Наугад (джен)

Давно уже рассвело. Энни брела по Дороге ВЖК, порядком устав. Рюкзак не был тяжёлым, ведь она брала только самые необходимые вещи и никаких припасов и воды, рассчитывая питаться фруктами и ягодами и тем, чем угостят её добрые жители Волшебной страны.

— Смотрите, это фея Энни! — переговаривались птицы, и Энни не сомневалась, что о её пропаже уже известно в Изумрудном городе. Иногда она оглядывалась, опасаясь, что за ней послали дуболомов, но всё было тихо.

По её предположениям, нужно было переправиться через Большую реку, забрать влево и идти через лес. Так она вышла бы в окрестности лагеря арзаков, а там уже куда легче было бы искать Ильсора, который вряд ли ушёл далеко — не собирался же он бросить своих на произвол судьбы?

К обеду Энни догнала ласточка.

— Кагги-Карр — фее Энни! — прощебетала она. — Фред просит вернуться, остальные против, решай сама, подпись: генеральный директор связи.

— Спасибо, милая ласточка! — ответила Энни. — Передай в Изумрудный город, что я вернусь, как только сделаю всё, что задумала, и что мне ничто не угрожает. Вот Элли была в куда большей опасности, но со всем справилась. Так и скажи!

Ласточка затвердила послание и умчалась назад, и не успела Энни пройти ещё немного, как услышала вдалеке голоса. Она как раз шла через рощу, и это оказалось кстати. Забыв о прошлых своих планах, Энни сошла с дороги и нырнула в кусты. Она была слишком смущена, чтобы мыслить разумно; нет, лучше, чтобы её видело как можно меньше народу!

Высунувшись из зарослей, она внимательно смотрела, как по дороге проходят арзаки. Что же, через несколько часов они будут в безопасности, по крайней мере, часть из них, кто останется в Изумрудном городе. Энни знала, что в Пещеру отправилась большая часть, и теперь ей было интересно, кто же предпочёл менее надёжное убежище. Впрочем, не было похоже, что беглецы чувствовали свою уязвимость на дороге, которая в некоторых местах просматривалась довольно далеко. Они шли, казалось, и не думая об опасности, то и дело слышался смех, то и дело кто-нибудь забегал вперёд или отвлекался чем-нибудь полюбоваться или сорвать ягоду. Наблюдая за ними, Энни сама невольно заулыбалась.

Поняв, что все прошли, она выбралась из кустов — и вдруг нос к носу столкнулась с двумя отставшими. Лица обоих были смутно знакомы, наверное, она не раз видела их в волшебном ящике.

— Ой! — от неожиданности вскрикнула Энни, заметив, тем не менее, что арзаки тоже сначала отшатнулись. Ещё бы, она так быстро вышла на дорогу, что, конечно, испугала их. Они смотрели на неё, так и не разнимая рук — они шли, держась за руки.

— Ой, — повторила Энни, — простите, не хотела вас напугать.

Она не была уверена, что пришельцы полным составом начали понимать их язык, но тут один из двоих ей ответил:

— Это ты нас прости, ты наверняка больше испугалась.

— Н-ничего страшного, — ответила Энни, совершенно смутившись. — Надеюсь, вас по дороге никто не обидел.

Двое переглянулись.

— Никто, — ответил второй. — Спасибо, что спросила. — Он секунду помедлил и слегка наклонил голову: — Я Найдан.

— Ниле, — назвался его спутник.

— А я — Энни, — сказала Энни, смущённо теребя край платья. — Вы идёте в Изумрудный город, я знаю.

— Не все, — ответил Найдан. — Вот я пойду дальше, в Фиолетовую страну. Техники почти все туда собрались.

— А я — на дворцовую кухню, — добавил Ниле. — Рассуждал так: если есть дворец, значит, и кухня там образцовая, только на такой и надо перенимать мастерство. Постой, Энни, а куда идёшь ты и не нужна ли тебе помощь? — Он кивнул на её рюкзак.

Энни замялась. Она уже поняла, что арзаки по природе своей бескорыстны и всегда готовы прийти на помощь, только вот сейчас ей эта помощь была не нужна. Не хватало ещё, чтобы они отправились с ней назад и потеряли возможность укрыться от своих бывших хозяев. Нет, она должна была найти Ильсора сама.

— Да я иду недалеко, — соврала она, убеждая себя, что это ложь во благо. — И рюкзак у меня совсем лёгкий. Спасибо большое, но я справлюсь.

Неужели они считают её слабой? Разве она на самом деле слабая? Она уже в стольких приключениях побывала, даже сравнялась с Элли!

Можно было бы спросить у Найдана и Ниле, какой дорогой шли они, но тогда они бы догадались о том, куда она направляется, и Энни не стала об этом упоминать.

— Грустно, наверное, расставаться с другом? — спросила она.

— Ещё как, — серьёзно подтвердил Ниле. — Но иногда нужно чем-то жертвовать, чтобы достичь большего в любимом деле. К тому же мы надеемся, что иногда можно будет приходить друг к другу в гости… — Его взгляд стал совсем серьёзным. — Ведь дорога от столицы в Фиолетовую страну свободна, так?

— Конечно! — заверила Энни. — Только берегитесь ваших летающих машин.

— Да я первым прибегу в столицу, — засмеялся Найдан. — И переживать не стану, а у Ниле всегда для меня найдётся вкусный кусочек, правда?

— Вот почему ты со мной! Прикормил! — шутливо возмутился тот, пихая друга кулаком в плечо. — Ладно, Энни, не станем тебя задерживать, да и сами мы уже порядком от своих отстали…

— Приятно было познакомиться, — выпалила Энни. — Счастливого пути!

Она не стала говорить, какие открытия ждут арзаков в конце дороги, пусть сами увидят и удивятся! Распрощавшись, они пошли каждый в свою сторону. Найдан и Ниле по-прежнему держались за руки.

* * *

— Здравствуй, — услышал Ильсор глубокий низкий голос над своей головой и медленно выпрямился, уронив венок, который только что связывал травинкой заново.

Казалось немыслимым, что такой огромный зверь мог подойти неслышно, но сейчас, глядя сверху вниз, над ним стоял лев.

— Здравствуйте, — робко ответил Ильсор, хотя понимал, что бояться нечего. — Вы случайно не Смелый Лев?

— Именно, — подтвердил Лев. — Как ты меня узнал?

— Ваш сын рассказывал мне о вас. Мы вместе шли в Изумрудный город, а потом… Потом я даже не успел с ним попрощаться, и он куда-то ушёл. И ещё… — Он остановил взгляд на гриве Льва, в которой была заметна седина.

— О, у моего сына всегда найдутся дела, — ответил Смелый Лев. Ильсор мог бы поклясться, что он улыбается. — Так ты — пришелец со звёзд.

Ильсор наконец нашёл в себе силы подняться, поклониться царю зверей и представиться.

— Что же ты делаешь здесь в лесу совсем один? — спросил Смелый Лев озадаченно. — Я вот иду в Изумрудный город повидать милую Энни, но никак не думал, что встречу здесь тебя. Если не торопишься, может, расскажешь мне, что здесь делаешь? Я выслушаю тебя и помогу, если нужна помощь.

По мере того, как Ильсор рассказывал, Лев задавал вопросы и отнёсся к его повествованию очень внимательно.

— Вот почему ты здесь, — сказал он наконец. — Потому что ты плохо себя чувствуешь!

— Сейчас мне уже гораздо лучше, — вежливо ответил Ильсор. Он не стал углубляться в подробности своего самочувствия и упоминать, что, по своим ощущениям, был близок к нервному срыву, но что-то — может, эта прекрасная страна — удерживало его на плаву.

Лев присмотрелся к нему, склонив голову набок, и поднялся с места:

— Пойдём со мной, — сказал он. — Скоро стемнеет, тебе нужно где-то устроиться на ночлег.

Они преодолели заросли, обогнули пригорок, и Смелый Лев улёгся в мягкую траву. Солнце уже село, становилось прохладно.

— Ложись, — пригласил Лев. — Ближе, не бойся.

Именно эти слова внезапно напугали Ильсора, но он, помня, что находится в гостях у царя зверей, стиснул зубы, сел на землю и опрокинулся навзничь между передних лап Льва. Тут же одна лапа накрыла его, а по шее прошёлся шершавый язык.

— Почему ты всё-таки это сделал? — задумчиво спросил Смелый Лев. — Ведь ты боишься. Мой нос уже плох, но ты близко, и запах страха я чувствую. Так почему?

— Потому что вы обещали помочь мне, а значит, всему арзакскому народу, так или иначе, ведь помощь только для себя я не приму, — признался Ильсор, замерев под тяжестью лапы. Смотреть на Льва снизу вверх было неудобно, Лев казался ещё более огромным, но он смотрел.

— Ты настоящий вождь, раз думаешь не только и не столько о себе, — признал Лев и лизнул его ещё раз. — Тебе нечего бояться, в моей груди бьётся смелое сердце, а тот, кто по-настоящему смел, не обижает тех, кто слабее. Не бойся, спи, я согрею тебя. Если хочешь, и я расскажу тебе про себя.

Так под рассказ о путешествии девочки Элли к волшебнику Гудвину Ильсор и уснул.

* * *

— Мы его не потеряли? — встревоженно спросил Эйгард, переминаясь на зарослях мха всех оттенков зелёного. — Ох, так бы и лёг тут!

— Наш вождь неутомим, — ответил Мевир, внимательно рассматривая примятый мох. — Здесь он точно проходил, минут десять назад. В любом случае, если потеряем, нужно будет сделать большой круг, так мы наткнёмся на след.

— Умеешь охотиться? — с уважением спросил Эйгард.

— Лето перед поступлением в техникум, тогда и научился, — сказал Мевир. — Следы читать трудно, но интересно.

— Наши ботинки ни с чем не спутаешь, — заметил Эйгард и с сомнением посмотрел на мох.

Они пошли по следам Ильсора дальше.

— Он аккуратно идёт, — заметил Мевир. — Веток не ломает, цветы не рвёт.

— Так ведь уже нарвал, — добавил Эйгард. Недавно они нашли место с оборванными цветами и догадались, что Ильсор сидел там и плёл венок. — Похоже, наш вожак начинает наслаждаться жизнью.

Они проходили по местам, в которых раньше не бывали, и Мевир сверился с компасом.

— Всё равно вправо заносит, — сказал он. — Хоть и не так сильно.

Солнце опускалось к горизонту, и его оранжевые лучи стали пробиваться сквозь кроны наискось.

— Остановился на поляне, — доложил Мевир Эйгарду, когда сходил на разведку. — Ест ягоды.

Отойдя немного подальше, чтобы Ильсор не услышал их голоса, Мевир и Эйгард вдруг обнаружили водопад. Это был родник, который стекал с корней дерева, нависших над небольшим овражком.

— Почти что душ, — обрадовался Мевир. — Только вот полотенце не взяли.

— Так высохнешь, — сказал Эйгард и подтолкнул его к воде. — Давай, тебе же надо, я знаю.

— Заметно? — виновато спросил Мевир. — Бзик, ничего теперь не поделаешь.

Эйгард подождал, пока он наплещется и обсохнет.

— Ильсор с кем-то разговаривает, — сказал он, когда в свою очередь сходил на разведку. — Я слышал чей-то низкий голос, но близко подходить не стал.

Мевир выхватил из кармана отвёртку, и вдвоём они приблизились.

— Лев! — шёпотом воскликнул Мевир, отодвинув ветку, которая загораживала обзор. Он даже отшатнулся, испугавшись. — И они… разговаривают! Говорящий лев, ты только подумай!

— Ну, Ильсор рассказывал про такое, — рассудил Эйгард, наваливаясь ему на плечо. — Но своими глазами увидеть… Как думаешь, это тот же лев?

С изумлением и ужасом они смотрели, как огромный зверь, рядом с которым Ильсор кажется совсем маленьким и хрупким, удаляется в глубь леса.

— С собой позвал! — сказал Мевир, когда Ильсор скрылся тоже. — Думаешь, в гости? Или съесть?

— Вряд ли съесть, — опасливо прошептал Эйгард. — Но давай следить на всякий случай.

Они ничего не смогли бы сделать, если бы новый знакомый Ильсора вдруг решил бы его растерзать, но всё равно перебежками последовали за ними.

Уже стемнело, когда они убедились, что никто никого есть не собирается. С пригорка, на котором росли тонкие юные деревца, Эйгард и Мевир следили за тем, как бережно лев обхватывает лапами Ильсора, словно убаюкивая.

— И он не боится! — вздохнул Мевир. — Мне бы его смелость…

— Ты и так смелый, — утешил Эйгард, обнимая его. — Ты тоже многое пережил и не сломался. Ну всё, они спать легли, давай тоже лежбище искать.

Они нашли удобное место по ту сторону пригорка. В просвет между деревьями заглянул беллиорский спутник, который стал ещё меньше с одного края, и Мевир залюбовался им. В низине под пригорком плыли клочья ночного тумана.

— Хорошо… — пробормотал Эйгард. Они сидели рядом, прижавшись друг к другу, и держались за руки. Мевир в знак согласия погладил его ладонь большим пальцем. Хотелось молчать и только смотреть на прекрасное тёмное небо с точками звёзд. Пролетела ночная бабочка, ударилась о щёку Мевира и понеслась дальше.

— Мы выберемся, правда? — спросил Эйгард. Ему хотелось, чтобы Мевир поделился своей уверенностью, и тот, конечно, не отказал:

— Всё будет хорошо, Ильсор отдохнёт и придёт к нам, менвиты одумаются… И мы вернёмся домой.

— Если бы они одумались, — зевнул Эйгард и прижался к нему потеснее, они даже соприкоснулись лбами.

— Ну, пара отрезвляющих оплеух тут точно не повредит, — заметил Мевир. — М-м, смотри, туман сгущается, скоро и сюда доберётся, наверное…

Некоторое время они наблюдали, как в темноте медленно плывут светлые клочья, а потом воздух как будто дрогнул.

— Мевир, смотри! — ахнул Эйгард, но тот уже видел и так.

Из темноты вынырнуло что-то, больше всего похожее на толстую светлую змею. Она проплыла над кустами в низине, вильнула в сторону и скрылась между деревьями, оставив пригорок в стороне. Её тело всё длилось и длилось, и можно было подумать, что она неподвижно висит, но в какой-то момент оно закончилось и скрылось. На кустах медленно оседали небольшие облачка тумана.

Мевир и Эйгард посмотрели друг на друга. Они не заметили, как разом вскочили, не разнимая рук.

— Что это было? — тихо спросил Мевир, зная, что ответа не получит. — У них что, туман вот так… оживает?

— Ветер принёс? — предположил Эйгард, хотя оба знали, что ветра не было. — Обман зрения? В темноте показалось?

— Эйгард, оно… — Мевир замолчал. Какое бы объяснение они ни нашли правдоподобным, ничто не могло бы объяснить инстинктивную, иррациональную жуть, которую почувствовали оба.

* * *

И этот странный и безумный день тоже закончился.

Риган валился с ног: у единственного в лагере техника дел было выше крыши, утренняя тренировка казалась чем-то далёким, словно случилась во сне, но Ар-Лой снова напомнил о своих нововведениях и об их договоре, когда явился на вертолётную площадку с гневным вопросом, почему Риган не пришёл на обед.

— Простите, господин… — попытался оправдаться Риган. — Заработался.

Это была только часть правды, на самом деле он не столько хотел доделать всё, не отвлекаясь, сколько тешил себя иллюзией, что всё будет по-прежнему. Да и идти в столовую в обеденное время… какое теперь обеденное для него? И как сунуться на кухню? Если бы Ар-Лой был там один, но нет же, идти под перекрестье насмешливых взглядов, рискуя сгореть от стыда — нет!

Но Ар-Лой поверил полуправде, и от этого стало ещё горше: ничего не вернуть, теперь можно юлить и изворачиваться. Не так ли поступал Ильсор, которого до сих пор считают героем?

— Это тебе, — добавил Ар-Лой, отгоняя Ригана от вертолёта, и протянул изумруд на шнурке, продетом в грубую оправу. В его присутствии Риган надел шнурок на шею и спрятал драгоценность под рубашку. Носить изумруд так, как носил его Ву-Инн, всем напоказ, он не чувствовал себя вправе.

Прятаться на площадке было хорошо, но не вечно же это делать.

— И в следующий раз потрудись поесть, когда проголодаешься, — сказал Ар-Лой, словно вспомнив важное. Риган вскинулся, но господин остановил его жестом:

— Я записываю всё, с чем мы сталкиваемся за день, потом внесём в договор всё разом.

— Это мудро с вашей стороны, — сказал Риган, щурясь на него против солнца. Что-то словно придало ему сил, и он договорил: — Но там ведь только то, что должен делать я…

Он замолк, испугавшись, что сказал что-то лишнее, дерзкое и оскорбительное, но Ар-Лой только фыркнул:

— Понятное дело, это же у тебя теперь несколько неопределённый статус, а не у меня. Я свои обязанности знаю хорошо: следить, чтобы с тобой ничего не произошло, защищать в случае опасности, в общем, всё то, что ты сам сделать не в состоянии.

Риган опустил голову, сам не понимая, что на него нашло, и в оставшееся время так и работал, не глядя по сторонам и не позволяя себе дерзких мыслей. Всё равно от него не укрылось смятение, которое постепенно завладевало господами. То и дело он слышал обрывки разговоров; менвиты спорили, сомневались, часто слышалось и имя Верховного. Неслыханное дело — они доспорились до того, что Лан-Тор вызвал на поединок Ни-Лата, а Мон-Со, внимательно пролистав книжицу с инструкцией, заметил, что про поединки в ней ничего не говорится, и позволил противникам сойтись в рукопашной. Даже Риган, не смея отлучиться от вертолёта, поглядывал на тренировочную площадку, куда все сбежались понаблюдать за поединком. Ожидаемо победил Лан-Тор и заставил Ни-Лата признать свою правоту. В чём заключалась его позиция, Риган узнал от Ар-Лоя.

— Он говорит, что мы должны принимать всё то, что происходит на Беллиоре, как должное. То есть, то, что мы остались без… без вас, то, что здесь ходят замки, и всё такое прочее. Но вообще они из-за Гван-Ло сцепились, Лан-Тор сказал, что Верховный не мог этого предусмотреть, Ни-Лат — что заветы нашего правителя верны в любой ситуации, и понеслось. Теперь у Ни-Лата растяжение, а у Лан-Тора ушиб. А беллиорцы смотрят и радуются тому, что мы друг друга избиваем… — говорил Ар-Лой, сидя под вертолётом в траве и наблюдая, как Риган собирает инструменты. — Вот скажи, зачем ты пришёл?

Риган от страха и неожиданности выронил ящик: ещё не хватало того, чтобы он надоел своему господину, и тот отдал его кому-нибудь другому! И так это уже третий вертолёт за день. Только не Ву-Инн, а с остальными должно быть легче. Но нет, с Ву-Инном хотя бы всё понятно, а вот то, что у штурмана и комэска на уме только разрушение всего привычного, это хуже.

— Ты что? — спросил Ар-Лой. — У тебя всё на лице написано. Чего испугался?

Пришлось признаться.

— Никому я тебя не отдам, — нахмурился господин. — Выдумал тоже! Просто спрашиваю. Отвечай.

— А как иначе? Моё место — рядом с вами, — тихо сказал Риган, понимая, что вот тут обмануть не получится.

— Темнишь, — не поверил Ар-Лой.

— Скорее, сам не знаю ответа.

Стало грустно.

— Вы добрый, — добавил Риган. — И не обижаете меня, заботитесь, всё за меня решаете.

— Я — добрый? — вытаращился Ар-Лой.

— Про некоторых других всякое говорят, — уклончиво ответил Риган. — Что они не стесняются мучить своих рабов, и всё такое. А вы не такой. Вы даже видите, что написано у меня на лице. Только я не умею прочитать, что написано на вашем, обычно ничего, и это слегка нервирует: не могу угадать, чего вы хотите.

— Ну не можешь — и не надо, — отмахнулся Ар-Лой. — Твоё дело с машинами возиться.

— А вдруг вы на меня рассердитесь, а я сразу не пойму? — настаивал Риган.

— Опять страхи? — искоса взглянул Ар-Лой. — Рядом со мной тебе нечего бояться, и меня в особенности. Понял?

Риган кивнул. Как объяснить, что даже теперь, когда нет гипноза, у него от взгляда господина иногда частит сердце и слабеют колени? Что же будет с гипнозом…

— А вы не могли бы… — робко начал он. — Ведь никто не узнает. Это только между нами, мой господин… А вам было бы спокойнее… Да и мне тоже.

— У тебя что, гипнозозависимость? — изобрёл Ар-Лой новое слово. — Иди к передатчику и спроси у дока, есть ли от этой болезни таблетки!

Несмотря на прямой приказ, Риган не двинулся с места.

— Жаль, что вы боитесь, — промолвил он.

— Избранники ничего не боятся! — грозно взглянул Ар-Лой. Ноги подкосились, и Риган сел рядом с ним на траву.

— Но может… немножко? — шёпотом попросил он, преданно заглядывая в глаза. Вот по чему он тосковал все эти дни, по чувству абсолютной уверенности, блаженству безмыслия и по твёрдой уверенности, что никто не причинит ему зла.

— Ну хорошо, — сдался Ар-Лой, оглянувшись по сторонам. — Прикажу собрать инструменты, и всё. Идёт?

Риган закивал, боясь словом спугнуть момент. Господин ещё спрашивает!

— Повинуйся мне, — произнёс Ар-Лой. Глаза его были прекрасны: серые, с тонким тёмным ободком. — Иди и собери инструменты, которые уронил.

Риган поднялся, сделал шаг по направлению к ящику и замер.

— А где гипноз? — потерянно спросил он.

Ар-Лой зажмурился, а потом снова посмотрел на него.

— Здесь, — не слишком уверенно сказал он. — Я же старался! А ну-ка, иди назад!

Ещё через пять минут Риган кругами бегал вокруг своего господина, который тёр глаза, и заламывал руки.

— Кончился! Гипноз кончился! — причитал он. — Как жить? Как теперь жить? Я же надеялся! Вы не представляете, как это хорошо!

— Замолчи! — прикрикнул Ар-Лой, и Риган понял, что он в панике. — Идём к… к командованию, пусть разбираются!

Словно по волшебству на дорожке нарисовался Урфин, остальное командование нашлось у ангара.

— Загипнотизируйте его, кто-нибудь! — отчаянно попросил Ар-Лой, выпихнув Ригана перед собой. Риган преданно посмотрел в глаза сначала Мон-Со, потом Кау-Руку, но те уже ошарашенно взглянули друг на друга.

— Это вопрос жизни и смерти! — умоляюще произнёс Ар-Лой. Вышедший из ангара Лин-То навострил уши и тут же пал жертвой штурмана.

— Лин-То, можно вас попросить… — вкрадчиво сказал тот. Риган с надеждой уставился на Лин-То; лётчик помялся, но всё же взял его за подбородок. Потом вслед за приятелем вышел из ангара Фе-Май, со стороны кухни свернул Ис-Кел, Рем-Аш приостановился, понял, что происходит, и пошёл разносить новость. Риган уже не видел взглядов из-за стоящих в глазах слёз, непреходящее отчаяние захлестнуло его: всё было зря, и побег, и предательство.

Фе-Май тёр глаза, мнительный Ис-Кел пошёл в лазарет за глазными каплями, а полковник Джюс сиял, как беллиорское светило.

— Хватит! — сказал Ар-Лой, разворачивая Ригана к себе. Тот не выдержал и уткнулся ему в плечо. — Следует признать: мы лишены нашей силы. Лан-Тор действительно прав. — Голос его подрагивал. Тень свершившейся трагедии легла на площадку перед ангаром, даже невозмутимый Мон-Со, судя по всему, был потрясён.

— Нет гипноза — нет проблемы, — наконец сказал Кау-Рук. — Признайте, что это лучшее решение. Не знаю, как это произошло, но…

Риган был с ним не согласен, он думал, что вот теперь все проблемы и начинаются. Что если Ар-Лой тоже жил надеждой на гипноз, а теперь вышвырнет своего техника, виноватого без вины, за ворота Ранавира, в этот ужасный мир, где всё нужно решать самому?

Полковник Джюс хихикнул.

— А Ман-Ра не знает! — сказал он. — Ничего, узнает ещё!

— Что Ман-Ра? — насторожился Ар-Лой, задвигая Ригана себе за спину.

— Собрался днём и ушёл ловить зверюшек, так он сказал, — пояснил Урфин. — Посмотрю я на него потом, когда эти зверюшки ему накостыляют.

Риган сообразил, что это его господин подсказал Ман-Ра, что нужно делать, но ему было всё равно.

Подбежал запыхавшийся То-Нор, следом за ним — Ву-Инн.

— Это правда? — спросил Ву-Инн, найдя взглядом Ригана.

— Брысь от моего техника, — звенящим голосом сказал Ар-Лой. — Он вам не для экспериментов, ясно? Иначе — поединок!

— Простите, лейтенант, не хотел посягать на вашу собственность, — неприязненно скривился Ву-Инн.

Ар-Лой не стал отвечать, приобнял хлюпающего носом Ригана и повёл его в их палатку. Потом он ушёл, и его долго не было. Риган осмелился высунуться и сел на пороге. Горе его и смятение были так сильны, что он даже не сразу заметил, что рядом с ним остановился Мон-Со.

— Мой полковник! — вскочил Риган. Тот положил руку ему на плечо, и это было не так уютно, как с Ар-Лоем, а просто внушало некоторую уверенность.

— Если лейтенант позволит себе какие-либо вольности по отношению к вам, вы всегда можете обратиться с этим ко мне, — сказал Мон-Со. И добавил уже совсем другим тоном: — Вы молодец, Риган.

— Нет, мой полковник, я предал всех, а в итоге остался ни с чем, — горько сказал Риган, не озаботившись тем, что перечит менвиту.

— Я тоже думал, что всех предал, — возразил Мон-Со, — а в итоге получил больше, чем мог мечтать. Теперь сами решайте, как вам распоряжаться тем, что получили вы.

— Я ещё ничего не…

— По крайней мере, вы избавились от старого, — заметил Мон-Со. — А это уже полдела.

Риган хотел сказать, что как раз и не хотел ни от чего избавляться, но не сказал. Слова Мон-Со словно придали ему сил, хотя он не был с ними согласен.

Прошло ещё некоторое время, над растерянным лагерем прозвучал отбой, на фоне тёмного неба прошуршала большая крылатая тень: летел ручной филин полковника Джюса и нёс в лапах какой-то небольшой, но увесистый свёрток.

Ар-Лой вернулся, когда Риган уже устал ждать и залез под одеяло. Риган слушал, как он раздевается в темноте, и сердце у него сжималось от тоски. Что-то теперь будет? Ар-Лой лёг, не став его трогать, но вскоре заворочался и всё же ткнул Ригана в плечо.

— Эй, спишь?

— Нет! — вскочил Риган. — Вам что-нибудь нужно?

— Ничего, ложись, — сказал Ар-Лой и вздохнул, закинул руки за голову. — Как же теперь быть?

Риган уцепился за соломинку.

— Но ведь у нас есть договор. И потом, я и так буду вам служить, безо всякого гипноза!

— И у меня есть только твоё честное слово. И твоя свободная воля, — сказал Ар-Лой.

— Я не могу её убрать совсем! — расстроился Риган. — Но я сделаю всё, что вы скажете!

— Так уж всё?

— Всё! — отчаянно заверил Риган. Он лежал на спине, не в силах пошевелиться или хотя бы закрыться руками, грудь его стискивал холод, а в животе разливался жар.

Ар-Лой вскочил так резко, что напугал его. Схватил свою одежду, приказал спать и ушёл. Риган немного послушал тишину и ударил подушку кулаком.

* * *

— А откуда со стороны гор горячий ветер? — с недоумением спросил Фоле, переводя взгляд с компаса на белоснежные вершины, светлые на фоне неба.

Его никто не слышал, и, постояв ещё немного, Фоле бросился догонять остальных, выбросив из головы всё, кроме ужина.

* * *

На Волшебную страну опустилась ночь.

Спала в траве Энни, свернув с дороги и подложив под голову рюкзак.

В Изумрудном городе не спали Найдан и Ниле, смотрели на звёзды в распахнутое окно и ничего не говорили.

Далеко от них на небо смотрели и Эйгард с Мевиром, прижимаясь друг к другу и боясь темноты.

Генерал Баан-Ну спал спокойно: на дереве он не боялся хищников. Ему снились зелёные холмы со снующими между них лисами.

Король Тонконюх свернулся клубком на постели, укрыв нос хвостом, и ему снились сочные жирные зайцы.

Измотанный Лон-Гор давно уже затих, положив голову на плечо Айстану, который, улыбаясь, следил, как Рини и Зотен подкрадываются к ним с пледом, тихо, чтобы не разбудить.

Риган и не собирался спать, он таращился в стенку палатки и в который раз думал, что же сделал не так.

Ар-Лой бродил по лагерю и думал, что сделал не так он сам.

Сидя на ящике возле потухающего костра, Урфин Джюс утешал напуганного Фе-Мая, рассказывал о жизни по-новому, и постепенно те, кто не спал, слетались на это утешение, словно мотыльки.

Фея Стелла в это самое время взмахом палочки сбросила со стола свитки и, пользуясь тем, что её никто не видит, положила голову на руки. Она думала про маленький лагерь в чаще леса и про то, что её глупости становятся слишком очевидны.

Ильсор спал, согретый дыханием Смелого Льва, и тому во сне казалось, что он обнимает лапами своего сына, ещё львёнка, словно не было прожитых лет.

Солдон сидел неподвижно, только изредка касался пистолета, который держал на коленях, и смотрел то на звёзды, то на свой спящий отряд.

Далеко отсюда по лесу пробиралась светлая змея тумана, и там, где она проплывала, на землю медленно начинали падать пожелтевшие листья.