— Мама меня ищет, — растерянно проговорила Гвеннит рождественским днём, который для них со Скабиором оказался утром, поскольку проснулись они далеко за полдень. Да и то не сами, а от совы, которая билась в окно с такой силой, будто бы вознамерилась его непременно расколотить. Письмо оказалось адресовано девушке — и та, прочитав его, ужасно расстроилась. — Откуда она узнала?
— Собирайся, — быстро сказал Скабиор. — Живо, давай! И напиши ей сейчас же, что скоро будешь дома.
— Я не хочу! — она помотала головой и отбросила письмо, отталкивая от себя сову.
— Ты идиотка? — зло сказал Скабиор, торопливо складывая на кровать её вещи. — Ты не понимаешь, что тебя будут разыскивать? И даже если вдруг не найдут сейчас — ты вернёшься в школу, и тогда тебя допросят со всей серьёзностью, а после придут ко мне. Собирайся!
— Я не скажу про тебя! — возразила она.
— Куда ты денешься? — фыркнул он, открывая её чемодан. — Напоят веритасерумом — уверен, родители согласятся — и всё. Живо, ну!
— Я не хочу домой, — начала плакать она, впрочем, послушно вставая с табурета и начиная складывать вещи в сундук.
— Слушай, — он подошёл и взял её за подбородок, — я тебя понимаю. Но думать должен — о себе. Ничего с тобой не случится… Если хочешь, будем видеться, пока ты не в школе. Хотя я не понимаю, какая тебе радость сидеть тут сутками одной, — добавил он. — У тебя дома хотя бы ванная есть, я уверен.
— Не нужна мне никакая ванная, — всхлипнула она. — У тебя тут дом… а там…
— А там берлога, я понял, — хмыкнул он, садясь на край кровати и наблюдая за её сборами. — Но тебе придётся потерпеть. И я знаю, откуда они узнали.
— Откуда? — шмыгнула она носом.
— Рождество же. Наверняка они совестливо отправили тебе в школу подарок — а им написали оттуда, мол, что за чушь вы несёте, вы не в курсе, что ваш ребёнок дома уже?
— Да… да, наверное, — растерянно проговорила она. — Я не подумала…
— Дура, — раздосадовано сказал Скабиор — и добавил самокритично: — Хотя я тоже дурак.
Едва вещи были собраны, он помог ей одеться и аппарировал с ней на окраину её городка.
— Ты придёшь встретиться завтра? — спросила она с надеждой.
— Приду, — вздохнул он. — В полдень. Если меня не будет минут десять — не жди и приходи к двум. Могу проспать.
— Хорошо, — послушно кивнула она — но он понимает, что она всё равно будет ждать. Надо какое-то другое место для встреч найти, что ли… тёплое.
…Дома на Гвеннит накинулись родители — но не с объятьями, а с руганью, которая, конечно же, происходила от их волнения и тревоги, но девочку ужасно обидела:
— Ты где шлялась? — воскликнула мать, хватая её за плечи, едва только та вошла в дом, и тряся дочь с такой силой, что с неё упала шапка. — Ты понимаешь, что мы пережили?! Ты представляешь, в каком мы были ужасе, когда получили днём письмо из Хогвартса, что ты уехала на каникулы домой?! Ты понимаешь, что испортила нам весь праздник!
— Мама, я… — Гвеннит начала плакать — и от разбуженного чувства вины, и от испуга, потому что прежде ей не доводилась видеть маму в такой ярости. Отец же просто стоял рядом и смотрел на неё молча… а она даже глянуть на него боялась.
— А ей просто плевать на нас, — наконец, сказал он. — У неё теперь свои друзья и своя компания. Да, Гвеннит?
— Папа! — она плакала, размазывая по лицу слёзы. — Папа, пожалуйста! Я…
— Я не знаю, что с тобой происходит, — сказала мать, — но я тебя не узнаю просто. Ты никогда так раньше не поступала!
— Я… мама, я просто… я не хотела портить никому праздник! — закричала она в отчаянии. — Я поэтому и не приехала — потому что вы… вы же…
— Ах, то есть мы тебе ещё и благодарны должны быть? — взвилась её мать и обернулась к мужу: — Ты слышишь, что она говорит?!
— Слышу, — проговорил тот. — Ну что ты хочешь? Нас ведь предупреждали.
Эти слова — как пощёчина… Гвеннит вспыхнула, сжалась, отшатнулась, развернулась — и выбежала за дверь.
За нею никто не пошёл…
…Она бежала по улице, стараясь не смотреть по сторонам, не видеть рождественских украшений, не смотреть в освещённые окна, не слышать счастливого смеха… и остановилась только, с размаху налетев на поймавшего её в охапку Скабиора.
— Я смотрю, семейная встреча не задалась, — сказал он насмешливо — и, убедившись в том, что улица пуста, аппарировал вместе с Гвеннит прямо в избушку.
Где и усадил девочку на кровать, позволяя ей выплакаться.
— Ну? — спросил он, когда она, наконец, затихла.
— Они… они накинулись на меня, сказали, что я испортила им Рождество…
— А я тебе говорил: они тебя предали, — кивнул он. — Кончай рыдать. Не стоит того. Слышишь? — он взял её за подбородок и требовательно поглядел в глаза.
— Да, — кивнула она и повторила: — Предали.
— Вот именно. Запомни это, Гвен. Им плевать на тебя — ты для них просто зверь — тварь, существо. А вот собственный испорченный праздник жалко, конечно.
— Я запомню, — она сжала губы.
— Вот и умница. А теперь, — он ухмыльнулся, — хочешь в гости? Только чур, от меня ни на шаг — мигом утащат в угол и изнасилуют.
— Хочу, — решительно и возбуждённо кивнула она. — Я не отойду никуда, я обещаю.
— Я напьюсь, — предупредил он, — и ты всё равно не должна от меня отходить. Это ясно?
— Да, — она кивнула.
— Только к тем, кому я тебя сам на руки сдам. Поняла?
— Да. Пойдём! — воскликнула она нетерпеливо.
— Ну, пойдём, — кивнул он.
…А в доме, откуда снова сбежала Гвеннит, её родители сидели на кухне и растерянно смотрели друг на друга.
— Не надо было так с ней, — сказала, наконец, её мать. — Мы же… сама не знаю, почему я так на неё накинулась. Я так перепугалась, когда получила это письмо…
— Да и я, — махнул рукою отец. — Зря я это сказал. Где вот её теперь искать…
— Она вернётся! — сказала его жена — но в её голосе не было слышно уверенности.
* * *
Но она не вернулась — ни в тот вечер, ни на следующий день, ни потом.
Она вообще больше не вернулась домой до конца учебного года.
Написала только — уже из школы — с просьбой прислать ей её вещи, прежде всего, одежду и несколько смен белья. Мать прислала, конечно — и больше не получила ни одного письма, даже перед пасхальными каникулами. Они с отцом извелись все от неизвестности, даже не зная, осталась ли Гвеннит в школе или снова сбежала куда-то — куда? Её родители боялись даже представлять себе это. Они долго обсуждали, обращаться ли в аврорат, но в итоге решили не делать этого, думая, что Гвеннит это только разозлит и ещё больше от них отдалит — не понимая, что уже больше некуда: подростки порой рвут связи куда быстрей и решительнее, нежели взрослые. Единственное, что они сделали — пришли по окончанию каникул на вокзал к отправлению Хогвартс-экспресса, где и увидели Гвеннит — одну.
На самом деле, на вокзал они аппарировали, разумеется, вдвоём — однако на платформу Скабиор провожать её не стал, просто постоял в отдалении и посмотрел, как она проходит сквозь стену: отпускать её совсем одну он не рискнул, однако и светиться в её обществе тоже желания не имел никакого. Посему девушка подошла к вагону уже стоящего под парами Хогвартс-экспресса одна — и когда увидела родителей, дёрнулась и демонстративно пошла, почти побежала мимо, к самому концу состава.
Летом, однако, ей пришлось вернуться домой: родители встречали её у самого поезда, и проскользнуть мимо них у неё не вышло. Да и некуда ей было идти: аппарировать она не умела, а Скабиор в последнем письме наотрез отказался её встречать и селить на каникулы у себя, пообещав, впрочем, увидеться с ней следующим же утром. Родители встретили её радостно и очень ласково — но опоздали и с радостью этой, и с лаской: теперь они вызывали у Гвеннит лишь глухое раздражение. Она молчала всю дорогу до дома, где сразу же ушла в свою комнатку и демонстративно зачаровала дверь — как умела — даже не задержавшись для ужина: поесть она успела в поезде и там же купила себе на вечер сливочного пива и бутербродов. Утром же она ушла совсем рано — и гуляла до времени встречи со Скабиором по улицам.
Так и пошло дальше: домой она приходила лишь ночевать — да и то не всегда. Ни мать, ни отец больше не спорили с ней — пытались, правда, пару раз просто поговорить, но встретив неожиданно резкий отпор, отступились. Они не знали, как им вести себя с дочерью — так же, как не понимали теперь этого её братья и сёстры. Гвеннит всегда держалась от них в стороне: средняя дочь, слишком маленькая для старшей сестры и братьев, которые никогда не принимали её в свою компанию, и слишком взрослая для младших сестёр, с которыми уже самой Гвеннит было скучно и неинтересно. У них была большая семья: шестеро детей, из которых Гвеннит была четвёртым ребёнком и второй из четверых дочерей, и в этой большой семье она иногда чувствовала себя лишней. И оборотничество лишь отдалило её от сестёр и братьев — старшие уже закончили школу: старшая сестра выпустилась как раз в тот год, когда Гвеннит перестала быть человеком. И если старшие и сами не слишком стремились к общению с ней, то младшие не очень понимали, что изменилось, и порой по привычке приходили с просьбой почитать или поиграть с ними — и плакали, услышав резкий отказ. Но Гвеннит было уже всё равно… Она вообще не хотела больше жить здесь — и, будучи вынуждена, никакой радости от этого не испытывала.
Со Скабиором во всех смыслах было куда интереснее. Он брал её с собой почти всюду — во всяком случае, так ей казалось, хотя на самом деле, конечно, многие стороны его жизни оставались от неё скрыты: не брать же с собой на серьёзное дело маленькую и глупую девочку, которая просто от страха может подставить их всех. Да и не хотелось ему тащить её в этот мир… ещё успеет. Вырастет — попадёт сюда так и так. А пока рано, она же ещё маленькая совсем… Однако в тот же бордель он водил её регулярно — не для чего-то конкретного, а просто потому, что сам любил бывать там, причём далеко не только, чтобы переспать с кем-то: он с удовольствием общался со многими девочками и просто так, угощая их сладостями и выслушивая их тайны и жалобы. К Гвеннит там быстро привыкли и взяли над ней что-то вроде шефства: научили всяческим женским хитростям, показали, как обращаться с косметикой — Скабиор, впрочем, потом очень смеялся, ругался и велел забыть всё, что ей показали, если она, разумеется, не планирует делать соответствующую карьеру. А затем сам научил её краситься, невероятно удивив её своими познаниями в этой, как ей представлялось прежде, совершенно женской сфере.
Alteya
Спасибо за ответ) |
Alteyaавтор
|
|
mede
Боже, читала по-моему недели две, не отрываясь) прям захватила книга и надолго) единственное, что поняла что вроде есть как продолжения/ сиквелы вбоквелы😂 или как правильно это называется) помогите кто-нибудь, в каком порядке читать) или может тыкните в уже существующий комментарий :) автору огромная благодарность за подаренное удовольствие) Спасибо!Эта история - одна из серии, серия тут https://fanfics.me/serie669 Читать тексты лучше в том порядке, в котором они расположены. Порядок не хронологический, и тем не менее .)) 3 |
И интересно, выводятся ли с обуви книззловы метки?)
2 |
Alteyaавтор
|
|
Агнета Блоссом
Захотелось снова перечитать эту чудесную историю; и вот я здесь, снова вспоминаю наши беседы в комментах, и это изумительное волшебство Алтеи, и лося, и великолепного романтического Винда, и нежную Гвен, и Риту - холодную, опасную и такую ранимую где-то там, в глубине души очень давно. Спасибо вам. А потом дохожу до Билле Мёдба. И сижу теперь уже в слезах. А ведь читала, не в первый раз, не считая в процессе. И всё как-то по другому, но всё равно прямо в душу. Может быть, потому в том числе, что такой вот у нас сейчас реал. Но что бы ни было, а книга эта очень сильная. Спасибо, Алтея. Сейчас это должно читаться вообще жутко. Нам и тогда-то это писать было непросто, а сейчас я не знаю, смогла бы вообще или нет. Агнета Блоссом И интересно, выводятся ли с обуви книззлоаы метки?) А хороший вопрос. Я думаю, это очень непросто сделать. ) 2 |
Alteyaавтор
|
|
Kusech
Это первое большое произведение автора, которое наконец-то мне далось. Я пробовала начинать другие и почти сразу бросала, не знаю, почему, но они совсем меня не захватывали - что очень обидно, я так люблю большие истории. Хотя маленькие, написанные в соавторстве ("Малыш", "Хроноворот" и др) прочла очень легко и с удовольствием. Я тоже на это надеюсь. Хотя Луна, пожалуй, уникальна. ) Сейчас я только в начале этой чудесной книги, и очень надеюсь, что дочитаю её - и тогда, может быть, покорю и другие. Дошла до момента, где Крис притопил Эндрю, и сам же его и вытащил. Вспоминаю не случившийся прыжок с моста Гвен, и представляю, как Крис ворчит "делать мне больше нечего, только всяких собак из воды вытаскивать". И да, Крис ворчит что-то такое... 1 |
miledinecromant
Что за Темпус? Можно ссылочку на него |
miledinecromantбета
|
|
Благодарю
|
(Перечитывая в н-цатый раз)
Как бы мне хотелось прочитать дневник Грейбека! 3 |
Cat_tie
И мне тоже. 2 |
Alteyaавтор
|
|
И мне. ))
Ну, или хотя бы написать.) 1 |
Alteya
Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. 3 |
Alteyaавтор
|
|
Cat_tie
Alteya Спасибо. Буду мечтать и ждать. Я ещё конечно ужасно хочу историю про типов с голубыми кольцами, теперь-то у меня сложилось с личностью хотя бы одного из них. Спасибо вам огромное за ваши произведения, я в них прячусь примерно как в Нарнию с тех пор, как узнала о вас. Я очень надеюсь однажды вернуться и написать про это. Как здорово! Спасибо, что рассказали. Прячьтесь... 1 |
Аааа!
Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." 1 |
Alteyaавтор
|
|
ansy
Аааа! Ну нельзя сказать, чтобы Ойген именно прятался.)))Вы все придумали ещё тогда?! "А, хотя нет — останется ещё сбежать из Азкабана и прятаться в мэноре у какого-нибудь аристократа из числа старых чистокровных семей." |
Alteyaавтор
|
|