Страсти по Арке (джен)

«Добро пожаловать в "Принс-мэнор» — пробурчал себе под нос Северус Снейп и решительно шагнул за ворота усадьбы.

Жаль, некому было оценить сарказм, потому что всерьез назвать эту сараюшку посреди запущенного до состояния джунглей садика «мэнором» можно было только с пьяных глаз. Вот и все, что осталось от когда-то известного и влиятельного рода Принс — осевший по самые окна в землю одноэтажный домик с замшелыми стенами, да заросший сорняками и шиповником сад. Да дряхлый дед в компании еще более дряхлого домовика. Кучу разномастного хлама, гордо именующегося «реликвиями рода Принс», равномерно распределенного по дому и наверняка не представляющего ценности, вряд ли можно назвать наследством.

Неделю назад незнакомая Снейпу облезлая и тощая сова принесла ему письмо, написанное старческим дрожащим почерком. В письме сем было сказано, что его двоюродный прадед, Родерик Принс, со дня на день собирается склеить ласты, по каковому поводу намерен таки помириться с единственным, хоть и небезупречным наследником Рода, бастардом изгнанной из семьи дуры Эйлин, в миру именуемом Северусом Тобиасом Снейпом. Таким образом, Снейп в скором времени должен стать полновластным хозяином родового имения семьи Принс и обладателем некоторых родовых артефактов. При условии, что сам Снейп женат, причем не на магле и не на грязнокровке. В противном случае наследства Снейпу не видать как своих ушей, пока он не женится на приличной, пусть даже небогатой, ведьмочке из приличного рода.

Получив письмо от дражайшего родственничка с подобными условиями на обретение наследства, Снейп с трудом удержался от того, чтобы не спалить пергамент в камине и не послать старикашку куда подальше с его фанабериями. Пока была жива мать, она иногда рассказывала о своем родном доме, так что Северус уже тогда знал, что наследовать от Принсов особо нечего. Отговорила его от опрометчивого шага Диана. Следуя вековой мудрости своего народа «Дают — бери», она заставила Снейпа передумать и хотя бы взглянуть на то, что там вообще обломилось ему в наследство. Земля — она и в Африке земля, тем более что цены на нее растут стабильно и в магловском, и в магическом мире. Если Снейпу так уж противно будет находиться в родовом гнезде, его всегда можно будет продать, хотя этот вариант стоило рассматривать в самом крайнем случае.

Оценив плотность зарослей плюща на отсыревших стенах «Принс-мэнора», как близкую к идеальной, Снейп несколько раз стукнул дверным молоточком и замер, прислушиваясь. Некоторое время было тихо, затем послышались шаркающие шаги, и в приоткрывшуюся щель высунулся чей-то, явно не человеческий, острый нос. Еще через пару секунд дверь распахнулась по-настоящему, и взору Снейпа предстал старый-престарый домовой эльф, одетый как бы не в мешок из-под картошки. Эльф был еще более древним и уродливым, чем приснопамятный Кричер, однако, несмотря на возраст, кланялся и суетился как молодой.

— Добро пожаловать, мистер Снейп, — проблеял он, отстраняясь и давая Снейпу войти в дом. — Хозяин ждет вас в малой гостиной.

Северус безбоязненно шагнул в сырую темень прихожей и тут же скривился от ударившего в нос запаха застарелой плесени, старческого тела и прокисшего супа. Да, такого амбре не было даже в его родном доме даже в те дни, когда папенька впадал в очередной запой, а маменька, обидевшись на это, демонстративно прекращала всяческие попытки по созданию уюта и порядка в их пролетарском жилище. Пытаясь представить себе облик отшельника, живущего в этих стенах, он проследовал за домовиком через темную прихожую и еще более темный коридор.

Хозяин дома принял его в мрачноватого вида комнатке, в которой стараниями эльфа было относительно уютно, тепло и светло. Источником света был магический световой шар под самым потолком, в камине полыхал огонек, а на облезлом столике стоял пыхающий паром медный чайничек, распространявший по комнате аромат тимьянового чая. Две стены были полностью заняты книжными полками, заставленными томами в темных переплётах. С трудом оторвав взгляд от этого богатства (надо будет поблагодарить жену за то, что отговорила его от опрометчивого шага по посыланию родственника по всем известным адресам), он перевел взгляд на Родерика Принса.

Лицо деда было изрыто морщинами так, что больше напоминало кору столетнего дуба. Совершенно седые, но нисколько не поредевшие волосы спадали ему на плечи неопрятным мочалом, белая щетина, похожая на изморось, покрывала землистого цвета щеки. Одет он был во что-то вроде засаленного шлафрока, поверх которого был наброшен траченный молью шерстяной плед. Несмотря на заверения в письме в том, что дни его сочтены, умирающим Родерик Принс не выглядел. Старым, даже древним, и немощным — да. Но не умирающим.

Несколько секунд новообретенный родич разглядывал Снейпа, не произнося ни слова, затем синеватые, тонкие, словно лезвия, губы иронически искривились и хриплый старческий голос продребезжал:

— Пришел, все-таки. Подойди поближе, я плохо вижу.

Снейп сделал еще один шаг в его сторону, стараясь попасть в круг света от магического светильника. Единственный родич разглядывал его с любопытством рабовладельца на невольничьем рынке, а может, это просто свет так причудливо играл на его лице.

— Теперь вижу, что ты — сын Эйлин, — продолжил старик. — Только нос у тебя не принсовский, а не пойми чей.

Снейп хотел было сказать, что своим римским шнобелем он обязан папаше Тобиасу, но промолчал — незачем напоминать старикашке о грехопадении своей матери, выскочившей замуж за магла. Ровные штабеля старинных (и наверняка весьма ценных и редких) фолиантов на книжных полках манили взгляд и заставляли прикусить язык, дабы не нервировать излишне принципиального родственничка. Хотя, если тот скажет хоть слово против Дианы, будет послан туда, куда обычно любил посылать покойный Долохов, когда его чересчур доставали.

— Ты внимательно прочел мое письмо? — старик жестом велел Снейпу сесть, и тот с опаской опустился на шаткий стульчик напротив. — Сам понимаешь, наш род практически угасает, так что я имею полное право требовать с тебя, чтобы ты постарался смыть с нас позор, что навлекла на Принсов твоя мать. Брак с сильной ведьмой из хорошего рода — это то, что способно возродить былую славу нашей семьи.

От слов Родерика Принса за милю разило низкопробным пафосом, на который в свое время купилось немало наивных идиотов (и он, Снейп, сам в их числе), и Северус не удержался:

— Еще задолго до того, как моя мать опорочила семью браком с маглом, о Принсах перестали вспоминать в высшем обществе. Так что на возрождение той самой «славы», о которой вы говорите, я бы не рассчитывал. Что касается смешения крови волшебников с кровью маглов, то это как-то не помешало мне стать достаточно сильным магом. Не говоря уж о Темном Лорде.

Он был уверен, что старик рассердится, раскричится, начнет трясти кулаками и стучать палкой по полу, обвиняя его, Снейпа, в непочтительности и неуважении к роду. Однако Принс как-то странно осклабился и просипел:

— Все верно. Хоть ты и наглец редкостный и от скромности не помрешь, как, впрочем, и все Принсы, ты прав в том, что наша семья давно утратила былую славу и влияние. Именно поэтому твой долг — возродить род. Собственно, эта обязанность в свое время была возложена на Эйлин, но та поступила по-своему, за что и была наказана отлучением от семьи. Вот что мешало этой дуре выйти замуж за Александра Селвина?

— Может быть то, что он был ее троюродным братом? — хмыкнул Снейп. — И это был бы не единственный близкородственный брак в семействе Принс?

— Зато чистая кровь не была бы разбавлена магловской водичкой! — старик высокомерно задрал нос.

— Ну да, конечно. Блэки тоже так гнались за чистотой крови, что добегались до того, что вымерли.

— Блэки были слишком разборчивы, — Принс несколько сбавил тон, — им бы поменьше выкаблучиваться в выборе партнеров для брака — и вырождение им не грозило бы. Глядишь — и не связались бы с дурной компанией, что старший, что младший.

Снейп чуть было не брякнул, что и его в свое время дернуло связаться с той же дурной компанией, что и Регулуса Блэка, но благоразумно промолчал. В конце концов, старик не так уж и не прав насчет блэковской семейки.

Вообще встреча проходила в куда более приемлемом ключе, чем он сначала себе вообразил. Снейп был уверен, что родич с порога начнет сыпать проклятиями в адрес Эйлин и ее горе-муженька (последнее, впрочем, вряд ли бы задело Северуса), да стараться унизить его самого за его полукровное происхождение. Однако пока Принс был более-менее разборчив в выражениях, так что направление беседы Снейпа устраивало.

— Ладно, к троллям эту лирику, — деловым тоном продолжил Принс, — вернемся к нашим баранам. То есть к твоему долгу перед родом. Я еще раз повторю: ты внимательно прочел мое письмо?

— Более чем внимательно. Чтобы пресечь дальнейшие расспросы, когда я собираюсь жениться, и обсуждать с вами кандидатуру невесты, скажу сразу: я уже женат и у меня есть сын.

Повисла пауза, в течение которой старик беззвучно жевал губами и мерял Снейпа странным взглядом. «Сейчас он наверняка спросит, кто же польстился на такого урода, как я», — подумал он. И не ошибся:

— И кто она, та дуреха, что рискнула выйти за тебя, да еще и сына родить? Надеюсь, не грязнокровка? Или хуже того — магла?

Да, судя по всему интересоваться, что там вообще происходит за пределами поместья, родич считает явно лишним, раз вообще не в курсе его семейного положения. До Героя нации Поттера ему, Снейпу, конечно, далеко, однако, в «Пророке» все же время от времени мелькали имена его самого и новоявленной миссис Снейп.

— Она полукровка, — ответил Северус.

Дед ожидаемо скривился, но сказал:

— Лучше, чем ничего. Чья она родственница, я их знаю?

— Вряд ли. Она вообще не англичанка.

— А кто? Француженка? Немка? Или вообще русская? Я не так уж невежественен, чтобы не слышать о магических родах за пределами Британии.

— Имя Ицхака Левита вам о чем-нибудь говорит?

— Левит, Левит… Это не тот мазурик, что занимался исследованиями перемещений между измерениями, но погиб во время погрома?

— Он самый. Только он не погиб тогда, просто постарался исчезнуть из магического мира.

— Неважно. Значит, она из Левитов? Недурно… Надеюсь, она сильная ведьма?

— Скажем так, нападать на нее в темном переулке, рассчитывая на элемент неожиданности — плохая идея.

— Я хочу ее видеть. И сына твоего тоже.

«Старый пень зря времени не теряет», — подумал Снейп и похвалил себя за предусмотрительность — не далее как вчера Диана с сыном улетели в Израиль, потому что ее родственница, видите ли, соскучилась по мальчику, поэтому, отправляясь сюда, Северус на всякий случай прихватил колдографию с запечатленными на ней женой и отпрыском. Он вынул снимок из кармана сюртука и протянул его Принсу.

— Вживую предъявить, увы, не могу, только в таком виде. Они уехали к ее родственникам.

— А что, о каминной связи там, куда они уехали, не слыхали?

— Во-первых, там каминами не пользуются в принципе, во-вторых, ее родственники — маглы.

«И только попробуй хоть что-нибудь сказать на этот счет».

Старик некоторое время разглядывал колдографию, держа ее трясущейся рукой у самого носа, затем вернул Снейпу со словами:

— Ты, каналья, специально подбирал так, чтобы она походила на Эйлин? — фыркнул он. — А мальчишка похож на тебя, действительно, даже экспертизы проводить не нужно.

— Я, как ты понимаешь, с некоторых пор перестал следить за тем, что происходит в мире, — продолжил старик, — знаю только, что Риддла больше нет, и война закончилась. Новости мне время от времени приносит Сонни, но без особых подробностей. Это правда, что ты стал знаменит почти так же, как этот мальчик, Гарри Поттер?

— К счастью, мне до его славы далеко, — поморщился Снейп.

— Настолько далеко, что даже в газете не написали о твоей женитьбе? Как я могу быть уверенным в том, что эта пигалица — твоя законная супруга, а не любовница, а мальчишка — бастард?

Поборов желание вылить старому хрычу за шиворот содержимое чайника, Снейп вынул из кармана брачное свидетельство с министерской печатью и подписью Шеклболта.

— Простите, что поженились мы без помпы, достойной славного представителя рода Принс, — процедил он, протягивая свернутый в трубочку пергамент прадеду. — И что не прислали приглашение на свадьбу — видите ли, я был уверен, что никаких родственничков, в свое время отказавшихся от нас с матерью, в живых не осталось!

— Придержи свой паршивый характер для других, мальчишка, — сверкнул глазами из-под седых кустистых бровей Принс. — Меня этим не проймешь, я тебе — не сопливый студентик, я еще Гриндевальда в троллеву задницу как-то послал, и он это проглотил!

— Предлагаю перенести обмен воспоминаниями о том, кто кого и куда посылал на более благоприятное время, — сказал Снейп, пряча колдографию и брачное свидетельство во внутренний карман сюртука.

— Ладно, будем считать, что я тебе поверил, — как-то примирительно ответил на это Родерик Принс. — Жена есть и даже не грязнокровка, да и наследник в наличии, молодец. Если к моменту их возвращения я еще не отдам концы, приведи их ко мне, хочу познакомиться с той, что в состоянии терпеть нашу породу.

— А все-таки: с чего вы вдруг решили снизойти до моей скромной персоны? Больше сорока лет никто из Принсов даже не вспоминал о нашем существовании, выжгли мою мать с родового гобелена, даже на ее похоронах не объявились, а тут вдруг — амнистия. За что такая честь?

Старик задумчиво пожевал губами, а затем ответил:

— Вот помру — узнаешь.