Наследие. Некромантова бездна (джен)

Что бы там в письме ни было, а этот Неттлшип не стал приветливей. Даже наоборот — нахмурился, закусил губу. Черные глаза так и скользят по строкам — судя по всему, решил перечитать письмо заново.

Да что там такое Альбус понаписал?

Наконец, Неттлшип покончил с чтением — или же чужое присутствие начало его раздражать.

— Благодарю за послание, можете быть свободны, — отчеканил он. — По коридору направо и вниз. Не смею вас задерживать.

Чувствуется, он бы и на дверь показал, если бы не опасался чересчур вольно взмахнуть письмом. Джеймс слышал, что некоторым волшебникам достаточно одного-единственного взгляда, чтобы запомнить все до мельчайших деталей. Нет, за собой он таких дарований не замечал — хотя было бы неплохо — но Тедди, например, мог бы посмотреть быстренько, а потом попросить Клементу из соседнего отдела, у нее есть знакомый легилимент из Невыразимцев, тогда бы из воспоминания это письмо вытащили.

Джеймс собирался высказать этому Неттлшипу все, что о нем думает. Думалось преимущественно грубо, если не сказать — непечатно; будь здесь папа или — Мерлин упаси! — мама или бабушка Молли, три фунта нравоучений ему были бы обеспечены. Но здесь только Тедди, и его можно не стесняться — он ябедничать не станет. Джеймс уже было открыл рот, но...

— Простите, мистер Неттлшип, но у нас есть пара вопросов, — опередил его Тедди. Он-то шпарил как по писаному, точно как в методичке про работу со свидетелями велят. Тедди вообще, на взгляд Джеймса, слишком мягок. Припугнуть бы этого Неттлшипа, и все дела!

Тут в голову Джеймсу пришла мысль, что этот скользкий тип вполне мог сам устроить альбусово похищение. А что? Никто о нем — кроме Ала — не знает, никто его не видел, вот он и вне подозрений. Так что вполне мог провернуть какую-нибудь черномагическую подлянку...

Желание сломать ему нос стало еще сильнее.

Неттлшип медленно, преувеличенно аккуратно сложил письмо и засунул его в карман серой толстовки — туда же, где минуту назад скрылся конверт. Содержимое его — ту мелкую плотную штуку, что нащупал тогда Джеймс — он доставать не стал.

Таится?

Неттлшип засунул руки в карманы (торчащая из правого волшебная палочка только добавляла его виду воинственности) и, качнувшись на пятках, сказал:

— Смею поинтересоваться: по какому поводу вопросы?

Да у него же на лбу написано: ничего он отвечать не собирается! То есть, это фигурально выражаясь — написано. Если бы буквы были реальными, оказались бы раза в два больше тех, что у него на толстовке.

Джеймс со вздохом припомнил изображавшую застенки инквизиции гравюру из "Истории Аврората". Честное слово, кое-чему и у маглов можно поучиться...

Тедди обошелся без лишней кровожадности:

— Пропал Альбус Поттер. Его письмо адресовано вам. Кажется, это вполне тянет на версию. Я всего лишь должен ее отработать.

Говорил он спокойно, последние слова прозвучали и вовсе так, будто он извинялся за причиненные неудобства. Тем не менее, он пристально следил за лицом Неттлшипа.

А, ну да. Один приятель Тедди, Бейн — тот невезучий тип, застрявший на пропускном пункте аврората, в простых охранниках, считай — рассказывал как-то, что одно время работал с колдографиями, замораживал движение — смотрел, как меняется с каждой секундой выражение лица. Оказалось, на некоторых снимках — если разглядывать внимательно — лица выражали вовсе не то, что казалось вначале. Если ме-едленно, мгновение за мгновением, просматривать колдографию, можно иногда заметить: за улыбкой прячется презрение, за удивлением — страх, за смехом — тоска. Он даже конспект составил, как какую эмоцию отличить. Только толку-то Бейну с этого! Как был неудачником, так и остался. И без своей "замедленной перемотки" ни драккла не разбирает. То ли прокляли его в детстве, то ли что...

А Тедди его наблюдения выслушал и запомнил. И под себя приспособил. Поэтому Мордреда ты лысого его обманешь, даже на первое апреля не разыграть.

Вот и сейчас — следит он за Неттлшипом, за его реакцией. Хотя тут следить не за чем: как услышал он про то, что Альбус пропал, так только губы сжал и побледнел чутка. И ничего больше. Ни глазок бегающих, ни дрожи в коленках. И палочку не выхватил, чтоб, значит, как любой порядочный преступник, оказать сопротивление и сбежать попытаться.

Эх, наверняка Тедди решит, что Неттлшип тут не подозреваемый.

— Впервые слышу, — с каменным лицом ответил "недоподозреваемый".

Тедди выгнул бровь:

— Что, и газет не читаете? Даже не объявление уже вышло в печать, а целая статья. И не только в сегодняшнем выпуске.

Неттлшип фыркнул и вздернул подбородок:

— Здесь места, знаете ли, не располагают к изучению "Ежедневного пророка".

— Тем не менее, пользоваться волшебной палочкой вы не стесняетесь.

Неттлшип повторил трюк Тедди с изгибанием брови — только у него вышло и ехидней, и злее:

— Я всегда могу сказать, что работал со своей коллекцией. Миссис Хадсон мгновенно потеряет интерес к разговору. А вот двигающиеся фотографии, увы, правдоподобному объяснению не поддаются.

Тедди вздохнул:

— И что же за коллекцию вы демонстрируете ни в чем не повинным маглам?

Неттлшип махнул рукой:

— Старинная алхимическая посуда со всего мира. Хозяйка охотно прощает квартирантам все странности — до тех пор, пока они не покидают пределов арендуемых комнат.

Коллекция у него и вправду была: в глубине комнаты виднелся стеллаж, сплошь уставленный котелками, плошками, всякими там мерными стаканами и прочими зельеварскими посудинами из глины, дерева, стекла, металла, рога. Даже, кажется, какие-то бамбуковые причиндалы стояли в отдельной подставке. Джеймс, хоть и посещал исправно занятия, назначения и половины из них не знал. Нет, то есть и докси ясно, чем котел от ложки отличается, но что в чем варить, а главное — почему, так это не к Джеймсу вопрос. Будь его воля, он бы от всей программы только пару лекций и оставил. Про взрывающиеся зелья и, может, про яды. А травки там всякие нарезать и готовить — девчачье дело, несерьезное.

— Натуральные, так сказать, экспонаты. Даже если бы миссис Хадсон не столь прохладно относилась к истории, придраться не к чему: аналогичные принадлежности можно найти во многих магловских музеях. Наследие старины и все такое.

— И кем же вы ей представляетесь, в таком случае? — поинтересовался Тедди. — Неужели она спокойно восприняла превращение комнаты в... э-э-э... филиал музея?

— Септимус Северус Неттлшип, студент химического факультета, — со странным прищуром ответил хозяин комнаты. — Отчаянно нуждающийся в одиночестве для написания статьи о "гибком стекле" Исидора Севильского и возможности восстановления рецепта. А также несколько больше обыкновенного увлеченный потерянными секретами алхимиков. Втайне она считает меня одним из тех безобидных, в общем-то, психов, поглощенных несбыточными мечтами. Но ни в коем случае не сатанистом, нет. Все чинно-благородно. Никаких подозрений насчет волшебства.

— Хорошо, мистер Неттлшип. Септимус...

Тот поморщился.

— Если хотите фамильярности, пусть будет Северус.

— Ваше настоящее имя?

Неттлшип закатил глаза.

— Оба настоящие, спасибо папаше-историку. Хорошо хоть не Калигула Смит и не Коммод какой... — он мотнул головой. — Северус хотя бы пристало волшебнику. А Септимус... Не хочу быть седьмым.

Тедди кивнул. Он и не с такими причудами сталкивался.

— Так вот, Северус, не могли бы вы рассказать, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с автором этого письма?

Неттлшип смерил его кислым взглядом:

— Это допрос? Может, скажете тогда, с каких пор несовершеннолетние в аврорате служат?

Джеймс рванулся вперед — высказать наболевшее, но был перехвачен бдительным Тедди. Тот еще и невербальное Силенцио наложил, вот предатель!

— Это Джеймс, брат пропавшего. Мы тут... В частном порядке. Хоть я и действительно работаю на аврорат.

Кривая усмешка.

— Натуру не скроешь. Ну, садитесь... "В частном порядке".

Он махнул рукой на узкий диван в углу, выдернул из-под низкого столика (не то обеденного, не то лабораторного — кто этих зельеваров разберет) стул и устроился напротив.

Отложил волшебную палочку на полку, к своей коллекции — не так, впрочем, далеко, чтобы не дотянуться до нее — закинул одну длинную ногу на другую, сцепил руки в замок над коленом и начал рассказ:

— В начале декабря я оказался в Хогвартсе. Собеседование — пусть даже на не самую желанную должность преподавателя — давало мне отличный шанс устроиться на работу. Я не из местных, так что выбирать не приходится, — губы у него снова скривились. — Так вот, пока я плутал в этих раздражаровых лабиринтах, которые по недоразумению называются галереями Хогвартса, я и познакомился с мистером Поттером. А также с мистером Малфоем и их общим талантом находить неприятности.

— Вас? — не удержался Джеймс. Невербальные у Тедди долго не держались.

Неттлшип хмыкнул:

— Потрясающее чувство юмора. Нет, это был другой невменяемый маг, — теперь он смотрел почему-то в сторону Тедди. Но тот его игру в гляделки не поддержал.

— Так что же произошло? — Тедди наступил Джеймсу на ногу, ясно намекая: еще слово — и кое-кто отправится домой.

Неттлшип пожал плечами:

— Понятия не имею. Я проходил мимо, когда он начал швыряться Непростительными.

Какого драккла он так спокоен, будто про тетушкины чайные розы рассказывает?!

Тедди ошалело моргнул:

— То есть как — Непростительными? В Хогвартсе?!

— Угу. Вот я его и одернул... Слегка.

— И что?

Неттлшип снова передернул плечами:

— Ничего. Больше я его не трогал. Дальше с ним директор МакГонагалл разбиралась. Так и не сложилось тогда с собеседованием, — со вздохом закончил он.

Вот последнее точно было наигранным.

— И откуда же вы такой взялись? — с вызовом спросил Джеймс.

— Et ego in Arcadia fui, — мечтательный взгляд не вязался с кривой улыбкой. — Что значит, родился я в Аркадии.

— В какой еще..?

— Да уж не в греческой! — Неттлшип выпрямился, едва не нависая над Джеймсом. — Город такой, в штате Калифорния, что на тихоокеанском побережье. Если вам это о чем-то говорит.

— Бледноваты вы как-то для жителя побережья, Северус, — прищурился Тедди.

— Я этого побережья годами не видел, — отмахнулся Неттлшип. — Вкалывал ради знания. И звания.

Тедди задумчиво покосился в окно. Ну, сколько можно ходить вокруг да около?! Джеймс буквально изнывал от невозможности взять дело в свои руки. Когда уже до Тедди дойдет, что этот тип готов часами болтать ни о чем? Аркадия, тоже мне! Выпендрежник.

Тедди, наконец, решил-таки сыграть по-крупному:

— Может быть, все-таки вернемся к разговору об Альбусе Поттере? Вам стоит припомнить еще хоть что-нибудь. Вряд ли вам нужны обвинения в убийстве.

Вот тут Неттлшипа проняло — он аж подпрыгнул:

— Быть не может! — цветом лица он сравнялся с сырой штукатуркой. — Он не... — он замолчал. Потом, видимо, взяв себя в руки, уже совсем другим тоном переспросил: — Мне казалось, вы говорили об исчезновении.

Тедди с деланым безразличием пожал плечами:

— Я уже не склонен надеяться. Все-таки больше трех дней прошло. Согласно статистике, шансов у него практически не осталось. Может, где-то уже нашли тело...

Неттлшип как-то дико на него посмотрел. Впрочем, разубеждать его — как и поддерживать это мнение — он не стал. Медленно, точно тщательно подбирая слова, он произнес:

— Я вряд ли могу быть вам полезен. Живу тут меньше месяца, знакомых фактически нет. Сертификат мой, пока рождественские каникулы не закончатся, никто не заверит — значит, работы тоже пока нет. Ну живу я в магловском районе, так от этого никому убытков нет. Статут ваш не нарушаю. От Альбуса Поттера, кроме сегодняшнего письма, ничего не получал. Видел его в последний раз двадцать третьего, тогда же, когда и директор МакГонагалл. Мальчик покинул Хогвартс вместе с отцом, и случилось это гораздо раньше, чем оттуда ушел я. Канун Сочельника провел в обществе миссис Хадсон. Были еще какие-то приятели Бойла, его комната дальше по коридору, но они были в изрядном подпитии и вряд ли меня вспомнят. Да и имен их я не знаю. Из дома последние дни не выходил. Конец истории.

— А письмо? — вопрос, конечно, был хорош, но Тедди задал его будто бы без особого интереса.

— Что письмо? Обычные детские каракули.

— Каракули, охраняемые по высшему разряду?

Неттлшип поднял руки:

— Ладно, признаю: конверт мой. У меня дурацкая привычка блюсти тайну переписки. Не знал, что это запрещено.

Тедди устало потер лоб:

— Не в том дело. Зачем вы дали этот конверт? Писали Альбусу? Но почему он решил ответить?

— Он решил написать, — выделил последнее слово Неттлшип. — Я ничего ему не посылал. Несколько конвертов было у мистера Малфоя — я имею в виду Драко Малфоя, который любезно согласился оказать мне некоторую помощь. Видимо, кабинет свой он не запирает — по крайней мере, от сына. А его сын, насколько я понял, весьма дружен с юным мистером Поттером.

Джеймс недовольно скорчился. В бескорыстную малфоевскую дружбу и прочие души прекрасные порывы он не верил.

И Неттлшипу он тоже не верил.

Тедди, тем не менее, этим ответом удовлетворился.

— Что же, спасибо большое. Надеюсь, — тут он улыбнулся. — Вы не откажетесь повторить эту историю официально.

Новая кислая гримаса:

— Несомненно. Если возникнет такая необходимость.

Тедди — все так же сама воплощенная вежливость — вытолкал Джеймса за дверь. И сам вышел.

* * *

— Какого драккла, Тедди!? — возмущению Джеймса не было предела. — Ты что, решил пропихнуть это по протоколу? У нас даже письма больше нет! Как ты дело заводить собираешься?

Тедди заговорщически прижал палец к губам:

— Не будет никакого дела.

— Тогда что...

Тедди шикнул на него:

— А нечего из всех подряд признание выбивать. И не морщи нос! Думаешь, я про твои восторги перед силовыми методами не знаю? В людях разбираться надо, а не рубить сплеча.

Джеймс только глаза закатил:

— Ну, и что ты в нем наразбирал?

Тедди расплылся в полной превосходства улыбке:

— Он явно недоговаривал. И про знакомство с Альбусом, и про детали своей биографии. Про исчезновение, похоже, он и правда не знал, а вот факт гибели он категорически отрицает. Помнишь, как его перекосило? Это тебе не обычное нежелание поверить. Он был уверен, что Ал жив, — глаза Тедди сверкнули азартом. — Осталось выяснить, откуда эта уверенность.

* * *

Джеймс сидел, грелся в кебаб-кафе и едва не выл от скуки. Тедди-то сменил облик и устроил наблюдательный пункт почти у самого сто восьмого дома, а его отослал сюда. Дескать, один только вид бдящего на посту Джейми возбудит подозрения даже в самом беспечном и безвинном гражданине.

Он дошел уже до того, что почти желал, чтобы Неттлшип аппарировал, оставив Тедди с носом. Но Тедди почему-то упрямо отвергал саму идею того, что Неттлшип подастся в бега.

Прошло пятнадцать минут.

Потом еще около получаса.

Наконец, Тедди появился на пороге кафешки — уже в самом обычном своем, русоволосом и голубоглазом обличье. От маскировки — точнее, от рабочего образа — остались одни Дальновидящие Очки ("Ужастики Умников Уизли", патент №713).

— Что, насиделся? — спросил он. Его голос так и звенел радостным предвкушением. — Я все-таки оказался прав.

— Что, что ты узнал? — Джеймс боялся, что еще чуть-чуть — и он начнет заикаться почище Альбуса.

Тедди присел и стянул с шеи шарф:

— Он дождался, пока мы уйдем, и вышел на задний двор. Знаешь, зачем? Он свистнул сову и заказал все выпуски "Пророка" за эту неделю. Все стоял, читал, — я раз пять успел пройтись туда-сюда — а потом сунул газеты в ближайший мусорный бак и испепелил. Только что поднялся к себе и задернул шторы. Думаю, он собирается колдовать по-крупному.

— На этом мы его и поймаем? — с надеждой спросил Джеймс.

Тедди вздохнул:

— На этом, тиран мелкий, на этом. На, спрячь мой шарф подальше. Сейчас будем убеждать мадам домоправительницу в моей забывчивости.

Джеймс просиял.

* * *

Снова пробраться в дом не составило труда, старушка поворчала-поворчала, но все же пропустила их.

— А теперь я иду внутрь, а ты ждешь меня здесь, — скомандовал Тедди.

Такой расклад Джеймсу не понравился:

— С чего бы это? Я хочу с тобой...

На плечо легла твердая рука:

— И все же ты остаешься. Вон, крикнешь мне, если маглы вдруг заинтересуются происходящим.

Да какое маглам дело? Один сосед Неттлшипа проводит время в компании той девчонки-в-прозрачной-блузке, из-за другой двери доносятся могучие раскаты храпа.

— Не спорь, пожалуйста, — Тедди перехватил волшебную палочку поудобнее. — Побудь моим прикрытием.

Он убедился, что Джеймс отошел от двери на достаточное расстояние, и склонился к замку. Едва слышный щелчок — и Тедди юркнул внутрь.

Джеймс приличия ради выждал — минуты три. Ни звона бьющегося стекла, ни треска рухнувшей мебели. Самым громким звуком по-прежнему был храп. Там что, тролль дрыхнет?

Как бы то ни было, а Неттлшип, похоже, никакого сопротивления не оказал. Джеймсу на секундочку даже совестно стало: может, он и правда до их с Тедди прихода ничего не знал. А тут ошарашили его новостями, он еще и статьи те прочитал... Может, сидит он на том неудобном диванчике и хлещет от большой печали Огневиски — Тедди же ему намекнул, что ему могут целое обвинение в убийстве предъявить.

В общем, Джеймс рассудил, что ничего страшного не случится, если он тоже зайдет.

Неттлшип и правда не оказал ни малейшего сопротивления — но печаль и Огневиски тут были ни при чем.

Он сидел сгорбившись на полу, забившись в самый темный угол. В руках у него была не то чашка, не то плошка, а самое жуткое — от посудины этой шло мертвенно-голубое сияние, подсвечивающее и резьбу в виде птиц, и посеревшее, наполовину утонувшее в густых тенях лицо самого Неттлшипа. Для реальности он, судя по всему, был недоступен.

Тедди стоял поодаль, не решаясь вмешаться в колдовство, о природе которого, видимо, имел представления не больше, чем Джеймс.

Так бы они и ждали, когда Неттлшип соизволит очнуться, но...

Вот кто в наши дни ставит эти дурацкие подставки для зонтов?!

Джеймс, засмотревшись, споткнулся, и металлический монстр из переплетенных прутьев с оглушительным грохотом покатился по паркету. Тедди, помянув в сердцах Мерлиновы кальсоны, подпрыгнул; Неттлшип же выгнулся, как от Круциатуса, и выпустил чашу из рук. Она тут же перевернулась, от нее во все стороны прыснули похожие на беспокойных мальков голубоватые дымные струйки и что-то круглое, маленькое, черное, проскакавшее по полу Джеймсу под ноги.

Свечение погасло. Неттлшип открыл глаза.

И, Мерлин мой, едва ли можно вообразить более злобный взгляд. От решительных действий его удерживало лишь то, что Тедди держал его под прицелом.

— Какое частное дело у вас на этот раз? — отчеканил он. Руки у него немного дрожали, но он нашарил на полу волшебную палочку и стиснул ее — не спеша, впрочем, поднимать. Почему-то это пугало больше, чем если бы он прицелился точно в грудь Джеймсу. Или Тедди.

Тедди постарался выглядеть как можно более спокойным:

— Прошу прощения, мистер Неттлшип, но у меня появились новые вопросы. И я, честно говоря, не ожидал застать вас посреди... э-э-э... ритаула.

— Ритуала! — Неттлшип сплюнул. — Ни черта вы не понимаете ни в ритуалах, ни в обрядах, ни в обычной магии.

— Может, объясните? — Джеймс поднял выпавший из чаши предмет. Это оказался непрозрачный камень, как-то по чудному, с ободком фасеток, ограненный. В центре с каждой стороны было по площадке побольше, одна совершенно гладкая, другая — с гравировкой: круг, вписанный в треугольник, и пересекающая их черта.

Неттлшип, пошатываясь, поднялся и, не обращая внимания на Тедди (предупредительных, да и каких других заклинаний он предсказуемо не выпустил), шагнул к Джеймсу и бесцеремонно выхватил камушек у него из рук.

— Много чести будет, — проворчал он. — Вашей милостью, мистер Поттер — это же вы производите столько шума? — я мог стать безумцем.

Один ледяной взгляд — и желание шутить по этому поводу увяло.

— Выходит, это какая-то разновидность ментальной магии? — Тедди, смирившись, опустил палочку, и теперь изучал резную чашу. Неттлшип сдавленно зарычал и пошкандыбал отбирать и ее.

— Выходит, — отрезал он. — И это не ваше дело.

Его все еще ощутимо потряхивало, будто он только-только вынырнул из полыньи.

Тедди без возражений отдал чашу и, примиряюще подняв руки, попросил:

— Может быть, вы все-таки поможете? Вам, кажется, известно куда больше нашего.

Неттлшип смерил его тяжелым взглядом. Долго смотрел, с минуту, потом выругался, пробормотав что-то вроде: "Эмпат чертов!" и махнул в сторону уже знакомого дивана:

— Посидите и подумайте, что вы от меня утаили. А я подумаю, стоит ли вам объяснять что-либо.

С этими словами он скрылся за стеллажами. Хлопнула еще одна дверь. Зашумел душ.

— И как много мы ему расскажем? — поинтересовался Джеймс.

* * *

В ментальной магии Неттлшип, похоже, разбирался — рассказать ему пришлось абсолютно все. Тедди-то, участвовавший только в событиях сегодняшнего утра, поведал известное ему крайне сжато, и отдуваться пришлось Джеймсу. Пришлось рассказать и про ссору их с Алом, и про папин вызов в магловский морг, и про визит Малфоя.

К концу этого повествования в горле у Джеймса пересохло, а сам он чувствовал себя так, будто по нему табун гиппогрифов гарцевал.

— Что могу вам сказать, — резюмировал Неттлшип. — Если юный мистер Малфой утверждает, что его артефакт способен отыскать Альбуса по следу магии крови, значит, так оно и есть. У Малфоев всегда было хорошее оборудование. Раз мистер Поттер нашел в себе силы поверить в это, можно быть спокойными: сына он отыщет. Со своей стороны могу вас уверить: Альбус Поттер более чем жив. Благодаря опосредованной легилименции, — он поднял повыше чашу и бросил в сторону Джеймса очередной недобрый взгляд. — Я убедился, что он лишь погружен в состояние глубокого сна. Возможны пророческие видения, созерцание пограничных миров или прозаические кошмары, но опасности для жизни нет.

Он поставил чашу на полку и откинулся на спинку стула:

— Так что можете расслабиться и ждать их возвращения. Или, если терпения не хватает, попробовать с ними связаться. Мне, в принципе, все равно.

ПРИМЕЧАНИЯ: «Гибкое стекло — это легендарное утраченное изобретение времён правления римского императора Тиберия (14—37 г. н. э.) По легенде, мастер, создавший ранее неизвестный материал, который удалось добыть из глины, преподнёс императору сделанную из него чашу для питья. Чаша блестела как серебряная, но при этом была очень лёгкой. Император был впечатлен открытием, но при этом испугался, что новый металл может привести к обесцениванию серебра и золота. Поэтому, убедившись, что никто, кроме самого ювелира, не знает секрета изготовления неведомой субстанции, он приказал отрубить ему голову.» (по статье Ж.Феррау)

Раздражар, или Джарви (Jarvey) — волшебная зверушка вроде хорька-переростка. Живет под землей, питается в основном гномами, а также кротами, крысами и полевками. Интеллектом не блещет, но способен к членораздельной речи. Львиная доля ее, правда, состоит из брани.

И просто для справки: в оккультном понимании ритуал — нечто разлагающее, умножающее хаос, можно сказать, темномагическое, и чаще всего требует принесения жертвы. Обряд, напротив, явление светлое, созидающее и ведущее к гармонии. А если серьезно — ритуал есть действо, наполненное определенным смыслом с точки зрения верований участвующего, а обряд — это ритуал без элемента таинства, принятый в обществе образ действий (например, то же современное празднование Хэллоуина).