Дело Гермионы (джен)

Как в Америке живут, как бараны воду пьют

Учат в школе, учат в школе, учат в школе,

Как китайцев разбомбить, как собачку утопить

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Ничего не знать про секс, подарить подруге кекс

Учат в школе, учат в школе, учат в школе,

Как три смены отпахать, чтоб богатым сразу стать

Учат в школе, учат в школе, учат в школе.

Суббота, 2 июля 1994 года. Теплый и солнечный день, мирное небо над головой. Не знаю, что делают благовоспитанные девушки на каникулах, наверное, вышивают крестиком, но лично я стригу кусты вокруг дома, напеваю песенку и, как обычно в такие минуты, думаю о всякой ерунде. Например, почему у магов нет заповедников фениксов и специальности «друг единорогов». Это ж как можно было бы медицину вперед двинуть! «Сестра, десять кубиков слез феникса внутривенно на два часа», ну и так далее.

Или, например, откуда семейство Уизли берет еду, если в магловских деньгах они не разбираются? Не галлеонами же они рассчитываются с поставщиками? На своем огороде Уизли точно не все выращивают, даже четверть всего не выращивают. Остается только с задумчивым видом почесать короткостриженный затылок и глубокомысленно заявить: «Это просто магия какая-то!»

Кстати, о магии. Что тут делает дедушка Альбус??!

Моргаю. Нет, не показалось.

Директор Хогвартса, собственной персоной, стоит на другой стороне дороги, осматривается, гладит бороду и явно невидим для окружающих. Вон идет миссис Андерс, уж она бы точно не пропустила такое чудо, как старик в мантии-пижаме, с палочкой в руке и очками в форме полумесяцев. Важно бы ходила вокруг Дамблдора, рассматривая в деталях, чтобы потом со смаком расписывать оные детали компании сплетниц. Походив и разглядев, не исключено, что поинтересовалась бы, откуда тут дедушка такой странный взялся, и не заблудился ли, и где живет, и не нужна ли помощь. Будьте покойны, конвейер по вытягиванию сведений отлажен и работает как часы, не далее чем позавчера наблюдал схожую сцену с каким-то приезжим.

Но сейчас миссис Андерс просто проходит мимо, не видя Дамблдора.

Вот это точно магия, и даже ясно какая: отвод глаз или невидимость. М-м-м, да, точно, есть же Дезиллюминационные чары, и в исполнении мастера — а дедушка Альбус мастер — они работают не хуже мантии-невидимки Гарри. Но тут скорее отвод глаз, как с пабом «Дырявый Котел», который видят только маги.

Постояв и осмотревшись, Дамблдор направляется в мою сторону.

Хорошо, что движение тут слабое, а то задавили бы нашего директора, и тот даже не понял бы, что происходит. Мастерство в магии еще не означает автоматическое знание правил ПДД, да и просто правил пешехода, например про то, что надо посмотреть по сторонам, прежде чем начинать переход дороги. Ну да, у магов нет регулировщиков, ПДД, автоинспекции, страхования и прочих «приятных» сердцу автомобилиста вещей. Только метлы, фестралы, телепортация, ну или как в случае Снейпа — самостоятельный полет.

Приблизившись, директор улыбается и прикладывает палец к губам, после чего делает жест в сторону дома.

Кивнув, откладываю ножницы и шагаю к двери, Дамблдор — за мной. Загадка нехитрая, в доме директор сбросит чары, чтобы мои родители могли его видеть. Пожелай он говорить лично со мной, кинул бы невидимость да телепортировался бы куда подальше, хоть бы и в тот же Хог. Так что у дедушки разговор ко всему семейству Грейнджер, и это может означать только одно. События четвертого года начинаются, и сейчас мне сделают очередное предложение, от которого «невозможно будет отказаться», ага.

Вот что мне нравится в дедушке Альбусе, так это то, что его предложения, как правило, двойные. То есть он предлагает что-то выгодное человеку и одновременно с этим работающее на Хитрый План. Но следует признать, что без предложений Дамблдора жилось бы тише, хотя тогда и дополнительное обучение пришлось бы вычеркнуть. В общем, надо поразмыслить на эту тему, переопределиться, так сказать, в свете глобализации событий и грядущей войны.

Дамблдор раскланивается с родителями, и мы переходим к официальной части.

Во-первых, дедушка извлекает из недр мантии пакет с моим именем, упоминанием Министерства магии и пометкой «Вручить лично в руки». Что, собственно, и происходит: вручает лично мне в руки и поощряюще улыбается.

— Открывайте, мисс Грейнджер, смелее, думаю, и вашим родителям тоже будет интересно.

Родители, сидящие на диване с напряженными лицами, немного расслабляются и начинают присматриваться к пакету. Вот рупь за сто, дедушка знает, что там внутри, но вместо того чтобы банально сообщить, опять какие-то игрища устраивает. Ладно, мне не жалко, вскроем. Понятно, почему не просто письмо, а пакет — внутри свиток с еще какими-то печатями, официальной символикой и прочими атрибутами бюрократии. Родители тоже озадачены.

— Читайте вслух, мисс Грейнджер, не стесняйтесь, — предлагает Дамблдор.

Текст весьма бюрократичен и официален.

Мисс Гермионе Джин Грейнджер, факультет Гриффиндор, четвертый курс Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.

Настоящим письмом Министерство магии уведомляет Вас об удовлетворении ходатайства директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кавалера ордена Мерлина первой степени, Председателя Визенгамота Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора за номером 297/25-бис от 12 мая 1994 года.

Согласно ходатайству, а также со ссылкой на постановления Визенгамота N 12 от 1842 года, N 254 от 1897 года, N 99 от 1923 года и с учетом параграфов 3 и 7 статьи 66 Статута Секретности, а также с учетом прецедента от 1931 года (см. соответствующие судебные постановления в Архиве), Министерство уведомляет Вас о следующем. Вам, Гермиона Джин Грейнджер, в исключительном порядке, за заслуги перед школой Хогвартс и Министерством магии Британии, даруется право творить магию вне стен Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс без попадания под действие заклинания «Надзор» и без последствий за нарушение раздела «О разумном ограничении магии несовершеннолетних». Также уведомляем Вас, что данное право единственно и исключительно относится к магии и может быть отозвано в любой момент до достижения Вами совершеннолетия, в случае если произойдет нарушение Статута Секретности или иное событие, подпадающее под параграфы законов, запрещающих творение магии по тем или иным причинам. Со списком этих причин Вы можете ознакомиться в соответствующем отделе Министерства магии.

Данное постановление вступает в силу незамедлительно после принятия.

Читаю, конечно, с чувством, но медленно. Хорошо еще, что эти кексы из Министерства не стали тексты постановлений и параграфов цитировать! За три прошедших года письменный английский изрядно прокачался, но чтобы легко и непринужденно пробираться сквозь бюрократические замесы, устаревшие обороты и фразеологизмы, нужно, видимо, не три года, а все тридцать. Постепенно до меня начинает доходить смысл написанного, а вот отец «въезжает» гораздо раньше.

— Ого! — восклицает Ричард. — Так ты теперь можешь колдовать прямо дома?

— Именно так, мистер Грейнджер, — подтверждает дедушка Альбус.

Он сидит в кресле, с видом на окно, родители на диване, который от Дамблдора справа, ну а я посредине. В смысле, между креслом и диваном стою и читаю свиток. Интересно, в мире магов такие сцены часто бывают? Или это исключительно со мной такое, ибо наш директор, как теперь все отчетливее понимаю, имеет на меня слишком далеко идущие планы? Тут уже не просто постоять за спиной Гарри, все опять пошло вглубь и вширь, и над этим тоже надо поразмыслить.

— У вашей дочери редкий дар и талант, — весьма доверительно, слегка подавшись вперед, сообщает директор, — и было бы глупо зарывать их в землю!

— Да, да, конечно, — кивают родители.

Ну да, кому не хочется услышать такое о своих детях? Причем Дамблдор в своей стихии: говорит правду, ну а то, что ее можно толковать двояко — так кого это волнует? Не соврал же, чего еще.

— Вы, конечно же, не слышали про Турнир Трех Волшебников, — продолжает дедушка Альбус, — но позвольте мне провести аналогию с миром ма... людей.

Хм-м-м, интересно, он специально оговорился и поправился или случайно вышло?

— Олимпиада и ее участники, вот что такое для мира магов Турнир Трех Волшебников. Участвуют в нем ученики трех элитных школ Европы: Хогвартса, Шармбатона и Дурмштранга. Победитель получает славу, признание и огромный приз.

Теперь родители еще больше озадачены и заинтригованы.

— Я предлагаю вам, мисс Грейнджер, если ваши родители не будут против, принять участие в Турнире, — твердо и спокойно говорит Дамблдор. — Разумеется, в роли чемпиона Хогвартса.

Пауза. Директор, ловко поймав момент, когда пауза становится неловкой, говорит:

— Разумеется, надо пояснить некоторые моменты. В частности, предысторию Турнира и почему я считаю участие вашей дочери очень важным делом.

Родители «отвисают», кивают и принимают вид «готовы слушать».

Я тоже делаю вид, что ужасно заинтересовался, хотя на самом деле о Турнире помню из четвертого фильма. Возрастная черта, четыре Чемпиона, драконы, озеро, лабиринт, восставший Волдеморт, что из этого останется? Дамблдор выдает короткую историческую справку, мол, Турнир был придуман семьсот лет назад, для сплачивания тогдашних колдунов и магов, пока они еще школьники. Делаю себе отметку, что маги уже тогда норовили разбежаться по углам, каждый в свою индивидуальную норку.

Надо полагать, что только массовое опиздюливание со стороны людей снова сбило магов в кучку.

Как и положено побежденным, они даже переняли некоторые черты победителей, обзавелись газетами и Министерствами, хех. Дамблдор тем временем травит дальше, насколько все сразу стало элитно на Турнире, но и кроваво. Чемпионы гибли, всеми правдами и неправдами пытались пролезть на Турнир, и так далее, и тому подобное. Родители уже на взводе, но дедушка Альбус ловко сворачивает на закрытие Турнира, как раз из-за кровавости, и на то, что уже сто лет соревнования не проводятся. С учетом того, что Турнир проходил раз в пять лет, а гибла в среднем половина Чемпионов, можно сказать, что спасли тридцать жизней.

И все равно, мог бы Дамблдор и не нагнетать.

— Смею вас уверить, — продолжает директор, — что работа над возобновлением Турнира продолжалась десять лет, как раз из-за того, чтобы обеспечить безопасность Чемпионов. Испытания будут опасные, но не смертельные, над этим работали лучшие специалисты.

— Специалисты в чем? — холодным тоном осведомляется Джейн. — В защите школ?

— Да-да, я понимаю, — вздыхает директор, — у вас есть причины не доверять моим словам. Я дам вам магическую клятву, что ваша дочь не погибнет на Турнире, это вас устроит?

— М-м-м, Гермиона? — родители смотрят на меня.

— Магическую клятву невозможно нарушить... если, конечно, формулировка не допускает двойных толкований.

Как же, как же, помню, товарищ Креол Урский и его похождения с обходом клятв. Впрочем, если дедушка Альбус не собирается хитрить словесно, то все будет нормально. Наверное. Что-то он чересчур в меня верит, чтобы такие клятвы давать. Или положение критическое? Хотя с чего бы ему, положению, внезапно становиться критическим?

— Мы даем разрешение Гермионе участвовать в Турнире, а вы клянетесь, что она там не погибнет, я правильно понимаю? — уточняет Джейн.

— Именно так, — кивает Дамблдор.

— И не покалечится, и не получит новых неизлечимых увечий?

— Разумеется, нет, — директор весьма безмятежен, — неизлечимых не будет.

Родители переглядываются, потом смотрят на меня.

— Миона? — как-то неуверенно спрашивает мама.

— Я согласна, — пожимаю в ответ плечами. — Если будет возможность как следует подготовиться.

При всех клятвах и прочих уверениях, Турнир — это вам не сливочное пиво в пабе лакать. Понятно, что у дедушки Альбуса очередной Хитрый План, непонятно только, к чему такие сложности. В целом же, в свете известной из фильмов, хоть и потерявшей местами актуальность информации, не думать о Турнире я не мог. Уверенность в предложении поучаствовать? Так достаточно оглянуться на прошлые три года, чтобы понять двухступенчатую систему прокачки от директора. В смысле, он напрямую качает меня, а через меня — косвенно Гарри Поттера и всю нашу компанию «Ежиков».

Местами схема эффективна, местами нет, но это уже проблема директора.

На самом деле, даже из самого факта предложения можно сделать массу выводов, включая тот, что наш дедушка Альбус, при всей поддержке Министерства и министра, все же не уверен, что справится с возрожденным Волдемортом. И это ни хрена не радует, но как-то же в оригинале Тома завалили? Ладно, все равно все это обдумано и передумано сотню раз, аргументы за и против разобраны, и вообще, я уже дал согласие, закроем тему.

— Конечно, это обязательно, — кивает Дамблдор, — и, скажем через неделю, после свадьбы, приступим?

— К-какой еще свадьбы? — тут же спрашивают родители в унисон.

Дамблдор важно достает из мантии конверты с завитушками и прочими украшениями.

— Вот. Через неделю в «Норе» состоится свадьба Персиваля Уизли и Пенелопы Клируотер, это приглашения, форма одежды свободно-нарядная, — Дамблдор улыбается, показывая, что пошутил. — Разумеется, если нет желания, то не приходите, на этот случай, Гермиона, я оставлю тебе блокнот с Протеевыми чарами.

— Да, профессор.

Родители, пошептавшись, приходят к решению.

— Хорошо, мы дадим разрешение, а вы дадите клятву! Но решение все равно за Гермионой, и пусть она еще подумает. И надеемся, в любой момент до свадьбы она может отказаться!

— Разумеется, — разводит руками дедушка Альбус. — Для этого я и оставляю вам блокнот.

— Мы посетим свадьбу, — перебивает его мама, — и там вы получите окончательный ответ.

— Меня это устраивает, — Дамблдор встает и подмигивает в мою сторону.

Понимаю, любит наш дедушка Альбус убивать трех зайцев одним выстрелом и уважает «разумный риск», но все же, все же. Надо обдумать, в порядке разминки мозга. Чем лучше понимаешь Хитрый План, тем лучше — хоть и тавтология, но верная. Особенно потому, что Дамблдор не сообщает всех деталей, планировщик хренов!

— Тогда давайте покончим с формальностями, — предлагает директор и переходит от слов к делу.

Он дает клятву, и титул его, длинный, как хвост динозавра, весьма впечатляет родителей. Так сказать, бонус к силе бороды, плюс пять к харизме, и все такое. Родители подписывают какой-то официальный бланк, извлеченный Дамблдором из мантии. Директор поправляет очки, важно раскланивается, еще раз подталкивает ко мне блокнот и телепортирует. Хлопок настолько тихий, что, если не прислушиваться, можно даже не обратить внимания. Ну мало ли звуков вокруг, что-то там, на грани слышимости, слегка прошелестело, даже внимания не обратишь.

Тоже так хочу, и что-то мне подсказывает, что так и будет, иначе к чему эти игры с разрешениями?

То есть, получается, Дамблдор специально продемонстрировал такое, чтобы дать намек? Или он просто торопился? Ох, беда, беда с нашим директором, как начинаешь его поступки крутить с точки зрения многослойной логики, так извилины заворачиваются и дымятся. И все же, все же, все же... ладно, спрошу у директора на свадьбе, как бы двусмысленно это ни звучало.

Родители, отойдя от демонстрации возможностей магии, тут же поинтересовались, могу ли я так же?

Честно отвечаю, что нет, но если научат — смогу. Родители весьма довольны, и Джейн сразу переходит в атаку, которую я мог бы предвидеть, но не догадался.

— Свадьба! Свадьба! Собирайся, Гермиона, мы поедем искать тебе подходящее платье!

Ы-ы-ы-ы-ы! За что мне это?!!