Обратная сторона луны (джен)

Если утро первого летнего дня привело Гарри Поттера в глубокое замешательство на весь день и навело на неприятные размышления, то к вечеру он, наконец, смог наметить границы плана, чтобы разрешить эту нетривиальную ситуацию, и к шести часам уже стоял на пороге дома Гвеннит Долиш, хотя день его традиционного визита был завтра.

— Я к вам, мистер Винд, — сказал Гарри прямо с порога, едва поздоровавшись. — С разговором.

Гвеннит, которую всегда очень пугали незапланированные визиты Главного Аврора, сразу же успокоилась и, приветливо кивнув гостю, ушла наверх, оставив мужчин одних. Проводив Поттера в гостиную, Скабиор глянул на него вопросительно, но вопроса задать не успел — Гарри заговорил сам:

— Боюсь, я опять вынужден побеседовать с вами, как аврор.

— Давайте, — с искренним недоумением сказал Скабиор, садясь на диван и кивком приглашая Поттера.

Что опять у них там стряслось? Кого снова взяли? Грехов за Скабиором было немало, но все они были уже старыми — однако, говоря откровенно, было, чему всплывать. В конце концов, во всех беседах с Поттером до сих пор ни разу не всплывало ни воровское, ни контрабандистское прошлое — а ведь они запросто могли поймать кого-нибудь, кто, стремясь купить себе таким образом свободу, сдал бы его с потрохами: в конце концов, Скабиор уже отошёл от дел и в полной мере своим считаться не мог, ну, и все предают, разумеется. Так что, хотя многолетняя карьера картёжника научила Скабиора отлично держать лицо, и смотрел он на Поттера с лёгким, спокойным удивлением, внутренне он все же занервничал. И достаточно сильно.

— Знаете этого человека? — спросил тем временем Поттер, протягивая ему колдографию.

Скабиор внимательно на неё посмотрел и покачал головой:

— Нет. Уверен, что нет.

— А имя Рейнарда Шоу вам что-нибудь говорит? — продолжал Поттер.

— Нет, — абсолютно честно сказал Скабиор. — А должно?

— Знал бы — не спрашивал, — ответил ему Поттер. — Однажды я уже задавал вам вопрос, связывает ли вас что-нибудь со славным городом Бристолем — но сейчас я должен задать его снова. Итак?

— Я уже отвечал вам, — нахмурившись, сказал Скабиор, — я бывал во всех крупных городах Британии — думаю, что и Бристоль не обошёл… а что там опять стряслось?

С февраля прошлого года этот город ассоциировался у него только с одним — с тем поддельным министерским письмом, с порталом и с попыткой убить или посадить навсегда его, что едва не обернулось гибелью Гвеннит. И вопросы, которые задавал ему сейчас Главный Аврор, Скабиора всерьёз встревожили.

— Вам доводилось бывать за границей, например в Германии? — продолжал Поттер.

— Нет, — нетерпеливо мотнул головой Скабиор, понимая уже, что расспрашивать его сейчас совершенно бессмысленно.

— Ни разу не заносило на континент?

— Бывал по делам, — не стал он скрывать. — Во Франции. Но это было давно… ещё до всего этого.

Поттер долго и внимательно на него смотрел, потом кивнул и спросил:

— У вас были контакты с французскими или немецкими оборотнями?

— Да нет же! — вспылил Скабиор. — То есть, может, и были, но меня видовая принадлежность моих, так сказать, «контактов» интересовала в последнюю очередь. Могу я узнать, в чём вы меня обвиняете? — не сдержался он, наконец. — Мне кажется, если вы скажете прямо, проще будет и мне, и вам.

— Вас ни в чём, — вздохнул Поттер. — Я вам верю. Но, увы, должность обязывает проверять факты и задавать вопросы, иногда неприятные. Я сегодня утром беседовал с одним из самых странных людей в моей практике. Вернее, — поправился он с улыбкой, — с оборотнем. Что важно.

— Вы, — почти перестав дышать, спросил Скабиор, — поймали того, кто тогда…

— Не думаю, — возразил Поттер. — Видите ли… Мы тут взяли одного весьма своеобразного господина.

Пока он рассказывал мистеру Винду про задержанного стажёрами лихого борца с пьянством и коллекционера изысканного — и не очень — женского белья, излагая информацию максимально нейтрально, тот всё больше мрачнел. А когда он почти закончил с описанием сложившейся ситуации и был готов перейти к краткой истории мистера Шоу, Скабиор, тихо и зло выплюнул:

— Волшебник.

— Мне кажется, — сказал Гарри, — вы имели в виду не совсем… и не только то, что сказали. Вы объясните? — попросил он.

— Да что объяснять-то? — дёрнул плечом Скабиор. — Волшебник, как они есть: самовлюблённый, заносчивый и считающий себя центром мира, которому можно всё просто потому, что он это может. Ещё и благодетелем себя наверняка полагает, — добавил он с отвращением. — Интересно, чем он в войну занимался? — спросил он внезапно. — Ручаюсь, что в ту майскую ночь в Хогвартсе его близко не было!

— Не было, — кивнул Поттер, спрятав улыбку и удержавшись от шутки, о том, что мистер Винд-то наверняка был — и как это его характеризует? И с удивлением понял, что лично ему позиция мистера Винда и понятнее, и даже, в каком-то смысле, симпатичнее, нежели позиция мистера Шоу. Ибо мистер Винд, во всяком случае, не побоялся сражаться за то, что считал в тот момент правильным. А не… Он сморгнул, отгоняя эти совершенно неуместные сейчас мысли, и продолжил: — Он уехал из страны в девяносто седьмом и вернулся уже после победы. Его можно понять, — сказал он вполне дружелюбно, — он магглорождённый и, полагаю, отнюдь не стремился попасть в Азкабан.

— Я ещё тогда не мог понять, — сказал Скабиор, — почему магглорождённые не организовывали нормальное сопротивление… боевые отряды какие-нибудь. У них же столько всего есть… заманить вот хотя бы нас, егерей, в ловушку было элементарно — и подорвать к Хель. Обычной маггловской взрывчаткой — мы же на неё никогда не закладывались. Или… да мало ли, что ещё можно было придумать! Они же и не сопротивлялись почти никогда — многие даже палочки послушно нам отдавали! — горячо проговорил он — и умолк, осознав определённую неуместность сказанного.

— Хороший вопрос, — кивнул Поттер, всё-таки улыбнувшись. — Я с удовольствием обсудил бы это с вами — но попозже. Давайте закончим с мистером Шоу. Обратили его, как я уже говорил, в Германии, и по возвращении он послушно встал на учёт, но предпочёл местом своего пребывания сделать маггловский мир, поступив там на службу отчасти героическую — я полагаю службу в пожарной охране делом более, чем благородным — но, с другой стороны, вполне для него, как для волшебника, безопасным. Словом, вроде бы очень разумный и осторожный господин — если бы не эти его эскапады.

— А знаете, — зло сказал Скабиор, — отправьте его в Азкабан — он отлично прочищает мозги, как я слышал. Что вы так смотрите? — спросил он, сдерживаясь с заметным трудом. — Вы думаете, раз оборотень — я только по одному этому факту должен за него биться и пытаться оправдывать? Он себя, насколько я понял, оборотнем не считает — и будь бы моя воля, я бы его своими руками в Азкабан затолкал, теперь для оборотней там есть все условия, а в одной из камер даже свободное место, — он сжал кулаки и шумно и яростно выдохнул.

— В Азкабан, — вздохнул Гарри. — Честно сказать, я вас вполне понимаю… но давайте представим себе грядущий процесс. Визенгамот его с потрохами сожрёт — и отправит в Азкабан лет на пять, а то и все семь — по совокупности, так сказать, преступлений. Сами понимаете: одна только демонстрация магглам существа пятого класса опасности, — он бросил красноречивый взгляд на лежащий на ковре у дивана открытый учебник по ЗОТИ.

— И отлично! — с мрачным удовольствием сказал Скабиор.

— Я понимаю, почему вы так злитесь, — очень мягко проговорил Гарри. — Но дело не столько в сроке и даже не в судьбе конкретного мистера Шоу. Представьте, как будут выглядеть его действия в глазах чистокровных членов Визенгамота: магглорождённый оборотень наплевал на Статут, как и на всё волшебное общество в целом — причём сделал это, даже не желая в это самое общество интегрироваться и принять наши традиции, законы и границы морально допустимых вещей — однако, при этом, вовсю машет палочкой и делает, что пожелает. Поднимется волна возмущения, снова пойдут разговоры о том, что вот поглядите на этих магглорождённых — что они творят и что себе позволяют! И я даже говорить не хочу об оборотнях — вы просто представьте, как будет выглядеть сейчас эта история на фоне нашей кампании, в рамках которой мы на каждом углу трубим, что оборотни — такие же достойные члены нашего общества, как и все остальные, давайте поможем им найти свое место и даже денег дадим… и тут появляется мистер Шоу: мол, ничего мне не надо, творю, что хочу, просто потому, что я могу. И этот сценарий, я думаю, нас с вами не устраивает. И вы, и я не можем не понимать, что в данном случае на кону далеко не только судьба мистера Шоу — процесс над ним навредит слишком многим, включая меня. Сначала линчевать меня придут магглорождённые — за дискриминацию магглорождённых, затем чистокровные — за излишнюю мягкость, не допустимую на таком посту, потом подтянутся полукровки — возмущённые своими ограничениями в маггловском мире, а последними придут оборотни — мстить за своего, — он рассмеялся. — И если я, в целом, к такому привык, то фонду он навредит так же, как в свое время Амбридж — системе образования. Так что стоит сто раз подумать, прежде чем начинать официальный процесс. И потом, — сказал он, посерьёзнев, — есть ещё один важный момент. Мистер Шоу может оказаться для нас с вами весьма ценным свидетелем — возможно, сам не подозревая об этом.

— Вы, вроде бы, говорите, что он непричастен… — задумчиво вскинул бровь Скабиор. — Хотя и о том, что это всё далеко не совпадение, вы говорили тоже… Думаете, он мог видеть кого-то или знать что-то о том случае?

— А это уже я у вас спросить должен, что могут и должны знать оборотни друг о друге, если столкнутся на одной территории — отозвался Поттер. — Поэтому у меня будет к вам просьба. Поговорите с ним.

— Я? — изумился Скабиор. — Вести допрос — это ваша работа. Да о чём конкретно мне с ним разговаривать?

— Обо всём. Мне важно ваше мнение — мнение человека, который хорошо знает оборотней и чует ложь. Потому что сам я не могу проверить истинность его слов ни легилименцией, ни веритасерумом — вернее, могу, но это будет означать официальное открытие дела и грядущее судебное разбирательство. А я не уверен, что польза от этого процесса перевесит вред от него. Поэтому если вы, поговорив с ним, решите, что он просто идиот, но, в целом, идиот не опасный, то я буду думать, что же с ним делать, не прибегая к карающей длани закона. А если вы подтвердите свой вердикт о пользе заключения в Азкабане, то значит, так тому и быть, и мы с вами подумаем, как определить его туда с наименьшими потерями.

— То есть, как я скажу — так и будет? — недоверчиво переспросил Скабиор.

— Именно так, — слегка улыбнувшись, кивнул ему Поттер. — Больнее всего этот процесс — если он всё же будет — ударит не только по нашему с вами фонду, но и по вам лично. Ну и, в конце концов, это же и есть ваша работа: решать, кто достоин помощи, а кто вполне заслужил то, что заслужил. Дерзайте, — он опять улыбнулся.

Скабиор, слегка побледнев, смотрел на него в замешательстве. Он что, действительно должен решить, отправлять ли сородича — пусть даже такого кретина — в Азкабан? Он? Скабиор?

— Мне нужно знать ваше мнение, — повторил Поттер. — Поговорите с ним? В конце концов, ему положен защитник из вашего департамента — и пока никаких протоколов. Просто беседа.

— Когда? — хрипловато спросил Скабиор.

— Когда сможете. Хоть прямо сейчас… всё равно он пока у нас в камере отдыхает. Но держать его там до бесконечности я тоже не могу: надо или дело открывать, или отпускать. С извинениями, — добавил он с совсем невесёлой усмешкой.

— Ну, пойдёмте, — помолчав, очень нехорошо усмехнулся Скабиор. — Поговорю.

— Вы только не убивайте его и не покалечьте совсем уж фатально, — повеселев, пошутил Поттер. — А то отчётность нам под конец полугодия испортите. И перед дежурным будет неудобно.

— Не покалечу, — пообещал Скабиор. — Я ж, всё-таки, не совсем животное, — натужно пошутил он. — Дайте только переоденусь, — попросил он — и предложил, спохватившись: — Может, вы пока пообедаете? Мы только закончили, всё ещё даже остыть не успело.

— А давайте, — улыбнувшись, согласился Поттер. — Если вас это не обременит.

— Гвен будет рада… Гвен! — крикнул он и, когда она подошла, попросил: — Покорми мистера Поттера? Пока я буду одеваться.

— Пойдёмте, — обрадованно кивнула она Гарри. — И вы же придёте к нам завтра?

— Куда я денусь, — вздохнул он с шутливой покорностью. — Что бы там ни было, а урок отменять нельзя.

…Скабиор, в своём кожаном чёрном пальто, в знаменитых на весь Лютный клетчатых штанах и тёмно-красном, расшитым чёрным шёлком жилете, с кроваво-красным же шейным платком смотрелся настолько мрачно и даже, пожалуй, угрожающе, что Поттер, провожая его в допросную, пошутил:

— Вы только до сердечного приступа нашего арестанта не доведите! Не добавляйте клиентов МакДугалу.

— Да не бойтесь, — хмыкнул Скабиор. — Я просто поговорю, как это у нас, волков, принято…