Темные Волшебники. Часть первая. Триада (гет)

Гарри Поттер, улыбаясь устроенной им шутке, в сопровождении рыжего друга, шел на дополнительные занятия по Чарам.

— Покажем Флитвику — пусть тоже повеселится! — уговаривал он своего товарища.

— Еще не хватало, чтобы он наши «художества» прочел — в сознание придется долго приводить, — усмехнулся Рональд.

— А почему бы и нет? Такая информационная ценность пропадает!

Вспоминая, как они всей гостиной ухахатывались, читая заметки Поттера, мальчики с улыбками переглянулись.

— Ну, вот и нормально — ты написал про виды магии, а я — про особые понятия, — продолжил Гарри.

— Ага, а вот когда уж он твое «сочинение» прочтет — придется Дамблдору нового преподавателя Заклинаний нанимать!

— Все равно я ему дам проглядеть — не урок же из-за этого завтра срывать!

Рон только фыркнул в ответ.

Преодолев еще два лестничных пролета и один коридор, двое слизеринцев оказались перед кабинетом Заклинаний, возле которого уже стояли Энтони Голдстейн, Терри Бут, Майкл Корнер, Ханна Аббот и… Гермиона Грэйнджер, на которую никто подчеркнуто не обращал внимания.

— О, смотрите-ка, кто тут! Привет, ребята, — помахал рукой Энтони.

— С чего бы такая любезность, Голдстейн? — насмешливо осведомился Уизли.

— Да так… решил поприветствовать, — смутился когтевранец.

К группе студентов подошли несколько старшекурсников вместе с Флитвиком.

— Очень рад вас видеть, молодые люди. Проходите в кабинет, — произнес он, оглядывая ребят. — А мистер Малфой разве все еще в больничном крыле?

— Да, мадам Помфри его там решила оставить до ужина, — торопливо сообщил Рон, усевшись на ближайшую скамью рядом с Гарри.

Филиус Флитвик тем временем давал задания старшекурсникам. Для Мальсибьера, например, это были Веселящие чары, которые он должен был наложить на Маркуса Флинта.

У младших курсов это были всем знакомые заклинания Левитации, плюс Воспламенение.

— Для начала вам стоит собственноручно расшифровать формулы заклинаний Огненного стиля, чтобы лучше понять их суть. После можете попробовать воспламенить лежащие перед вами перья или вскипятить воду в стаканах, — объявил профессор.

Первые десять-пятнадцать минут первокурсники честно пытались выполнить требуемое задание. Однако потом, после того, как они заметили, что делают остальные «любимцы» преподавателя Чар, желание заниматься отпало мгновенно.

Старшекурсники, подсев к преподавательскому столу, играли вместе с Флитвиком в карты. Обычные. Маггловские. Терри Бут, вылупившись на своего декана, как на восьмое чудо света, с истеричным хихиканьем сполз под парту.

— Ну, вот, а ты говорил — нас не поймут. Читать, мол, всю эту ерунду не стоит… — укоряющее произнес Гарольд, доставая из сумки сочинение по Чарам. — Профессор, можно вас отвлечь?

Филиус, повернувшись к первокурсникам, удивленно обозрел их радостные и немного смущенные лица.

— Вы нам сочинение задали на завтра… Мы уже написали и хотели бы вам показать, — невинно произнес Поттер.

Мальсибьер, переглянувшись с Флинтом, захохотали в голос, припомнив «содержание» этой письменной работы.

Флитвик, толком ничего не понявший, радостно кивнул, протягивая руку за двумя солидными по своим размерам свитками. Первым ему попалось сочинение Рона Уизли.

— Как раз «разогреется» перед твоей писаниной, — ухмыльнулся рыжий, наблюдая за тем, как стремительно меняется в лице профессор, — иначе такую ересь без предварительной подготовки он просто не перенесет.

— Ага, — радостно подтвердил его друг. Преподаватель к этому времени уже повизгивал от смеха, сверзившись со своей подставки из книг.

Отсмеявшись и утерев выступившие слезы, Флитвик перешел ко второму «реферату».

— Все, сейчас ему наступит полный и тотальный конец, — прокомментировал Рон.

— Ребята, а что у вас там такого, что Флитвик уже минут пять успокоиться не может? — удивленно поинтересовалась Ханна.

— Очень интересная и познавательная информация, — растягивая слова на малфоевский манер, ответил ей Гарри. — Повезет — он вам зачитает некоторые пункты.

И Филиус Флитвик как будто услышал его слова.

— Мистер Поттер, мистер Уизли — это шедевр! — провозгласил он, давясь от смеха.

— Мы старались, — скромно сообщили мальчики в один голос.

— Вы только послушайте: Общемагические и наиболее часто встречающиеся понятия волшебства у магглов. Маг — любой человек, занимающийся магией, осознанно или неосознанно. Урожденный маг — тот, кто уже родился магом. В теме такие маги давно, опыт у них накоплен большой, поэтому свысока смотрят на изобретение начинающими магами точных копий велосипедов, которые уже стоят у них в сарае. Видящие — разновидность магов, которые не педалируют тот факт, что они могучие.

Магические знания — любого рода знания, которым обладают маги. Тут действует Закон Относительности. То, что для одного мага представляется сакральным магическим знанием, для другого вполне может иметь вид чуши обыкновенной. Магическая энергия — энергия, задействованная при магических действиях и для них. Понятие, имеющееся во многих магических системах, где часто носит своё специализированное название, например, мана, ци, санса и многие другие. Встречается подразделение на положительную, отрицательную, тёмную, светлую, огня, воды, земли, воздуха.… Встречаются и сложные классификации. Магическая сила — способность осознанно или неосознанно управлять ситуацией, направляя её в желаемое русло. Магические способности — любые способности, необходимые для того, чтобы делать магию. У всех имеются способности, даже к нескольким видам магии. Вот, к примеру, облака могут разгонять все. Но для достижения высот в определённых видах магии всё же необходимы специфические способности, для каждого вида магии — свои.

Магический салон — место взаимной трансформации магии и денег. Человек, у которого есть деньги, но нет магии, получает там за свои деньги магию. Маг, у которого есть магия, но нет денег, наоборот, за свою магию получает деньги. Магические войны — войны, ведущиеся с применением магических средств, в идеале ими и ограничивающиеся. Сейчас это настолько обычное дело, что обычно они не привлекают внимания даже печатной прессы, не говоря уж о телевидении. Магические ордена, кланы, ковены, туаты, дозоры — формы организаций магов. Магу не обязательно входить в магическую организацию. Чаще всего встречаются маги-одиночки. Магические спецслужбы — организации, занимающиеся магией по долгу службы. Ввиду того, что заниматься чем-либо из-под палки не самая огромная радость, обычно чрезвычайно раздражительны, желчны и мизантропичны. Посему занимаются разработкой самых массовых магических воздействий, носящих самый оболванивающий характер, и исключительно деструктивного толка. Разгон облаков — удобная демонстрация и доказательство того, что магия существует. Разгонять облака получается у ВСЕХ, хотя, возможно, и не всегда. Но даже если не получается, то если запастись терпением и иметь время, то получится обязательно. И — старокитайское гадание, заключающееся в кидании стеблей тысячелистника на панцирь черепахи, и последующем их сортировании. Очень вдумчивый процесс, никогда не надоедает. Поэтому гадание прожило долго, и всех нас еще переживёт. Учитель — распространённый в некоторых течениях магии принцип, в соответствии с которым, вместо исполнения самому своих желаний, можно потратить время на то, чтобы найти Учителя, который эти желание исполнить поможет, потому что умеет и потому что у него тоже был Учитель:

«— Вы что, и есть за меня тоже будете?

— Ага!!!...»

Дух — любая сущность, невидимая обычным глазом. Духа, впрочем, можно слышать, щупать, нюхать, короче, общаться. И даже разговаривать. Хотя всё зависит от духа. Элементаль — самые элементарные духи, по одному на стихию. Аналогично понятию математической точки в геометрии. Сколько их типов, и какие они — разнится в зависимости от традиции. Дух-помощник — любой, у кого хватило ума окончить среднюю школу, поразмыслив, поймет, что это такое. У сильного мага ВСЕ духи автоматически становятся абсолютно добровольными помощниками. Астрал — узкая область воображаемого, находящаяся в промежутке между различными видениями и мечтами о всевластии. Астральная проекция — самый популярный способ выхода в астрал. Эфир — все то, что не поместилось в астрале. Ментал — всё то, что выше наших возможностей воображения. Казуал — всё то, о чём даже ментал не имеет никакого понятия. Порча, Сглаз, Проклятие — специфические ритуалы белой магии, вне белой магии распространения практически не имеют. Так называются различные деформации энергетической структуры человека, вызванные ритуалами и другими магическими воздействиями белой магии. Ввиду своих больших познаний в способах воздействия на людей, белые маги социально востребованы, и обычно именно белые маги заполняют собой магические салоны. Заговор, Заклинание, Заклятие — некоторые маги считают, что Вселенная в каком-то смысле похожа на женщину, и что Вселенную можно просто уговорить.

Намерение — фундаментальное понятие, можно сказать, база магии. Для того чтобы магическое действие получилось, у мага должно быть намерение, чтобы действие получилось. Даже если и намерения не было, а что-то получилось, как всегда, любой маг скажет, что всё-таки какое-то намерение — было! Воля — фундаментальное понятие, можно сказать, двигатель магии. Для того чтобы проявить намерение, маг должен применить волю. Ин и Янь — в соответствии с некоторыми магическими системами, то, из чего состоит Вселенная. Если то, на что ты смотришь, не является Инем, можно не волноваться, это — Янь! И наоборот. Аура — это понятие тоже иногда вызывает споры. Некоторые считают, что размер ауры важен, другие же полагают, что её размер не имеет абсолютно никакого значения, и даже ауры в два дюйма вполне хватит для полноценной жизни. Совесть — непременный атрибут если не всех, то подавляющего большинства магов. Она говорит магу, ПОЧЕМУ он хочет ту или иную вещь. Настоящему магу всегда стыдно за бесплодно прожитые годы и совестно по этому поводу что-то менять.

Нелюдь — термин, используемый в противовес человеку, живущему полностью в мире социума и уверенному, что желания социума являются его собственными. Раса нелюдей — Рас нелюдей существует большое число, определение своей расы — одна из увлекательных магических задач для нелюдя, уже выяснившего, в чём состоят его желания. Определяется исключительно эмпирическим путём, и тут каждый одинок. Крайне маловероятно найти человека, точно знающего, чем раса косматых мясорубок отличается от снуснумриков, к примеру. Третий глаз — сам по себе ничего не видит, пока его не откроешь. Будучи открытым, третий глаз даёт возможность не только видеть глубину и перспективы, каковые умения достигаются открытием второго глаза, но и восприятием постигать сущность вещей. Фэнтези — литература, служащая вторым по значимости источником магических знаний, после компьютерных игрушек. Для некоторых магов фэнтези является основным источником. Другие, более экзотичные источники: пыльные фолианты, инфополе, интуиция, ясновидение, Дух, духи, ОБС, Источник Иггдрасиля, Абсолютное Знание, Учитель.... Много источников, в общем. Некоторым тибетским магам магические знания являлись непосредственно написанными простым тибетским прямо на простом небе. Познание — получение знаний. Знания — Сила для того, чтобы исполнять желания. Маги ищут Силу, в частности, она содержится в Знании. Медитация — разные традиции понимают под этим настолько разные вещи, что не представляется возможным выделить хоть что-нибудь общее. Добро, Зло — понятия. Даже в каких-то определённых характеристиках этих понятий нет единства. Например, некоторые считают что Добро (Зло) может быть абсолютным, другие же утверждают, что не могут, это чисто относительные понятия. Часто встречается мнение, что магия по отношению к этим понятиям должна быть нейтральна. Воображение — качество, настоятельно рекомендуемое магу. Маг должен обладать несокрушимым воображением. Воля — уже было, но, ввиду важности понятия, можно и повториться. Качество, настоятельно рекомендуемое магу. Маг должен обладать несгибаемой волей. Терпение — качество, настоятельно рекомендуемое магу. Маг должен обладать неистощимым терпением. Сноровка — качество, настоятельно рекомендуемое магу. Маг должен обладать незаурядной сноровкой. Мудрость — качество, настоятельно рекомендуемое не только магам, но и вообще всем. Но для магов обладает практической ценностью в том, что мудрость иногда удерживает от поспешных действий или от погони за неистинными желаниями. Магу, обладающему неистощимым терпением и незаурядной сноровкой, магия редко приносит огорчения. Маг, обладающий несгибаемой волей и несокрушимым воображением, не пожалуется на отсутствие результатов, на то, что его магия — не действует…(*прим. автора – в этой и предыдущей главах информация взята с сайта http://www.darkstronghold.ru/*)

Перечитывая реферат вслух, Филиус Флитвик, недавно забравшийся на свой книжный «постамент» опять с него свалился и продолжил «обобщение» новой информации уже с пола. Теперь то, что некоторое время назад так веселило слизеринцев, стало достоянием межфакультетской общественности.

— По двадцать… хи-хи-хи… баллов каждому.… Ох, все... успокоился. Так вот, мистер Поттер, мистер Уизли, каждому из вас начисляю по двадцать баллов за отличные рефераты. Только в следующий раз рекомендую сделать работу на какую-нибудь более серьезную тему.

— А ты говорил, что читать не надо, — подначил Гарольд своего друга. Тот только отмахнулся в ответ. — М-да, Драко явно многое пропустил.

— Ничего, мы ему в спальне дадим прочитать, — «обнадежил» его Рон.

— Нет! Ни в коем случае! Иначе он опять спать ляжет только под утро!

— И что? Зато нас будет ожидать увлекательная игра под названием «облей Малфоя ледяной водой».

— Садист.

— Кто бы говорил!

Тем временем, Флитвик, похоже, решил наверстать упущенное время, и до ужина не в меру развеселившиеся студенты выполняли письменное задание.

В результате, к половине седьмого в Большой Зал они в сопровождении учителя спустились, разминая уставшие от объемной письменной работы пальцы.

Со стола Слизерина, состроив тоскливую мину, товарищам махнул рукой Драко Малфой, тут же уткнувшись в тарелку с макаронами.

— Пока нам точно не расскажешь, почему тебя Помфри так долго держала в больничном крыле — не отстанем, — вместо приветствия заявил Рональд, придвигая к себе рагу.

— Она сказала, что это просто перенапряжение, — буркнул в ответ мальчик.

— Ага, перенапряжение! А я — Мерлин, Великий и Единственный! Мозги не пудри, — фыркнул Гарри. — Кому говорят, рассказывай.

Малфой со вздохом уронил голову на руки.

— Все из-за этой дурацкой эмпатии, — наконец глухо произнес он. — Я почему-то очень остро реагирую на Квиррела. Что-то здесь не так.

— Конечно, с твоей головой что-то не так, — широко ухмыльнулся Поттер, и, склонившись над бифштексом, продолжил куда более тихим голосом: — Я у него на уроке ничего не заметил.

— А то ты способен хоть что-то заметить, — вяло отмахнулся Драко. — Я не знаю, в чем дело. Поэтому весь день и провел в лазарете: мадам Помфри никак не могла понять, что не так.

— Постой-ка, — Рон неловко взмахнул вилкой, заляпав нанизанным на нее рагу соседа. — Получается, насчет эмпатии это твои собственные выводы?

— Да. Я ей, конечно, об этом сообщил, но она вряд ли сочла это чем-то серьезным.

— А ты, вроде, отцу письмо собирался послать насчет всех своих способностей, — напомнил Гарри.

— Я и послал. А ответ вы сегодня вместо меня получили.

— Так письмо, которое в обед филин принес...

— Именно. Но отец ничего по-настоящему полезного не написал — такое ощущение, что вообще просто отписаться хотел!

— Все же, предлагаю пока ничего не делать и выждать некоторое время, — покачал головой Гарри Поттер. — Кстати, очень жаль, что тебя не было на дополнительных занятиях по Чарам — там такое творилось!

— Ага, с его подачи, — ухмыльнулся Уизли. — Представляешь, Флитвик со старшекурсниками в карты играл! Маггловские!

Драко Малфой от удивления чуть не выронил кубок с соком.

— Да? Честно?

— Ага! Зато теперь понятно, почему Мальсибьер так любит эти дополнительные уроки, — с улыбкой сказал Гарри. — Мы почти ничего не делали.

— Только последние минут десять-пятнадцать писали конспект, — подхватил Рон. — Но что-то я сомневаюсь, что у Снейпа мы тоже будем заниматься ничегонеделаньем.

Блондин сразу скис.

— Поправочка, Рыжий, Снейп заданиями нагрузит только тебя: ты же у нас восходящая звезда алхимии!

Теперь недовольную рожу скорчил Рональд Уизли.

— Ничего, вот у нас в полночь астрономия — там я отыграюсь!

— Какая полночь? Какая астрономия? — ужаснулся Малфой. — Я спать по ночам хочу, а не в телескоп пялиться!

— Это обязательный урок, — ехидно заметил Поттер, давно заметивший, что режим дня — больное место друга.

Драко чуть не взвыл.

— А когда мне уроки делать?

— Возьми с собой учебники и свитки, а мы уж как-нибудь тебя у Снейпа отмажем, — смилостивился Рональд.

— Тогда я сейчас приду, — дожевывая на ходу, пробормотал Малфой и выбежал из Большого зала по направлению к подземельям.

— Почему-то мне кажется, что именно вот так, по-дурацки, пройдет весь наш первый год обучения, — пробормотал Уизли.

— Знаешь, я тоже так думаю. Пошли к Снейпу, Драко нас нагонит — ему из гостиной ближе.

Пока мальчики спускались по очередной лестнице в подземелья к кабинету своего декана, Малфой действительно их успел нагнать. Запыхавшись и помахав перед носами друзей учебниками, он, тяжело дыша, провозгласил:

— Грызть гранит науки трудно, хотя бы потому, что его составляющие с собой таскать надо.… А самый тяжелый талмуд из всего этого, между прочим, трансфигурация.

— Ну-ну, бедняга, — посмеиваясь, Рон постучал в дверь кабинета зелий, и, услышав что-то в ответ, просунул голову в приоткрывшуюся дверь.

Минуту спустя «Слизеринское трио» устраивалось за партами. Рон, предвкушая нечто интересное, поглядывал на ингредиенты в шкафах. Драко, открыв злосчастный учебник трансфигурации, отправился прогрызать себе тропку в том самом плохо перевариваемом «граните науки». Гарри Поттер, на свою беду успевший сделать домашнее задание после обеда, не знал, куда себя деть.

В результате, когда Рональда «впрягли» в приготовление яда «Синей кожи», Гарри успел разговориться с профессором на тему заклятий темной магии. Мальчик, припомнив, как почти месяц назад сражался с Северусом Снейпом на дуэли, начал выспрашивать подробности применения тех или иных заклинаний.

— Ну, объясните мне, наконец, почему я «Проклятие» не могу использовать! — взмолился юный волшебник, после длительной лекции о темных искусствах в исполнении Мастера Зелий.

— Поттер, вы меня слушали? — раздраженно поинтересовался Снейп, одним взмахом пера перечеркивая чей-то реферат. — Каким именно местом, позвольте спросить?

— Не ушами, — хитро улыбаясь, произнес мальчик. — Единственное, что я из всего этого понял — и «Проклятие», и «В бездну» имеют общий энергетический смысл.

— Не общий, а обратный! — поправил его Уизли, отрываясь от своего высокоинтеллектуального занятия.

— Уткнись в свой котел и помалкивай! Тоже мне, знаток нашелся!

— Между прочим, Рональд прав, — просматривая очередную работу, сказал Северус. — Если, используя заклинание «Barathro Donare», Поттер, вы вместе со всей поглощаемой им магией отдаете и часть своей, причем — большую, то в случае с «Exsecratio» вы энергию принимаете.

— И в чем дело? — не понял мальчик.

— В том, что вы можете либо умереть от истощения, либо — взорваться от переизбытка энергии! — рявкнул Снейп, ставя кому-то очередное «отвратительно».

От своей домашней работы наконец-то оторвался Драко Малфой.

— И что, решение использовать эти заклинания или нет, зависит от сил и резервов самого мага? — поинтересовался он.

— Браво, гениальный вывод, — буркнул Рон.

— То есть, я в тот раз действительно мог пол-Англии разрушить? — перед внутренним взором Гарольда, похоже, что-то начало проясняться.

— Именно. А, поскольку поток этой энергии бесконечен, то даже самые сильные маги не могут долго удерживать это заклинание. Что уж говорить о вас, Поттер. Если быть откровенным, я вообще удивился, когда вы его использовали — «Exsecratio» считается утерянным, как и его светлый двойник «Молитва» — «Supplicatio».

— А смысл?

— В чем?

— В двух одинаковых заклинаниях? Одного что ли мало было? Второе такое же зачем создавать было?

— Вообще-то смысл был, идеологический, по крайней мере, — произнес Снейп.

— Ага. Видишь ли, одно дело, когда белый маг, оплот сил света, применяет светлое заклинание, пускай и всеобщего уничтожения, а другое дело, когда он же применяет такое же темное, — Рональд Уизли снова оторвался от приготовления зелья и, подперев рукой подбородок, облокотился на парту.

— Не знаю, как Поттер, но я ничего не понял, — честно произнес Драко, отрываясь от конспектов.

— Кто бы сомневался, — усмехнулся Рон. — В этом и вся соль — тут можно и идеологию приписать, и диалектику… Короче, светлый маг должен применять только светлые заклинания, и при этом не важно, какой у них будет результат.

— Хоть кто-то из вас интересуется философией и историей создания заклинаний, — беззлобно буркнул зельевар. — Естественно, со временем подобное мнение себя изжило, но некоторые… последствия от него остались. То же деление на Темную и Светлую магию, например.

— По мне, так это вообще глупость, — произнес Гарри. — Они бы еще по всем цветам радуги поделили.… Но мы что-то отошли от темы разговора. Зато, кстати, теперь ясно, почему я весь вчерашний вечер колдовать толком не мог…

— Так, а вот с этого места поподробнее, — зельевар отложил стопку пергаментов в сторону.

— Знаешь, Поттер, из тебя тайный агент, как и из Малфоя, — снова прокомментировал Рон Уизли

— Мы вчера во время небольшой прогулки по замку напоролись на гриффиндорцев…

— С Золотым Мальчиком и его прихлебателями во главе, — фыркнул Драко.

— А эти два идиота сразу полезли в драку.

— Ничего не сразу! — возмутился рыжий мальчик.

— А то меня там не было! Вот и пришлось, поэтому, кстати, использовать заклинание полного поглощения магии — они бы там просто полбиблиотеки спалили.

— В первый день успели дуэль устроить? — с сомнением в голосе поинтересовался Снейп.

— Нам волю дай — и не такое учиним! — усмехнулся Гарри.

Где-то через полчаса оживленных дискуссий на тему черномагических проклятий, разбавленных регулярными комментариями Рона, или, как выразился Поттер «вяканьем из-за котла», Северус Снейп отпустил мальчиков с «занятий».

— Профессор, а вы куда? — удивленно спросил Малфой, наблюдая за тем, как Снейп собирает со стола бумаги и, по-видимому, собирается закрывать кабинет.

— По-вашему, я и ночевать здесь должен? — ехидно спросил зельевар.

Рон Уизли тихо фыркнул.

— Драко, я, конечно, понимаю, что ты в преддверие отправки по кроватям заранее впадаешь в спячку, но у нас Астрономия в полночь, — подчеркнуто-спокойно произнес он, сдерживая смех.

— Что? Астрономия?

— Третий или четвертый, — заметил Поттер.

— Что? — недоуменно спросил Рон.

— Ты уже третий или четвертый раз ему напоминаешь про Астрономию. И это не учитывая то, что я тоже вроде как об этом говорил.

— Просто если Дракоша на нее опоздает, то с него могут снять баллы. А наши старосты очень не любят, когда Слизерин теряет баллы из-за ерунды.

— Короче, Като и Дерек его прибьют, — подытожил Гарольд.

Почти бегом пройдя гостиную, мальчики поднялись в спальню первого курса. Их однокурсники к этому времени уже готовились спать, руководствуясь желанием выгадать на отдых немного времени.

— А где твой змееныш? — заинтересовался Эйвери, кивая на пустую кровать Поттера.

— Ползает где-нибудь, — ответил мальчик, отправляя сумку под кровать. Сейчас его интересовало письмо от матери, прочтение которого он откладывал до последнего момента.

Лили Поттер очень обрадовалась ответу на свое письмо, и, то ли от удивления, то ли по иной причине, почти пол письма посвятила какой-то откровенной ерунде. Однако в конце письма Гарри увидел то, что его так интересовало — от идеи навестить его и Джереми в четверг родители отказались ввиду своей занятости.

С окна гаркнул вернувшийся с охоты кейнерил, внимательно смотря на хозяина. Иногда Гарольд был уверен, что птица его прекрасно понимает.

* * *

Весь первый курс выполз из спален без пятнадцати двенадцать.

— Садизм! — без конца восклицал Малфой. — Два с половиной часа сна — это извращение!

— А кто тебе мешал в гостиной посидеть? — раздраженно поинтересовалась Блэйз.

— Я спать хотел.

— Это только твои проблемы.

— Спасибо, я прекрасно об этом знаю.

В перепалку вклинился Уизли.

— Кто-нибудь Гарри видел? — спросил он, нервно оглядывая гостиную.

— Нет, а в спальне его разве не было?

Но Рон уже подошел к Мальсибьеру.

— Ты не знаешь, Гарри уже ушел на Астрономию?

— Он еще в девять куда-то из гостиной вышел, — пожал плечами староста. — Но у него, в отличие от Малфоя, с мозгами и памятью все в порядке, так что, наверное, он уже у профессора Синистры. А вот вы, если не поторопитесь — опоздаете обязательно. Первокурсники, кому говорю, бегом марш в астрономическую башню!

И студенты, подхватив сумки, рванули к лестницам. Действительно, добраться до верха самой высокой башни Хогвартса из подземелий за десять-пятнадцать минут — задача совершенно нереальная. Поэтому, когда на лестничной площадке между седьмым и восьмым этажами к ним присоединились заспанные гриффиндорцы, никто и ухом не повел.

На последнем дыхании «сборная команда» учеников с обоих факультетов преодолела очередной пролет и оказалась перед кабинетом астрономии. Поттера там не было и в помине — это было единственной вещью, которую смог более или менее четко воспринять Драко Малфой. Профессор Синистра, оглядев раскрасневшихся после экстремального подъема студентов, и, похоже, даже пересчитав их, запустила первокурсников в кабинет.

— Добро пожаловать на уроки Астрономии, которые вы будете посещать раз в неделю по средам, — начала преподаватель, но ее прервал бесцеремонный стук в дверь.

— Можно войти? — в дверном проеме показался запыхавшийся Гарри Поттер.

— Входите, молодой человек, — Синистра с явным неодобрением посмотрела на студента. — Впредь постарайтесь не опаздывать.

— Всенепременно, профессор! — широко улыбнувшись, ответил мальчик, ища глазами свободное место. Таковое оказалось рядом с Гермионой Грэйнджер, с которой опять никто не сидел. Со вздохом Гарри сел рядом с ней.

— Итак, как я уже сказала, — продолжила профессор, — вы будете ходить на мои уроки в отведенное для этого расписанием время. Астрономия — наука очень точная и пригодится тем, кто в будущем выберет такие дополнительные предметы, как Древние руны, Нумерологию, продвинутую Алхимию, Защиту от Темных Сил или Предсказания.

Студенты недоуменно переглянулись.

— Вы изучите, как могут звезды влиять на те или иные действия магов, на зелья или защитные ритуалы. Так же вам понадобится расчет местоположения небесных светил в Нумерологии, но это лирическое отступление. Достаньте перья — первая часть занятий будет теоретической. Начну с самого простого — кто знает названия всех планет нашей Солнечной системы?

Гермиона вскинула руку.

— Прошу вас, мисс.

— В Солнечной системе всего девять планет — Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон.

— Верно, десять баллов Гриффиндору. Можете сесть, мисс Грэйнджер. Остальным я настоятельно рекомендую записать названия планет. Отсюда же вытекает и второй вопрос: почему они были названы именно так? Мисс Грэйнджер, имейте терпение, я должна спросить еще кого-нибудь.

Взгляд профессора упал на читавшего записку от Малфоя Гарри Поттера.

— Мистер Поттер, вы знаете, почему планеты были названы именно так?

— Ну, — мальчик ненадолго задумался. — Все планеты названы в честь Древнеримских богов. Так же и со спутниками планет — Луной, Фобосом, Деймосом, Каллисто. Планеты были открыты в Древние времена и Средневековье, а тогда люди предпочитали придерживаться устоявшихся правил и называть звезды именами мифологических персонажей.

— Десять баллов Слизерину, мистер Поттер, сядьте и больше не отвлекайтесь…

Опустившись на скамью, мальчик сделал вид, что записывает за профессором, а сам снова развернул клочок пергамента, брошенный ему Малфоем.

«Ты где был все это время?».

Мальчик решил эту тему не развивать и написал в ответ совершенно другое: «Глянь на моего братца. Сидит с таким видом, будто он пуп земли. Гриффиндорский крыс! Предлагаю ему устроить какую-нибудь пакость. Например, завтра на зельях в усыпляющую настойку добавить несколько капель желчи броненосца».

Через пару секунд, когда маленькая бумажка была успешно левитирована к друзьям, в кабинете раздался взрыв хохота — это Рон Уизли оценил шутку друга. Виновато пробормотав, что он, мол, больше так не будет, рыжий мальчик уткнулся в записи. Еще через пару секунд Поттер все той же «воздушной почтой» получил ответ:

«Если ты уговоришь Снейпа потом отскребать с потолка получившийся суперклей, то мы только «за». Кстати, почему именно “гриффиндорский крыс”?».

«А зачем Снейпу самому отскребать-то? Он легко может назначить отработку. А «крыс» потому, что есть такой маггловский мультфильм — про кота и мышь, которую звали «Джерри». Ну, мой братец скорее крыса, чем мышь, а «Джерри» — краткий вариант его имени».

С задних парт, где устроились слизеринцы, снова раздались смешки. Похоже, «переписку» они читали всем курсом.

Однако веселье сразу закончилось, когда профессор Синистра дала ученикам практическое задание — просчитать какие-то данные по планетам. То, что слизеринцы все время объяснений, как эту работу нужно выполнять, ушами прохлопали, никого не волновало. Поэтому, Гарри с грехом пополам, периодически подглядывая в записи Гермионы, навычеслял к концу второго занятия нечто крайне мутное и трудно расшифровываемое. Притом, он сам толком не понял, что же именно делал.

После фразы преподавателя «сдайте работы и можете быть свободны», студенты с радостными воплями бросились вон из кабинета, намереваясь как можно раньше очутиться в своих кроватях.

Утром же, с совершенно неработающей головой и благодарностью в мыслях в адрес МакГонаглл за то, что занятия начинаются только с третьего урока, сонные слизеринцы-первокурсники выползли на завтрак в девять утра с четко оформившимся желанием поспать, если уж не в кроватях, так в тарелках.

— Кто-нибудь знает, сколько длилось это астрономическое извращение? — мрачно поинтересовался Драко, когда первый курс, покончив с завтраком, направился на зелья.

— Два с половиной часа, я специально время засек, — ответил Поттер, выделявшийся своей бодростью среди всех однокурсников.

— Засек он… Поттер, а, Поттер, почему все спать хотят, а ты такой бодрый?

— Потому что они с Грэйнджер знают тайный источник постоянной бодрости, — заговорщитским шепотом произнес Теодор. — Это библиотека!

— Тогда уж — источник вечного сна, — фыркнул Эйвери, чуть не врезавшись в кого-то из однокурсников.

— Вот я и говорю: в библиотеке отоспятся и бодрые весь день на занятия шастают!

Под тихое хихиканье однокурсников, студенты зашли в кабинет зелий.

Как оказалось, Снейпу было совершенно наплевать на то, что его урок был первым у невыспавшейся после Астрономии орды учеников. Снисхождение он проявил к слизеринцам, что, само по себе, мало кого удивило.

Честно вытерпев половину урока и почти доварив свое зелье, Гарри Поттер приступил к исполнению плана «приклеенная крыса». Ввиду того, что Драко и Рон находились в маловменяемом состоянии, выполнить главные пункты «операции» ему пришлось самому. Во-первых, дождаться, пока братец в очередной раз отвернется к Дэви Марксу, и левитировать к нему в котел маленькую колбочку с желчью. Во-вторых, тихонько, чтобы никто не заметил, усилить огонь под котлом Джереми. И, в-третьих.… Когда Джереми Поттер повернулся к своему котлу, он обнаружил перед собой записку: «Загляни в котел, гриффиндорский крысеныш, и получишь ни с чем не сравнимое удовольствие!».

Его зелье взорвалось одновременно с зельем Лонгботтома, окатив всю гриффиндорскую братию с ног до головы. Тем, на кого попали оба зелья одновременно, страшно не повезло, хотя, впрочем, еще неизвестно, может для кого-то не так уж и неприятно выдирать из клея постоянно отрастающие волосы.

— Лонгботтом! Джереми Поттер! По тридцать баллов с каждого! Отработки с Филчем на неделю! — раненым броненосцем, чья желчь так пригодилась слизеринскому шутнику, взревел Снейп. — Вон из кабинета!

— Это все он виноват! — заорал Мальчик-Который-Выжил, указывая на брата, одновременно пытаясь отодрать затвердевающую клейкую массу с мантии и волос.

— Еще двадцать баллов с Гриффиндора за пререкания с учителем! Вон из класса, я сказал!

Когда же из класса выходил Гарри, его окликнул Мастер зелий.

— Гарольд, я понимаю, что вы слегка недолюбливаете своего брата, — при этих словах Гарри усмехнулся. — Но неужели было обязательно устраивать на уроке такой погром? Могли бы предупредить меня о своих «полевых экспериментах». И то ладно, что только вы решили пошутить. Представляю себе, что бы произошло, если бы к вашему «занятию» подключились мистер Малфой и мистер Уизли.

На лице слизеринца снова появилась улыбка, потому что он представил, что бы в таком случае осталось от кабинета.

— Чтобы это было в первый и последний раз.

— Да, профессор. Такого больше не повториться.

«Великая вещь — вложенный в фразу смысл», — раздумывал Поттер, пока нагонял свой класс. Он ведь обещал что «такое» больше не повториться.

Оставшиеся уроки прошли, как в тумане — что Заклинания, на которых Флитвик всеми силами пытался подбодрить слизеринскую часть класса, что Трансфигурация, где МакГонагалл задала расшифровывать какую-то формулу очередного превращения…. Чуть позже Малфой буквально сбежал с ЗОТИ, вымученно улыбнувшись и сославшись на головную боль.

На обеде все более или менее активизировались. Поэтому, глянув на бодро наворачивающих гречневую кашу слизеринцев, Поттер ушел в длительную прогулку по территории замка и вернулся только к вечеру — делать домашнюю работу.

* * *

Утро пятницы наконец-то выспавшимся ученикам показалось вполне приемлемым. Хотя чему удивляться — спать легли в несусветную рань под названием «восемь вечера». Позавтракав овсянкой, которую Гарри Поттер решительно променял на хорошо поджаренные тосты, слизеринцы направились на уроки, где их с распростертыми объятиями ожидала Минерва МакГонагалл вместе с очередным занятием, посвященным практике.

Тайна века под названием «как правильно себя вести на трансфигурации» была легко разгадана на примере Джереми Поттера или, как его окрестили с легкой подачи Гарольда, «гриффиндорской крысы». Мальчика-Который-Выжил-и-Достал-МакГонагалл-Своей-Болтовней выдворили из кабинета, сняв десяток баллов в качестве ускоряющего пинка. Слизеринцы же, непривычно тихие и скромные, гнева своей грозной преподавательницы избежали и с легким сердцем отправились на Алхимию.

Котлов на уроке не взорвалось, но, судя по дрожащим рукам Невилла, бледному лицу Гермионы и злющему взгляду «Золотого Гриффиндорца», затишье было куплено дорогой ценой и все-таки диким количеством снятых баллов. Ну, а после зелий два факультета разошлись по разным углам замка — каждый на свои занятия.

У первого курса Слизерина это были Чары.

Флитвик дал новую тему: воспламеняющие заклинания, которые «Слизеринское трио» проходило на дополнительных занятиях, а Малфой — в гостиной по учебнику, и отлично справились с ними на уроке. У остальных, увы, таких блестящих результатов не наблюдалось. Половина когтевранцев, несмотря на тот же «кружок» по Заклинаниям, куда они ходили в полном составе, большую часть обоих уроков промаялись без пользы для дела. Другой же половине срочно пришлось разучивать еще и «водные» чары, чтобы как-то погасить пожар в кабинете. Нечто подобное произошло и с большей частью слизеринцев... причем, кто-то из девочек умудрился поджечь собственную мантию…

В общем, очередную лекцию у Квиррела порядком подпалившие себе волосы слизеринцы приняли, как манну небесную. Естественно, кроме Малфоя, который с маниакальным упорством добивался своей цели — регулярного прогуливания уроков Защиты. Вся эйфория длилась до тех пор, пока студенты не попытались записать за профессором что-то более или менее вразумительное. И Поттер, как национальный слизеринский герой, на которого нежданно-негаданно старосты спихнули заботу о своих однокурсниках, оторвал преподавателя от лекции и весь урок с ним продискутировал на им одним понятную тему. Своими благородными действиями он избавил класс от пытки под названием «законспектируй за заикой-Квиррелом». Однако, в результате, воодушевившийся профессор, а оттого еще больше заикающийся, добавил «зеленому» факультету двадцать баллов и пригласил истинное дарование в лице Поттера приходить к нему на дополнительные уроки по вторникам и четвергам.

Над этим долго посмеивался Рон, а потом и Драко, когда последний явился-таки на Травологию.

— А самое прекрасное во всем этом то, что на дополнительные ЗОТИ ходить будет только Поттер, ибо нас туда не пригласили! — вещал на обеде блондин, который всего полчаса назад носился с возмущенными воплями по гостиной, пытаясь оттереть с мантии землю, пока его общими усилиями не загнали в душ.

— Примите мои поздравления, — отрезал Гарри.

— Между прочим, Поттер, тебе действительно не повезло. Знаешь, почему? По предметам, изучаемым углубленно, преподаватели задают больше домашней работы, — вдохновлено продолжил Малфой. — Вот, например, Чары. Я специально спросил у Роджера Муна — у них домашнее задание на порядок легче нашего!

Уизли, пребывавший в дальних слоях астрала, рассеянно кивнул.

— Так, что-то мы зазевались! Через десять минут будет первый урок Полетов.

— Про который ты нам все уши прожужжал, — буркнул Гарольд.

— Вот давайте и не будем на него опаздывать, — жизнерадостность Драко Малфоя била все рекорды, в то время как настроение Поттера падало все ниже.

— Твои Полеты у нас, между прочим, с гриффиндорцами.

— И что?

— А то, что лучшим ты не будешь ни при каком раскладе.

— Это еще почему?

— Потому что наш «гриффиндорский крыс» лучше всех — это я тебе заявляю, как приближенное к «царскому трону» лицо, не раз видевшее его тренировки.

Если Драко это заявление как-то и задело, то виду он не подал. А Гарри Поттера посреди коридора отловила профессор Синистра, рядом с которой, скромно потупившись, стояла Гермиона.

— Мистер Поттер, я проверила вашу работу — превосходный метод вычислений! Вы с мисс Грэйнджер обязательно должны будете ходить на Нумерологию с третьего курса.

— Но, профессор, я…

— Я даже поговорю с профессором Вектор, чтобы она заранее включила вас в свой класс.

Наблюдая за тем, как уверенная в том, что обрадовала своего ученика, Синистра отправляется куда-то вглубь коридоров, мальчик стиснул зубы. Этого ему еще не хватало!

— У нас сейчас Полеты, ты пойдешь? — робко спросила гриффиндорка, старательно избегая смотреть ему в глаза.

Раздраженно прошипев что-то в ответ, слизеринец сверкнул глазами и размашистым шагом направился на улицу.

— Что ты злющий такой? — поинтересовался у него чуть позже Рон.

— Меня заочно записали на Нумерологию!

Рональд присвистнул.

— Как это ты умудрился?

— Да я просто часть работы по Астрономии у Грэйнджер скатал, а Синистра подумала, что я юный гений номер два.

— А как у тебя вообще получилось хоть что-то самому написать? Мы с Драко до последнего маялись и сдали почти пустые пергаменты!

— Меня Дадли, кузен мой, пытался обучить маггловской алгебре… в ней есть общие моменты с астрономическими вычислениями.

Рядом усмехнулся Малфой.

— Вот видишь, пригодилось тебе. На летних каникулах попроси Дурсля еще что-нибудь из маггловских предметов тебе показать — вдруг тоже понадобится?

Мадам Хуч, преподаватель полетов, построила учеников, и сопроводила их к ровной полянке, находившейся как можно дальше от Запретного Леса. Слизеринцы переглянулись. На поляне их ожидали около двадцати лежавших на земле метел.

— Каждый встает напротив своей метлы. Давайте, пошевеливайтесь! — командный тон вывел студентов из оцепенения, и они разошлись к метлам.

Гарри Поттер посмотрел на доставшуюся ему метлу. Старая, с торчащими в стороны прутьями… Большого доверия она не внушала.

— Вытяните правую руку над метлой и скажите «вверх», — продолжила мадам Хуч, встав перед строем.

— ВВЕРХ! — рявкнули студенты. Однако, несмотря на общий порыв, результаты у всех были разные.

Гарольду, Джереми, Рону, Драко и еще нескольким ребятам метлы сразу прыгнули в руки. У Невилла Лонгботтома метла даже не двинулась с места, а у Гермионы Грэйнджер вообще покатилась по земле куда-то в сторону. Мадам Хуч тем временем уже показывала, как правильно надо сидеть на метле, приведя в пример «Золотого Гриффиндорца», который крайне обрадовался похвале и воодушевился еще сильнее, утвердившись во мнении, что он в этом сборище первогодок — лучший. Что, в сущности, было правдой, если учитывать только полеты.

— Теперь, когда я дуну в свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла преподаватель. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении. Затем поднимитесь на четыре-пять футов, и спускайтесь — для этого надо слегка наклонить древко метлы вперед. Итак, по моему свистку — три, два, один…

Под оглушительный свист ученики взмыли в воздух на метлах, ну, или попытались это сделать. Джереми, естественно, плавно повернув метлу, парил над землей, снисходительно поглядывая на остальных. Куда более резко, но так же выполнив какую-то замысловатую фигуру, поднялся в воздух Малфой, с вызовом уставившись на гриффиндорца. Гермиона Грэйнджер в воздух не поднялась вообще. Гарольд и Рон, более или менее ровно удерживая метлу, без каких-либо излишеств в виде фигур высшего пилотажа поднялись в воздух. Даже Невилл сумел ненадолго подняться, но тут же сверзился на землю, благо, высота была небольшая.

Миллисенте Буллстроуд повезло куда меньше. Разозлившись, что в числе немногих осталась на земле, она посильнее оттолкнулась, и ее метла рванула вверх. Сейчас она напоминала вылетевшую из бутылки пробку. Пять футов, десять, пятнадцать… и девочка, с ужасом посмотрев вниз, внезапно соскользнула с метлы, рухнув неподалеку от площадки для полетов.

Мадам Хуч тотчас же склонилась над слизеринкой. Лицо ее было куда белее, чем у девочки.

— Сломана лодыжка, — с явным облегчением сообщила она. — Ferula! Обопрись на меня, девочка.

Ногу Миллисенты зафиксировали толстые бинты. Преподавательница же обернулась к остальным студентам.

— Сейчас я отведу эту юную леди в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово «квиддич».

Мадам Хуч помогла Буллстроуд опереться на свое плечо и повела ее в сторону замка. Как только они удалились на достаточное расстояние, Джереми фыркнул:

— Что за факультетское позорище? Впрочем, все ясно: в Слизерине только такие и учатся! Вы физиономию этой дуры видели? Неуклюжая, как мешок с бладжерами!

— Заткнись! — воскликнула Забини.

— Ой, ой, ой! Неужели один слизеринец заступился за другого? Небывалое событие!

Малфой внезапно прищурился, глядя куда-то в сторону и, нагнувшись, поднял с земли шарик, внутри которого светился бледно-серый дымок.

— Смотрите-ка, напоминалка.… Эй, Крысеныш, не твоя случаем? Героям магического мира стыдно иметь склероз! — слизеринец перебросил сверкнувший на солнце шарик из одной руки в другую. Драко зло ухмыльнулся. — Впрочем, даже если она не твоя, а вашего драгоценного растяпы Лонгботтома, нужно найти достойное применение этой вещице. Я думаю, что положу ее куда-нибудь, чтобы вы потом всем факультетом бегали доставать!

— Дай сюда! — заорал «Золотой мальчик», однако Малфой вскочил на метлу и поднялся в воздух, насмешливо поглядывая на Джереми.

— А ты ее отбери! — предложил он.

Джереми Поттер схватил метлу.

— Нет! — воскликнула Грэйнджер, ухватив его за локоть. — Нам запретили летать!

«Гриффиндорский крыс», сверкнув глазами, грубо оттолкнул девочку и взмыл в воздух вслед за Драко Малфоем. Резко развернув метлу, он оказался напротив успевшего подняться на приличную высоту Малфоя.

— Или ты мне отдашь напоминалку, или твой папаша еще долго будет тебя соскребать с земли! — крикнул Джереми. — Я тебя с метлы собью!

— Да ну? — издевательски переспросил Драко. — Посмотрим, кто кого!

Оба мальчика рванули друг на друга, как выпущенные из пращи камни. В последнюю секунду Малфой успел уклониться, а гриффиндорец, проскочив мимо, резко развернул метлу.

— Испугался? — скривился в презрительной ухмылке Джереми. — Или заскучал без своих дружков-прихлебателей? Хотя, о чем это я? Это ведь ты везде за моим братом, как приклеенный ходишь! Ну, здесь тебе никто не поможет, даже великий и могучий Гарри Поттер.

«Золотой мальчик» предпринял еще один маневр, намериваясь сломать древко метлы Драко. Тот снова успел увернуться и неосознанно рванул куда-то в сторону озера.

На земле у наблюдавших за всем этим учеников обуревали противоречивые чувства. Гриффиндорцы смеялись и улюлюкали, слизеринцы старались подбодрить Малфоя…

— Остановите их, пожалуйста! — раздался рядом с Гарри робкий голос Невилла. — Они же разобьются!

Неуклюжий гриффиндорец выглядел так жалко и явно собирался расплакаться.

— Если кто и разобьется, так это Малфой, — сухо ответил Поттер, наблюдая за воздушными маневрами брата.

У Драко, тем временем, были большие проблемы с метлой — он волчком крутился на месте, то падая вниз, то набирая высоту. Похоже, его метла просто сошла с ума. Джереми это было на руку. Пригнувшись к древку метлы и крепко в него вцепившись, «Золотой Гриффиндорец» рванул в сторону соперника. Малфой, надеясь как-то отвязаться от него и разобраться для начала со своей метлой, бросил напоминалку куда-то в сторону. Но это на Джереми Поттера никак не подействовало.

— Stupefy! — раздался снизу голос Гарольда. Луч заклинания пронесся в нескольких дюймах от Джерри, заставив его сменить курс.

Пока уязвленный своей «боевой» неудачей Мальчик-Который-Выжил решил покрасоваться и, войдя в отвесное пике, у самой земли поймал злосчастный шарик под радостные вопли гриффиндорцев, Драко Малфой осторожно спустился на землю.

— С тобой все нормально? — первым делом спросила у него Блэйз Забини.

— Скажи спасибо Гарри, — пересохшими от волнения губами ответил Драко. — А этот ненормальный придурок из Гриффиндора меня убить мог!

Джереми же, раздосадовано швырнув Невиллу напоминалку и достав волшебную палочку, подошел к брату.

— Какого Мерлина ты это сделал? — почти прошипел он. — Ты же убить меня мог!

— И сделал бы это с огромным удовольствием, — холодно произнес Гарольд Поттер. — Но к твоему счастью применение Непростительных четко отслеживается!

— Гарри и Джереми Поттеры! — раздался гневный вскрик. К воинственно настроенным мальчикам бежала профессор МакГонагалл.

— Никогда… за все время моего преподавания… ученики не вели себя столь безответственно! — декан Гриффиндора осеклась. От волнения ей не хватало воздуха, но очки ее яростно посверкивали на солнце.

Вслед за ней из дверей замка показался и профессор Снейп.

— Как вы могли… Вы же чуть не убили…

— Но это Джереми виноват, он…

— Мистер Уизли, я вас не спрашивала!

— Но он…

— Мисс Забини, я все видела собственными глазами! Джереми Поттер, следуйте за мной.

Проводив взглядом удалившихся Минерву МакГонагалл с Джереми, Снейп обратился к остальным:

— Все, кроме Гарольда Поттера, могут разойтись по гостиным. Метлы оставьте здесь.

— Но профессор Снейп, сэр, Гарри не виноват! — вцепившись в руку своего декана, воскликнул Рон Уизли.

— Джереми хотел меня сбить с метлы, — подтвердил его слова бледный Драко Малфой.

— Я сказал, отправляйтесь в гостиную, — отрезал Северус.

Студенты с поникшими головами последовали приказу профессора.

— Вам нужно будет пройти со мной в кабинет директора. Догадываетесь, почему, не так ли, Поттер?

— Нет, — спокойно глядя зельевару в глаза, ответил Гарри.

— По вашей вине студент мог упасть и разбиться насмерть.

— А если бы он сбил Драко, было бы то же самое, — возразил мальчик.

— Я знаю, что вы правы, но свою точку зрения вам придется отстаивать перед директором. МакГонагалл большей части вашей баталии не видела.

Поттер, окинув взглядом замок, пожал плечами.

— Можете особенно не торопиться, — сказал Снейп, внимательно за ним наблюдая.

— Все равно Дамблдор никуда не денется? — невесело усмехнулся Гарольд. — Профессор, а меня исключат?

— Сомневаюсь, — Мастер Зелий слегка улыбнулся уголками рта. — Во всяком случае, я этого не позволю, Поттер. Должны же в Хогвартсе учиться не только растяпы, но и по-настоящему талантливые ученики.

Мальчик тихо фыркнул от такой похвалы.

Они с профессором медленным, прогулочным шагом направились к замку. Наблюдая за тем, как по коридорам снуют ученики, Гарри думал, что же он будет делать, если его все-таки исключат…

Воспользовавшись одной из самоперемещающихся лестниц, профессор Снейп повел его к кабинету директора. В самом конце коридора, по которому они прошли, стояла огромная каменная горгулья, оскалившая в широкой гостеприимной ухмылке зубы.

— Шоколадные лягушки, — произнес Снейп, недовольно поморщившись.

Горгулья взмахнула крыльями и переместилась в сторону, открывая проход к кованой винтовой лестнице. Откуда-то сверху послышались громкие голоса. Мальчик, непроизвольно втянув голову в плечи, поднялся вслед за деканом по лестнице и вошел в приоткрытую дверь.

Он оказался в огромной круглой комнате, служившей, по-видимому, кабинетом Альбуса Дамблдора. Все стены, кроме той, на которой находился волшебный камин, были заняты высокими стеллажами с книгами и портретами волшебников, а на подоконниках двух гигантских окон стояли какие-то непонятные предметы. В центре кабинета находился большой стол, рядом с которым на высокой жердочке сидел феникс. За столом сидел сам Дамблдор, а рядом стояли чета Поттеров вместе с Джереми и Минерва МакГонагалл.

— О, Северус, вы с мистером Поттером-младшим, похоже, не очень торопились, — дружелюбно улыбнувшись, заметил директор Хогвартса. — Это хорошо, потому что я как раз объяснял Лили и Джеймсу, что случилось маленькое недоразумение. А всю эту ситуацию по-другому не назовешь.

— Если вы называете попытку студента Гриффиндора сбить с метлы одного из моего подопечных нелепым недоразумением, — процедил Мастер зелий, железной хваткой вцепившись в плечо резко побледневшего Гарольда. — То я с вами не согласен.

— Для начала, это ваш студент, Северус, пытался сбить с метлы моего, — холодно сообщила МакГонагалл.

— Мне кажется, Минерва, вы слегка опоздали и не знаете, с чего все началось, — в голосе зельевара чувствовался яд.

Старшие Поттеры молчали. Джеймс, словно в противовес Снейпу, положив руку на плечо Джереми, сверлил холодным взглядом второго своего сына.

— Что ж, в таком случае, я попрошу Гарри рассказать нам, как все было, — продолжая доброжелательно улыбаться, сказал Альбус.

— Сомневаюсь, что вы услышите правду, — сухо произнесла декан Гриффиндора.

— А я — нет, — отрезал Снейп. — Гарольд, рассказывай.

Слизеринец, глубоко вздохнув и сжав руки в кулаки, начал пересказывать события. Без всякого выражения в голосе, он рассказал, как упала с метлы Миллисента, и никто из студентов не успел к ней применить левитирующих чар, как мадам Хуч, запретив им даже прикасаться к метле, повела девочку в лазарет… как Джереми повернул метлу на Малфоя и точно сбил бы его, если бы не «Оглушитель» Гарри…

— Он лжет, — безапелляционно заявил Джеймс Поттер. — Мой сын не может сделать такого.

— Если ты помнишь, я тоже твой сын, — тихо заметил Гарольд, глядя куда-то в сторону.

— Ты не сын, а позор нашего рода! — воскликнул Поттер-старший, чуть дернувшись вперед. Лили его удержала. Гнев аврора обрушился на декана Слизерина. — Что, Нюниус, две змеюки нашли друг друга? Подобрал ученика себе под стать?

Джереми Поттер, тем временем, победно поглядывал на брата.

Снейп собирался ответить на это язвительной тирадой про самого Джеймса, как внезапно его опередил Гарри:

— Заткнись и не смей так говорить о профессоре!

Джеймс Поттер не стерпел этого. Подскочив к сыну, он отвесил мальчику звонкую оплеуху, так, что голова Гарри мотнулась в сторону. Занесенную для следующего удара руку перехватил Снейп.

— Только попробуй еще раз ударить моего студента, — с угрозой произнес он. — И, клянусь тебе, Поттер, ты отсюда живым не выйдешь!

Между ними внезапно встала Лили.

— Хватит, — тихо сказала она. — Джеймс, мы все решили — Гарри не виноват, он защищал друга.

— Но… — Поттер-старший, казалось, не мог понять, что происходит. И тут же в нескольких дюймах от него пронесся луч какого-то заклятия, явно не относившегося к светлым. Гарольд Поттер, чуть отведя палочку в сторону, с невыразимой тоской в глазах смотрел на мать.

— Да как ты посмел поднять палочку на отца? — спокойно спросил Джеймс. Похоже, его гнев перешел на новую стадию.

— Сами разбирайтесь. Мне уже все равно, — тихо ответил мальчик и выбежал из директорского кабинета.