Дело Гермионы (джен)

Платформа 9 и 3/4 в этом году скучна, спокойна и почти безжизненна. Прибыли раньше, почти на целый час, похоже, фордику и в самом деле подтюнили движок. Думаю, если бы Добби в этом году захотел побуянить во славу Гарри, то шикарно бы обломился. Его бы немедленно скрутили, чары сняли и долго допытывались бы, на кого домовик работает. Хотя тьфу, о чем это я, домовик может работать только на своего хозяина! Беззаветно преданные трудоголики, которые в труде и верности находят свое нехитрое счастье. Что-то подобное было у Рудазова про духов места, только уже не припомнить в деталях.

Инфу о домовиках я прочитал в "Энциклопедии магии" и, надо сказать, был немало удивлен.

Добби-то, получается, мутант или извращенец, раз искал пути обхода приказов хозяина, да еще и желал быть свободным. Не то чтобы страшно, просто удивило изрядно.

В любом случае, в этом году обошлись без барьеров, и это прекрасно. Наша дружная компашка, в составе шестерых детей и двух взрослых, очень быстро пробегает сквозь колонну, и начинаются прощальные обнимашки и обжимашки. Перси, важно выпятив грудь со значком "Префект", прохаживается по платформе, изредка подглядывая в шпаргалку. Отчаявшись придумать собственный стих, он нагло украл что-то из Шекспира и теперь повторяет, рассчитывая поразить Пенелопу в самое сердце. Близнецы уходят обустраивать бесценный сундук, переглядываясь не хуже заговорщиков с двадцатилетним стажем.

— Веди себя хорошо, не лезь в драки и помни, что старшие братья — не повод нарушать правила, — наставляет Молли Уизли дочь, поправляя на той одежду.

— Присматривай за Джинни, прошу тебя, Гарри, — это уже Артур речь заводит. — Фред и Джордж иногда чересчур безответственны, а Перси, наоборот, слишком занят школьными делами. Тем более что вы на одном факультете, хоть и на разных курсах.

— Да, мистер Уизли, — кивает Гарри, — но не логичнее ли будет, если за ней присмотрит Гермиона?

Старший Уизли мнется, не зная, как объяснить сложившуюся ситуацию и то, что я буду присматривать за Гарри, а также прочие аспекты наших взаимоотношений. Будь у него возможность рассказать Гарри правду... но тут я склонен согласиться с Дамблдором. В лоб рассказывать никак нельзя, но в течение года, скормив Гарри некоторую информацию, можно подготовить его к принятию и осознанию. И уже потом продвигать дальнейшие темы, например, "Гарри и Волдеморт".

— Логика и женщины — понятие несовместимые, — вступаю в разговор, — так что смирись с тем, что только ты можешь присматривать за Джинни.

— Хорошо, — растерянно отвечает Гарри. — Присмотрю, как смогу.

Даже осознавая, что из Гарри присмотрщик или присмотрун просто никакой, все равно Артур и Молли довольны. Джинни девушка самостоятельная, но внимание со стороны Гарри ей никогда не помешает. Меньше будет думать о всякой ерунде, больше о самом Гарри, да и мне так выгодней. Пусть уж лучше томно дышит в сторону Поттера, чем разводит дрязги в стиле прошлого года.

На этом прощаемся и идем обустраиваться, тем более что поезд уже минут десять как прибыл.

— Пойдем в конец состава? — предлагает Гарри.

— Давайте лучше в центр, там веселее! — вносит ответное предложение Джинни.

Пожимаю плечами. Да, в прошлые разы обустраивались в конце поезда, но из-за того, что только там оставались свободные купе. Сейчас же, пока не подъехала основная масса школьников, можно занимать почти любое место. Почти, потому что первые два вагона — для префектов, и близнецы летом, посмеиваясь, поведали мне несколько баек на этот счет. Но нужно принять какое-то решение, и я предлагаю нечто среднее:

— Давайте зайдем в ближайший вагон и пойдем в конец поезда. Где понравится, там и сядем.

Гарри и Джинни не возражают, и мы, левитируя гирлянду чемоданов, заходим в вагон. Но что-то в нем не так, и мы переходим в следующий. Там тоже как-то не сильно нравится, но стоящая в коридоре белобрысая девочка со слегка выкаченными глазами внезапно заявляет мне прямо в лицо:

— Твои мозгошмыги отличаются от остальных!

Ну, я даже не слишком-то и споткнулся. В общем, почти не спалился, можно себе звездочку на боку рисовать. Спрашиваю, не слишком затягивая паузу:

— Да, и чем же?

— Их больше, они другие, и они двигаются по-другому, — девушка смотрит в упор.

В сочетании с глазами навыкате, у меня ощущение, что она подрабатывает рентгеновской установкой.

— Очень интересно, — мне и вправду интересно. — И как же?

— Вот как у него! — девушка показывает рукой в сторону Гарри. — Только у тебя больше и другие!

Гарри и Джинни, ошалело открыв рты, смотрят на меня и белобрысую. Потом Джинни восклицает:

— Я тебя знаю! Ты — Луна Лавгуд, с факультета Рэйвенкло, и мы на одном курсе!

— Да, — спокойно кивает Луна. — Вас всех я тоже знаю.

Так, похоже, тут стоит задержаться. Заглянув в пустое купе и убедившись, что там никого нет, решительно вдвигаю чемоданы. Гарри вроде не против, а Джинни готова сидеть где угодно, лишь бы рядом был Гарри. Посмотрим, что за мозгошмыги и откуда такие познания об устройстве моей головы. Машинально проверяю диадему, но нет, все на месте. Обустраиваемся быстро, все-таки местами магия рулит.

Луна спокойно смотрит на происходящее, и я, поглядывая краем глаза, отмечаю все новые и новые детали. На груди у нее ожерелье из каких-то косточек. Платье эксцентричное, если по меркам магического мира. Лицо немного отрешенное, как будто мыслями она не здесь, а где-то далеко-далеко. На столике лежит журнал "Придира" с броскими заголовками: "Заговор в Министерстве!", "Как отличить книзла от замаскированного Пожирателя", "Десять способов сбора слюны у гномов".

В общем, чистая "желтая пресса", еще только полуголой поп-маг-звезды на обложке не хватает.

— Продолжаем разговор, — заявляю я, но цитату никто не опознает, — и хотелось бы уточнить пару моментов. Ты нас знаешь?

— Да. Ты — Гарри Поттер, который спас нас от Того-Кого-Нельзя-Называть. Также известен как Мальчик-который-выжил. Джинни Уизли, рыжая, как и ее шесть братьев. Также известна как Уизли номер семь (здесь Джинни надувает губы). Гермиона Грейнджер, которая помогла Гарри Поттеру спасти нас всех в мае. Также известна как Чокнутая Грейнджер.

— Ты была в Большом зале?

— Да, и не отказалась бы продолжить занятия. Там было весело, — улыбается Луна, глядя в окно.

Я-то не против, чтобы Луна... Луна? Так, диадема на месте, мне еще потребуется жезл с полумесяцем, ну, это можно выпилить из дерева. Короткую юбку и ленты заказать у мадам Малкин. И все, можно бегать по Хогвартсу и кричать: "Я несу возмездие во имя Луны!", а также "Лунная диадема — в бой!" Понятно, что детишки рядом со мной "Сейлормун" не смотрели, и вряд ли когда-нибудь посмотрят, но удержаться от улыбки решительно невозможно!

— Луна, так ты на год младше нас? — глупый вопрос, но молча улыбаться как-то еще глупее.

— Да, я на одном курсе с Джинни, — улыбается в ответ Луна.

Джинни кивает и что-то шепчет на ухо Гарри.

Так, так, процесс идет, уже интимные шепотки на ухо, отлично!

— Давай не будем смущать их, — подмигиваю Луне, — пойдем в коридоре поболтаем.

Выходим. Луна задумчиво изучает мое тело, и у меня опять возникает ощущение, что стою без одежды.

— И двигаешься ты совершенно по-другому, — выносит она вердикт. — Это все мозгошмыги виноваты! Видишь, они заставляют тебя думать и двигаться по-другому, и что-то их в тебе привлекает, раз такое количество слетелось.

Внезапно мне становится весело. Спрашиваю:

— И как с ними бороться, с этими мозгошмыгами?

Коридор пуст, а дверь в купе закрыта.

Джинни и Гарри могут видеть нас, равно как и мы их, но не слышать.

— Их привлекает диадема, — заявляет Луна, — у основательницы нашего факультета, Ровены Рэйвенкло, была такая же, только красивее! С мозгошмыгами не надо бороться, их надо приманивать, и тогда ты будешь умная-умная, как и все на нашем факультете!

Гхм, а ведь точно. Рэйвенкло — факультет умников, но Луна выглядит не умной, а безумной. Впрочем, если до сих пор еще ни разу не слышал о мозгошмыгах, не означает, что они не существуют, не так ли? Блондинка Лавгуд — звучит-то как, песня прямо, если перевести фамилию дословно! — спокойно продолжает "дозволенные речи":

— Я знаю, о чем ты думаешь. Считаешь меня чокнутой, как и все остальные?!

— Меня тоже называют чокнутой, — весело отвечаю я, понимая, что Луна просто немного блаженная.

— Нет, — качает головой она, — теперь тебя называют Бешеной Грейнджер. Скажи, а правда, что у тебя целая толпа поклонников, которые безнадежно влюблены в тебя?

— Нет, — искренне смеюсь, — ты и сама сможешь в этом убедиться, если присоединишься к занятиям. У нас всего лишь кружок по интересам "Яростные Львы".

— Хорошо, — ее глаза выкатываются еще сильнее, — люблю яростных и энергичных.

Мы вдвоем хихикаем, а потом Луна неожиданно добавляет:

— Меня называют чокнутой Лавгуд, чтобы ты знала.

— Ну, думаю, две чокнутых вполне договорятся между собой, — улыбаюсь в ответ.

Посмотрим, что за белобрысый фрукт эта Луна. Пообщаемся, на собраниях "Ежиков" на нее поглядим. Конечно, если бы не заявление о мозгошмыгах, гхыра с два обратил бы на нее внимание — мало ли по Хогвартсу чудиков бегает? — но больно уж все одно к одному ложится на мою ситуацию. Джинни и Гарри увлеченно болтают о способах полировки метел, и мне на пару с Луной остается только сесть и пожать плечами. Вечно этот квиддич, ха, а ведь главный фанат, он же Рон, выбыл из разговоров!

Пока детишки весело болтают, невольно задумываюсь над создавшейся ситуацией. Итак, директор, два декана факультетов, новый преподаватель ЗОТИ, новый завхоз и старый егерь объединены целью и Орденом. То есть опека над Гарри в этом году будет сильна как никогда. Хотя бы половину от этого в прошлом году, и василиск бы не прошел, образно говоря. Но при этом все равно директор выводит мою фигуру... ладно, пешку в виде меня, на передний план. Вводит в Орден, назначает дополнительные занятия, и вообще всячески усиливает. Не надо быть гением, чтобы понять: ситуация из Косой Аллеи будет повторяться регулярно, а дирижировать станет дедушка Альбус. Якобы беззащитный Гарри как приманка, я — в роли непосредственной охраны, и толпа преподавателей на заднем фоне, в засаде.

"Разумный риск"? Да, до известной степени.

Попутно в боевых ситуациях прокачивается дух Гарри и создаются предпосылки для сообщения информации о его семье. Если я правильно понимаю, Люпин и Блэк были отлично знакомы с отцом Гарри, и, судя по форсированию событий, пришла пора Поттеру узнать часть правды. Следовательно, что? Правильно, вот и предлог вытянуть из Дамблдора историю целиком и уточнить, какую именно часть можно сливать Гарри.

Захочет ли Гарри мести? О, непременно! Он уже заводил разговор о ней, и хвала магистрам, что настрой удалось сбить! Мы едем под веселые разговоры и байки обо мне от Луны, хохоча и покачиваясь в такт движениям поезда, и кажется, что мрачные темы не всплывут. Но мог бы и сам догадаться, что мечты о спокойной поездке — всего лишь мечты. Вначале приходит Невилл, и вовсе не в поисках жабы.

Сегодня в роли жабы я, хе-хе.

Тревор надежно заперт, а Невилл отправился искать нашу веселую компашку, точнее меня, дабы продолжить разговор о мести. М-да, мог бы и сообразить, что Лонгботтом не забудет разговора в Мунго, уж больно там напряженно и криво все получилось. Но к счастью, величина компании в купе — достаточная гарантия, что до приезда в Хогвартс тема мести не всплывет. Как бы ни изменился Невилл, но заводить такой разговор при всех он еще не готов. И публично пригласить меня на приватный разговор — тоже.

Впрочем, мои догадки — лишь мои догадки, ибо Невилл весело и уверенно болтает со всеми, в том числе и о побеге Пожирателей. Стеснения он никакого не выказывает, и я с любопытством наблюдаю за его уверенным общением с Луной. Но тут приходит еще один мой давний поклонник, и тоже блондин. Драко Малфой, ага.

— Вы только посмотрите! — цедит он от двери, без всяких там приветствий. — Криворукий Лонгботтом, две чокнутых, Лавгуд и Грейнджер, и одна нищая Уизли, вот достойная компания для героя Поттера!

— Я тебя знаю! — радостно заявляет Луна. — Ты — Драко Малфой, и это твоя тетя бежала из Азкабана!

Малфой давится следующей фразой и багровеет. Беллатриса — тетя Драко? Вот это поворот!

— Читай дурацкий журнал своего чокнутого отца и помалкивай! — орет Малфой.

Отец Луны издает журнал? А, так вот почему на столе лежит "Придира"! Невилл тем временем вскакивает и наносит великолепный удар прямо в нос Драко. Молча, надо заметить, и без попыток словесно осадить Драко. Хм-м-м, похоже, Невилл выбрал, каким путем он пойдет к мести.

— Ты за это поплатишься, Лонгботтом! — орет Драко.

— Дуэль в любой момент! — скрещивает руки Невилл. — И тетю свою приводи!

— Да ты... — начинает Малфой и снова падает.

Нет, не от следующего удара Невилла. Поезд резко останавливается, и в животе возникает неприятная резь. Хорошо хоть кубарем друг на друга не летим, и на том спасибо. Из носа Малфоя капает кровь, а Невилл, кажется, готов нанести еще удар. Кребб и Гойл тоже сжимают кулаки, а Гарри уже почти достал палочку. Но торможение поезда прерывает сцену намечающейся драки, и весьма эффективно.

На вагон стремительной волной накатывает холод, и раздается шипение, как будто стравливают газ под давлением.

— Дементоры, — раздается чей-то возглас. — Это же дементоры!

Хм-м-м, ищут беглецов из Азкабана? Или отрабатывают приказ из Министерства?

— Все в купе! — раздается крик префекта с Хаффлпаффа. — Всем немедленно покинуть коридор! Ты и ты, давайте-ка быстро спрячьтесь в купе!

— Да ты знаешь, кто я?! — выпрямляется Драко.

— Хочешь получить поцелуй дементора? — удивляется префект.

Драко и компания пулей втискиваются в наше купе. Восемь человек — это как-то многовато, и в купе сразу становится не только тесно, но и душно, в том числе и от нереализованной ненависти. Шелест и шипение приближаются, и холод накатывает все сильнее, и если это эффекты от дементоров, то узникам Азкабана можно только аплодировать, что сумели не согнуться под таким многолетним воздействием.