Наугад (джен)

Неприятное чувство — когда точно понимаешь, что встал не с той ноги. И как тут встать с той, когда будят совершенно варварским способом, стаскивая одеяло, и не кто-нибудь, а нахал, мерзавец, перебежчик и предатель звёздный штурман Кау-Рук! Лучше бы он провалился в пещеру, да поглубже!

— Явились, — мрачно сказал Баан-Ну, разлепив глаза и рассмотрев, кто перед ним. Он не выспался, и на душе у него было погано, а стало ещё хуже.

— Мы ждём вас на совещании, — сказал нахал как ни в чём ни бывало, швырнул одеяло обратно на постель и исчез за дверью. В его тоне так и слышалось: «Вы сами хотели, ну а мы делаем вам одолжение, вот и получите!»

Генерал заторопился: ему хотелось поскорее высказать беглым подчинённым всё, что он о них думает. Ведь это по их вине он сражался с чудовищами и усмирял живой замок! Если бы не они — ничего этого бы не было. Если бы не Ильсор…

От волнения он напялил сапоги наоборот, ругаясь, переобулся, посмотрелся в зеркало и решил, что неотразим. Менвит всегда неотразим, даже когда у него от недосыпа нездоровый цвет лица и мешки под глазами. Было не до завтрака. Часовые у лестницы дисциплинированно отдали честь.

Совещание проводилось в одной из комнат, под огромным столом хозяина-колдуна, где внизу поставили ещё один, принесённый с «Диавоны». Баан-Ну плюхнулся в своё кресло и оглядел подчинённых. Мон-Со упирался взглядом в лакированную столешницу, Кау-Рук сидел с таким видом, как будто был вообще ни при чём, Урфин Джюс до поры до времени прикидывался ветошью. Чуть поодаль устроился Ис-Кел с диктофоном и стопкой чистых листов, на первом из которых уже вывел дату и номер протокола. Лон-Гор возмутительно опаздывал. Баан-Ну демонстративно взглянул на часы, но Лон-Гор не заставил себя долго ждать.

— Прошу меня извинить, — сказал он и сел на свободное место. Рядом с генералом оказался только Урфин, а остальные — то ли нарочно, то ли случайно — по другую сторону стола.

— Совещание объявляю открытым, — буркнул генерал и сорвался: — Да вы знаете, что натворили? Да за это полагается трибунал и смертная казнь! В пустыню вас всех троих! Вон к тем чёрным камням! Даже ждать до Рамерии незачем! Потворствовать мятежу! Убежать с бунтовщиками, не оставив даже записки! Да из-за вас тут такое случилось!

Ис-Кел строчил, едва ли не высунув язык, у Лон-Гора дёргалась бровь, Мон-Со виновато опустил голову, а Кау-Рук явственно пытался спрятать улыбку. Баан-Ну примолк. Всем было понятно, что ничего такого он сделать не посмеет. Убить врача, комэска и штурмана означало убить и всю экспедицию разом. Ну пусть они только вернутся на Рамерию — там им мало не покажется!

Выдохнув, Баан-Ну обвёл подчинённых грозным взглядом.

— У нас были свои причины так поступить, — сказал Лон-Гор таким тоном, будто разговаривал с безнадёжно больным. — Что касается полковника Мон-Со, он оказался с нами, потому что пытался нас остановить, а мы взяли его в плен…

— И провели идеологическую обработку, — встрял Кау-Рук, и генералу захотелось его стукнуть. Мон-Со вскинулся было, но потом опять поник. — Так что он теперь наш. А вас мы внимательно слушаем.

Сосчитав до десяти, генерал решил, что поговорит об этом позже.

— Первый вопрос на повестке дня — полковник Урфин Джюс, — сказал он. — Так как он был назначен на время моего отсутствия, постановляю: уволить полковника Джюса из действующей армии с вознаграждением за службу в размере пяти изумрудов.

Упомянутый Джюс рядом подозрительно хрюкнул.

— Кто за? — мужественно продолжил генерал и поднял руку. — Кто против? Что?.. Вы и сейчас будете бунтовать?

Трое мерзавцев переглянулись и опустили руки.

— Мой генерал, у меня появились серьёзные причины опасаться за свою судьбу, — ровно сказал Лон-Гор. — То есть теперь любого офицера можно уволить из армии просто потому, что вам так захотелось?

— Для увольнения со службы должны быть основания, — впервые подал голос Мон-Со. — Согласно уставу — статья шестьдесят пятая, пункт восьмой — в условиях чрезвычайной ситуации…

— В условиях чрезвычайной ситуации начальник экспедиции наделяется неограниченными полномочиями! — прервал его генерал. — Если эти обстоятельства — не чрезвычайные, то не знаю, какие чрезвычайные.

— Ничего чрезвычайного не вижу, — возразил Кау-Рук. — Формально всё в порядке: экспедиция продолжает работу в полевых условиях, нападений беллиорцев не зафиксировано, нарушение периметра всего одно, жертв нет, разрушения минимальны.

Некоторое время генерал только беззвучно открывал рот. Ис-Кел занёс над бумагой авторучку, готовясь записывать, но записывать пока было нечего.

— Вот как, — наконец выдавил Баан-Ну. — То есть сбежавшие рабы, дезертирство высшего командного состава и ходячий замок — это в порядке вещей?!

— Вы ещё драконов не видели, — брякнул Кау-Рук.

— Я на нём летал! — возмутился Баан-Ну. — А ещё сражался с зелёными зубастыми тварями, дрессировал мост через пропасть, едва не погиб на поле с ядовитыми цветами, и, наконец, меня едва не съело какое-то древнее существо! И это всё нормально?!

— Это с какой точки зрения посмотреть, — осторожно заметил Лон-Гор. — Вот для беллиорцев все эти события совершенно естественны…

— Но мы не беллиорцы!

— А безумие вещей? — со всей доступной ему вкрадчивостью напомнил Урфин Джюс. — Как только стали себя вести более-менее прилично, так безобразия подошли к концу. Припоминаете? На вас влияют наши законы.

— И ты туда же! — махнул рукой генерал. — Да что вы так упираетесь? Да, Джюс здорово мне помог, но всему должен быть предел. Предлагаете так и оставить его полковником до отлёта?

— Предлагаю, — хором сказали Кау-Рук и Мон-Со, переглянулись и чуть ли не отодвинулись друг от друга.

— Вы можете уволить его со службы по трём причинам: за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей, по состоянию здоровья и по его собственному желанию, — скучным голосом перечислил Мон-Со. — Мой генерал, он справился с возложенными на него поручениями?

— Справился, — тяжело вздохнув, признал Баан-Ну.

— Состояние здоровья полковника Джюса нахожу удовлетворительным, — сказал Лон-Гор. И это даже не потрудившись включить сканер! Генерал начал понимать, что спорить бесполезно.

Все взгляды скрестились на самом Джюсе, и он даже поёрзал на стуле.

— Да я бы ещё покомандовал, — скромно сказал он. — И парни ко мне привыкли уже…

Баан-Ну закрыл лицо рукой, но поделать ничего не мог.

— Командуй уж, чтоб тебя! — разрешил он.

— Спасибо, мой генерал, — отозвался Джюс.

— Постановляю: оставить полковника Джюса в прежнем звании, — продиктовал генерал Ис-Келу. — Второй вопрос на повестке дня — моя отставка.

Повисла тишина.

— Мой генерал, это уже не смешно, — заявил Кау-Рук. Вот кто бы ожидал именно от него? Хотя лентяй и совершенно безалаберный подчинённый просто не хотел взваливать на себя тяжёлый груз — командование экспедицией. И правильно делал. Впрочем, разве не было бы это подарком для бунтовщиков — захватить власть себе? Баан-Ну уже ничего не понимал.

— Что значит — не смешно? — рассердился он. — Хочу — и уйду в отставку, буду сидеть на лугу и ничего не делать, кто мне запретит?

— Согласно статье шестьдесят пятой пункт десятый устава вы не можете уйти в отставку: во-первых, у нас чрезвычайное положение, во-вторых, её просто некому принять, — сообщил Мон-Со с таким видом, как будто говорил: «Да никуда вы из этого дурдома не денетесь, мой генерал…»

— И вы туда же! — рявкнул Баан-Ну. — Я смотрю, они здорово промыли вам мозги, что вы теперь осмеливаетесь…

— Прочистили, мой генерал, это точнее, — без тени улыбки ответил Мон-Со. — Мы против вашей отставки.

— Стойте, но у нас же только что не было чрезвычайного положения! — опомнился Баан-Ну. — Только что звёздный штурман заверял нас, что экспедиция работает в штатном режиме!

— А давайте мы чрезвычайное положение введём частями? — извернулся Кау-Рук. — Что касается исследований и вылетов — там всё в норме, а что касается кухни и прочего — там чрезвычайное положение. И будем применять в зависимости от того, что мы хотим.

— Вообще-то у нас есть фельдмаршал… — заикнулся Джюс. — Он мог бы…

— Это не считается, он беллиорец! — отрезал генерал. — А у нас должно быть всё по правилам!

— Хватит, мой генерал, — сказал Лон-Гор, который до этого времени хранил подозрительное молчание. — Погорячились — с кем не бывает. Вашу отставку мы не принимаем и не желаем себе другого командования. Вы не в себе. Перелёт, стресс, все эти приключения…

— Я в порядке! — не согласился генерал. — Просто… просто всё! Хватит с меня!

— Вы говорите, сидеть на лугу и ничего не делать? — продолжал Лон-Гор, как будто не услышав его, и вытащил из своей сумки какую-то тетрадь. — Это вполне можно устроить.

— Что вы имеете в виду?

— Больничный? — угадал Мон-Со. Лон-Гор щёлкнул авторучкой и стал вносить сведения в расчерченный на графы лист.

— С сегодняшнего дня и, скажем, недели на две, — заговорил он. — Через две недели явитесь на осмотр. Вам показан покой, прогулки на свежем воздухе, никаких волнений, сбалансированное питание, травяной чай и на крайний случай — успокоительные таблетки.

Генерал получил на руки больничный лист с написанными внизу рекомендациями и медленно сложил его пополам.

— Выгоняете меня, значит? — произнёс он, даже не пытаясь скрыть горечь в голосе. — Конечно, полная профнепригодность. Не рассмотрел предательство у себя под носом. А вернусь я к руинам Ранавира… Или что вы там задумали?

— Ничего мы не задумали! — возмутился Мон-Со. — Мой генерал, как вы можете так думать? Мало ли что там между нами — но экспедиция должна вернуться домой в целости и сохранности, и это понимают все.

— И у меня нет другого выхода, кроме как поверить вам… — вздохнул генерал, собственноручно расписываясь в своей слабости и неумении справиться с разболтавшимся коллективом.

— Ну мы же вам верим, — буднично сказал Лон-Гор.

— Хорошо, — ответил Баан-Ну, немного придя в себя после такого заявления. — Замечательно. В таком случае потрудитесь объяснить мне причины, побудившие вас потворствовать мятежникам. Я жду.

— Чувство справедливости, — первым выдал Кау-Рук.

— Профессиональная этика и долг, — за себя ответил Лон-Гор.

— А вы, Мон-Со? — спросил генерал. — Что вы пошли с ними не по своей воле, я понял. Но почему остались?

Мон-Со медленно поднял голову и с трудом оторвал взгляд от своего отражения на поверхности стола.

— Мой генерал, совокупность этих причин слишком сложна. Тут проще перечислить события, которые я пережил. Кстати, я не собираюсь делать из этого тайны. Вы можете прийти в столовую через полчаса?

— Почему в столовую? — удивился генерал.

— Там много стульев, хватит на всех, — пояснил Мон-Со. Баан-Ну присматривался к нему и совсем его не узнавал. Казалось, Мон-Со был растерян. Он то и дело словно прислушивался к себе и держался так, будто не понимал, как ему поступить. Может, он в самом деле подвергся влиянию какого-нибудь страшного вида гипноза?

— Второй вопрос закрыт, — подвёл итог Лон-Гор. — Отставка отменяется.

— Следовало бы вас всех разжаловать, — буркнул генерал. — Вас потянуло на какую-то недостойную лирику, плюс этот побег… Хорошо ещё, что все живы.

— Нашивки могу снять хоть сейчас, — заверил Лон-Гор, — но мой долг вы у меня не отнимете.

— Да ну вас, носите, — отмахнулся Баан-Ну. Он ужасно устал, хотя недавно проснулся.

— Спасибо, — серьёзно поблагодарил Лон-Гор.

— Совещание объявляю закрытым, — сказал генерал. — Ис-Кел, оформите выписку и принесите мне на подпись.

Поднялся Урфин.

— Мой генерал, — сказал он, — я не хотел волновать вас перед совещанием, но теперь докладываю: вчера Ар-Лою сдался его техник и теперь находится здесь, а кроме того, Бу-Сан покинул Ранавир на неопределённый срок — для полевой работы.

Известию о сбежавшем назад технике никто не удивился, из чего Баан-Ну сделал вывод, что его полковники об этом уже знают, а вот на сообщении о Бу-Сане Лон-Гор странно дёрнулся. Боится опасностей? Не хотел бы отпускать одного — вдруг никто не поможет в случае чего? Скорее всего, так.

— Мой генерал, можно переговорить с вами наедине? — попросил Мон-Со, дождавшись подходящей минуты. Вот теперь вид у него был страдальческий. Выходя, Кау-Рук и Лон-Гор по очереди коснулись его плеча, как бы ненароком и почти незаметно, но Баан-Ну увидел.

Огромную великанскую комнату накрыла тишина.

— Что там у вас, мой полковник? — спросил Баан-Ну. Ему надоело сидеть, и он прошёлся вдоль стола, всё ещё немного волнуясь. — Что-то важное?

За его спиной раздался шум отодвигаемого стула.

— Со всем уважением и надеясь на прощение… — Фраза была ритуальной, именно так приносили глубочайшие извинения и просили простить за самые страшные вещи, и Баан-Ну обернулся, собираясь сказать, что не держит зла и не собирается даже выносить выговор, потому что толку от этого никакого не будет, но он опоздал. Мон-Со стоял перед ним, опустившись на левое колено и склонив голову.

— Прошу простить меня за предательство, — закончил он.

— Хватит! — испугался Баан-Ну. — Либо я всех наказываю, либо никого! А вы тут… напрашиваетесь! Встаньте немедленно, это приказ! Тоже мне, выдумали анахронизм! Чтобы я больше такого не видел, вам ясно?

Мон-Со поднялся, так и полыхая алым от стыда.

— Мой генерал, но это именно я обязан вам всем, — тихо проговорил он.

Баан-Ну прекрасно помнил, как поймал его, своего адъютанта, в собственном кабинете за подделкой документов. Подделка заключалась в том, что Мон-Со собрался ставить дефис в имени деда по материнской линии. Имена родстрвенников до третьего колена перечислялись только в одном документе, и, на счастье Мон-Со, печатными буквами. Дефис вписался как влитой. Что там, сам генерал его и ставил, справедливо рассудив, что у пойманного Мон-Со сейчас дрогнет рука и его карьера не продвинется выше лейтенанта. Сколько лет назад это было…

— Неважно, — оборвал его Баан-Ну. — Ступайте заниматься своими делами, если хотите остаться здесь, а не опять удрать к мятежникам. Эскадрилья без вас распустилась, про остальных и про штатских уже не говорю. Дело им, что ли, какое-нибудь придумайте, раз завоевание этой страны застопорилось, только смотрите, чтобы от нас опять замок не ушёл, я обещал, что мы будем вести себя прилично.

Мон-Со выслушал его тираду с невозмутимостью, на глазах возвращающейся к нему.

— Есть, мой генерал, — сказал он. — Как раз и собирался воздействовать на экспедицию. Если хотите, можете тоже послушать. Я правильно понимаю, что о вашем… подвиге с замком люди знают только в общих чертах?

— Да, — признался Баан-Ну. У него не было времени подробно расписывать свои подвиги, тем более он не мог что-то выдумать — не тогда, когда Ар-Лой и Бу-Сан были рядом. Да и вообще его не тянуло на рассказы, и настроение было совсем не то.

— Кстати, когда вы в последний раз видели Ильсора, с ним всё было в порядке? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Насколько мне известно, да, — ответил Мон-Со. — А почему вы спрашиваете?

— Мы с ним говорили по радиосвязи этим утром, и я засомневался, что в здравом уме Ильсор может сказать такие вещи, — сухо пояснил генерал. — Впрочем, это совершенно неважно. С чего меня должно волновать, что мне говорит беглый раб?

Мон-Со взглянул на него с сочувствием, хотел что-то сказать, но как будто передумал в последний момент.

— Он ещё не такое может, — неопределённо заметил он. — Жду вас в столовой, мой генерал.

* * *

Ар-Лой смотрел так, что перед ним Риган чувствовал себя жалкой букашкой, но не мог отвести глаза и уткнуться взглядом в землю.

— Что сказал тебе Лон-Гор?

— Что я болен и мне нужно принимать таблетки, — с готовностью ответил Риган. Ар-Лой и сам о чём-то говорил с Лон-Гором, теперь, наверное, хотел сравнить.

— Дай сюда, — велел Ар-Лой, протягивая руку. Риган вытащил блистер и отдал ему. Ар-Лой взвесил его на ладони и убрал за пазуху.

— Это чтобы ты не потерял, — пояснил он. У Ригана некстати заурчало в животе, и взгляд Ар-Лоя стал ещё более внимательным, острым, как иголки, которыми Ман-Ра пришпиливал к картонкам пойманных бабочек.

— А ещё что он тебе сказал?

— Что мы с вами должны договориться, мой господин. — Последнее Риган добавил для того, чтобы Ар-Лой не решил, будто он передумал ему служить или что-то замышляет. В животе заурчало ещё громче: он так и не успел доесть все остатки каши, да и ими бы не наелся как следует.

— Ты спросил у него, что такое психоз?

— Не спросил, мой господин.

— Вот дурак, нужно было спросить. Должен же я знать, как это выглядит и что с тобой делать в случае чего! — рассердился Ар-Лой. Риган всё же опустил голову — чтобы господин не увидел, как его глаза наполняются слезами от страха и чувства вины.

— Простите, — пробормотал он. Голос подвёл.

— Ладно, ступай за мной, — велел Ар-Лой. Если бы он разговаривал чуточку поласковее, Ригану было бы легче, он бы знал, что на него не сердятся. Но ласково Ар-Лой не умел, это воину не к лицу, и его можно было понять.

Они пришли на кухню. Риган бросал взгляды исподлобья и не смог сразу оценить расстановку сил.

— Есть чистая посуда? — требовательно спросил Ар-Лой.

— Есть, только что помыл, — ответил ему голос Ман-Ра. — А с чего это вы разговариваете со мной таким тоном?

Только бы они не подрались! Ман-Ра Ар-Лою ничего не сделает, у военных подготовка лучше, но всё равно было бы неприятно.

Ар-Лой явственно вдохнул и выдохнул, Риган услышал это, стоя за его спиной почти вплотную.

— Прошу меня простить, Ман-Ра, — сказал Ар-Лой, совладав с собой. — Мой техник находится на грани жизни и смерти, и я из-за этого немного не в себе.

— Что-то непохоже, — насмешливо ответил Ман-Ра. Риган, высунувшийся было из-за спины своего господина, наткнулся на взгляд биолога и спрятался обратно. — Непохоже, что он едва жив, впрочем, если вам для его спасения нужна посуда, то она к вашим услугам.

— Спасибо, — ответил Ар-Лой и подтолкнул Ригана к ближайшему табурету: — Сядь спокойно.

Ман-Ра ушёл, хотя ему явно не терпелось посмотреть, что Ар-Лой будет делать. Сев, Риган сложил руки на коленях и стал наблюдать, как его господин по очереди открывает все шкафчики. На стол плюхнулась здоровенная книга — поваренная, Ар-Лой зашуршал страницами.

Риган рассматривал окружающую обстановку, и больше ничего не казалось ему ненастоящим. Это был эффект таблеток, и он знал, что, как только он кончится, ужас вернётся, но пока что на тёплой и почти уютной кухне, да и ещё под защитой своего господина он чувствовал себя почти что счастливым. Если бы ещё он сказал, что простил за предательство…

С недоверием он смотрел, как Ар-Лой наливает в кастрюлю воды и ставит на огонь. Не собрался же он готовить завтрак для своего раба?

На столе оказалась пачка хлопьев из продуктовых запасов «Диавоны», блюдо ягод, собранных, по-видимому, вчера, и чашка с кое-как засунутыми туда листьями. Риган понадеялся, что они не ядовитые.

Сверяясь с книгой, Ар-Лой высыпал хлопья в кастрюлю и убавил огонь. Риган ужаснулся, боясь, что сейчас его заставят съесть сразу всё, но не смел шуметь и сидел тихо.

— Мой господин, — не выдержал он наконец, — вы не хотите помешать кашу?

— Без тебя бы не догадался! — огрызнулся Ар-Лой и бросился размешивать.

Промолчав, Риган устроился поудобнее, положил руки на стол, а на них — подбородок. Тянуло спать, это всё таблетки виноваты. Как же он будет ремонтировать вертолёт Ар-Лоя, засыпая на ходу?

По-видимому, он всё же задремал, потому что Ар-Лою пришлось потрясти его за плечо. Риган разлепил глаза и обнаружил прямо перед собой тарелку, до краёв полную горячей каши с отчётливым запахом подгоревшего, и блюдце с ягодами.

— Ешь, — приказал Ар-Лой и налил в чашку кипятка, чтобы листья заварились.

— Спасибо, мой господин, вы очень добры, — проговорил Риган, не очень соображая, что несёт, и взялся за ложку. — М-м, очень вкусно. Вы превосходно готовите.

Он, конечно, польстил, но как можно было сказать иначе? Всё, что делает его господин, должно быть превосходным. Ар-Лой кивнул, принимая лесть, и уселся напротив него с кружкой чая.

Вошёл Ман-Ра, и Риган едва не подавился кашей от неожиданности. Ман-Ра отсыпал себе ягод с блюда и сделал вид, что заходил только за ними. Ага, как же — проверял, что творится на кухне.

— Вы что, готовили для своего раба? — не сдержался он.

— Ну да, а что вас беспокоит? — лениво ответил Ар-Лой. — Знаете же, что арзакам важные дела доверять нельзя, они только всё испортят.

Ман-Ра вышел от них со странным выражением лица, зато тут же заглянул Нур-Кай.

— Мон-Со собирает всех в столовой через двадцать минут, — сообщил он. — Хочет сказать что-то важное.

— Ешь быстрее! — прикрикнул Ар-Лой. Риган, обжигаясь, заглотил остатки каши и последние ягоды, запил чаем.

У Ригана было ощущение, что он попал в какой-то параллельный мир, где всё вставало с ног на голову. Судя по всему, господин хотел взять его с собой на собрание менвитов.

— Я помою! — спохватился он, хватая грязную тарелку.

— Сидеть, — велел Ар-Лой, забирая посуду. — Ты мне сейчас в обморок грохнешься, и возись с тобой.

— Время ещё есть… — тихо сказал Риган, глядя, как он полощет его тарелку. В обморок он вроде бы не собирался, с чего это Ар-Лой теперь носится с ним, как с хрустальным? Боится потерять только что найденного техника? Перестраховывается? Или самому Ригану Лон-Гор не сказал всего, а вот его хозяину… Может, всё гораздо хуже, чем казалось раньше, и Риган на самом деле неизлечимо болен? С чего тогда хозяин так старается скрасить его жизнь, не только же из чувства собственности?

Тревоги только прибавлялось, а спросить Риган не смел. Хорошо хоть, больше не был голодным. Нужно потом найти Лон-Гора и спросить у него. Не станет же он обманывать умирающего и увиливать от прямых вопросов, не таков его характер!

* * *

Передатчик, как и в лагере арзаков, стоял на видном месте, можно сказать, на почётном. Лон-Гор откинул плёнку, которой он был накрыт на случай дождя, уселся на табурет и надел наушники.

— Вызывает Ранавир, — сказал он, проверив частоту. Настройка была верной. — Приём.

— Док, это вы! — ожила тишина в наушниках. — Ура! Как вы там?

— Да что вы так орёте? — с мнимой досадой поморщился Лон-Гор. — Всё тут хорошо. Не считая Ригана, конечно.

— Он жив? — спросил уже другой голос. Судя по всему, возле передатчика опять собралась толпа.

— Жив, но не вполне здоров, — ответил Лон-Гор. — При встрече объясню. Идер, есть поблизости Ильсор?

Прошла минута, прежде чем Ильсор добрался до передатчика.

— Нужна посадочная площадка, — коротко сказал Лон-Гор, — другого варианта не вижу.

— Будет через два часа, — пообещал Ильсор. — Не забудьте вытащить маячок из приборной панели.

Лон-Гор помолчал.

— Сегодня рано утром Бу-Сан ушёл в неизвестном направлении для полевых исследований, — сообщил он наконец.

— Ну, Солдон, ну я ему покажу! — с восхищением пообещал Ильсор. — Главное — Ман-Ра сюда не пускать. Как там генерал?

— На больничном, — лаконично ответил Лон-Гор. — И в свободном плавании. Ладно, мне пора. Я иду смотреть представление под названием «Мон-Со — гений убеждения».

Дружный смех был ему ответом.

Менвиты уже начали собираться в столовой. Через открытые окна доносились голоса и шум передвигаемых стульев.

Самого Мон-Со Лон-Гор поймал на подходе к крыльцу.

— Вертолёт дашь? — без предисловий спросил он.

— А если не дам? — заартачился Мон-Со. — У меня вся техника наперечёт…

— Во-первых, летать нам теперь исключительно для мирной разведки, ну или в гости, — нажал Лон-Гор. — Во-вторых, о площадке в лесу я уже договорился…

Мон-Со закатил глаза и махнул рукой:

— Делай что хочешь, — сказал он. — Тебе я не командир. Двадцать первый бери или двадцать второй, они запасные. Маячок вывернуть не забудь. И не столкнись с драконом, только авиапроисшествия нам не хватало.

— Мон, прекрати, всё предусмотреть нельзя, — прервал его Лон-Гор. — И не волнуйся так, они тебе поверят, это точно. Кому, если не тебе?

Генерала усадили на почётное место во главе стола, а Мон-Со остался стоять, чтобы его было лучше видно. Собрались все, даже Урфин Джюс, расселись, сдвинув стулья поближе. Ар-Лой притащил и Ригана, наверное, боялся, что, как только он выпустит его из поля зрения, тот опять пропадёт. Риган бросил на Лон-Гора странный взгляд и опять потупился.

Мон-Со рассказывал обстоятельно, при этом ухитряясь ни словом не обмолвиться о своих чувствах, а только перечисляя события и не щадя себя. Он сразу упомянул про то, что вскоре после прибеллиоривания стал испытывать головную боль и понял, что слепнет. Когда он рассказал о причине слепоты, некоторые машинально потянулись ощупать глаза. Баан-Ну сидел на председательском месте, неподвижный, как статуя, и только слушал.

— Так я был прав, запретив гипноз, — сказал он, когда рассказ был окончен. — От него все беды. Вот какую дальновидность я проявил! Непонятно, то ли здесь виноваты… гм… особенности самого командира эскадрильи, то ли условия Беллиоры. Но я подтверждаю свой запрет, ещё не хватало слепыми остаться!

— Но что же нам делать, чтобы вернуть рабов назад? — спросил Ман-Ра.

— На Беллиоре рабства нет, — веско напомнил Джюс. — А кто ведёт себя неправильно…

— Ну хорошо, просто вернуть их назад? — поправился Ман-Ра. — Это получается, что мы так и будем заниматься грязной работой?

— Не такая уж она и грязная, — буркнул Фе-Май.

— А я со своим техником нормально разговаривал, — признался Лин-То.

— И до чего же вы договорились? — спросили его.

— Да ни до чего, я просто узнал, как он, — ответил тот.

— Вы только учтите, что на прежнем месте лагеря больше нет, — вмешался Лон-Гор, — и координаты, которые вам сообщил Ар-Лой, уже не верны.

— Так что делать, пустить всё на самотёк? — возмутился Нур-Кай.

— Мои команды слушать, — подал голос Кау-Рук, который до этого тихо сидел в стороне. — И тогда беды не будет. Местные жители не хотят нам зла, арзаки тоже, а мы им?

— Почему это ваши? — не понял Ис-Кел. — А господин генерал?

— Я на больничном и свои обязанности не исполняю, — сказал Баан-Ну и для верности продемонстрировал листок, выписанный сегодня Лон-Гором.

— Вы должны понять одну вещь, — снова заговорил Мон-Со, который стоял, скрестив руки на груди. — Что у арзаков есть свободная воля, как бы вам ни хотелось иначе. Поймёте и примете это — остальное пойдёт легче.

— Что — остальное? — спросили его несколько человек сразу.

— Что мы должны понять?

— А как же Гван-Ло?

— Да что на этой Беллиоре вообще действует?!

— Тихо вы! — вдруг злобно прошипел Ар-Лой, поддерживая сползающего ему на плечо Ригана. — У меня техник уснул, разбудите!