Твой Авалон (гет)

Альфард Блэк казался расстроенным. По крайней мере, именно на такие мысли наводил его отсутствующий взгляд и то, как вяло он ел вкуснейшее мороженое. Он даже не сразу заметил Гермиону. Та помахала рукой перед глазами Блэка, и только тогда тот вышел из задумчивости.

– Что за бездны духа посетила твоя душа, друг мой? – шутливо сказала Гермиона, усаживаясь рядом.

Альфард быстро сообразил, кто перед ним, и включился в игру:

– Видимо, это были высшие миры, потому что я видел там твой светлый лик, моя госпожа!

И он страстно припал губами к ее руке.

– И что же я быстро не выпроводила тебя на грешную землю? – засмеялась волшебница, глядя, как его длинные волосы рассыпаются по лицу и падают на ее предплечье.

– Потому что ты самая милосердная из женщин, – с комичной патетикой заявил он, хотя в его тоне явно слышались серьезные нотки.

Ох, Альфард. Все-таки она любила его. По-дружески, на расстоянии, искренне. Он был из тех, кто мог запросто предать в амурных делах, но никогда не предавал в дружбе.

Блэк будто прочитал мысли Гермионы, потому что в его серых глазах зажглись искорки, когда он встретил ее взгляд.

– А еще ты героиня, раз столько лет живешь со своим экстремистом, – он нахмурился. – Ты хотела поговорить со мной. Ничего не случилось?

В этот момент подошла официантка, и Альфард заказал еще мороженого. Этот август выдался теплым – последний подарок от уходящего лета. Недаром лондонцы не усидели по домам и вышли погулять по Косому переулку, погреться на солнышке, полакомиться мороженым.

– Нет, как раз наоборот, – улыбнулась Гермиона. – Я закончила книгу и хотела попросить тебя посмотреть ее.

Он в удивлении вскинул брови.

– Я знаю, что тема слегка скучновата. Потому и стремилась написать так, чтобы даже обычные волшебники могли это прочитать с удовольствием.

Теперь на его лице проявилось острое любопытство.

– О чем же книга?

Гермиона вздохнула:

– О демографической политике.

Она на изнанку вывернулась, чтобы сдобрить научное исследование юмором и примерами. А вот у Альфарда это получалось так естественно…

Тот повел носом, сдерживая смешок.

– Хорошая тема, – весело сказал он. – Надеюсь, вы не будете издавать декреты об обязательной женитьбе?

Гермиона закатила глаза:

– Не бойся, никто не покусится на твою свободу и в прелести семейной жизни не потянет. Поощрение будет чисто экономическое. И эта демографическая политика станет одним из компонентов общей реформы.

– Не забудь открыть мировое брачное агентство, – с показной серьезностью предложил Блэк. – Пусть уж будет интернационал!

Волшебница покачала головой.

– О да, а тебя поставить во главе! Ты стал бы отличным экспертом по невестам, – с иронией заметила она. – Вот только у тебя и своих заданий хватает.

Альфард сразу стал серьезнее.

– Это точно, – кивнул он и машинально поблагодарил официантку за мороженое.

Гермиона поковыряла ложкой разноцветную сладкую массу.

– Но я, разумеется, помогу тебе, моя дорогая писательница, – наконец вновь улыбнулся Блэк . – И как, планируется значительный прирост населения?

– Чем больше, тем лучше. Но все это начнет работать, когда реформы, прежде всего финансовая, пройдут централизованно, а не только в Британии и России.

– Но вам же с экстремистом удалось уломать вторую конференцию, – вскинул брови Альфард. – И даже Дамблдор не стал на этот раз помехой.

Неужели он не понимает?

– В том-то и дело, что на этот раз, – отозвалась волшебница. – А Совет Конфедерации – это уже совсем другой уровень. Как бы нам не пришлось с этим долго возиться. Пока они своими глазами не убедятся…

– Или пока хорошенько не изучат маггловедение, – слегка саркастично прибавил Блэк. – В последнее время у меня складывается впечатление, что магглы просто чокнутые.

Все-таки причины его грусти были в задании.

Но нет, это не ее вина.

– Чокнутые, потому что ищут смысл жизни?

– Чокнутые, потому что ищут его странными путями, – Альфард передернул плечами. – И верят во всякую чушь!

– Так ты уже создал секту мирового масштаба? – с интересом уточнила Гермиона.

Блэк вздохнул.

– Я выяснил, что их уже столько, этих сект. Нет, я серьезно, их столько! И некоторые ставят целью не бабочек ловить, а заполучить самое настоящее мировое господство! Ты можешь в это поверить? Да еще приплетают сюда якобы принципы магии. Будто раз во сколько-то там сотен тысяч лет звезды принимают такое положение, что можно стать абсолютным повелителем мира. Всемогущим, ты представляешь?

Волшебница расширившимися глазами смотрела на друга.

– А для магии и так называемого духовного роста зачастую применяются те вещества, что известны как наркотики, – пламенно продолжил Блэк. – И эти деятели еще и в политику лезут! Так что хороший будет способ у твоего экстремиста контролировать маггловские правительства из тени! Я уж не говорю о том, что под маркой липовой магии можно реализовать продукты реальной, – это просто мелочи.

– Альфард, успокойся, – Гермиона наконец взяла себя в руки. – У каждого процесса такого масштаба и направленности есть перегибы и крайности. Но ты лучше подумай, какому количеству людей этот самый «так называемый духовный рост» помог!

Он посмотрел на нее долго и пронзительно.

– А я-то думал, все это затеяно ради того, чтобы создать симпатизирующие магии и волшебному сообществу элементы. Нет? Ты хочешь помочь еще и самим магглам?

По спине пробежал холодок, который излился холодом тона:

– Я всегда думаю о ситуации в комплексе, – с достоинством заявила волшебница. – Чем больше на Земле счастливых людей, тем лучше!

Он долго молчал.

– Ты действительно одна из лучших женщин, которые когда-либо появлялись в волшебном мире, Гермиона. Почему повезло не мне, а? – на губах заиграла слегка вымученная улыбка.

Гермионе вновь на миг показалось, что он серьезно.

– Тебе и не нужно такое везение. Все, что ни случается, – к лучшему… Ешь мороженое, а то растает.

В какой-то момент ей захотелось обнять его. Но она уже и представить себе не могла, каково бы оказалось быть с ним.

* * *

Том не волновался, почти что нет. Сил на волнения и переживания уже просто не осталось. Да и был он уверен, что Совет Конфедерации рано или поздно прислушается к решению конференции. И никакой Дамблдор не помешает. Оставалось надеяться, что до крайних мер не дойдет и не придется пользоваться компроматом на некоторых особо несговорчивых личностей. Возможно, даже сам Фламель побеседовал с Дамблдором, недаром тот не полез по привычке в дискуссии со своим бывшим учеником. Алхимик вполне мог показать приятелю ситуацию с противоположной стороны – Том и сам прекрасно знал, что балансирует на грани.

До заседания Совета оставалось меньше месяца, и у Риддла начались жаркие деньки. Однако загадка таинственной организации никак не покидала его ум. Орден Мерлина, словно смерть, призрачно маячил за плечом. Казалось, он находился рядом, но невозможно было ни ухватить, ни даже ясно разглядеть наглых врагов.

Сны запутывали еще сильнее, и потому Риддл решил действовать сам. Не политически, политики с него уже хватило. Разведка – это хорошо, но она не в состоянии закрыть все бреши. А ведь он маг, великий маг, которому покорилась и тайна Философского камня, и создание двойников, и полеты без вспомогательных устройств.

Риддл выбрал ближайший день Силы для своего путешествия – День осеннего равноденствия. И аппарировал ближе к вечеру, отговорившись от празднеств делами.

Окрестности Гластонбери Том практически не узнал. В самом городке присутствовала община магов, но волшебник не стал заходить туда. Он спешно направился в маггловский туристический центр, надеясь успеть до закрытия. Но затем застрял в магазине с сувенирной всячиной, где купил Гермионе красивую серебряную подвеску с кельтской символикой, а себе – нож для бумаг в виде меча короля Артура. Неужели специально медлил? Опасался не найти ничего?

А собственно, что он искал? Надеялся попасть на мистический Авалон?

Том прошелся между развалинами христианского аббатства. Древние стены в большинстве своем не знали легендарного короля. Значительная часть постройки приходилась на более поздние времена.

Риддл остановился у огороженного поребриком прямоугольника; «Место могилы короля Артура» – гласила надпись. Останки короля были уничтожены во времена Кромвеля, когда ликвидировали и само аббатство. Невежественные магглы, вновь они проявили полное равнодушие к тем, кто старался на их же благо!

Но, может быть, могила была подделкой, а настоящий Артур пребывал на Авалоне, легендарном острове яблок, вечной молодости и радости? Как и великий Мерлин…

Покинув развалины монастыря, Том направился к Гластонберийскому тору. Высокий холм высотой в пятьсот футов раньше окружали болота, и здесь во времена Мерлина находилось большое озеро. Будто пришелец из другого мира, холм возвышался над равниной одиноко и полновластно.

Риддл подошел к нему, чувствуя, как сильно бьется сердце. Заставил себя отключиться от умственного анализа, сосредоточившись на ощущениях. Ноги сами принесли к месту мощного проявления магии. Здесь не было знакомых деревьев, зеркальной воды, серебряных колокольчиков на ветвях. Но Том узнал его сразу же – именно отсюда в одном из снов Артур и Мерлин отправлялись на Авалон.

Но вход на прекрасный остров не открывался просто так.

Заклинанием призвав сухие ветви, волшебник зажег костер, который быстро прогорел мощным, яростным пламенем. Когда остались только тлеющие угли, Том насыпал на них магический порошок. Едва тот соприкоснулся с пеплом, вверх взвились разноцветные искры и повалил слепящий белый дым, так сильно похожий на мистический туман. Волшебник уселся на землю, полуприкрыв глаза. Видения и реальность постепенно слились воедино, и Том уже не понимал, где он. Серебристый туман перед глазами постепенно рассеялся, Риддл почти было приготовился увидеть Мерлина и его ученика. Но это был не сон, если, конечно, существовала разница между видением и сном-видением. Гермиона пояснила бы, что это один и тот же психический процесс. Только разница заключалась в том, что теперь он сам, Том Риддл, инициировал его. Пусть если и не играют по его правилам, то, по крайней мере, считаются с ними!

Туман стал светлее и прозрачнее.

Кто-то хихикнул.

– А у нас гости, – раздался молодой женский голос.

– Ты посмотри, кто к нам пожаловал, Моргана, – сказал другой голос, глубокий и властный. – Считает себя великим магом, надо же.

– Вивиана, а ведь он действительно великий маг! – с иронией произнесла та, которую назвали Морганой.

Том было собрался вставить свое веское слово, как из колдовской дымки проявились две женские фигуры. Когда волшебницы приблизились, Риддл окончательно убедился, кто оказался перед ним. По лицам не представлялось возможным определить возраст, но печать мудрости читалась в глазах – вечно правдивом зеркале души.

– Приветствую вас, мои госпожи, – ровно и с достоинством сказал Том в надежде, что его услышат. – Я Том Марволо Риддл, Лорд Волдеморт, последний из рода Салазара Слизерина.

Вивиана и Моргана! Это была во всех отношениях достойная компания.

Первая оказалась чем-то похожа на Гермиону: те же светлые кудри, глаза, в которых можно было утонуть, величие души, читаемое в каждой черте лица. Ради таких женщин бросали все, на таких женились несмотря ни на что, с такими хотелось быть рядом вечно. Вивиана воплощала собой бесконечный свет луны, рассеивающий темную ночь, блаженство и близость родной души.

Вторая же походила на пламя костра, яростное и непокорное. Риддл невольно поймал себя на том, что не может отвести глаз от Морганы.

Длинные черные волосы, свободно льющиеся по плечам, темные глаза – они пронизывали насквозь, полностью покоряли. Дух захватывало от огня этой женщины. Не света, а именно огня.

Том невольно признался себе, что если бы он пожелал иметь любовницу, то хотел бы только такую – безудержную, огненную. Такую, что зажгла бы его душу ярким пламенем.

На миг, всего лишь на недолгий, сладостный миг.

Казалось, Моргана уловила ход его мыслей, потому что на полных губах появилась знающая усмешка. Но Том не отвел взгляда, продолжая неотрывно смотреть в глаза гордой женщины.

– Но он не побоялся прийти сюда и вызвать нас, – сказала Вивиана, и Риддл наконец оторвался от наваждения.

Он вовремя спохватился, что все еще сидит на земле, а потому быстро встал и преклонил колено перед владычицами Авалона.

– Я ни в коем мере не хотел помешать вам, леди, – вновь сказал он. – Но у меня есть вопрос, который слишком сильно беспокоит меня. Важный для всей Англии, и не только.

– А ведь он не лжет, действительно важный, – с интересом отозвалась Моргана. – Как ему кажется.

Том молчал, ожидая, когда волшебницы обратятся лично к нему.

Вивиана внимательно посмотрела на свою спутницу, а затем вновь на Тома.

– Встань с колен, наследник Слизерина, – наконец заявила она. – Я Вивиана, Владычица озера. А это леди Моргана, сестра короля Артура.

– Я наслышан о вас, леди, – галантно поклонился Риддл.

Его сердце билось от волнения и жаркого вдохновения. Лучшие женщины волшебного прошлого!

– Что ты ищешь здесь?

– Мне нужно поговорить с Мерлином, – ровно произнес он и прибавил: – Или тем, кто может быть в курсе его дел.

И он многозначительно посмотрел на Вивиану.

Та фыркнула:

– В курсе дел Мерлина? Это сильно сказано, мой мальчик!

– Я имел в виду Орден Мерлина и ту магию, что он оставил после себя, – уточнил Риддл, не прореагировав на насмешку. – Весь волшебный мир живет по законам, созданным им. Но времена меняются. И я должен узнать важные вещи, необходимые для успешного изменения.

Вивиана некоторое время молчала, неотрывно глядя Тому в глаза. Но ему нечего было скрывать.

– Мерлин… времена Мерлина прошли, ты сам это сказал, – наконец заявила она. – Все меняется, и теперь в ответе ты, Том Марволо Риддл! Не перекладывай свою ответственность на других. Более того, тебя волнуют не те вопросы, что позволили бы вступить на Авалон. Ты пришел не по той причине. До встречи, наследник Слизерина.

Том не успел и слова вымолвить, как волшебница развернулась и исчезла в светящемся мареве.

Неужели сама Вивиана дала ему добро на реформы? В то же время так и оставив в потемках…

Моргана, однако, и не думала уходить. Ощущая, как по телу бегут мурашки, Риддл вновь перевел взгляд на нее.

С обворожительной, голодной улыбкой волшебница приблизилась к нему.

– А ты занятный, – не сводя с него глаз, прошептала она. – Но только ты упустил одну важную деталь, Том Марволо Риддл.

Теперь она уже стояла вплотную, и мага бросило в жар. Моргана положила руки ему на плечи и, не дожидаясь ответа, почти дотронулась губами до уха мужчины.

– Авалон – это не место, а состояние души.

Не может быть!.. Впрочем, может.

Мысли судорожно сменяли одна другую, и Том не уловил момента, когда губы женщины приблизились к его губам, захватывая их в горячем поцелуе, столь же сильном и обжигающем, как огненная аура самой волшебницы.

Он не мог не ответить ей. Претендуя на доминирование, Том крепко прижал Моргану к себе. В голове все смешалось в красочном тумане эйфории. Кровь пульсировала в висках, в то время как маг жадно покрывал поцелуями белую шею, грудь, каким-то образом оказавшуюся обнаженной, до боли сжимал хрупкие плечи.

Так сладко и жарко, весь мир тонет в неге, знойном тумане, ощущениях довольного, податливого тела женщины. И сейчас он уловит то, что чувствует она…

Нет, он был не со своей женой, а потому никакой настройки не случится.

И не надо! Хотелось лишь одного – забыть про все на свете и погрузиться в роскошное наслаждение, пьянящую страсть, дар Морганы. Погрузиться в нее, немедленно, прямо здесь и сейчас.

Перед глазами сверкали белые искры, и только одна мысль на периферии сознания держала, не позволяла кинуться в томительный омут с головой.

Проклятая мысль. Да, все признаки, и что с того? Пусть подчинение, она стоит того, лучшая волшебница, Моргана…

Подчинение?

Невероятным усилием он оторвался от женщины. Ледяной ужас отрезвил затуманенный мозг.

Чары подчинения! Превосходящие Империо по силе и опасности, сходные с любовной магией. Краткие, но потом уже оказывается поздно…

– Куда же ты, милый? – томно прошептала волшебница. – Ты же хочешь меня, маг!

Он быстро достал волшебную палочку, готовясь к нападению. Но в тот же момент понял, что больше ничего не последует.

– Я безумно хочу тебя, Моргана, – признал он сухо и горячо. И добавил с иронией: – Но мне некогда. Финансовая реформа, знаешь ли, важнее.

Теперь коварная соблазнительница не делала попыток приблизиться и глядела на несостоявшегося любовника с откровенным интересом.

– У тебя не будет второго шанса, наследник Слизерина, – игриво заметила она.

– Мне очень жаль, что ты не испытаешь того, что могла бы, – в тон ей отозвался Риддл.

Моргана засмеялась, искренне, от души:

– Вижу, почему на этом месте оказался именно ты, – и уже серьезно, даже как-то торжественно прибавила: – Поздравляю, ты выдержал испытание!

Словно напоминание о реальном мире, порыв холодного ветра окончательно остудил сознание мага.

Они проверяли его!

Но с какой целью? Открыть тайны? Оставить в живых? Или просто использовать?

– Должна сказать лишь одно, Том Риддл: все очень просто в этом мире. И было так во все времена, в любых проявлениях реальности. Но людям вечно не хватает самой малости для счастья: их выбор небезупречен. Они сомневаются, даже приняв решение. И этот вечный голос сомнения рушит веру, подрывает ту мощную силу, которую любой маг, в том числе самый бесталанный, мог бы использовать ради своей цели.

– Ты хочешь сказать, что я сомневаюсь в своем выборе? – сдвинул брови Риддл.

Она вновь засмеялась – звонко, как переливы хрустальной воды в целительном источнике.

– О нет, это тебе на будущее, наследник Слизерина. Своего выбора, самого важного, определяющего судьбу, ты еще не сделал вообще.

– Ты имеешь в виду мой далеко не скромный вклад в дела магического мира? У меня недостаточно информации для этого, – пожал плечами Том, размышляя над словами волшебницы.

– Ты так считаешь? – с легкой насмешкой отозвалась Моргана. – Дело не в информации и не во внешних причинах, а в слабости духа. Одной секунды достаточно для того, чтобы встать на кратчайший путь к цели. Для этого надо просто решить окончательно, без возможностей для отступления и без сомнений в глубинах собственного существа.

Она вновь сделала шаг вперед, прикасаясь губами в мимолетном поцелуе. И с заманчивой, загадочной улыбкой на лице отступила в светящееся серебро тумана. На миг его пронзила боль, тоска по этой женщине, но он волевым усилием сдержал себя.

Том постоял некоторое время, глядя на вечернее небо, на котором уже начали загораться звезды. Стало ли ему легче после визита в Гластонбери?

Однако он узнал крайне важную информацию, подтверждение того, что все происходящее – неслучайно. Но наследник Слизерина не собирался быть марионеткой в чужой игре.

Судьба и выбор. Моргана была права, все дело в безупречности выбора. Но может ли человек в полной мере быть свободным, чтобы сделать его? Насколько осознанным будет этот выбор? Столько всего вокруг ограничивает сознание, затмевая видение… Но его выбор должен быть осознанным. Не ради магов и человечества, а в первую очередь – ради самого Тома Риддла.

А еще лучше сразу играть так, чтобы никогда не оказываться перед выбором, навязанным извне. И не ждать разрешений ни от кого, чтобы попасть на Авалон. Впрочем, легче от этого не станет…

Том аппарировал в замок Певерелл. Прошел в зал, ожидая найти там жену.

Гермиона сидела у камина с книгой в руках. Увидев мужа, отложила чтение, быстро поднялась с дивана.

– Ты задержался, гости уже ушли, – с легким укором сказала она. Но потом сразу же озабоченно прибавила: – Все в порядке, дорогой? Ты совсем бледный.

Он обнял жену молча и порывисто. Прикасаясь губами к ее губам, уловил настройку на ощущения и эмоции. Покрыл быстрыми поцелуями ее лицо.

– Все хорошо, милая. У меня были дела, я расскажу тебе позже.

Думал ли он, погружаясь в омут желания, о другой женщине с опасным блеском в глазах, почти превратившей его в раба?

Быть может, он и вспомнит Моргану. Возможно, даже не раз. Но он бы ни за то не согласился связать с ней всю свою жизнь.

Любовь всегда лучше страсти. Точно так же, как теплый солнечный день лучше яростной, бурной грозы и огня молнии. Если бы пришлось выбирать, то Риддл бы предпочел Гермиону, вполне осознанно и окончательно.