаю. Я сейчас приведу целителя, — он осторожно накинул на него одеяло и, коснувшись ладонью лба, повторил, — я целителя приведу, слышишь? Я скоро.

— Больно, — снова жалобно прошептал Гарольд.

— Знаю. Жди.

Морщась — так, словно бы это его самого избили — он наложил на него обезболивающие чары — как умел — и аппарировал прямо в Мунго, где почти бегом спустился в подвал, к как раз обедающему МакДугалу.

— Рад видеть, — начал было тот, но осёкся. — Что стряслось?

— Человека избили, — отрывисто проговорил Скабиор, только сейчас заметив, что у него на руках осталась кровь Гарольда. — Знаете, что делать? И костерост нужен будет — есть у вас? Или надо купить?

— Да есть всё, — тот встал. — Сейчас соберусь — расскажите пока.

— Да нечего особо рассказывать… Просто парню досталось крепко, — он, кривясь, вынул из кармана платок, брызнул на него водою из палочки и вытер свои окровавленные руки. — Если я правильно понимаю — безо всякой магии, но ему от этого, пожалуй, не легче. Я обезболивающие чары наложил — но я в них не мастер… а главное — я не могу понять, повредили ему что-нибудь важное или нет.

— Посмотрим сейчас, — кивнул МакДугал. — Надеюсь, это не во время аврорской погони случилось? — пошутил он, складывая в специальный саквояж зелья.

— А если бы так — не пошли бы? — сощурился Скабиор. МакДугал посмотрел на него очень внимательно, потом вздохнул и ответил:

— Пошёл бы. Но, возможно, сообщил бы потом в аврорат.

— Честно, — помолчав, кивнул Скабиор, почему-то вовсе не разозлившись. — Нет, не во время. Это наши… наше внутреннее дело. Но парня жалко.

— Жалко, конечно. Итак, я готов и в вашем распоряжении.

Они аппарировали прямо из клиники — в уже знакомый МакДугалу дом.

— У вас тут прямо убежище, — пошутил он, садясь рядом со стонущим на кровати Гарольдом и снимая с него одеяло. — Как неприятно, — пробормотал он, водя над покрытым кровоподтёками телом палочкой. — Но ничего… Всё, что сделано без магического воздействия — легко поправимо… кроме некоторых весьма специфичных вещей, которых мы здесь, кажется, не наблюдаем… помогите-ка мне. Перевернём мальчика.

Скабиор использовал левитацию — но Гарольд всё равно застонал и, закусив губу, изо всех сил безуспешно постарался не плакать. МакДугал проговорил успокаивающе:

— Потерпите ещё немного, молодой человек… сейчас посмотрим вас ещё — и начнём. Пока всё, что я вижу — полная ерунда… хотя, будь бы вы магглом, я бы не позавидовал вам. Ну-с, начнём, пожалуй, — проговорил он, делая Скабиору знак опустить Гарольда.

Начал он с обезболивающих чар, нарочно проговаривая их вслух очень чётко, да и палочкой двигая, словно на экзамене — Скабиор сидел рядом и смотрел очень внимательно: чему-чему, а этому он всегда был готов поучиться.

— Покажете потом ещё раз? — попросил он, ничуть не смущаясь.

— Всегда пожалуйста, — кивнул МакДугал, выбирая из своего саквояжа флакон. — Так… будет горько, — предупредил он, поднося тот к губам Гарольда. — Одним большим глотком — давайте.

Тот глотнул — и скривился, но зелье, к счастью, всё-таки проглотил.

— Костерост здесь не нужен, — говорил тем временем МакДугал, — зубы целы, как ни странно, а в костях просто трещины, срастить недолго… печень вот пострадала сильно — придётся вам, молодой человек, несколько дней придерживаться диеты… и мне не нравится ваше эмоциональное состояние, — он покачал головой. — Очень нехорошо.

— С этим я сам разберусь, — вклинился Скабиор. — Займитесь телом… пожалуйста, — спохватился он. МакДугал не обиделся, впрочем — то ли не обратил внимания, то ли видел, что тот попросту нервничает.

— Занимаюсь… как раз этим я и занимаюсь. А эмоциями у нас ведает доктор Пай, с эмоциями — не ко мне… Мои пациенты на них обычно не жалуются, — он проговорил какое-то заклинание, плавно водя палочкой над рёбрами пострадавшего.

Работал он ещё часа три, медленно сращивая трещины в костях, убирая гематомы, и восстанавливая хрящи — иногда проговаривая заклинания вслух, но чаще молчал, сосредоточенно и отрешённо глядя на затихшего, наконец, Гарольда, кажется, даже задремавшего через какое-то время. Наконец, он закончил — и, оставив зелья, инструкцию по их применению и обещанную диету, аппарировал — а Скабиор присел на край кровати, на которой почти беззвучно плакал проснувшийся Гарольд и, посидев какое-то время молча, положил руку ему на плечо.

— Испугался? — негромко спросил он.

Тот кивнул — и не услышал в ответ никакой насмешки. Скабиор просто сидел рядом с ним, так и держа руку у него на плече, и через какое-то время Гарольд тихо сказал:

— Я думал, меня убьют там. И выкинут, как дохлую псину.

— Зачем им? — нерадостно возразил Скабиор. — Нет… они просто пугали. Убивают не так.

Он слегка сжал его плечо, а потом подтянул края одеяла повыше, почти до тощей и кажущейся слишком длинной шеи парнишки. Тот замер на миг — и снова заплакал, сжимая в уже здоровых руках край одеяла и нервно кусая его.

— Хорошо, матери дома не было, — сквозь слёзы заговорил он. — Они когда пришли — я в кухне был… даже не услышал ничего… алохоморой открыли, наверное… схватили — и аппарировали… туда… я там никогда в жизни не был, в этом…

— Н-да, — согласно протянул Скабиор, отнимая у него обслюнявленный края одеяла — Мерлин знает, где оно валялось, и кто и что с ним тут делал. — Вот уж кому там было точно не место.

Парень тем временем вцепился в его руку — Скабиор не стал её отнимать, пожалев, правда, что забрал одеяло, ну, да не возвращать же его было обратно.

— А потом начали бить… просто бить, понимаете… просто так, даже не сказав ничего… молча били и били… Как будто считали про себя — и на каждый счёт по удару… как будто я… мешок с требухой, а не живой человек…

Он разрыдался — Скабиор высвободил свою руку, поднялся, достал из древнего комода неожиданно чистый стакан, наполнил его водой из палочки и принёс Гарольду — и даже помог ему приподняться, и сам стакан придержал, помогая юноше пить. Потом отставил стакан на пол и вновь не забрал у парня свою руку, которую тот обхватил обоими своими, нервно сжимая и дёргая его пальцы.

— Меня никогда в жизни так… методично, — вспомнил он, наконец, нужное слово, — не избивали… хотя, я же знаю, как это, мне доставалось… но это в драке… а тут было другое… как будто это не я… а… а…

— Я понимаю, — кивнул Скабиор, немного рассеянно на него глядя и просто дожидаясь, покуда тот выговорится.

— Это было страшно… очень страшно… по-настоящему… и я подумал, что меня сейчас просто убьют вот так, забьют до смерти, потому что, а зачем им меня в живых оставлять? Убьют, — повторил он, вздрагивая и сжимая его руку до боли.

— Да, это неприятно, — Скабиор вздохнул и положил вторую руку ему на плечо. — Это страшно, я знаю.

— Убьют, как собаку, — проговорил тот, рыдая. — Просто будут бить, пока я сознание не потеряю, потом убьют — и выбросят… за дверь… и вправду в канаву…

— Видишь же — не убили, — как мог, мягко проговорил Скабиор.

— Н-нет… я так… удивился… я даже… я понял не сразу, что они всё… не трогают больше… я всё лежал там и ждал, что они сейчас начнут снова… а тут вы… и всё кончилось… Это было так больно… так больно… я бы завыл, если бы силы были…

— Это страшно, — кивнул Скабиор.

— Мне было… так жалко… так жалко себя-я…

Он опять разрыдался, уже ничего не говоря больше и всё цепляясь за его руку — и Скабиор, дождавшись, пока этот новый приступ сойдёт на нет и снова освободившись, опять налил ему воды и подал стакан, вспоминая острый железистый запах, окутавший его, когда мальчишку скинули ему в руки — и его пропитавшуюся кровью одежду.

Насквозь.

— Почему они со мной так? — всхлипывая, проговорил Гарольд. — Они же… они же отца знали…

— Ну что ты, — слегка усмехнулся Скабиор. — Это совершенно другие люди. Никакого отношения к Джефу не имеющие. Знакомые твои… на них просто работают. Боюсь, им тоже досталось. Не так, как тебе, конечно…

— Из-за меня? — простонал Гарольд, приоткрывая красные заплаканные глаза и глядя на Скабиора почти с ужасом.

— Из-за собственной дури, — мягко возразил тот. — Они же знали тебя. Зачем было посылать тебя на такое? Ну, какой из тебя убийца? — Он качнул головой. — Не всех нужно связывать кровью… ты же сам к ним пришёл, верно?

— Да, — кивнул Гарольд, неотрывно на него глядя. — Я же отца мало видел… я… знаете… в детстве думал, что он… вы опять сейчас всё высмеете, — оборвал он себя.

— Нет, — Скабиор качнул головой. — Мне сейчас вовсе не весело. Я забыл совсем, оказывается, как это бывает… а бывает это вот так, — он вздохнул.

— Спасибо, — допив, тот стиснул его руку и искательно заглянул в глаза. — Спасибо вам… я… я просто… я думал, что он охотится на чудовищ, — он улыбнулся неловко, ожидая очередной подколки, но Скабиор просто кивнул и снова сел рядом, не отнимая руки. — Я редко видел его… всё думал, может, они когда-нибудь с матерью поженятся…

— Об аресте узнал из газеты? — понимающе спросил Скабиор.

— Угу… в школе. Представляете… за завтраком, — он сглотнул возникший в горле комок. — И ведь я никому ничего сказать не мог… и даже с матерью поговорить. Пришлось ждать до каникул… А она… никогда не прощу её, что она не рассказывала мне.

— Они, — мягко поправил он.

— Кто они? Кто? Отец, думаете…

— Думаю. И даже уверен, — Скабиор грустно ему улыбнулся. — Тебе было… сколько, когда его посадили?

— Двенадцать, — отозвался Гарольд.

— Не пять, — кивнул он. — А двенадцать. Если бы Джеф хотел — он давно бы рассказал тебе всё сам. Твоя мать совершенно права — она сделала так, как хотел он. Не вини её.

— Я любил его, — давясь слезами, заговорил Гарольд. — Видел всего несколько раз в год, и то, порой, мельком… но всё равно любил — он меня всяким штукам полезным учил, и нож тот его — помните? Который вы у меня отняли…

— Помню, — задумчиво кивнул Скабиор. — Ты знал, что он вор?

— Знал, конечно… все знали. Я про оборотня не знал только… но мне всё равно было — сразу всё равно, как только узнал! — горячо воскликнул он.

— Я верю, — Скабиор слегка сжал его плечо. — Мне жаль, что так с ним случилось.

— Почему оборотней вообще сажают? — с болью воскликнул Гарольд. — Раз они там умирают? Это нечестно… так нельзя с ними! Вот вас же — вас же не посадили! А его — да…

— Меня не за кражу взяли, — возразил Скабиор. — Ну и пять лет назад ещё не было, вероятно, этого их проекта. Не знаю. Нет у меня ответа — я знаю только, что Азкабан для нас — смерть.

— Я думал, я не боюсь смерти! — Гарольд яростно потёр лицо ладонями.

— А я вот боюсь, — сообщил ему Скабиор — и в ответ на недоверчивый взгляд подтвердил: — Да, боюсь. И не только своей. Потому что я много раз её видел — в самых разных вариациях. И не встречал ни одной приятной.