Дело Гермионы (джен)

Что отличает умелого мага от неумелого? Умелый маг не стремится решить все проблемы магией. Зато там, где проблему нельзя решить иначе как магией, он знает все необходимые заклинания назубок. Если их нет — изобретает. В общем, не делает из магии универсальный молоток, решающий все проблемы.

Меня трудно назвать человеком, способным к полному самообеспечению. Да, если необходимо, я могу вдеть нитку в иголку, но заштопать сложную дырку красиво — нет, это не ко мне. Да, я способен сварить картошку или пожарить яичницу, но всякие там борщи — это уже высшая математика. Да, я могу постирать одежду в тазике, но не могу понять — зачем? И так далее, и так далее. Дитя цивилизации, разделения труда и прочих прелестей индустриального общества.

Маги же, как будто в насмешку, могут спокойно существовать на полном самообеспечении. Нет горячей воды? Не беда, сделай магией бак и магией же подогрей в нем воду. И свари трубы, и создай краны. Нет центральной канализации? Заклинание очистки, Эванеско, и вуаля, достаточно небольшой ямы-септика. Проблемы с освещением? Люмос в шарик. Магический холодильник прекрасно сохранит продукты, которые вы выращиваете сами. Перенапряга в выращивании не будет, ведь заклинание Подзарядки Пищи всегда с вами! Поэтому выращивать гектарами не требуется. Опять же магия облегчает многие рутинные процедуры ухода за живностью и огородом. Включая создание воды из ничего.

Одежда — держи пару овец, бери шерсть и стругай одежду. Магия облегчит все промежуточные процедуры.

Еще лучше — завести домовика, который будет упахиваться над этой рутиной, а маг только иногда магичить в помощь. Давно не бывал в Лувре? Телепорт поможет! Чары невидимости — и за билет платить не надо. В общем, так можно продолжать до бесконечности, и получается следующий важный момент. Маг может выжить в одиночку, не работая для этого до изнеможения по двадцать часов в сутки. Еще одна грань между людьми и магами.

Грюм, верный своей методике «каждый сам себе параноик», переходит к обучению житейским хитростям.

Хер пойми, то ли намекает, что нам скоро партизанить по лесам, то ли просто устает скакать с нами в тренировках. Тут-то, на кухне, можно смело развалиться в кресле и руководить, не вставая, пока молодое поколение режет, жарит, отмеривает и заливает водой. Также, не вставая с кресла, можно рассуждать, читать лекции, вспоминать забавные случаи из прошлого и делиться рецептами.

Сам Грюм, надо отдать ему должное, отлично готовит. Его паранойя не позволяет ему есть даже то, что приготовили домовики, и поэтому он регулярно бренчит сковородками и что-то жарит или варит. Кроме того, как он сам утверждает, в моменты готовки всегда под рукой есть дополнительное оружие — горячая сковородка. Убийственная вещь в умелых руках, а Грюм тот еще умелец. Помимо способности все опошлять и везде видеть происки врагов и опасности, он также способен использовать как оружие все, что под рукой и под ногой. Однажды даже стулом швырнул, моментально создав таковой из валявшейся дощечки.

Вообще это было эпично. Палочка его шла вниз, завершая движение установки щита, и тут же с пола устремилась дощечка, превращаясь в мебель. И когда палочка со стулом оказались в одной точке, произошло швыряние стула. Мне тогда прилетело так, что правая рука, машинально выставленная в жесте защиты, онемела. Ох и ругался Грюм! И за потерю боевой руки, и за то, что магию не использовал, а просто руку подставил, и за слабую реакцию. В общем, все собрал, все припомнил, по всем косякам прошелся и носом потыкал.

— Вот еще, помнится, был случай, — со вкусом рассказывает Грюм, — однажды занесло на остров посреди Атлантического океана, да ладно бы просто занесло, так ведь вообще без припасов!

— Ужас, — искренне говорит Тонкс, поедающая гренки.

Гарри, сосредоточенно жарящий новые гренки, кивает. Я сбоку, делаю вид, что старательно замешиваю смесь для гренок. Хех, было бы там чего замешивать, в общем, чистая халява. Со стороны сцена, наверное, выглядит очень милой и семейной. Особенно если Тонкс накинуть десяток лет, и тогда она будет в роли мамы, Грюм — папы, ну а я и Гарри — соответственно, дети. Милый семейный завтрак.

— А почему без припасов? Или вы забыли их, перед тем как аппарировать?

— Кто сказал, что мы аппарировали? Я сказал? Ну так знайте, что мы аппарировали с корабля на остров, а до этого собственно плыли и плыли целый месяц!

Месяц? Странно, я думал, современные суда плавают быстрее. Или маги по старинке, под парусами ходили? Представляю себе Грюма на палубе парусника, в роли Джона Сильвера, и мне немедленно хочется расхохотаться. Сдерживаюсь, но смесь, в которую обмакивают хлеб перед зажаркой в гренки, бултыхается в миске.

— Плавали мы там не просто так, — заявляет Грюм, подозрительно косясь в мою сторону. — Охотились на Темного Кальмара!

— Ужас, — еще искреннее и громче заявляет Тонкс, не переставая жевать гренки.

Хорошо быть метаморфом — растолстеть вам не грозит. Способности Тонкс — вообще мечта любой девушки.

— Темный Кальмар — это ужасное создание, к счастью, мы прикончили последнего, — громко заявляет Грюм, — но не исключено, что в будущем снова заведется такой. Раньше их было больше, и это нашло отражение в легендах магглов, пусть и в искаженном виде.

— Миф о кракене? — удержаться невозможно.

— Молодец, Гермиона! Именно так! Кальмар проламывал борта кораблей, а потом пожирал пытающихся спасти людей.

— А потом? — вздрагивает Гарри.

— Потом он пожирал тех, кто сразу утонул, — пожимает плечами Аластор. — Темный же!

— Откуда они вообще появились? — спрашивает Тонкс уже нормальным голосом, так как гренки закончились.

— Да хрен их знает, подозреваю, что маги древности смыли в море неудачный эксперимент, а тот возьми да выживи, и мало того, еще и размножься, — Грюм делает неопределенный жест рукой, мол, сам не знаю. — Или целенаправленно такого создали, чтобы острова охранять. Те же критские маги, например, чьими идейными последователями были греческие маги. Потом на Крите доигрались, а эксперименты остались и расползлись по океану. Как магглы начали бороздить моря и океаны, так и Темные Кальмары зашевелились, начали бегать, плавать и хватать всех своими щупальцами.

— Почему они «Темные»? — начинаю замешивать новую миску смеси.

— Потому что превыше всего любят жрать людей, — тут же отвечает Грюм, — хотя нет, превыше всего они любят магов, а уже потом людей. Кстати, это доказывает, что их вывели специально для защиты, ибо в природе таких тварей, которые любили бы закусить магом, просто нет.

— Ну да! — восклицает Нимфадора. — Как насчет акромантулов?

— Эти жрут всех подряд, — отмахивается Аластор, — а Кальмары всему предпочитали плоть магов, их так даже ловили одно время. Вывешивали одного за борт, а отряд боевых магов стоял с палочками в руках, готовясь зажарить тварь.

— И как?

— Пятьдесят на пятьдесят. То есть кальмар-то погибал всегда, отряд боевых магов что угодно изничтожит, но в половине случаев вывешенного за борт мага успевал заглотить и сожрать. Потом догадались вывешивать преступников, не маги, правда, а люди, и вешали сразу десяток, в общем, неважно было, сожрал кого-то кальмар или нет.

Гарри уже не вздрагивает от упоминания через раз слова «сожрал», но все равно руки немного трясутся. Это не сильно влияет на качество обжарки, но все равно интересно наблюдать, как Гарри перебарывает сам себя. Интересно, во имя чего? Какую он новую цель придумал, мысленно расставшись с Флёр? И как вообще получилось, что он так вот взял и расстался? Или «ты стал совсем взрослым, Агапит, у тебя уже растут волосы»?

— Собственно, чего мы и поперлись на корабле через океан дружной компанией, — продолжает Грюм, — знали, что на такую команду магов кальмар обязательно клюнет.

Хм-м-м, интересно, а как маги через океан перебираются? Не на метлах же? Или у них есть зачарованные корабли, этакая воистину «Невидимая Флотилия»? Не горит, но надо будет разобраться. Хочется стукнуть себя по лбу. Камины и порталы же! Что мешает сделать, скажем, в Лондоне, Париже и так далее по одному стационарному порталу на каждую страну? То есть каминная сеть в пределах планеты. Кидаешь порошка и прыгаешь, допустим, в Пекин. И оттуда, по Китаю, уже местной каминной сетью. Просто, изящно, элегантно. В два прыжка и две горсти порошка, хех, ты на месте.

— Плавали, плавали, круги нарезали, крутились всяко, все места, где Кальмара видели, посетили, и хрен чего нашли! — нагнетает обстановку Грюм. — И вот в один штормовой вечер, когда не было видно ни... зги, наш корабль содрогнулся от удара.

Ух, мастер нагнетать. В детских лагерях на сеансах вечерних страшилок ему бы цены не было!

Вызывал бы энурез с одной истории и эпидемию поноса в масштабах лагеря со второй.

— Мы побежали на палубу, и тут еще один удар, сильнее прежнего, сотряс корабль!

Сказал бы я, что надо было брать нормальный контейнеровоз, который хрен кто утопит, а не деревянное корыто. Правда, Грюм ни разу не упомянул, что за кораблик-то был, видимо, считал, что все и так в курсе. Есть такое у нашего наставника, иногда он забывает, что не все окружающие — глубокие знатоки магического мира, и как начнет зачесывать, особенно за историю, так сидишь и нихрена не понимаешь.

— Нас всех повалило друг на друга, мы кубарем скатились вниз по трапу...

— По чему? — спрашивает Гарри.

— Потому, что Кальмар своим клювом долбанул корабль, и мы скатились вниз по трапу от удара!

— Нет, сэр, — разговаривая, Гарри продолжает машинально жарить и переворачивать гренки. — Я не о том.

Гора на столе растет, Тонкс уже обожралась и сидит осоловелая, прямо хватай и беги.

— Что такое трап? Я спросил, по чему вы скатились?

— А-а-а, это лестница на корабле. Вообще любая лестница на корабле — это трап, — объясняет Аластор.

— И моряки не плавают, а ходят, — вставляю свои пять копеек.

— Точно! Молодец, Гермиона, возьми гренку, — хвалит Грюм. — В общем, скатились мы толпой, а тут бабах! Еще один удар, и в этот раз тварь проломила нам борт! Сразу паника, крики... Был с нами молодой аврор Джим... нет, Джордж... нет, как-то по-другому его звали. Лицо и сейчас вижу, как на ладони, а имя забыл! Пусть будет Джим... или Джереми? В общем, Джим как давай орать: «А-а-а! Мы все утонем!», а капитан ему так сурово — хрясь подзатыльник и орет в ответ: «Ты же маг, какое, нахер, утонем!!!»

— И сразу паника закончилась? — вытягивает шею Гарри.

— Да куда там, только сильнее стала, — презрительно хмыкает Грюм. — Давай бегать, орать, кто за спасательные круги хватается, кто за метлы, попутно сразу три сломали. Кальмар долбится, толпа бегает, кто пошустрее уже взлетает...

Грюм останавливается, делает глоток из фляжки и продолжает:

— Темно, ливень, крики, паника, вот вроде закаленные боевые маги, а как толпа несмышленышей носились. Кальмар, не будь дурак, еще раз борт проломил, и мы стали окончательно тонуть.

— Разве нельзя было поставить заплатки? — уточняю, вспомнив прочитанные книжки. — Сделать временный пластырь и откачивать воду?

— Да можно было, конечно, только из нас всех присутствие духа капитан да пара его помощников сохранили. Я тоже помню урывками, зачем-то выскочил на палубу, схватил противопожарный багор и помчался к борту. Думал кальмару глаз выбить, ха, так он мне и подставился. Со злости ограждение проломил, хоть вода быстрее стекать стала.

Говоря все это, Грюм машет руками, понижает голос — в общем, создает атмосферу. Самое смешное, что я понять не могу, то ли он морские байки травит, то ли реально была такая тварь, как описывает. Энциклопедию по морским магическим существам не читал, вот по озерным — там да, было дело. Тонкс, несмотря на всю осоловелость и соблазнительно вздутый животик, тоже завороженно слушает. Видимо, эту байку при ней Грюм еще не травил.

— И тут из воды как выскочит щупальце! Хрясь меня поперек груди — багор в одну сторону, я в другую! И давай по палубе шлепать беспорядочно, давить тех, кто попадется! — внезапно, резко и быстро выдает Грюм.

Слушатели разве что не взвизгивают.

— Ну а я выхватил палочку да как ударил по щупальцу! Студень, кровь, все летит в разные стороны, а ко мне еще одно щупальце летит, и, значит, Кальмар морду свою высовывает. Я ему Конфринго засадил — второе щупальце в клочья, а эта башка как хрясь — и клювом палубу проломила! Меня сразу в дыру сбросило, да так неудачно, что левой ногой прямо на какую-то остро заточенную железку. То ли обломок двигателя, то ли кусок обшивки, но не хуже пилы как дало по ноге! Боль, кровь, крики, а этот клювастый ко мне тянется, по черепушке норовит долбануть!

— А вы? — волнуясь, спрашивает Гарри, пока Аластор делает еще глоток из фляги.

— Ну а что я? Прямо белого света невзвидел, да еще тут голову собираются проломить. Как выдал Адского Пламени прямо в глотку этому Кальмару, тут-то он и кончился на месте. И всей тушей на меня свалился, прямо на левую ногу. Тут ее об железку и перерезало окончательно, а я сознание потерял.

— И как, вы спаслись? — Гарри задает вопрос, даже не осознавая его глупости.

Умеет Грюм рассказывать волнующие истории, умеет.

— Спасся, конечно. От боли в себя пришел. Кровища хлещет, в ушах звенит... Перетянул обрывком мантии рану, а тут и наши подскочили. Кричат, мол, земля на горизонте, давай аппарировать! Прыгнули — и оказались на безлюдном каменистом острове размером сто на сто шагов. Как и говорил вначале, ни еды, ничего другого полезного на острове не было. Хорошо хоть воду сами себе сотворить могли. Вот там мы извращались в кулинарии, улиток и мох ели, пока нас не спасли. И знаете, какой из этого следует урок?

— Какой?

— Никогда не сдавайтесь! Бейтесь до последнего, даже если кажется, что уже все пропало! И конечно же, умейте готовить, однажды это спасет вам жизнь!

Вывод, разумеется, для Гарри, но история впечатляющая. Особенно на фоне протеза Грюма