Дело Гермионы (джен)

Первая, кого вспоминаю, пошарив в памяти и записях, — Беллатриса Лестрейндж. Да, полубезумная крокодила с фотографии и тетка из фильма не слишком-то походят друг на друга, но кто знает, на какие чудеса способен магический макияж и спа-процедуры? Вторая и третья страницы "Пророка" целиком посвящены краткой биографии бежавших (читай — длинному списку злодеяний), а также описанию случившегося.

"Вчера, 15 июля 1993 года, в Азкабане скончался заключенный Гилдерой Локхарт. В тюрьму он попал в мае этого года после серии преступлений в Хогвартсе, куда его пригласил на должность преподавателя ЗОТИ лично директор школы Альбус Дамблдор. Напоминаем нашим читателям, что конец преступлениям злодея положил не кто иной, как Гарри Поттер, мальчик, победивший Того-Кого-Нельзя-Называть, и также напоминаем, что Локхарт успел убить двух магов Министерства, высланных для его задержания.

Книги, написанные и изданные Локхартом, изъяли из продажи, а сам он после короткого, но справедливого суда получил пожизненный срок в Азкабане. По донесениям из магической тюрьмы, Гилдерой Локхарт вел себя крайне невоздержанно, постоянно ругался и требовал его освободить. К счастью, дементоры — неподкупные стражи тюрьмы и верные слуги Министерства — имеют богатый опыт обращения с подобными заключенными, и вскоре Локхарт, убедившийся, что его злодеяния никого не интересуют, стал угасать.

Прощальная церемония, как и положено, была краткой и простой: большего преступники, содержащиеся в Азкабане, не заслуживают. Однако именно во время церемонии был совершен дерзкий побег. Следователи Министерства предполагают помощь извне, так как часть стены Азкабана оказалась уничтожена. Из открывшихся камер сбежали шесть Пожирателей Смерти и их глава, Сириус Блэк, кровавый приближенный Того-Кого-Нельзя-Называть. Выбравшись из тюрьмы, преступники быстро покинули остров, и дальнейшие их розыски не дали результата. Министерство предлагает награду за любую информацию о беглецах, на поиски отправлены лучшие авроры.

Данный побег является беспрецедентным по количеству сбежавших.

Также стало известно, что министр магии обратился к премьер-министру магглов с просьбой о сотрудничестве. В настоящее время министры обсуждают ряд мер, которые должны помочь поимке беглецов. Также специалисты Министерства не исключают того факта, что злодеи могли сбежать, чтобы отомстить Гарри Поттеру. В связи с этим в целях безопасности всего магического сообщества компетентные органы собираются организовать усиленную охрану Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс".

Еще раз просмотрев биографии беглецов, отдельно впечатляюсь перечнем преступлений. Пытки, убийства людей и магов, похищения, грабежи, бунт против власти, в общем, разве что переход дороги на красный свет отсутствует. Вся дружная гоп-компания сидела в Азкабане с 1981 года — надо понимать, заехали они в тюрьму после падения Волдеморды. Скорее всего, после смерти обожаемого лидера сорвало у людей, пардон, Пожирателей, резьбу, и начали они "творить добро" направо и налево.

Что же пишет нам директор Дамблдор, которого, судя по тону газетной статьи, Министерство скоро объявит виновным в побеге? Как говорится, не попробуешь — не узнаешь, и поэтому вскрываю письмо.

"Мисс Грейнджер!

Думаю, вы уже прочитали статью о побеге из Азкабана. Дело крайне серьезное, и поэтому Ордену Феникса нужна ваша помощь. Как только прибудете обратно в Лондон, напишите об этом на конверте, в который вложена моя записка. Артур Уизли появится в течение часа и введет вас в курс дела. Обстоятельства требуют немедленно — в течение недели — забрать Гарри у его родственников и перевезти в «Нору». Вам следует сопровождать Гарри вплоть до его прибытия в Хогвартс.

Глава Ордена Феникса, Альбус Дамблдор".

Вот так, кратко и по голове. Что ж, давая полтора года назад слово охранять Гарри, я примерно представлял, чем это закончится. Орден Феникса, ха! Похоже, меня записали в его ряды или проводят церемонию "посвящения". Справишься с эвакуацией Гарри — будешь полный молодец, да. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы ощутить очередной Хитрый План директора. Сбежавшие Пожиратели — после двенадцати-то лет в тюрьме — вначале будут отсыпаться, отъедаться и восстанавливать магическую силу. Кто бы ни помог им бежать — иначе не объяснить столь резкий побег после долгой спокойной отсидки, — он наверняка сильный маг и сможет их укрыть.

Разве что Министерство объявит тотальные облавы и розыски? Или будут валить все на Дамблдора?

Та-а-ак, вот оно что. Статья официальной газеты Министерства с нападками на директора. Убитые маги. Локхарт — с анонимным покровителем в Министерстве. Слухи, что министр враждует с Дамблдором, пусть даже распущенные самим дедушкой Альбусом. По ходу пьесы, побег обе стороны используют, чтобы друг другу "ежа под бок" подкатить. Гарри, понятное дело, козырь Дамблдора, отсюда и требование резкой эвакуации, иначе Министерство, под предлогом заботы и защиты, приберет Поттера под свое крылышко.

Вздыхаю. Вляпался пацан в игры больших дядек и политику.

Я-то ладно, "Нора" так "Нора", хоть стыд перед родителями отпустит. Да вот только вначале надо им объяснить, почему любимая дочь на половину лета сбегает к каким-то неизвестным типам. Хотя вру, с близнецами и Биллом-то они знакомы, а может, и со старшими Уизли. Но все равно.

Так, стоп.

Встаю и начинаю прохаживаться по каюте. По меркам обычного жилья каюта, понятное дело, не слишком велика, но по меркам круизного лайнера — очень даже ничего. Все равно большую часть времени родители проводят во всевозможных развлечениях, а их на борту корабля охренеть как много. Я, конечно, по мере сил составляю им компанию, но все же между нами так и остается какая-то стена. Мне одновременно за нее и стыдно, но и ломать не берусь, хотя мог бы.

В общем, тяжело все и сумбурно, но, так или иначе, понимаю: для пользы дела надо написать ответ Дамблдору. Достав свое письмо и нацарапав в конце "P.S. Ваше сообщение получила, все будет сделано", отправляю его с отдохнувшей совой, бережно припрятав присланный директором конверт. Для пользы дела, да. Сова, радостно вопя и курлыкая, улетает, а я все меряю каюту шагами и повторяю про пользу дела. Но ощущения у меня такие, будто дерьма наелся. Для пользы дела.

Родители обнаруживаются на ближайшей палубе, в зоне отдыха. Джин позирует Ричарду у бортика, на заднем фоне — шикарные облака, построившиеся лестницей, а если присмотреться, то можно даже берег Англии различить, но кого это волнует, когда тут такая прекрасная женщина-стоматолог являет миру и мужу белоснежную улыбку? Останавливаюсь, понимая, что как-то уже и не хочется говорить: "Дорогие родители, вынуждена вас покинуть, и вообще я однажды убегу из этого мира, но вы не скучайте". Смотрю на фотосессию и убеждаю себя, что так нужно. В будущем еще не раз придется рвать все связи, и вообще, если планирую добраться домой, изначально стоит настроиться на одиночество. Ведь всех, кто живет в этом мире, придется бросить — это неизбежно. И никто, кстати, ничего мне не скажет, поскольку в другой мир я перейду один.

Но почему-то проверенные доводы не оказывают проверенного воздействия.

За ужином, собравшись с духом, завожу разговор. Резко, стремительно, как будто прыгая с вышки в бассейн или выкручивая руль автомобиля на одних рефлексах.

— Мам, пап, мне придется уехать, — слова выпаливаю быстро, почти слитно. — Дополнительные курсы подготовки. Преподаватели. Расширенная учеба. Магическая практика.

Пауза. Молчание. Синхронный вздох.

— Ты уже взрослая, Миона, — говорит Ричард. — Поступай так, как считаешь нужным.

— Но мы все же любим тебя... какой бы ты ни была, — добавляет Джин.

Пожалуй, это был единственный намек на эту чертову ногу. Нет, протез от Дамблдора — уж дедушка Альбус расстарался во всю мощь — просто чудо. Притворяется настоящей ногой, полностью функционирует, не боится воды и не натирает. Магия, ага. Сей конструкт для работы потребляет немного моей энергии, но что там внутри, не представляю, даже не стал лезть. Еще поломаю, и бегай потом на одной ноге, пока новый сделают. Нет уж, надо заказать копию и вот с ней поработать, дабы, если что, уметь починить оригинал самостоятельно. Ведь дивная же картина — критическая ситуация, сломался протез, а я говорю злодеям: "Так, технический перерыв. Подождете, пока сбегаю до ближайшей мастерской?"

Сам я, как уже говорил, к потере ноги отнесся ну не то чтобы полностью безразлично, но так, как будто потерял ее десятилетия назад и уже успел свыкнуться с потерей. Возможно, свою роль сыграло то, что мне сразу прицепили полнофункциональный протез, не знаю. В эти глубины не стал пока лезть, ограничившись констатацией угрюмых фактов о том, что для сожаления о ноге надо вначале тело признать своим, а нахрена мне признавать своим женское тело? Нет, я люблю женское тело, ибо красивая женщина — это всегда высокое вдохновение, а моя жена — она вообще самая красивая, но... вдохновляться самим собой? Не-е-е, это уже извращениями попахивает.

Как все это объяснить родителям? Да никак.

Только молчать и радоваться, что с меня не требуют километровых объяснений. И чувствовать себя крайне неуютно из-за необходимости их покинуть, и радоваться расставанию, потому что перестану причинять им боль. Поэтому только и могу, что выдавить из себя довольное глупое:

— Я обязательно вернусь на Рождество, и вам не придется за меня краснеть!

Через день, 18 июля 1993 года, в воскресенье, лайнер прибывает в Лондон. Следуя инструкции от Дамблдора, немедленно пишу на конверте несколько слов, и не проходит и получаса, как Артур Уизли, даже не сменивший нелепого колпака и мантии, появляется в толпе встречающих. Дружелюбно улыбаясь и ежеминутно рассыпая хвалу "изобретательным магглам", он забалтывает моих родителей и легко уводит разговор в сторону, предлагая им прокатиться до дому на летающей машине. Да-да, все тот же маленький форд "Англия", в прошлом году доставивший нас в Хогвартс.

Увидев меня, машина злобно хрюкает двигателем и стучит багажником.

Ничуть не удивившийся Артур быстро запихивает нас всех внутрь, прикрикивает на фордик, и мы резво взлетаем. То ли Артур за этот год довел машину до ума, то ли она просто плохо слушалась нас год назад, но ничего в ней не барахлит, и летит она раза в полтора резвее. Родители в полном восторге, я же размышляю на тему, является ли полет своеобразной магической взяткой за право изъятия моей тушки из семьи. В конце концов, магию им показать толком не смог и не рискнул даже в круизе, даже за пределами Англии, а вот тут такое все наглядное... Демонстрация в полный рост.

Ладно, сколько там до семнадцати осталось, три с небольшим года? Вот тогда и развернусь, заодно можно будет родителям какие-нибудь зубные зелья тайком присылать. Работу свою они любят почти до беспамятства, и вид нездоровых зубов вызывает у них почти инстинктивное желание тут же начать их лечить. В частности, мне было предписано ходить с корректирующей железкой во рту, дабы исправить чересчур выступающие клыки. Или резцы? Удивительное дело, но, живя рядом с двумя высококлассными стоматологами, постоянно путаюсь в их терминах, названиях и видах зубов, ну и регулярно забываю чистить зубы, мол, все равно родители вылечат.

Успокаивая себя этими натянутыми на глобус доводами, быстро собираю вещи.

Вскоре, попрощавшись с родителями, опять плюхаюсь в машину, и фордик снова прямо-таки ощутимо скрежещет дверьми и багажником. Ох, как бы эта злопамятная машина не выкинула меня посреди дороги! Палочки, конечно, при мне, и каст Подушки поставлен на рефлекс, но все равно мало приятного — километр вниз лететь.

— Он месяц потом на всех кидался, — извиняющимся тоном произносит Артур. — Ну, после вашего полета в Хогвартс. Ох, и напугали же вы тогда Молли!

Молли — это жена Артура и, в сущности, глава семейства рыжих Уизли. Артур, с его чересчур мягким характером, добродушной улыбкой и постоянным отсутствием дома, на главу дома никак не тянет. Работёнка у него — врагу не пожелаешь. Отдел по незаконному использованию маггловских вещей, а в переводе на русский — зачарованных предметов. Например, бабушка-магичка ленилась и зачаровала сервиз, чтобы тот сам заваривал чай, разливал его, и вообще все делал сам. Потом бабулька отошла в мир иной, а сервиз продали обычным людям. Ага, представили, сколько шума и визга? Изъятием, стиранием памяти и устранением последствий же приходится заниматься Артуру и его отделу. Учитывая, что маги обычно чхать хотели на большинство запретов, объем работы растет год от года.

Но Артур, кажется, доволен. Возможно, его спасает преклонение перед "изобретательностью магглов", не знаю уж, насколько наигранное, а насколько действительное. Во всяком случае, в принципе действия калош мог бы разобраться любой... если бы действительно того хотел.

Вот перед Артуром мне и вправду следовало бы краснеть и извиняться за их сына, Рона Уизли.

В конце концов, моя самонадеянность привела его на больничную койку, но... как такое скажешь родителю? И как потом быть, извиняться, мол, должно было быть все хорошо, а получилось все очень плохо? Поэтому тему Рона решаю вообще не поднимать, и внезапно обнаруживается, что говорить-то и не о чем. Разве что о погоде, но смысл? К счастью, старший Уизли не теряется и продолжает рассказ о машине.

— Помнит все маршруты, которыми летал, — любовно гладит приборную панель, — поэтому долетим очень быстро.

Фордик почти мурлычет от такого внимания хозяина.

— Но постой-ка, — Артур внезапно становится очень серьезным, — я же должен ввести тебя в курс дела! Ты читала о побеге из Азкабана?

— Да, сэр.

— Можешь звать меня Артуром. Так вот, Альбус... директор Дамблдор попросил меня прибыть в Лондон и встретить тебя, как только получу записку. Конверты... ну ты знаешь, там Протеевы чары, они связаны друг с другом. Дело очень срочное!

Ну да, ну да, в течение недели забрать Гарри. Очень срочное, ага. Судя по довольному лицу Артура, он просто ухватился за возможность почти легально полетать на машине, вырвавшись из семейного круга. Ну и со мной о любимых магглах поболтать. А "введет вас в курс дела", похоже, сведется к банальному: мы спасаем Гарри! Еще бы кто объяснил, от какой неведомой напасти мы его спасаем, ведь директор сам намекал, что в доме родственников Гарри неуязвим не хуже Дарта Вейдера на Звезде Смерти.

— Мы должны спасти Гарри! — провозглашает Артур.

Ладно, проще спросить Дамблдора при встрече.