Шёпот огня, шёлка и стали (гет)

Блестящая слеза застывала в уголке глаза Арьи. В своём милосердии болезненный сон обездвижил её и на время сделал боль почти терпимой.

Стеклянный блеск в глазах Якена Х’гара медленно превращался в воду. Маска бугрилась мягкими складками в его руках, рядом на каменном полу лежали срезанные и связанные шнуром длинные белоснежные волосы.

Слёзы Мелисандры обжигали её распухшее от рыданий лицо. Окоченевшее тело Морвеша уже начало издавать трупный смрад, но Мелисандра не выпускала его из объятий. Его голова — череп с содранным лицом и срезанными под корень волосами — покоилась в её дрожащих ладонях.

— Меня ждёт долгий путь, любовь моя, — шептала Мелисандра, склонившись к обезображенному лицу Морвеша. Догорающие пожары вокруг развалин Красного замка освещали закоулок, где Мелисандра нашла своего возлюбленного сына, мёртвого и осквернённого. Рождённый в крови, огне и тенях, он уйдёт, облачённый в них, как в саван. Морвеш горел в погребальном костре, и Р’глор молчал, словно знал, что Мелисандра уже ничего не ждёт.

* * *

Якен знал, что Мелисандра придёт. Он ждал её тени на стене, тени, ползущей к спящей Арье. Он ждал огня, охватывающего деревянную дверь. Он ждал её, приняв облик Морвеша, но не думал, что она явится сюда без магии и трюков. Когда же дверные петли скрипнули за его спиной, он знал, что будет быстрее, что чёрные глаза её грязного порождения подарят ему мгновение, которое решит всё.

Мелисандра вскрикнула, когда Якен вонзил кинжал в её сердце, и её собственный кинжал выпал из рук и со звоном упал на каменные плиты пола.

Арья в своей постели со стоном зашевелилась, разбуженная этими слабыми звуками непродолжительной борьбы. Чёрное пятно росло и ширилось вокруг тела Мелисандры, обрезанные белоснежные волосы Морвеша небрежно валялись рядом, медленно напитываясь её кровью.

* * *

Круглая пустая зала с высокими колонами освещалась тысячью свечей. Девять мужчин, облачённых в длинные серые мантии, неспешно расхаживали кругами и негромко разговаривали.

— Конечно, вопрос цены уже давно не стоит, — проговорил один из них, не обращаясь, впрочем, ни к кому.

— Никаких вопросов не стоит, кроме одного, — сказал другой, седоволосый, и указал пальцем на Якена Х’гара, единственного из всех, кто предпочёл стоять на месте. — Когда послушница-варг отправляется на Стену?

— Девочка не может, — бесцветно ответил Якен.

— Её раны зажили, — заметил седоволосый. — Нет причин откладывать путешествие, кроме причин, которые ничто в сравнении с вечной ночью.

Якен промолчал.

— Королева Дейенерис выиграла битву, но проиграла войну, — продолжил седоволосый Безликий. — Её последний дракон во власти ходаков, и путь на Юг для них открыт.

Все молча смотрели на Якена, зная, что эта речь обращена к нему.

— Так чего ТЫ ждёшь? — зашипел седовласый, буравя Якена взглядом. Все присутствующие остановились и притихли, поражённые таким неприкрытым проявлением неуважения.

— Человек отправится на стену один, — ровно ответил Якен. — И уничтожит ледяного дракона.

Седовласый Безликий на мгновение показался поражённым, но вдруг расхохотался.

— Человек уничтожит! — передразнил он. — Человек никого не уничтожит и никуда не отправится. Человек останется в храме скрести полы и омывать покойников. Кем ты себя возомнил, Якен Х’гар? Неизвестно, был ли ты хоть когда-нибудь Безликим, но для всех здесь собравшихся ясно одно: больше ты им не являешься.

Седовласый развернулся, обращаясь ко всем сразу:

— Варг отправляется на Север сегодня же в сопровождении доверенных и искусных братьев. А ты, — он снова повернулся к Якену, — можешь попрощаться с ней, как это подобает в случаях человеческой привязанности. Только не переутоми её, — засмеялся он.

Якен с равнодушием поклонился и быстрым шагом покинул залу.

* * *

Она давно забыла, что такое настоящая северная зима. Да и помнила ли? Арья помнила, а эта незнакомая девушка с расплавленным лицом не была Арьей. Ни Арьей, ни Лаской, ни призраком Харренхола, ни девочкой Якена Х’гара. Она была воспоминанием о воспоминании, слабым отпечатком в памяти полоумной дряхлой старухи, давно забытым ароматом пустой склянки из-под благовоний.

— Твоё имя — Арья Старк, — шептал ей Якен Х’гар в их последнюю встречу, и его поцелуи были противно жаркими, но кто она такая, чтобы ослушаться учителя? Никто.

Стена тонула в тумане. Девушка смотрела вниз, в белую мглу, расстилавшуюся почти у самых её ног. Лёд казался серым, таким же, как её глаза, как глаза Безликого, заманившего её в свои игры. Кто ж знал, что ей так понравится…

Стая белых воронов пронеслась над её головой, оглушительно каркая.

— Старк! Старк! Старк! — орали они на своём смешном птичьем языке.

Чья-то рука легла ей на плечо, но она и так узнала его по звуку шагов и запаху, исходившему от его соболиного плаща. Седовласый Безликий знаком приказал ей следовать за ним, и она без слов последовала.

Ветер раздувал её белое шёлковое платье, тонкое, словно паутина. Драконье пламя навсегда согрело её, ей никогда теперь не будет холодно.