Темные Волшебники. Часть первая. Триада (гет)

Гарри Поттер не понимал, где он находится. С одной стороны, он точно был без сознания и покоился, окруженный густым покрывалом тьмы, где-то в неизвестном ему пространстве. Но, с другой стороны, он чувствовал (по крайней мере, частично) свое тело. Мальчик, сосредоточившись на этом ощущении, попытался шевельнуть рукой или ногой. У него ничего не получилось.

«Да что же это такое, Мерлин побери?!» — мыслительный процесс, благо, оставался при нем в полном объеме.

…Но вот нагромождение камней над ним начало постепенно убывать. Кто-то буквально вытянул его из-под каменной плиты, которая, похоже, на него упала, но благодаря выступам в виде «огрызков» от колонн, не расплющила в малопонятную и не поддающуюся опознанию кашицу, а только «приятно» придавила.

Словно издалека послышался бодрый голос Рона Уизли:

— Сэр, как я могу вам помочь?

— Для начала, Рональд, просто не мешайте, — еще никогда Гарри не был так рад слышать голос профессора Снейпа. — Позвольте узнать, а вы-то как умудрились оказаться в относительном порядке?

— Я около во-он той колонны стоял… там камни почти не падали, как, например, в центре, где были Квиррел и Джереми.

— С вами все ясно.

— Сэр, скажите, с Гарри и Драко все нормально?

— А может, вы еще поинтересуетесь здоровьем и своих гриффиндорских товарищей?

— Да ну их! Мне главное узнать, что…

— С ними все нормально. Еще двое-трое суток в Больничном крыле под присмотром мадам Помфри, и они встанут на ноги.

Гарольд тем временем почувствовал, как его куда-то перекладывают, а потом и вовсе уносят. Звуки постепенно пропадали, и мальчик не придумал ничего лучше размышлений над нынешней ситуацией. Благо, от обычных людей маги отличались еще и тем, что даже в экстремальной и опасной для жизни ситуации могли достаточно здраво рассуждать и принимать верные решения. Другое дело, что эту полезную способность не каждый применял…

Итак, все живы, и он своими действиями если кого и угробил, то только Квиррела, а ему туда и дорога… с Волан-де-Мортом за ручку. С Роном и Драко все в порядке, что само по себе просто великолепно, учитывая его, Гарри, совершенно наполеоновские планы. М-да, все просто замечательно закончилось, причем с наименьшими из всех возможных потерями. Надо сказать, что из всех предварительно обдумываемых им логических завершений «крестового похода за камнем», этот вариант казался наименее возможным, а вот ведь как все обошлось.

Гарри Поттер постепенно, шаг за шагом, прокручивал все свои действия за этот день, мысленно возвращаясь к тому моменту, с которого все началось…

…Он быстро шел в кабинет Квиррела, оставив своих друзей позади. Был Дамблдор в школе или его неизвестно каким ветром сдуло с директорского трона, разницы для себя юный Поттер не видел никакой вообще. Более того, он был стопроцентно уверен, что весь этот фарс найдет свое завершение именно сегодня, а уж своей интуиции в таких делах, особенно, когда сия вольнодумная леди соизволяла дать о себе знать, слизеринец верил как никому другому. Поэтому Гарри мысленно прикинул, все ли находится на своих местах, сиречь насколько быстро он сможет добраться до некоторых вещичек в экстренном случае. По его расчетам все выходило правильно, особенно, если учитывать, что поблизости должен был быть Шинзор, сопровождавший мальчика во время каждого его похода к преподавателю ЗоТИ.

В классе Защиты от Темных Искусств никого не было, и Поттера с распростертыми объятиями никто не встречал, что уже само по себе его не на шутку насторожило. Гарольд едва удержался от того, чтобы выругаться сквозь зубы. Неужели их «п-профессор» не утерпел и уже ушел за Философским камнем? Вот так-так! Слизеринец начал лихорадочно продумывать дальнейший план действий, когда дверь в кабинет тихо скрипнула. Вошел Квиррел, как никогда бледный и потерянный.

— Зд-дравствуй, Г-гарри, — на их дополнительных занятиях профессор никогда не заикался, но сегодня, видимо, был особый случай. — Т-ты сегодня рано.

— Добрый день, сэр. Видите ли, я решил, что… мне показалось, что сегодняшнее занятие будет очень важным, и пришел заранее.

Мысленно (поскольку на глазах Квиррела он себе такой роскоши позволить не мог) мальчик облегченно выдохнул и немного расслабился. Все в порядке, панику до поры до времени можно не устраивать.

— Д-да, ты прав. С-сегодня очень н-необычный день. Сегодня с-случиться то, чего я т-так долго ждал… к чему т-так долго готовился…

Профессор, нервно передернув плечами, опустил на свой стол стопку пергаментов с записями. Его что-то очень беспокоило, и, чтобы взять себя в руки, он был вынужден сделать несколько глубоких вздохов. Это Гарольда очень насторожило.

— П-послушай, Гарри, я тебе, конечно, доверяю и б-благодарю за помощь в некоторых… х-мм… приготовлениях. Но я точно д-должен знать, что ты на моей стороне… на нашей стороне.

— Что вы имели в виду, когда говорили «на нашей»?

— Видишь ли, все это время.… Впрочем, сначала поклянись Магической клятвой в верности нашему делу.

«Он серьезно? Ну, ладно… «нашему»-то делу я еще как поклянусь! Вот только почему-то меня берет сильное сомнение, что оно имеет хоть что-нибудь общее с делом «вашим», профессор!».

Слизеринец покорно выговорил формулировку магической клятвы и вслед за Квиррелом произнес, что же он, собственно, клянется исполнять. Только вот преподаватель ЗоТИ, похоже, не знал одной маленькой тонкости клятвенного ритуала, из-за чего его мог использовать только маг-легилимент или маг, обладающий врожденными эмпатическими или телепатическими способностями. Сия тонкость заключалась вот в чем: в первую очередь, клятвенная магия распространялась на то, какой смысл волшебник вкладывал в свои слова. Проще говоря, что он имел в виду, когда клялся что-либо выполнить. Поэтому для Гарольда Поттера, все эти тонкости прекрасно знавшего, обвести вокруг пальца своего преподавателя было несложно, что он и сделал, сказав одно, а подумав другое. Ибо он был точно уверен, что Квиррел о легилименции если даже слышал и то краем уха. Правда, мальчик все равно жизнь себе порядком испортил, поскольку первым, что ему пришло в голову, была клятва добыть Философский камень. Но, в принципе, он и так собирался во что бы то ни стало это исполнить. Просто теперь в выполнении его плана возникла еще и жизненная необходимость, так как с клятвенной магией, тем более, исполненной добровольно, шутки были плохи. Очень плохи. А это Гарри тоже очень хорошо знал.

— Отлично, теперь ты можешь увидеть, — пробормотал Квиррел.

— Что увидеть? Или кого?

— Видишь ли, — взрослый маг снова нервно дернулся, — все это время я исполнял приказы своего Повелителя, великого чародея Лорда Волан-де-Морта.

Теперь передернуло Гарольда. Тот, кто пытался убить его десять лет назад, все еще жив? И, более того, он строит такие грандиозные планы? Дела становятся все хуже.

— Господин наделил меня силой и знанием, позволив узреть путь истинного мага.

«Ага, а чем еще он наделил?», — ехидно подумал слизеринец, вслух же он произнес совершенно другое, стараясь избавиться от оттенка того же ехидства в голосе:

— И где же ваш Повелитель? Он здесь, в Хогвартсе?

Гарри, стараясь особенно не отвлекаться от разговора, мысленно прикинул, что ему делать. Все-таки облапошить по-настоящему Великого мага и стянуть у него из-под носа вожделенный камушек — дело ой какое нелегкое.

— Да, он здесь, — ответил тем временем Квиррел.

Гарольд выдохнул сквозь крепко стиснутые зубы.

— Он всегда со мной, всегда сопровождал меня, наставлял… и наказывал за проступки. Он и сейчас здесь, с нами.

В голову Поттеру закралась очень неприятная мысль по поводу этого Волан-де-Морта и легилименции. Причем, он уже начинал догадываться о том, что увидит. Мальчик внутренне подобрался.

— Лорд Волан-де-Морт хотел лично увидеть своего юного сторонника, — сообщил профессор каким-то чужим ему, деревянным голосом.

Гарри внимательно следил за каждым движением преподавателя. Квиррел начал медленно разматывать свой тюрбан.

— Господин в последнее время был очень мною недоволен… я подвел его, — бормотал он.

Отшвырнув в сторону длинный отрез лиловой ткани, только что бывший тюрбаном, он повернулся к Гарри Поттеру спиной.

В ярко-зеленые глаза слизеринца впились алые щели того, чье лицо находилось на затылке преподавателя ЗоТИ.

— Здравствуй, мальчик, — две тонкие полосы, заменявшие этому «нечто» губы, разомкнулись в неприятной усмешке.

— Здравствуйте… сэр.

— Весь этот год я наблюдал за тобой и моим верным слугой Квиррелом. Признаюсь, что доволен увиденным: ты хорошо мне послужил. К сожалению, я не могу быть абсолютно уверен в тебе, поскольку не могу проконтролировать твои мысли и правдивость той клятвы, что ты дал.

— Не можете… мой Лорд? — Поттер постарался быть максимально вежливым, однако удержаться от вопроса не смог.

— Слишком много моих сил ушло на поддержание того жалкого состояния полужизни, на которое ты со своим братом обрек меня. Но, исходя из того, как ты нам помог, я более или менее уверяюсь в твоей лояльности, Гарри Поттер. Теперь скажи мне, почему ты решил помочь моему слуге?

— Ну, сначала мне просто было интересно: я с детства изучаю темную магию, — Гарольд тщательно обдумывал каждое слово. Все-таки чем черт не шутит? Волан-де-Морт мог и солгать о своих силах, а теперь просто устраивает ему завуалированный допрос. — А еще я всю жизнь хотел отомстить брату за то, что именно он в центре внимания. Все любят только его, а на меня не обращают внимания.

— Да, мне известно, что вы друг друга ненавидите.

— Он просто выскочка-неумеха, которому все поклоняются!

Волан-де-Морт снова усмехнулся.

— Тогда позволь спросить еще кое-что, мой юный последователь. Как давно ты раскрыл моего слугу?

— Еще во время первого квиддичного матча. Я видел, как он колдует.

— А что же твои друзья…?

— Они ни о чем не подозревают, — отчеканил слизеринец. — Сначала, правда, они забеспокоились, но я быстро навел их на ложный след.

— Что ж, ты действительно… очень ценен, как союзник. Итак, Гарри Поттер, ты уже знаешь, что мы сегодня собираемся сделать?

— Да, мой Лорд. Вы… то есть мы сейчас отправимся за Философским камнем.

— Верно. Над его охраной поработали почти все преподаватели и, несомненно, сам Дамблдор. Ты уверен, что сможешь пройти все шесть уровней защиты камня вслед за моим верным слугой, и не станешь обузой для него?

Теперь все зависело от того, насколько удачный ответ подберет слизеринец.

— Да, мой Лорд. Я даже уверен, что смогу принести существенную пользу. Я достаточно неплохо разбираюсь в трансфигурации, и могу помочь вам разрушить чары Минервы МакГонагалл.

— Что ж, тогда не будем больше тратить времени на излишние разговоры. Пришло время.

Квиррел, тяжело вздохнув, начал наматывать обратно на голову лиловую ткань, возвращая ей вид тюрбана.

— Так, до возвращения Дамблдора у нас есть пара часов…

— А его разве нет в школе?

— Отбыл в Министерство Магии нашими стараниями.

— Понятно…

Пока профессор занимался последними приготовлениями, Гарри оглядел кабинет и, приметив затаившегося в углу классной комнаты руноследа, быстро черкнул пару строчек на клочке пергамента и отдал его своему змею. Шинзор был проинструктирован заранее о том, что ему следовало делать в подобном случае, и поэтому сразу же быстро пополз вон из класса.

Через несколько минут Квиррел закончил свои сборы, и они вместе с Гарри Поттером отправились к Запретному Коридору. Все-таки слизеринец, конечно, помнил о своей уникальной способности «договориться» почти с любым животным, но он не был уверен, что сумеет самостоятельно усыпить Пушка.

— Сэр, я тут припас кое-что на подобный случай… видите ли, чтобы усыпить Пушка нам нужно…

— Нам нужна музыка, Гарри, я знаю.

— Так вот, у меня есть музыкальная шкатулка и анемон-большеглазка, ну, знаете, это тот, который еще…

— Я понял, что ты имеешь в виду, но мы потеряем время, если пойдем сейчас в слизеринскую гостиную.

— Это вовсе необязательно, сэр. Я нашел небольшой тайничок на третьем этаже, он находится как раз на пути к коридору с Пушком.

— Хорошо. Возьмешь и шкатулку, и это растение… пригодятся оба.

— Да, сэр.

И действительно, шагах в пяти от двери в тот самый коридор, Гарольд остановился и пару раз стукнул палочкой по какому-то неприметному кирпичу. В стене образовалась выемка, в которой, собственно, Поттер и прятал некоторые «полезные вещички», которые он предпочитал держать под рукой на всякий случай. Шкатулка Малфоя там оказалась совершенно случайно, чего не скажешь об анемоне. Дело в том, что ближе к лету частота «позвякиваний» этого растения увеличилась, и держать его в спальне стало просто невозможно. А для того, чтобы хоть как-то его заткнуть, нужно какое-то особое заклинание, которого никто не знал, и искать его было всем лень. Поэтому Гарри просто засунул анемон в этот небольшой тайничок, поскольку выкидывать подарок собственной матери — это несколько… х-мм… нецелесообразно. Вот и оказалось, что растеньице пригодилось.

Квиррел, дождавшись согласного кивка мальчика, приоткрыл дверь к Пушку, куда шагнул Поттер, мгновенно распахнув шкатулку и локтем прижав к себе анемон.

Огромная трехголовая псина сладко зевнула. Все три пары глаз сонно осмотрели вошедшего и, не найдя в нем никакой для себя угрозы, сомкнулись.

— Он уснул, сэр, — через пару секунд Гарри обернулся к преподавателю.

— Оставь все это здесь, чтобы наш трехголовый страж ненароком не проснулся.

Сам же Квиррел накладывал на дверь оповещающие чары.

— Admonitorium! — профессор завершил создание оповещающих чар косым взмахом волшебной палочки и повернулся к пристально за ним наблюдавшему Гарри. — Теперь мы можем идти дальше. Открывай люк — посмотрим, какой сюрприз нам преподнесла мадам Спраут.

— Lumos! Там, по-моему, что-то шевелится. Лианы какие-то.

— Еще не хватало. Похоже, это… направь палочку чуть ниже… похоже, это Дьявольские силки. Удобнее всего их будет сжечь, но тогда они минут через десять снова отрастут, а времени, чтобы выкапывать и уничтожать их корень, нет.

— Ну, тогда ладно… Via Inglis!

Волна огня, сорвавшаяся с волшебной палочки слизеринца, обрушилась на разросшееся внизу растение.

— Оно, вроде, выгорело, — пробормотал Гарри, вглядываясь в освещенную всполохами догорающего пламени пещеру.

— Тогда спускаемся. Прыгать придется не очень высоко.

Через пару секунд они оба спрыгнули вниз. Дым постепенно сам собой рассеивался, и потихоньку из углов пещеры к ним потянулись новые лианы.

— Так, идем в следующий зал, пока тут все опять не заполнило это растение.

Где-то наверху всхрапывал Пушок, подергивая во сне лапами и крутясь с боку на бок.

— Ну-с, а это что? — Квиррел замер перед аркой в следующий зал. — Похоже на творение Флитвика. Посмотрим, что тут можно сделать.

— Там дверь впереди, наверное, нужно найти способ открыть ее. И под потолком… под потолком летают зачарованные ключи. Похоже, надо поймать нужный ключ и с его помощью открыть дверь.

— Ну и какой же нам нужен? Искать придется слишком долго, предлагаю поступить гораздо проще: поколдовать над самой дверью.

Преподаватель ЗоТИ начал с самых простых отпирающих заклятий, но уже минут через пять был вынужден использовать какое-то непонятное длинное заклятие, с упоминанием какого-то Блазеара. Тем не менее, ничего не помогало.

— Кажется, дверь зачарована от магического воздействия, — с сомнением произнес Гарри.

— Тогда поступим иначе, — пробормотал Квиррел и нацелил палочку на медленно «плывущий» под потолком рой ключей. — Necessarius clavis!

Один из ключей вспыхнул голубоватым светом.

— Ну, вот, теперь все проще. Accio!

Через секунду ключ был в руках профессора. Но вместо того, чтобы подойти к двери и открыть замок на ней, Квиррел замешкался.

— Что-то случилось, сэр? — спросил Гарольд.

— Мои оповещающие заклятия засекли присутствие посторонних.

Поттер напрягся. Это не могли быть Рон и Драко: он их предупредил, чтобы они появились не раньше чем через пятнадцать минут после получения «сообщения». Тогда кто же это? Неужели Джереми?

— Сэр, возможно, это мой брат, — заметил мальчик.

— Джереми Поттер?

— Да, насколько я знаю, ему тоже известно, что именно охраняет Пушок, так что он, наверное, тоже захотел завладеть камнем.

— Что ж, тогда мы устроим ему небольшой сюрприз. Идем в следующий зал, Гарри.

Впереди их ожидала очередная полоса препятствий, на этот раз, созданная МакГонагалл.

— Итак, гигантская шахматная доска. Как предсказуемо, — перед тем как покинуть зал с ключами, Квиррел снова наложил на двери оповещающие чары. — Ты, кажется, говорил, что интересуешься трансфигурацией…

— Да, и примерно могу определить, что за чары наложены на эти каменные статуи. Оживляющее заклятие. Оно очень сложно в исполнении и относится к Высшей Трансфигурации. К сожалению, я о нем только читал и контрзаклятия к нему не знаю, да и вряд ли у меня хватило бы сил его исполнить… но вовсе необязательно ломиться в запертую дверь. Я мог бы обойти чары профессора МакГонагалл.

— Что ж, тогда попробуй.… А твой брат, между прочим, уже вошел в Зал Ключей, — в голосе преподавателя послышалась нервозность.

— Значит, у меня есть еще минуты две-три. Сэр, помните, на матче по квиддичу вы применили заклятие подчинения неодушевленного предмета? Его можно использовать и сейчас?

— Alternatio regimentum!

По залу прокатился низкий гул. Каменные фигуры заворочались: белый офицер перебросил меч из одной руки в другую, белый же король поправил свою мантию, недовольно всхрапнул конь под одним из всадников.

— Так, ну и напоследок… Nullus Passus. Теперь главное, чтобы на шахматную доску первым вошел Джереми.

— Первым?

— Вместе с ним точно отправились его друзья. Но они нам не страшны, сэр, а наложенное мной заклинание пропускает только первых трех магов. Так что двое его друзей останутся на этой шахматной доске и не смогут никуда сдвинуться.

— Отлично, тогда подождем твоего брата.

Через некоторое время дверь Зала Ключей распахнулась, и на шахматную доску почти влетели трое: Джереми Поттер, Терри Робертс и Дэви Маркс. Все шахматные фигуры шарахнулись от них в стороны. Они даже толком удивиться не успели, когда Робертс и Маркс буквально приросли ногами к полу на месте двух центральных пешек.

— Что происходит? — воскликнул «Гриффиндорский Крыс», наблюдая, как за ним смыкается ряд каменных фигур, а его друзья не могут сдвинуться с места.

Гарольд ухмыльнулся. Впрочем, братец его лица все равно не видел: слизеринец, по совету того же Квиррела, надел капюшон.

Сам же профессор в мгновение ока обездвижил гриффиндорца.

— Ты нам пригодишься позже, — произнес Квиррел, левитируя вслед за собой Джереми. — Сейчас нам нужно идти дальше.

Гарри тем временем перевел дух. Так, теперь эту шахматную доску Рон пройдет без сучка и без задоринки, тем более, он оставил своему другу некоторые подсказки. Да и Робертс с Марксом лишними не будут…

— …Ну же, Гарри, хватит спать! Вторые сутки тут валяешься, совесть иметь надо!

Неожиданно для себя, Поттер открыл глаза. И тут же снова их закрыл, поскольку отвык от бьющего в лицо снопа яркого солнечного света.

— Проснулся-таки, герой. А мы уж думали — все…

— Типун тебе на язык, Малфой, и еще кое-куда ради разнообразия, — сипло выговорил Гарольд.

— Ну вот, раз язвить может, значит, живой.

— Да уж придется тут ожить… — слизеринец сел. — Я так понимаю, мы все в Больничном крыле находимся?

— Ага, — Малфой, у которого была забинтована рука, кивнул. — Говорю сразу: все живы, никто не помер, кроме Квиррела…

— А туда ему и дорога, — хором закончили все трое.

— Вот и замечательно. Так, а теперь рассказывай немедленно, как это ты умудрился так хитро обдурить нашего бывшего преподавателя?

Поттер с усмешкой посмотрел на друзей и начал свой рассказ.

— …В общем, как только Квиррел обездвижил Крыса, мы, левитируя его, отправились в следующий зал. Там нас ждал тролль.

— Да, мы мимо него проходили. Чем это вы ему так крепко по голове дали? — прервал его Рон.

— Вообще-то, он сам об стенку приложился головой.

— Сам?

— Ну, не совсем. Квиррел мне сказал, что у него была какая-то особенная способность управлять троллями… да он и вам об этом потом сообщил.

— То есть, ты хочешь сказать, что он вот так вот приказал троллю подойти к стене и что есть силы удариться об нее головой?

— Похоже, что так. Он что-то такое непонятное говорил… я не разобрал.

— А что было дальше?

— Снейп с его логической задачкой. Вы-то ее прошли, чего спрашиваете?

— А вдруг вы как-то по-хитрому опять поступили? Я же тебе рассказывал, что за светопреставление мы устроили с ключами.

— Не беспокойся, Рон, ничего хитрого. А что касается того, почему у вас потом был полный флакончик жидкости — на комнату наложены особые хронотические чары. Ну, дальше, как вы уже поняли, было зеркало Еиналеж.

— Жалко только, — Уизли грустно вздохнул, — что камень у нас добыть не получилось.

— У вас нет, а у меня все получилось, — самодовольно заметил Гарри. — Давайте сюда мою мантию.

— Она, вроде, где-то здесь была… дырки на ней домовики залатали и повесили на стул… ага, вот. Держи.

— Сам держи. Произнеси «отрицающее» заклятие.

— Ну?

— Видишь, карман появился?

Малфой, выхватив из рук своего рыжеволосого товарища мантию, мгновенно извлек из кармашка алый полупрозрачный камень.

— Это и есть…

— Цыц! Живо засунь обратно! Сюда кто-то идет!

Дверь в Больничное крыло, находившаяся чуть наискось от койки, на которой расположились слизеринцы, тихонько приоткрылась. Гермиона Грэйнджер, предварительно оглядев помещение на предмет наличия кого-то из старших, быстро вошла.

— Гарри! — радостно воскликнула она. — Ты уже пришел в себя!

Девочка кинулась обнимать слегка удивленного от такого проявления чувств слизеринца.

— Э-мм… Гермиона… ты меня сейчас придушишь, можно немного сбавить эмоции? — осторожно поинтересовался Гарольд.

— Ой, да, извини, конечно, — смущенная гриффиндорка мгновенно отскочила в сторону.

— Ну, а ты сама... как? Все нормально?

— Да, я еще позавчера в себя пришла: меня просто камнем задело.

— Да, я помню, — поморщился Поттер. — Слушай, я тут ребятам свой поход с Квиррелом дорассказываю, ты, если хочешь, можешь присоединиться. Я о том, что сначала было, тебе потом расскажу.

— Ну, я, собственно, начало слышала, — Гермиона смутилась еще сильнее.

— М-да, оказывается, долго общаться с нашей Блэйз Забини просто опасно, — съязвил Драко.

— В смысле? Блэйз-то причем?

— Она все два дня из Больничного крыла буквально не вылезала, — давясь от смеха, сообщил Рон. — Тут же ее Дракусик в коме валялся — у него после этого «драконьего щита» полное магическое истощение было. Всем Хогвартсом его в сознание приводили. Да мы, в принципе, все тут по той же причине несколько дней провели — слишком уж большая была магическая нагрузка. Рановато нам было, конечно, с Квиррелом сражаться, ой как рановато… Ну, в общем, тут все время крутилась Блэйз с ее жаждой засунуть свой носик во все возможные щели и услышать то, что ее напрочь не касается.

— Между прочим, меня все то, что рассказал Гарри, касается напрямую, — заметила Гермиона. — Я только одного не услышала, что ты ответил Рону на его слова о том, что у нас, мол, не получилось камень добыть?

— Сказал, что лопухи вы все, — фыркнул Гарри. — И вообще, Джерри-то где?

— Видишь, еще через койку все ширмой отгорожено? Там сейчас твой братец дрыхнет, будь он неладен, — Малфой-младший презрительно хмыкнул. — Ты бы слышал, как тут твои родители вчера орали друг на друга, когда вас навестить приехали… я после этого зрелища вообще удивляюсь, как Поттер-мэнор еще стоит на своем месте, а не взорвался к Мерлиновой бабушке!

— Да, вот такая вот у меня семья.

Гермиона Грэйнджер, все это время нервно кусавшая губы, наконец произнесла:

— Мне, наверное, опять перед вами извиняться придется, мальчики. Вы все-таки правы были.

— Да ну, ерунда, — улыбнулся Рон, правда, из-за небольшого шрама на щеке улыбка вышла немного кривоватой.

— Нет, не ерунда! Я до сих пор не понимаю, почему Джереми так поступил? Почему он, как самый последний трус, попытался бежать? И даже вам помочь не пытался? Такое поведение недостойно гриффиндорца!

— Грэйнджер, а мы ведь слизеринцы, если ты до сих пор не в курсе, хоть и ведем себя тоже слегка несоответственно факультету. И вообще несоответственно… всему.

— Да какая разница? Он же Темного Лорда в детстве победил, он должен быть…

— Ну, про Волан-де-Морта в свете последних событий вообще черт надвое сказал, да и потом, с чего ты взяла, что раз он в один годик что-то там сделал, так должен быть истинным светочем магии? — нахмурился Гарольд. — По-моему, тут одно с другим вообще никак не связано.

— Знаете что... — прервал их спор Рональд Уизли. — Я, вообще, конечно, рад, что у тебя, Грэйнджер, глаза раскрылись на происходящее, но, может, Гарри нам дорасскажет, что там они с Квиррелом у зеркала Еиналеж делали?

— Ладно, ладно, если вам так интересно…

…В центре зала, в который они вошли, левитируя за собой обездвиженного Джереми Поттера, стояло огромное зеркало. Гарри его сразу узнал, вспомнив свои рождественские похождения. Еиналеж. Вот только что оно здесь делает? Неужели оно и есть последний уровень защиты, который, похоже, должен был устанавливать сам Альбус Дамблдор? Странно.

— Что это за зеркало? — удивленно спросил Квиррел, снимая левитирующие чары с Крыса.

— Еиналеж. Слышали о нем?

— Нет, а это какой-то защитный артефакт?

— Ну, я бы не сказал, — мальчик задумался. — Оно показывает то, что хочет увидеть человек.

— Тогда очень странно, что оно здесь находится. Посмотри, что с ним можно сделать. Я слышал, что Дамблдор в юности специализировался на трансфигурации, так что в твоих силах выяснить, что за чары он наложил. А я пока попытаюсь просканировать помещение, вдруг здесь есть какой-то скрытый тайник, а это зеркало поставлено для отвода глаз?

Гарри готов был признаться самому себе, что такой вариант развития событий ему был по душе: очень уж не хотелось возиться с этим зеркалом, тем более что ему надо поберечь силы для сражения с Квиррелом и… Волан-де-Мортом. А это сражение непременно состоится.

Слизеринец подошел к зеркалу. Сейчас его интересовало только одно: какую защиту наложил директор Хогвартса, как ее снять, и как при том завладеть камнем так, чтобы Квиррел этого не заметил. Сначала поверхность Еиналеж продолжала отражать повернувшегося к мальчику спиной профессора, но затем картина изменилась: сам Гарри, вместе с Роном и Драко, стояли лицом к какому-то полуразрушенному замку. Все трое были гораздо старше, года на три-четыре. Сказать, что слизеринец удивился, значит, ничего не сказать. А как же то, что говорил Дамблдор? О том, что счастливые люди, мол, в Еиналеж увидят только собственное отражение, ну, и вся остальная его старческая болтовня? Вот это новости. Видимо, его лимит такого нестойкого душевного состояния, как полное благодушие, себя исчерпал.

Поттер упорно продолжал смотреть в зеркало. Несколько секунд ничего не менялось, а затем вместо их «троицы» возник он сам, корпевший над каким-то пергаментом. Рядом, на большом столе из темного дерева, в центре какого-то странного аппарата лежал алый полупрозрачный камушек. Периодически в сосуд, который под этим аппаратом стоял, по нескольку капель падала серебристая жидкость, очень сильно смахивающая на кровь единорога.

Все это навело юного мага на определенные мысли, точнее, на то, как эти самые мысли влияют на показываемые зеркалом картины. В первый раз он думал о том, что будет делать с друзьями после окончания школы. Мысли, конечно, были совершенно не к месту (неизвестно еще, окончит ли он хотя бы первый курс), но, чтобы снять напряжение, хотелось подумать о чем-то сильно отвлеченном. Второй раз мысли слизеринца вернулись к камню и к тому, что с ним можно было бы сделать (но, опять-таки, его же еще сначала добыть надо). Поскольку третий раз за все платит, Поттер решил попытаться себе представить, как он этот камень добывает всеми правдами и неправдами. И, о чудо, картина в зеркале снова изменилась: он видел самого себя, такого же измотанного и уставшего от постоянного напряжения. Но вот отражение, скосив на секунду глаза в сторону занимающегося поисками тайников Квиррела, залихватски ухмыльнулось и засунуло руку в потайной кармашек мантии, который сам Гарри сделал два дня назад, экспериментируя с некоторыми трансфигурационными чарами. Отражение, продолжая ухмыляться, продемонстрировало алый камень, а затем, подмигнув, спрятало его обратно. В ту же секунду Гарольд почувствовал, как этот самый карман тяжелеет.

Слизеринец чуть не завопил от избытка чувств. Догадался-таки! Получилось! Мальчик тут же обернулся, надеясь, что его вспышку «беспричинной» радости никто не заметил. Джереми судорожно дергался: чары оглушения, похоже, начали проходить. Странно, обычно они держатся дольше… Квиррел это заметил и исправил ситуацию, связав гриффиндорца.

— У меня нет времени постоянно отвлекаться… — пробормотал он. — Ну, Гарри, ты закончил?

— Я? Э-э-э… тут какая-то очень сложная защита. Ничего толком определить не могу, но все точно завязано на мотивации и мыслях.

— Хорошо, проследи пока за братом, мне, похоже, придется самому разобраться с этим зеркалом…

…Естественно, при Гермионе о Философском камне он умолчал и просто сказал, что начал догадываться о том, как камень можно извлечь из зеркала.

— А тут сработали следящие чары, и мы поняли, что вы, ребята, уже на подходе.

Слизеринцы дружно переглянулись.

— Жалко все-таки, что Философский камень уничтожен, — покачала головой Гермиона.

С соседней кровати раздался оглушительных чих.

— М-да, конспиратор из тебя никакой, — презрительно фыркнул Рон. — Ну, Крыс, как дела?

Из-за ширмы показался взъерошенный гриффиндорец в пижаме.

— Отвратительно. А все из-за вас!

— Ну, да, это ведь мы тебя заставили… можно сказать, силком потащили к Пушку, — усмехнулся Гарри. — Знаешь, братец, давай-ка успокаивайся и не закатывай истерик. Постыдился бы — тут, между прочим, девочка.

— Джентльмен чертов! А ты, Грэйнджер, вообще натуральная перебежчица. Для тебя все очень просто: кто сегодня герой, с тем ты и дружишь!

— Неправда! — взвилась Гермиона. — Я не перебежчица! Это ты трус, который прячется за чужими спинами!

— Ах ты…!

— Мистер Поттер, соизвольте вернуться на вашу койку. Вам, насколько я знаю, предписан пастельный режим, — в Больничном крыле объявился Снейп.

— Куда же мы без вас, профессор? — развеселился Гарольд. — Никак отчитывать пришли?

— Вас отчитывать бесполезно, — отрезал декан Слизерина. — А, вам, мисс Грэйнджер, еще раз сказать? Посещение обоих Поттеров только с разрешения мадам Помфри.

— Но, сэр, она же меня в жизни не пустит!

— А что вы тогда здесь забыли? Или хотите, чтобы в преддверие банкета ваш факультет лишился пары десятков баллов?

Девочка ойкнула и, кивнув на прощание мальчикам, скрылась.

— Так, Поттер, я требую от вас объяснений. Какого Мерлина вы отправились с Квиррелом?

— Ну, знаете, сэр…

— Нет, не знаю. Вы что, забыли мое предупреждение?

— Сэр, вы же не исключите нас прямо перед самым концом года? Ведь мы не дали Волан-де-Морту захватить камень! — воскликнул Рон.

Зельевар поморщился.

— Не орите, Рональд, я глухотой не страдаю. К тому же, я вынужден признать, что вы, оказывается, хоть что-то изучали в течение года. Не хочется как-то исключать из школы тех, кто хоть чем-то полезным занимался во время учебы.

— Ну вот, начали за упокой, а кончаем за здравие, — хмыкнул Драко.

— Тем не менее, неплохо бы с вас за эту выходку еще сотню баллов снять. Но тогда Слизерин окончательно уйдет в минусовой отрыв от остальных факультетов, чего бы мне совершенно не хотелось.

— Кстати, ты знаешь, последний матч-то не состоялся! — шепотом сообщил Гарольду Рон Уизли.

— Да? А что же это нас спасло от громкого позора?

— Спасло… пессимист ты… ну, короче, дело в том, что Крыс-то ведь ловец Гриффиндора, а запасного у них нет. Вот они на поле-то и не вышли. А МакГонагалл, когда узнала, куда именно он делся, сказала, что, мол, это особый случай и матч придется отменить и что все это не шутки… В общем, целую лекцию прочитала. Я все это от Флинта узнал. У нас в гостиной последние дни такой ор стоял, ты просто представить себе не можешь!

— Вы закончили обсуждение квиддича? — ехидно осведомился как всегда все услышавший Снейп. — Поттер, вас к вечеру выпишут, так что извольте быть на банкете.

— Да на каком банкете, скажет мне кто-нибудь или нет?

— На банкете, посвященном концу учебного года, — профессор развернулся и вышел, хлопнув дверью.

— Фу-ух, отмаялись, — пробормотал Рон. — Я-то ожидал, что нас так отчитают…

— Да ну, Снейпу, наверное, надоело уже нам постоянно мозги вправлять, — отмахнулся Гарри.

Откуда-то сбоку, из комнат мадам Помфри, примыкавших к больничному крылу, раздались голоса:

— Господин директор, я не могу сказать, что совершенно против, но тут и так постоянно кто-то объявляется, а мальчикам нужен покой. Хотя бы до вечера. Я уже не говорю о том, что сначала мистер Уизли, а теперь еще и мистер Малфой здесь буквально днюют и ночуют! Это же безобразие!

— Моя дорогая мадам Помфри, что я могу сделать? Мальчики беспокоятся за своего друга!

— Но у Джереми Поттера друзья куда более спокойные и не разу режима не нарушали! Они, наверное, ждут, когда мальчик выпишется, чтобы пообщаться с ним…

В поле зрения слизеринцев появился Дамблдор.

— Профессор! — радостно воскликнул Джереми.

— Только ненадолго, — сварливо произнесла медсестра.

— Обещаю, — кивнул директор. — Итак, молодые люди, добрый день. Очень рад, что все обошлось, и вы находитесь в добром здравии.

Драко поморщился.

— Сэр, я хотел вас спросить, — Крыс явно пытался завладеть вниманием Дамблдора. — Что случилось с Философским камнем?

— Увы, — директор Хогвартса присел на свободную кровать. — К сожалению, он был уничтожен вместе с зеркалом.

Рон тихо прыснул и начал с отвлеченным видом что-то насвистывать.

— А они, между прочим, пытались его себе забрать! А этот, — взмах руки в сторону приподнявшего брови Гарольда, — даже сначала Квиррелу помогал!

— Ну-ну, Джереми, я уверен, твой брат это сделал исключительно потому, что хотел отвлечь внимание…

— Он меня связал и оглушил! — продолжал гриффиндорец.

— Иначе бы профессор Квиррел мне не поверил, — отрезал Гарри.

— Вот видишь, все очень просто. К тому же, я больше не за камень беспокоюсь, а за вас, молодые люди. Вы все были в очень плохом состоянии, особенно ты, Джереми.

— Но, сэр…

— И вы гораздо важнее, чем Философский камень. Цените друг друга и ваши жизни, молодые люди, это очень важно. Кроме того, этот камень не такая уж и замечательная штука… оберегать его постоянно надо, следить, чтобы он не попал в руки таким, как Волан-де-Морт.

— Профессор, а можно вопрос? — теперь уже на своей кровати завозился Гарольд. — Волан-де-Морт опять выжил? Он не погиб?

— Увы, нет, Гарри. Как выжил он десять лет назад, так, похоже, и в этот раз. Он не является живым существом в полной мере, поэтому его нельзя убить. А вот Квиррел, брошенный своим безжалостным господином, действительно погиб. Но это тоже не так уж и плохо. Вы сумели отдалить возвращение Волан-де-Морта еще на некоторое время. А это значит, что спасли жизни людей, которые могли погибнуть.

Джереми аж надулся от гордости.

— А зачем ему вообще потребовалось нас убивать? — слизеринец не мог угомониться, хотя Рональд и Драко его уже успели одернуть. — Тогда, десять лет назад? Что это за дурацкое пророчество, из-за которого он пришел в Поттер-мэнор? Мне говорили только о том, что оно есть, но ни слова о его содержании.

— Увы, на это я ответить пока не могу, — вздохнул старец. — Возможно, когда вы будете старше… я, конечно, понимаю, что звучит это несколько неприятно… но, когда вы будете готовы узнать свою судьбу, тогда и придет время поговорить об этом.

— Хорошо, а почему Квиррел не мог ко мне прикасаться? Почему его охватывал огонь? — влез Джерри.

— О, это одно из древних ограждающих заклятий. Насколько я понимаю, вы с братом связаны из-за того, что Волан-де-Морт пытался убить вас обоих, и неосознанно защищаете друг друга. Это называется Магия Семейных Уз.

— А то мы про нее ничего не знаем, — буркнул в сторону Драко.

— Единственное, чего я не могу понять... — продолжал Дамблдор. — Почему она не сработала в случае с Гарри?

— Наш гриффиндорский Крыс сил на меня пожалел, — фыркнул слизеринец.

— Ну, Гарри, зачем ты так о своем брате!

Слизеринец сделал вид, что смутился.

— Профессор, а можно задать еще один вопрос? — произнес он через некоторое время.

— Конечно, — Дамблдор повернулся к нему.

— Что за заклятие вы наложили на зеркало… то есть, чем вы его защитили, что Квиррел не смог достать камень?

— Очень интересный вопрос. Насколько я знаю, ты интересуешься трансфигурацией, так? Я в молодости тоже ею увлекался… и вот, осталось кое-что в памяти. Одно очень интересное заклинание, которое немного изменяет свойства объекта. Тонкость в том, о чем ты в этот момент думаешь, зеркало показывало бы именно это. Так что достаточно было подумать не о том, как использовать камень, а как его найти.

— Ага, понятно, — пробормотал Гарри.

— Профессор Дамблдор! А что это все-таки за книга была? — спросил через некоторое время Джереми.

— Какая книга?

— Ну, та, которую я на Рождество нашел.

— О, ну, я тебе о ней, кажется, говорил.… В общем-то, это необычная книга, которая и натолкнула меня на мысль о том, какую дать защиту Философскому Камню. Дело в том, что на эту замечательную вещь наложены особые чары, которые меняют свойства некоторых артефактов. Если «Историю» близко поднести к ним.

— А я думал, что зеркало работает только потому, что рядом с ним лежит эта книга…

— Это несколько неправильно. Она просто меняет то, что ты видел в зеркале.

Гриффиндорец резко покраснел.

— Что ж, если все вопросы улажены, я не буду больше мешать вашему отдыху. Мадам Помфри и так уже будет недовольна.

* * *

Праздничный банкет проходил шумно, даже, можно сказать, весело. Праздновали не только окончание учебного года, но и «подвиг» семерых первокурсников, который, естественно, мгновенно стал достоянием общественности и оброс невероятным множеством слухов и подробностей, услышав которые Гарри сначала покраснел бы, а потом насмерть заклял бы того, кто придумал такую глупость. Но Гарри Поттер почти до самого банкета находился в Больничном крыле, поскольку мадам Помфри наотрез отказалась отпускать его раньше, мотивируя это тем, что мальчик, мол, только что очнулся, а вы его сразу гулять хотите отпустить? А вот нет вам!

Так что когда темноволосый слизеринец практически вбежал в Большой Зал, большая часть мест уже была занята и вот-вот должна была начаться церемония награждения. За столом Слизерина, в связи с этим, все сидели хмурые и страшно недовольные. Конечно же, на Гарри всю вину за «пролет» факультета на соревнованиях никто не валил, но мальчик все равно себя чувствовал повинным в общем провале. Единственным более или менее жизнерадостным был Драко Малфой, который все последние дни находился под пристальным наблюдением Блэйз Забини, которая с ним носилась аки курица-наседка с яйцом.

В Большом зале постепенно начала устанавливаться тишина. Последние опоздавшие заняли свои места, и с трона поднялся Дамблдор.

— Итак, мы снова все вместе собрались, чтобы отпраздновать завершение нынешнего учебного года. Для кого-то он выдался нелегким, кто-то его провел с улыбкой на лице и не замечая проблем, а кто-то успевал еще и вершить важные дела. Ну, это все слова, так что давайте приступим к награждению победителей в соревнованиях. Сначала предлагаю разобраться с квиддичем. Поскольку последний матч так и не состоялся, победившая в соревнованиях команда получит кубок прямо сейчас, а это сборная Гриффиндора, которая на момент последнего матча опережала сборную команду Слизерина на пятьдесят очков. Поаплодируем победителям!

Из-за стола Слизерина не раздалось ни звука. Преподаватели начали недовольно коситься в сторону студентов, но, натолкнувшись на мрачный взгляд Северуса Снейпа, ничего предпринимать не стали. Во всяком случае, как смог убедиться Гарри, их факультет набрал достаточно баллов для того, чтобы лидировать в списке.

— Теперь же перейдем к соревнованию факультетов. В нашей таблице сейчас лидируют два факультета: Слизерин и немного отстающий от него Гриффиндор. Однако произошли кое-какие изменения, и я просто обязан их огласить. Во-первых, по шестьдесят баллов начисляется ученикам факультета Гриффиндор Терри Робертсу и Дэви Марксу за дружескую поддержку и самопожертвование. Во-вторых, пятьдесят баллов начисляется Гермионе Грэйнджер за отличную логику и умение держать себя в руках в сложной ситуации. Джереми Поттеру начисляется пятьдесят баллов за смелость и решительность в своих действиях. Далее, ученику факультета Слизерин Рональду Уизли начисляется шестьдесят баллов за лучшую победу в шахматной партии за всю историю Хогвартса. Драко Малфою начисляется шестьдесят баллов за умелое применение щитовой магии и потрясающее знание данного раздела. И семьдесят баллов начисляются Гарри Поттеру, который смело противостоял опасности, ни секунды не сомневался в своих действиях и спас своих друзей, применив уникальные знания.

Слизеринцы, подсчитав общее количество баллов, данных гриффиндорцам, скривились еще сильнее.

— Таким образом, получается, что в межфакультетских соревнованиях у нас два лидера! Слизерин и Гриффиндор поделили между собой первое место!

— Сбылась мечта идиота! — фыркнул Малфой. — Он, наверное, нарочно такое количество баллов всем дал, чтобы очки факультетов уравнялись.

— Короче, мы опять ничего полезного не получили и продули этим гриффиндорцам и здесь! — подытожил Эйвери.

— Ну, а чего еще хотеть? Если на их стороне и сам директор, и его заместитель, который, тем более, еще и их декан? — пожал плечами Гарольд. — Странно, что мы еще вообще первое место заняли, хоть и поделив его с этими… крысообразными.

— Эй, ребята, не раскисайте, у нас еще шесть лет впереди, успеем мы гриффиндорцев натянуть! — Рон явно пытался поднять настроение остальным. — И, вообще, конец учебного года, завтра уже отъезд, каникулы на самом носу, а вы тут кисните! Все равно все так хорошо закончилось!