Дело Гермионы (джен)

Следующая неделя выдалась спокойной и даже чересчур спокойной. Побузив слегка, школьники угомонились, тем паче что, устраивая пакости, они подставляли не себя, но своих деканов. На такое школьники не пошли, и никакого бунта не случилось, никто даже не попытался помыслить об этом. Амбридж, насколько понимаю, применила излюбленные приемчики Министерства из разряда «как удержать власть, когда население волнуется».

Годик продержаться — и Дамблдор забудется, особенно если самых рьяных его сторонников выпилить, кого-то переманить на свою сторону, ну и так далее. Из того, что меня не трогают, совсем не следует, что надо срочно бегать и бузить. Скорее, наоборот, сидеть и не высовываться, ибо попадись еще раз на глаза — и прошлые грехи припомнят. Такие вот тетки, типа Амбридж, помимо или в силу своей ханжистости, еще и крайне злопамятны.

Так что можно не сомневаться: как разгребется с делами, на следующий учебный год возьмется за нас.

Если, конечно, останется директором. Детей-то она не слишком любит, так какой смысл ей тут долго сидеть? Удовлетворять садистские наклонности? Тоже вариант, но не думаю, что сильно вероятный. Поставят другого чинушу из Министерства, накал страстей спадет, дети окончательно успокоятся, и все пройдет тихо-мирно, только власть над Хогом теперь будет в других руках.

А вот «Ежики» оказались не в состоянии найти себе помещение для тренировок, и это изрядно злило близнецов. Попытки же заниматься в гостиной изрядно обозлили остальных гриффиндорцев, и нас просто выставили в коридор. Злые близнецы забросили все, даже подготовку к экзаменам, прекратили говорить в унисон и заканчивать друг за друга фразы и, кажется, даже стали меньше есть.

— Вот уж не думала, что вы так близко к сердцу примете эту проблему, — говорю им за завтраком в один из дней.

— Ты не понимаешь, — мрачно отвечает Фред или Джордж. — Не было еще такого, чтобы мы в Хогвартсе чего-то не смогли. Всегда все получалось.

— Понимаю, эта неудача лишает вас душевного равновесия. Вам кажется, что если решить эту задачу, то мир снова станет прежним и понятным.

— Именно, — мрачно отвечает Джордж или Фред. — Именно так.

— Перси предлагал заниматься в помещении для префектов. Наивный старший брат. Так о нас сообщат Амбридж еще быстрее, чем мы успеем произнести «Уизли лучше всех!»

— Я бы даже сказал, быстрее, чем мы успеем туда зайти.

После чего они тяжело вздыхают. Я тоже вздыхаю. Чем им помочь — совершенно непонятно. Карта Мародеров тут не при делах, она показывает помещения, но не подсказывает, как найти такое, в котором можно надежно спрятаться и в которое можно забраться, не привлекая ничьего внимания. Была даже мысль самим создать себе отдельную комнату, но от нее пришлось отказаться, в силу особенностей Хогвартса.

То есть директор бы смог такое организовать, но не мы.

Поэтому, подумав и прикинув, говорю близнецам:

— Слушайте, а может, ну его, это помещение, а? Месяц с небольшим остается до экзамена, лучше сдайте эти СОВы как следует, потом легче будет.

— Но как же...

— Ну да, не получилось с помещением, ну и ладно. Считайте, что жизнь подарила вам исключительную возможность пережить поражение, не потеряв ни в чем, кроме самолюбия.

— Можно подумать, мы ни разу не терпели поражения, — мрачно отвечает один из близнецов.

Кажется, уже говорил, что без свитеров их хрен отличишь? Ну вот, а дело-то идет к концу апреля, тепло — по местным меркам, — вот они свитера и сняли. Интересно, если нанести на них невидимой краской буквы «Ф» и «Д», а потом тихо палить эти метки в ультрафиолете, они раскусят фокус или нет? Казалось бы, в чем проблема, на всех вещах студентов стоят их инициалы, но близнецы и это учли. Постоянно меняются одеждой, точнее говоря, не видят разницы между таковой. Все равно фигуры одинаковые, хе-хе.

— Ну тогда тем более не заедайтесь на эту тему, а то смотреть больно.

Но близнецы мрачны и не собираются бросать свою затею. Ладно, они парни головастые, может чего и придумают. Поэтому, напомнив еще раз об осторожности и получив заверение, что все учтено, сворачиваю разговор. В конце концов, нам всем сейчас тяжело, по тем или иным причинам. Пусть побегают, авось да сбросят лишнюю энергию.

В субботу, 30 апреля, ведем Гарри на процедуры, и два аврора, как всегда, в сторонке следуют за нами. Поттер уже вполне здоров, ходит нормально, руками и ногами машет и даже вполне удовлетворительно колдует. Мадам Помфри, слегка уставшая от этого медицинского марафона имени одного пациента, пророчит скорую выписку, недели через две.

Что, разумеется, не может не радовать, и Гарри весело болтает.

Еще одной причиной для радости, пожалуй, даже большей, чем выздоровление, служит письмо, которое принесла сова Уизли буквально этим утром. Рон Уизли перешел некую критическую отметку в своем процессе выздоровления и внезапно начал узнавать окружающих, говорить, хотя еще и по слогам, и даже вспомнил, как пользоваться ложкой и туалетом.

— Молодцы целители! — без конца повторяет Гарри. — Вот вырасту, тоже стану целителем!

— А как же Сам-Знаешь-Кто?

— И его вылечу! — уверенно отвечает парень.

Вообще, сегодня он как будто летит, парит, не касаясь земли. Даже то, что дедушку Альбуса сместили и смешали с грязью, временно отодвинуто в сторону. Сегодня Гарри, как сказали бы в моем мире, «на позитиве», и, говорят, это хорошо для выздоровления организма. Если считать, что магия внутри выполняет желания владельца, а Гарри сегодня прямо всем видом пышет, что здоров, то, наверное, позитив помогает.

Не то чтобы я не радовался за радость Поттера, но паранойя нашептывает, что расслабляться не надо.

Пусть даже сегодня «Ежики» в полном составе сопровождают Гарри, но этого маловато против сильной нечисти. А идем мы, считай, в лес, где водятся дементоры, каковые точно к этой нечисти относятся. Ну и что, что день и опушка? Сириус перед Рождеством тоже думал, что поможет воссоединиться двум влюбленным сердцам, а получилась в итоге полная ерунда.

Блэк, к сожалению, с нами не ходит, вот уж он бы точно порадовался за Гарри.

Но, думаю, он еще устроит «суровый мужской разговор» с парнем, каковой порадует Поттера больше, чем наши девичьи болталки и очередные поглаживания и беседы с единорогом. Чувствуется, что устал он от этих бесед с лошадками, хотя, надо признаться, они помогают, и еще как. Бессменная переводчица с единорожьего на магический, Луна Лавгуд, так та вообще готова пуститься в пляс, и надо заметить, что иногда пускается. Единороги всегда с одобрением наблюдают за танцами блондинки, которая обычно изображает нечто вроде вальса между деревьев и кустов, благо места на опушке хватает.

Готов поклясться, что уж кто-кто, а Луна при необходимости точно получит приглашение прокатиться на единороге. Ну, знаете весь этот пласт фольклора, сказок и прочего про девственницу на единороге? Луна в него бы отлично вписалась, а если сделать фотку соответствующую, так вообще можно будет потом полотно писать. Масштабное такое, два на два, чтобы размеры персонажей передать в масштабе один к одному.

Разумеется, картинки с голой Луной на единороге иногда посещают воображение.

Чтобы от них избавиться, обычно начинаю думать, как же ей там, бедняжке, будет неудобно — голышом-то да на лошади. Лошадиный пот очень едкий, ноги должны быть перекачаны, чтобы удерживаться за бока, хребет снизу ходит, натирая мозоль, ну и так далее. Физиологические подробности процесса езды, как правило, быстро остужают воображение.

Хотя исходная картинка от этого менее красивой не становится.

Пока Гарри общается с лошадками при помощи Луны, а Джинни бдит за процессом, иду с близнецами и Невиллом осмотреться по окрестностям. Хоть сам и советовал Фреду и Джорджу бросить эту затею с помещением, но сильна, сильна жилка «заедания планов». В смысле, раз уж спланирован осмотр, так надо сделать, иначе мозг так и будет елозить мысленно, вспоминать планы, примеряться, прикидывать варианты и вообще отравлять жизнь. Проще быстро воплотить план в жизнь и не возвращаться более к этому вопросу.

Пара полянок, точнее мест, где можно обустроить таковые, находится быстро.

Подрубить слегка кусты, тут и там все равно вытопчем в процессе поскакунства. За деревьями можно прятаться от заклинаний, главное — следить, чтобы не упали на голову. Как засохнут, пригласить Хагрида на рубку, заодно поляна еще расчистится, а на пеньках можно будет сидеть, ну и скакать через них. Мозг привычно и быстро набрасывает схему возможных действий, после чего скатывает схему в рулон, помещает в мысленный архив и успокоенно отключается, задрав лапки.

Мол, все, я свою часть выполнил, дальше, хозяин, без меня.

И тут-то все и начинается, буквально через несколько секунд после того, как мозг решает, что имеет право похалявить и поваляться, выпрямив извилины. Ха, наивный! В общем, начинается все с того, что на территории Хогвартса что-то бумкает. Очень так, знаете ли, хорошо бумкает, раз эхо взрыва докатилось даже до нас, в Лесу. Смотрю на школу — нет, вроде ядерный грибок не встает и ударная волна не движется.

Зато столб дыма — жирного, черного — очень даже начинает подниматься.

Такое ощущение, что рванул склад с покрышками, и хотя я допускаю мысль, что у Филча мог быть таковой, умом понимаю, что дело тут вовсе не в покрышках. Тем не менее интерпретировать по-другому этот плотный даже на взгляд черно-непроницаемый столб не получается. Запах, конечно, не долетает или не долетел еще, но все равно невольно втягиваю ноздрями воздух, как будто уже ощущая эту раздражающе едкую вонь паленой резины. Невилл и близнецы тоже озадачены и переглядываются друг с другом, как будто ведут мысленный диалог типа: «Что это было, Холмс?» — «Не знаю, Ватсон, но лучше нам быстрее убежать отсюда».

— Невилл, беги к Хагриду и зови его на помощь. Фред, Джордж — прикрываете с флангов!

Лонгботтом срывается с места и бежит к Хагриду. Близнецы стремительно сдвигаются за пределы Леса. Если вдруг кто нехороший выскочит из кустов, у близнецов будет запас времени и расстояния, чтобы среагировать. Паранойя звенит не хуже вечевого колокола. С такими вот ощущениями устремляюсь к остальным. Чтобы там ни случилось в Хоге, сейчас надо занять опорный пункт в виде хижины Хагрида и, прикрывшись самим Хагридом, понаблюдать за обстановкой, попутно рассылая сообщения вроде «SOS», «Mayday», «F1» или просто «На помощь!».

Следом приходит мысль, что это Снейп доигрался с хреновиной.

— Бегом к Хагриду! — кричу Луне, Гарри и Джинни.

В ответ — недоумевающие взгляды: мол, чего кричим, чего шумим, когда тут все так прекрасно? Понятно, никто ничего не слышал и не прислушивался. Тишина, спокойствие, идиллия и все такое. Вот только что-то меня знобит, и холодок предчувствия бегает между лопаток. «Это ж-ж-ж-ж неспроста!», как говорил один умный медведь. Поэтому командую дальше, пока еще есть время:

— В Хогвартсе был взрыв, вон видите, столб дыма поднимается?

— Где? — тут же оборачивается Гарри. — Ого! Бежим на помощь?!

— Бежим к Хагриду, давайте сворачивайте процедуры, и уходим.

— Иго-го-го-го Ого-го-го, — тут же выдает Луна.

Единорог кланяется, Лавгуд кланяется в ответ, и лошадка дает деру вдоль опушки. Прикольно. Надо будет освоить язык, ну хотя бы с лошадино-магическим словарем. Впрочем, для этого будет время, если уцелеем. А если нет, то и лошадиный или лошажьий, в общем коняческий, язык мне не пригодится.

— Все равно, откуда такой дым? — недоуменно вопрошает Джинни. — Чему там гореть в школе, стены же каменные?

— Да, Гермиона, почему нам нужно бежать, если горит там, а мы здесь? — дополняет Гарри.

Иронично смотрю на него. Очень своевременный вопрос, ага. Подумаешь, что на него постоянно всякие бабаи наскакивают и приключения сами находят. Горит же в школе, зачем бежать, ага.

— Затем, что, скорее всего, это явились по твою душу и тело, Гарри, что тут непонятного?

— Пожиратели? — бледнеет Гарри и сжимает кулаки.

— Да уж явно дым не потому, что кто-то окурок в урну кинул, — не выдержав, язвлю изо всех сил.

Шалят, шалят нервишки, и опять озноб продирает. Надо было теплую мантию взять, йоптель, эти школьные жакеты совсем тепло не держат. Да и не май месяц на дворе, хотя уже и скоро.

— Да машу ж вать, ну что вы стоите!! — уже ору изо всех сил. — Бегом к Хагриду! БЕГОМ!!!

В конце голос срывается от такого крика, но все же действует. Выходят из ступора созерцания и бегут к Хагриду, ежатся на ходу. Ишь ты, всем холодно, не только мне. Гарри спотыкается и падает, и тут до меня доходит. Тупица! Идиот! Холодно ему стало, йоптель, да как я мог забыть про эту компанию любителей сосать?!

Дементоры веселой каруселью уже кружат над головами, и все новые выныривают из Леса.

— Бегите! — слышен крик Хагрида. — Я задержу их!

— Бегите быстрее!! — вторит ему Невилл.

Хотел бы я посмотреть, как Хагрид своим розовым зонтиком Патронуса колданет. Гарри я учил Патронусу, точнее, учил Люпин, а я так, на подтанцовке, объяснял детали, с точки зрения «неопытного пользователя». Вот только одна проблема: Гарри сейчас не то что Патронуса, даже Люмос не наколдует, хотя и пришел в себя. Луна и Джинни — ну, тут все понятно, да и кто их учил бы на втором курсе Патронусу? Близнецы? Ага, пытаются, но дальше серебряной дымки дело не уходит.

Вдыхаю, ощущая, как во мне разгорается ярость.

Хорошая такая, боевая ярость; и внезапно отчетливо чувствую, как тогда, возле Визжащей Хижины: если я не спасу этих детей, то их не спасет никто. Не прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и не телепортируется неизвестно откуда спаситель. Также понимаю, что дементоры замедлились, и вижу каждое их движение, каждую складку их рваных плащей, и почти чувствую мерзостное дыхание на лице, и ощущаю, как капли слизи падают на траву, заставляя разбегаться насекомых.

Вижу и ощущаю все вокруг, и это не очень хорошо.

Состояние концентрации не будет длиться долго, и вряд ли я сумею за короткий промежуток войти в него два раза. Два — потому что дементоров явно натравили Пожиратели или министерские, неважно, все равно будет махач за Гарри, и, надеюсь, кавалерия из-за холмов поспеет вовремя, иначе нас тут всех размажут, как масло по хлебу. Команда школьников и полувеликан, это даже не смешно. Опытный боевой маг уделает нас за десять секунд.

Мысли эти проносятся вихрем, пока рука поднимает палочку, а губы громко произносят:

— Экспекто Патронум!