Обратная сторона луны (джен)

Ричи Кут, после своего назначения исполняющий обязанности руководителя отдела особо тяжких преступлений, испытывал двойственные чувства.

С одной стороны, после исчезновения Грэхема Причарда его повышение было ожидаемым, и ни удивления, ни вопросов не вызвало.

С другой — он не мог радоваться открывшейся перед ним перспективе карьерного роста, как бы ни хотел этого. Потому что они с Грэмом приятельствовали, потому что Ричи искренне считал его отличным начальником, наконец, потому, что сам не так давно занял должность его заместителя и полагал, что только-только освоился на этом месте. И тут новое назначение, новые обязанности, потеря отделом нескольких лучших сотрудников… Всё это лишило Кута тех остатков свободного времени, которые у него были — и он поражался невероятному терпению своей девушки, с которой они теперь виделись, хорошо, если пару часов в воскресенье. Парадоксальным образом эта ситуация заставила его задуматься о возможной женитьбе: в конце концов, тогда они хотя бы ночами встречались и даже, возможно, за завтраком. Друзья и родственники его магглорождённой подруги и так подозревали, глядя на его выправку, что он работает где-то в спецслужбах — а учитывая, что творилось сейчас у магглов, его серьёзный и измученный вид лишь укрепил их подозрения.

Планировать прямо сейчас что-то подобное было, разумеется, невозможно.

Но если отбросить в сторону сантименты, новые обязанности Куту нравились. Соперничать с Причардом — вернее, с памятью о нём — было, конечно, непросто, но Ричи и не пытался, просто стараясь исполнять свой долг как можно лучше, и со временем стал замечать, что сотрудники сравнивают их всё реже, а исполняют распоряжения — всё охотнее. Жизнь входила в свою колею, и теперь, спустя почти год после своего назначения, Кут уже мог просто работать — чем последние недели и занимался.

Расследование ограбления складов Маркуса Белби оказалось сложнее, чем представлялось вначале. Красотка, которую сдал Борджин-младший, оказалась особой весьма общительной, и отслеживание её контактов дало Куту около полусотни подозреваемых: девица появлялась везде и общалась со многими, половину из которых аврорам, как они ни старались, даже не удалось опознать.

Вейси, заварившему всю эту кашу, на первый взгляд, было проще: его люди, следившие за известными им точками сбыта нелегальной продукции, достаточно оперативно обнаружили несколько любопытных лавок в Лютном, в Глазго и в Манчестере. Там приторговывали неожиданно появившимися зельями из качественных ингредиентов, что было подозрительно с учетом сложившейся стараниями аврората ситуации на черном рынке. Произведя под прикрытием несколько контрольных закупок, с арестами решили не торопиться, ибо сами по себе зелья были качественными и опасности для покупателей не несли, самих же покупателей было много, так же, как и тех, с кем вообще контактировали владельцы лавок. Под подозрение попало множество лиц, но собственно курьеров вычислить сходу не вышло — те и скрывались почти виртуозно, и поставок, как удалось установить в ходе расследования, было не больше трех. А просто ткнуть пальцем в подозреваемого и заявить, мол, ты — блохастый недобиток Грейбека — было невозможно, потому что права на ошибку у авроров сейчас не было: слишком просто было спугнуть «волчат» и заставить надолго залечь на дно.

Помогли штабисты, обработавшие все полученные данные и разбившие всех попавших в поле зрения аврората на несколько групп, поместив в первую тех знакомых неуловимой девицы, по которым нашлись записи в архивах аврората и департамента магического правопорядка. Во вторую группу определили тех, кто был замечен у точек сбыта и тоже когда-либо попадал в сферу зрения аврората или же ДМП. В третью — тех, кто попал в обе группы. И отдельно всех тех, кто засветился в обеих группах, и о ком не было совершенно никаких данных — именно эти типы казались наиболее перспективными.

К сожалению, и тех и других оказалось на удивление много. Проверить уже знакомых аврорату лиц было довольно просто — куда сложнее было с теми подозреваемыми, о которых никаких данных не было. Таковых оказалось тридцать один человек, и проследить за всеми было совершенно нереально. А так как задерживать их было не за что, их просто по-тихому проверяли.

Тех, у кого, после тщательных поисков, все-таки нашлись опознавшие их родственники и друзья в Лютном и других сомнительного рода местах, где обитали волшебники, со временем удалось с облегчённым вздохом вычеркнуть из списка потенциальных «волчат». К несчастью, таких оказалось совсем немного, от силы человек пять, и общую проблему эти незначительные удачи никак не решили.

Именно на этом этапе и всплыло имя мистера Винда. Причём всплыло вовсе не мимолётно: по сути, он оказался единственным, кто встречался с девицей с удивительной частотой, и, судя по показаниям очевидцев, с большим удовольствием.

В субботу утром, когда Кут получил это известие, он долго сидел над своим рапортом, раздумывая, что ему с этим внезапно открывшимся фактом делать. В подобные совпадения он не верил: оба оборотни, оба относились — или относятся — к стае Грейбека, оба воры и контрабандисты… Какая уж тут случайность? Да и встречались они не однажды — а в последний раз не просто встречались, а вместе навещали младшего Борджина и ушли оттуда не с пустыми руками. Тут бы мистера Винда и взять…

Но…

Но Кут, прежде всего, был аврором, и аврором весьма неплохим. И разумеется, знал и о трениях своего ведомства с министерством, и о том, что мистер Винд был последним проектом Поттера. И о том, что в министерство буквально на днях трудоустроился ещё один оборотень, он знал тоже. И хотя Поттер, как всегда, ни о чём не распространялся, сказанного им было вполне достаточно для того, чтобы Ричи понял, что готовится некий серьёзный шаг для решения проблемы оборотней, которых аврорат всегда рассматривал, прежде всего, в качестве криминогенного фактора. И это было очень и очень кстати, потому что в последнее время на улицах было затишье, которое заставляло подозревать весьма неприятную для аврората возможность договорённости разных преступных групп, включая тех же неуловимых «волчат».

А ещё он помнил двух подростков за решёткой в камерах предварительного заключения, которые с пугающей обреченностью держались за руки и смотрели на всех, кто к ним приближался, озлобленными и полными страха глазами. И потому Кут не стал принимать решение сам, а сделал то, что и положено делать в сложных и спорных случаях: отправился с докладом к начальству в лице того же Поттера.

И получил его — поздним субботним вечером, когда вернувшийся от Скабиора Поттер выложил ему на стол тоненькую стопочку снимков, сократив число подозреваемых с тридцати одного до шести и присовокупив к ним негласное одобрение всех оперативных действий.

Авроры на местах получили копии в течение часа — с приказом следить с учётом специфики, иными словами, сократить личное присутствие и задействовать весь арсенал самых разных магических устройств, доступных сейчас аврорату, и использовать весь спектр следящих заклинаний — и с разрешением задерживать подозреваемых по мере необходимости.

Вот так к утру понедельника по пересечению маршрутов подозреваемых и удалось установить две точки, сперва — на карте, а к полудню и на местности (в чём весьма и весьма помогли особые модели омниноклей и новая версия удлинителя ушей). Часам к двум удалось получить визуальное подтверждение, что в одной из точек располагается лагерь «Волчат», а в другой — похоже, то, что ребята Вейси искали так давно и безуспешно — лаборатория.

Сам Вейси, словно почуявший грядущий успех, появился в отделе ещё в с утра воскресенья, да так и остался там, переночевав на диване у себя в кабинете, так что вопросов, кому брать лабораторию, ни у кого не возникло. Однако, поскольку они с Кутом решили действовать наверняка, к делу подключили ДМП и отряд Бэддока, чтобы проводить задержание заведомо превосходящими силами.

Штурм решили назначить на вечер: все знали, что в этот день волшебники празднуют, и день этот всегда был богат на мелкие кражи, так что вероятность того, что оборотни тоже слегка расслабились, была велика.

И, пока Поттер представлял себя и аврорат на ежегодном министерском балу, пока Гвеннит проводила свою спасательную операцию под прикрытием Дина Томаса, а Скабиор учился тому, как это — быть публичным лицом, в одном из заповедных лесов западнее Шеффилда получивший от разведгрупп порталы отряд авроров окружил лагерь «волчат» и развернул антиаппарационный купол. Потом, наложив заглушающие чары, авроры в полной тишине наколдовали себе чары головного пузыря и начали быстро заполнять весь лагерь едким удушливым дымом. Им оставалось лишь ждать.

Лабораторию, защитные чары вокруг которой аврорам удалось вскрыть быстро и аккуратно, тоже взяли совсем тихо — и результат оказался несколько неожиданным. Выяснилось, что всё производство было сосредоточено в руках одной-единственной карги и двух её сыновей-волшебников, мало чем отличавшихся от своей матушки как внешне, так и речью, состоящей большей частью из проклятий и грязной ругани, произносимых на непередаваемом и едва понятном нормальному человеку диалекте английского. Вместе с ними попалось и трое «волчат» — но ни Вейси, ни Кут это успехом не сочли, ибо рассчитывали на куда большее количество. Зато взяли их аккуратно, тихо и без потерь, да еще с завидной оперативностью: всё задержание заняло не более получаса.

Лабораторией служил очень старый каменный дом, спрятанный в самой чаще леса, и даже первый, поверхностный обыск с лихвой компенсировал некоторую неудовлетворённость, оставшуюся у Вейси после такого малого числа задержанных. А уж когда совсем рядом с домом, сразу за грядками, нашли зарытые не слишком-то глубоко человеческие останки, по всей видимости принадлежавшие мужчине (по крайне мере за это говорили остатки истлевшей одежды и габариты покойника), земля вокруг которых была прямо-таки пропитана крепким алкоголем, операция была признана удавшейся.