Шёпот огня, шёлка и стали (гет)

Якен вёл Арью за руку по сумрачному коридору и чувствовал, как кровь торопливо бьётся у самой кожи её запястья. Дрожь перестала бить девушку, ослеплённые глаза высохли, но походка её изменилась: прежние лёгкие шаги сменились тяжёлой неуверенной поступью, словно каждый дюйм пути таил в себе препятствие.

Арья покорно следовала за Безликим, не задавая вопросов и ни о чём его не прося. Она знала — что бы ни приготовил для неё Якен, это будет хуже ударов тростью. Пускай она не видела его лица, не знала его мыслей, но в его молчании и мягких прикосновениях она читала больше угрозы, чем в свисте палки над собственными плечами.

Первый коридор свернул в следующий, и Арья насчитала шесть таких поворотов, а потом почувствовала, что камни под её ногами стали покатыми, уводя их с Якеном в недра храма. Если путь в Зал Лиц лежал через серпантин лестницы, и воздух там был чист, то сейчас они спускались по скользкому скату, вдыхая запах тухлой воды. Это подтверждало догадку Арьи — они направлялись в темницы, о которых она только слышала раньше. Ни Якен, ни кто-либо из служителей никогда не упоминал о них, но в городе то тут, то там изредка ходили слухи о несметных сокровищах Безликих, хранимых в подвалах слепыми драконами, о жестоких пытках людей, неугодных Многоликому богу, о сотнях гниющих трупов, лишённых лиц, погребённых друг на друге в бескрайних коридорах смерти.

Однажды Арья спросила Якена, что находится в подвалах храма, но он не удостоил её ответом. Теперь у неё будет возможность узнать самой.

Прервав её размышления, Якен придержал Арью за локоть и остановился. Девушка услышала, как металл звякнул о металл, раздался ржавый треск, и заскрипели тугие петли двери. Якен тронул Арью за плечо, и она вошла в темницу, по запаху напоминавшую пасть чудовища. Завидев свет, невидимый Арье, где-то в углу пискнула и зашуршала соломой крыса.

— Этой ночью девочка может спать, — произнёс Якен с порога. — Но завтра она будет наказана. А также два следующих дня.

Арья не сдержала волны паники.

— Что со мной будет?

— Завтра девочка узнает.

Арья услышала, как Якен подошёл к ней. Взяв её руку в свою, он вложил в неё маленькую склянку.

— Если девочка хочет заснуть быстро и без сновидений, человек готов оказать ей эту милость.

— Ты дал мне яд? — Арья не удивилась бы этому после всего, что произошло с ней по воле Безликого.

— Всего лишь сонное зелье, — Якен выпустил свою ладонь и вышел из темницы. — Человек обещал наказание, а не смерть.

— Якен, не уходи! — в миг осознав весь ужас будущей ночи, вскричала Арья, когда услышала скрип закрывающейся двери. Ключ щёлкнул, и девушка различила звук удаляющихся шагов — Якен оставил её одну в темноте.

— Якен! — закричала она и принялась бить кулаками в дверь.

Тьма в её слепых глазах, тьма её камеры, тьма её будущего душили Арью своими сухими пальцами, сжимали грудь, словно пытались выдавить оттуда её обезумевшее сердце. Она бросалась на дверь и задыхалась от ужаса. Склянка выпала из рук и разбилась, но девушка этого даже не услышала, и лишь когда наступив на осколки босыми ногами она почувствовала боль, к Арье пришло понимание, что Якен действительно был милостив к ней.

* * *

Для Арьи ночь невыносимо тянулась в чередовании полного ужасов бдения и мучительного забытья, не дающего покоя. Пробуждаясь после каждого обморока, девушка не могла сказать, как долго она лежала, скрючившись без чувств на каменном полу: она потеряла ощущение времени. И тогда страхи оживали вместе с ней и толкали в пропасть, где не было ничего и никого, кроме её истерзанного сознания, а когда, не выдержав напряжения, она проваливалась в очередной кошмар, собственные крики и слёзы неизменно будили её. Отголосками страшных снов они трясли девушку за плечи, упрямо возвращая её в стены камеры.

Время тянулось, и погружённая в омут бредовых грёз, Арья металась по полу, но вдруг чернила её мрачного сновидения, в котором Якен по живому сдирал с неё лицо, рассеялись под освежающей белизной снега.

Волчица бежала по заснеженному полю, в ярости голода перегоняя ветер. Тощий олень умирал под деревьями — она загнала его. Во тьме его не видать, но её глаза различают следы копыт в тени елей, и её это радует. Где бы она была без своих зорких жёлтых глаз?

При этой мысли страх пронзил её сердце внезапной стрелой, и нутро задрожало под мохнатой серой шерстью. Она бросила взгляд на пустынное полотно снега, и оно вдруг затрепетало, как знамя, и волчья голова кривилась и танцевала на нём. Голова её брата, голова Серого Ветра, её голова... Последняя Старк, последняя… Волчица больше не видела ничего, её глаза заволокла тьма, и Арья с воплем проснулась на камнях.

Сквозь гул крови в голове она услышала железный скрежет и скрип двери. Застонав, девушка привстала на локтях, пытаясь сообразить, спит она или уже нет. Осколки разбитой склянки хрустнули под чьими-то шагами, а когда вошедший подошёл к ней и опустился рядом, Арья поняла, что это не сон. Запах лимонной травы, имбиря и меди окутал её — Якен пришёл наконец-то.

Его появление обрадовало Арью больше, чем она хотела показать. Молча поглощая долгожданные воду и еду, она страшилась того, что произойдёт, когда последняя капля будет выпита. Якен уйдёт, оставив её на растерзание мрака, и это пугало девушку больше грядущего наказания. Если это удары тростью, она готова терпеть их весь день, лишь бы он не покидал её здесь.

Тем временем Безликий так же ничего не говоря терпеливо поил и кормил свою пленницу, без удовольствия отмечая царапины на её лице и сорванные ногти.

— Час настал, — произнёс он, когда опустел кувшин и последние крошки были съедены. В шорохе его одежды Арья различила бряцанье стекла и металла.

— Я думала, ты уже меня наказал, — её голос превратился в осипший свист.

— Девочка наденет маски, — словно не слыша её, продолжил Якен, глядя в бельма её ослеплённых глаз. — Одну сегодня, одну завтра и одну на третий день. В прошлый раз смерть лишь кивнула девочке мимоходом, но теперь она узнает, каково это — умереть.

— Какие маски? Зачем всё это?

— Три смерти вырвут свет из её глаз, но если девочка мудра, она извлечёт урок из своей боли.

Арья поморщилась и замотала головой.

— Зачем ты делаешь это?

— Девочка знает, что заслужила наказание. Если она не пожелает его принять, то будет изгнана из храма и никогда не сможет вернуться.

Арья сцепила зубы, чтобы ни звука не вырвалось из её полного горечи рта.

В наступившей тишине она услышала ровное дыхание Якена — так дышат те, кто не боится и не тревожится. И тогда Арья возненавидела его спокойствие и непреклонность, она возненавидела саму себя за тлевшую в душе надежду на то, что он извинит её проступок.

— Что девочка решила? Она остаётся и принимает свою участь или уходит навсегда?

— Ты напрасно пугаешь меня, Якен Х’гар, — с неожиданной дерзостью заговорила Арья. — Я знаю, что ты никогда меня не отпустишь. Я могу быть самой дрянной ученицей и отказаться от твоих дурацких наказаний, но всё, что ты сделаешь — съездишь мне по лицу своей кровавой рукой. И стоит мне раздвинуть ноги, как твоя жестокость обернётся похотью.

Якен расхохотался. Наверное, впервые за всё время, что Арья знала его.

— Девочка переоценивает свою власть, — всё ещё смеясь, осадил Безликий. — Итак, она отказывается?

— Нет, — выплюнула Арья, вконец разозлившись. — Надевай на меня свои маски, отними у меня слух в придачу к глазам, мори голодом, но тебе не увидеть меня бегущей с поджатым хвостом. И пусть мои глаза слепы, я чувствую, как ты изводишься, глядя на меня.

Якен смотрел на неё в некотором ошеломлении: удивительно быстро слепота шла его ученице на пользу. А может, она просто хорошо изучила его за время, проведённое вместе, и сейчас слишком сердита, чтобы не высказать давно обнаруженные истины.

Безо всяких церемоний он взял девушку за подбородок, отбросил её спутанные волосы и запрокинул голову. Арья сдавленно охнула, когда он сделал надрез.

— Завтра девочка получит вторую маску, — напомнил он и тщательно разгладил на ней новое лицо. Чёрный камешек загорчил у неё на языке.

Звякнув кувшином, Якен поднялся и вышел из камеры, с трудом подавляя в себе желание в кровь искусать её нахальные губы.