Обратная сторона луны (джен)

Через несколько секунд Скабиор зашевелился и пробурчал что-то недовольно — она убрала руку от его лица и потрясла его за плечо:

— Кри-ис! Просыпайся — пойдём домой! К нам? — добавила она вопросительно, умоляюще глянув на Арвида — и тот, конечно же, кивнул ей в ответ. — Просыпайся, — она вновь потрясла его за плечо. — Крис. Вставай.

Он вдруг резко открыл глаза и, развернувшись, пару мгновений смотрел на неё в упор — а потом обнял, сильно прижал к себе с коротким стоном и зажмурился, зарываясь лицом в её длинные волосы.

— Гвен, — прошептал он, гладя её по голове и плечам. — Гвен…

— Всё хорошо, — тоже прошептала она, целуя его в щёку. — Правда, всё совсем хорошо… идём домой с нами? Пожалуйста!

— Да… идём, — он прижал её к себе снова, да так сильно, что она слегка охнула от боли в неправильно сросшихся рёбрах. — Я… перепугался за тебя. Очень.

— А я — за тебя, — улыбнулась она сквозь набежавшие на глаза слёзы.

— Вот только не реви, — застонал он со смехом. — Пожалуйста. Имей снисхождение…

— Я немножко, — она отстранилась слегка, утирая слёзы.

— Прости меня, маленькая, — проговорил Скабиор очень серьёзно, беря её лицо в свои ладони. — Я виноват перед тобой… и я не знаю пока, как защитить тебя от всего этого в будущем.

— Всё уже кончилось, — улыбнулась она. — Его нашли — того, кто сделал это. Ничего больше не будет.

— Боюсь, что ты ошибаешься, — возразил он. — В Англии очень много тех, у кого есть ко мне счёт. Крупный счёт, Гвен. Тебе небезопасно оставаться рядом со мной, — он сел вместе с ней, продолжая её обнимать. — Мне самому это не нравится — но так есть. Тебе нельзя больше быть рядом. И потом, у тебя, наконец, есть муж, — попытался он пошутить, — и…

— Я. Никуда. Не. Уйду, — серьёзно и непривычно для неё строго оборвала его Гвеннит. — Здесь не о чем говорить, Крис. Я — твоя дочка, а дети не бросают своих родителей, когда те в беде. И даже не пытайся куда-нибудь деться — я тебя всё равно отыщу. Дай слово, что ты не станешь, — требовательно проговорила она.

Он бросил отчаянный взгляд на Арвида — если не она, то он-то должен был согласиться с ним и поддержать! Он ведь разумный и взрослый — да просто аврор, который лучше него самого понимает, насколько он сейчас прав.

— Крис, нет! — она развернула его лицо к себе, и сама обернулась на мужа. — Ари, пожалуйста! Ты не станешь мешать! — почти выкрикнула она.

— Нет. Не стану, — помолчав, сказал он. Подошёл, сел рядом с ней и обнял Гвеннит со спины. — Я знаю, что вы правы, — обратился он к Скабиору. — И сам думал и делал бы то же на вашем месте. Но из вас двоих я всегда поддержу её, — добавил он грустно. — Что бы ни было. Но я очень просил бы вас всё же пить аконитовое — хотя бы какое-то время.

— Я знаю, что ты не любишь, — быстро заговорила Гвеннит, — но пожалуйста…

— Хорошо, — кивнул он, прислоняясь лбом к её плечу. — Обещаю.

* * *

А через пару дней на одном маленьком кладбище состоялись грустные скромные похороны — и, за исключением могильщиков, у гроба стояла лишь одна молодая женщина, закутанная во всё чёрное. Когда гроб уже был засыпан землёй и рабочие, получив своё вознаграждение, разошлись, и женщина осталась одна, к ней очень тихо подошёл невесть откуда взявшийся плотный приземистый господин солидной наружности, но без особых примет и с одним из тех блёклых лиц, которые кажутся смутно знакомыми, но вспомнить их невозможно, как ни пытайся.

— Мисс Райт? — негромко проговорил он. — Я очень сочувствую вашему горю. Понимаю, что мало что сейчас вас утешит, однако я здесь, чтобы выполнить последнюю волю мистера Райта. Должен сказать вам, что ваш отец о вас позаботился и оставил вам небольшой сейф в банке Гринготтс — я принёс вам ключ от него. Конечно же, никакими деньгами не избыть вашего горя, но нужно думать о будущем. Ваш отец был добрым, порядочным и ответственным человеком до конца.

И, не обращая никакого внимания на изумлённый взгляд дочери покоящегося здесь мистера Джеймса Райта, господин вложил ей в руки означенный ключ и, откланявшись, отошёл на почтенное расстояние, а потом аппарировал.

* * *

А где-то в Уэльсе другой господин, раскрыв за утренним кофе свежий номер «Пророка», с удовлетворением и оценив игру слов, зачитал вслух своему вомбату ту самую неоднозначную, как и всё, что выходило из-под пера мисс Скитер, статью о «Справедливости Райта», которая поставит перед обществом несколько неудобных вопросов:

«Сегодняшняя статья будет совсем не скандальной и вовсе не хлёсткой.

Сегодня мы хотим склонить головы перед памятью человека, который, бесспорно, совершил страшное преступление — и всё же достоин того, чтобы о нём вспомнили не только в сводках нашего доблестного аврората. Редакция «Ежедневного пророка» признаёт, что передовица вчерашнего номера оказалась сверстана слегка неаккуратно и, как мы поняли, увы, слишком поздно, создала у волшебников ничем не обоснованное впечатление, что мы полагаем знаменитым «Бристольским оборотнем» некоего мистера К. Г. Винда, безусловно, уже достаточно известного нашим постоянным читателям бывшего егеря и настоящего оборотня. Мы искренне сожалеем об этом и, умея признать собственные ошибки, говорим прямо: мистер Винд не имеет к этой печальной истории никакого отношения.

Во всяком случае, в качестве нападающего и опасного простым жителям тёмного существа.

Правда куда страшнее — и проще.

Просто герой нашей статьи мистер Райт искал справедливости, которую, к несчастью, не сумел отыскать никаким другим способом.

Вы спросите, кто же такой мистер Райт?

До Второй Магической войны Джеймс Райт был самым обычным служащим Портального управления — талантливым, скромным и трудолюбивым человеком, счастливым в браке и растящим двоих детей.

«О! Джим был отличным специалистом! Так, как он, порталы не делал никто…

Помню, в девяносто четвёртом к чемпионату мы клепали их сутками напролет.

Джим тогда делал партию для французов. Мы все тогда выложились и, вы знаете, после всего Джим отдал свои билеты нам с мужем. И сказал, что предпочёл бы вместо чемпионата просто побыть с семьей» — вспоминает своего коллегу Л. Т.

В тяжёлом и мрачном девяносто седьмом, когда к власти пришли тёмные силы, и вышел тот страшный и позорный указ, о котором мы взяли на себя ответственность подробно напомнить вам в предыдущем выпуске — указ о краже магии магглорождёнными — его сын должен был ехать в Хогвартс… Однако мистер Райт имел несчастье появиться на свет магглорождённым — и был едва ли не прямо с работы отправлен сначала на лживый суд, а затем на нижние уровни Азкабана, где провел практически год. И пока мистер Райт мерил шагами камеру, произошла еще одна чудовищная трагедия — его жена и сын, как и многие в тот год, погибли — несмотря на то, что ни её, ни его даже в то страшное время преследовать было не за что, ибо она была чистокровной волшебницей, а мальчик, соответственно, считался полукровкой. Однако это не остановило убийц — и из всей семьи мистера Райта практически чудом выжила только дочь, совсем крошка, которую, к счастью, взяли к себе добрые люди.

Представьте ужас и отчаяние Джеймса Райта, когда он, выйдя, наконец, из тюрьмы после Победы, не нашёл сперва никого — и лишь позже узнал о трагедии и с огромным трудом отыскал свою дочь.

«Райт был хорошим парнем и добрым, но за тот год в Азкабане в нём словно что-то надломилось.

Когда он вышел, конечно, порталами он уже заниматься не мог.

Вы же понимаете, что тут нужны сосредоточенность и четкость — а он же лечился тогда, и дочка у него маленькая.

Он почти с нуля начал в каминных сетях. И стал отличным специалистом», — с печалью в голосе поведал нам еще один бывший коллега мистера Райта — М. Н.

Конечно же, он жаждал возмездия…

Но его не случилось. Никакого расследования толком не было — он отовсюду слышал лишь: «Ну, что вы хотите, мистер Райт, война же!» И действительно, чего он хотел?

Всего-навсего справедливости… Но и в этом священном праве ему было отказано.

Что он мог сделать — один? И всем казалось, что он смирился… Вернулся на работу — правда, на старое место его уже взять не могли, однако, пусть и не сразу, перебиваясь случайными заработками, он смог дождаться, когда в министерстве всё же отыскалось место и для него — в руководящем центре Каминных Сетей. Тихо работал, растил свою дочь…

И — по-прежнему хотел отомстить.

И когда на всю страну прогремела амнистия егерей, он начинает свою собственную войну.

«Вы знаете — я всегда считал его чудаком.

Вы бы видели, какими глазами он смотрел в камин, когда пламя становилось зеленым. Было в нем что-то такое безумное… И ведь он всегда самые заковыристые объекты выбирал — говорил, мол, это его успокаивает.

Ну, вот и успокоился теперь», — поделился своими наблюдениями господин О. К., проработавший с мистером Райтом целых пять лет.

Мы не знаем всех подробностей этого дела, остающихся тайной следствия, — знаем лишь, что нескольким бывшим егерям не повезло встретиться с мистером Райтом, как с наладчиком их новых каминов, и они, ступив однажды в зелёное пламя, больше уже нигде ниоткуда не вышли — во всяком случае, целиком. Несчастный, он, в отличие от всех нас, так и не сумел их простить…

И мы вряд ли узнаем, что же случилось, что заставило его уже не просто преступить закон, что превратило его из заслуживающего, как минимум, понимания и сочувствия мстителя в преступника, подвергшего чудовищной опасности жизни ни в чём не повинных магглов. Однако что-то произошло — и вот в голове мистера Райта сложился весьма хитроумный план. План, как можно всё же вынудить аврорат выполнить то, что он полагал его прямым долгом, и всё же отправить в тюрьму хотя бы одного из тех, кто когда-то, возможно, уничтожил его семью, и кто когда-то отлавливал по лесам таких же, как он сам, магглорождённых. Мы не считаем себя вправе раскрыть вам детали этого плана — попросту опасаясь, что кто-нибудь может счесть его руководством к действию; скажем лишь, что в результате действий мистера Райта некий скандально известный оборотень, славящийся своим отвращением к аконитовому зелью, должен был оказаться посреди населённого преимущественно простыми магглами пригорода. И, хотя мистер Райт предупредил наш доблестный аврорат о возможной трагедии, страшно даже представить, что могло бы случиться, если бы его план удался.

Однако судьба оказалась милостива ко всем вольным и невольным участникам этой истории: и на месте одного оборотня провидением Мерлина оказался другой, чтущий законы и благодарный за все то многое, что делает для таких, как он, Министерство Магии, плотно озабоченное этой проблемой. Добропорядочный член общества, не пренебрегающий знаменитым аконитовым зельем — и поэтому, а так же благодаря четким действиям заслуженного аврора Джона Долиша, которого многие помнят еще со времен войны, как человека, ставящего приказы превыше всего, в том числе своих собственных взглядов, никакой трагедии не случилось, а мистер Райт, поняв, что едва не погубил невиновного человека… вернее, оборотня, не вынес подобного и в отчаянии лишил себя жизни.

Казалось бы, история завершилась — так хорошо, как только могла.

И мистер Райт, безусловно, преступник, который, если бы был сейчас жив, бесспорно, отправился бы навсегда в Азкабан. И это было бы справедливо и правильно.

Однако закончить эту историю я хотела бы несколькими высказываниями тех, кто хорошо — или, во всяком случае, долго — знал мистера Райта лично.

Прочтите их.

И задумайтесь…

…

«Мистер Райт был образцовым сотрудником, за все время службы в Руководящем центре каминной сети на него не поступило ни одной жалобы. Да, было несколько инцидентов — но это было не более, чем печальное стечение обстоятельств». С. Т.

«А знаете, Райт был прав, давить, давить надо было эту падаль в девяносто восьмом. Но что уж сейчас. Он сделал, что мог, и мы его не забудем.» М. Ф.

«То, что Райт использовал для своих кровавых делишек оборудование центра каминных сетей, доказывает, что в министерстве творится вопиющий бардак! Этой стране не нужны толпы чиновников, ей нужна сильная рука.

Как тогда, при Крауче». С. Р. »

P.S. Однако все же не будем забывать, что настоящий «Бристольский оборотень» до сих пор на свободе, и пожелаем нашим силам правопорядка и лично Главному Аврору удачи, так как это единственное, на что они действительно могут рассчитывать.

Специальный корреспондент Р. Скитер.