Семейные ценности Хаддингтонов (гет)

Черные грозовые тучи сгустились на небе, не позволяя ни одному лучику солнца проникнуть к земле. Сильный ветер, заставляющий все деревья содрогаться при каждом порыве, жутко завывал за окном, а сильный дождь барабанил по стеклу.

Теодор спал сидя, откинув голову на спинку стула. Он не отходил от постели Николет, которая была без сознания вот уже почти сутки, не ел и не пил. Он не мог оставить жену одну, даже Вивьен он не позволял остаться с Нико наедине. Когда она откроет глаза, с ней должен быть рядом только он.

В тот вечер, когда она убежала из дома, застав его и Марию в одной постели, он не последовал за ней. Теодор прекрасно знал характер своей жены: она бы не стала слушать его в этот момент. Но уже через час, когда начался сильный дождь, он забеспокоился. Первым делом он отправился в гараж проверить наличие машины. Но, к его великому удивлению, Порше Николет стоял на месте. Тогда Тео направился в конюшню, где и заметил отсутствие Рико, любимого коня его жены. Значит она ускакала в поля.

Теодор быстро вскочил на первую попавшуюся лошадь и понесся в сторону тех зеленых просторов, что так любила Николет. Проливной дождь, подобно высокой стене, не позволял разглядеть дорогу. Но Теодор продолжал нестись вперед. Что-то подсказывало, что она попала в беду, сердце больно сжималось при одной мысли об этом.

Наконец добравшись до крутого склона, с которого Николет обожала спрыгивать, говоря, что в этот момент ощущает полноту свободы и чувствует себя героиней какого-нибудь исторического сериала, он заметил Рико, стоявшего у самого обрыва. Подойдя ближе, Теодор не увидел Николет. Он громко позвал ее, но никто не откликнулся. Он повторил, но ответа вновь не последовало. Нет, Нико просто не могла оставить своего любимого коня посреди поля.

Оглядевшись, молодой человек с ужасом обнаружил, что его жена лежит внизу обрыва, и, кажется, она без сознания. Быстро сбежав с горки, совершенно забыв о том, что на нем дорогой костюм и ботинки, которые сейчас были все в грязи, он подлетел к Николет. К  счастью, она не умерла, она дышала. Сняв с себя пиджак и укрыв им жену, он подхватил ее на руки и понес наверх.

Теодор решил возвращаться на Рико, ведь тот был быстрее и выносливее, чем та лошадь, на которой он прибыл сюда. Тео приказал коню гнать, как можно быстрее, и тот, видимо, почувствовав, что с хозяйкой не все ладно, не смел ослушаться его.

Когда через пятнадцать минут, Теодор, промокший насквозь, ворвался в особняк, держа на руках Николет, укрытую его же пиджаком, к ним тут же подскочили Вивьен и Гертруда, которые все это время не могли найти себе места. В ту же минуту служанка начала охать и плакать над Николет, но Теодор, рявкнув на нее, приказал вызвать врача, а также попросил Филиппа послать кого-нибудь за той лошадью, что осталась в поле. Вив и Тео направились наверх. Сняв с Николет всю одежду и отмыв грязь с лица, они начали протирать ее теплой водой, пытаясь хоть как-то согреть девушку.

Спустя полчаса доктор Брэндон появился на пороге комнаты. Он бросился к Николет и сразу начал ее осматривать. Когда  с начала осмотра прошло пять минут, Теодор отчаянно прокричал:

— Проведите ее в чувство, немедленно!

— Лорд Батлер, позвольте мне самому выполнять мою работу, — спокойно ответил он, посмотрев на Теодора сквозь свои узкие очки. — Леди Вивьен, прошу, выведите мистера Теодора отсюда.

Вивьен с трудом вытолкала Тео из комнаты. Друзья сели за небольшой столик, что располагался посередине холла третьего этажа. Оба были погружены в свои мысли и сидели молча, ожидая вердикта врача. Теодор был готов расплакаться, разрыдаться, как маленький ребенок, потерявший что-то очень дорогое в своей жизни. Ему не жить без Николет, она — его солнце и луна, она — его счастье. Эта женщина — самое дорогое, что есть в его жизни.

Наконец доктор Брэндон вышел из комнаты и аккуратно закрыл за собой дверь. Вивьен и Теодор, с нетерпением ожидавшие его, подбежали к врачу.

— Она жива? С ней все будет хорошо? — спросил Теодор, схватив доктора Брэндона за рукав.

— Лорд Батлер, ваша супруга жива, — Тео облегченно выдохнул. — Она сильно ударилась головой, возможны последствия. Но она жива и вскоре должна придти в себя, — доктор похлопал Теодора по плечу.

Парень, не став дослушивать, что говорил доктор Вивьен, влетел в комнату, где лежала Николет. Он сел на стул возле ее кровати и, нежно поцеловав ее ладонь, тихо произнес:

— Девочка моя, молю, очнись, я тебя люблю больше всего на свете.

— Тео, проснись, Тео, — кто-то тряс парня за плечо.

Теодор, нехотя открыв глаза, увидел перед собой Вивьен.

— Тебе надо поесть, — сказала она и поставила поднос с завтраком на тумбочку, стоящую возле стула, на котором он  спал еще минуту назад.

— Ничего не хочу, — ответил он и посмотрел на еду с некоторым отвращением. — Не могу.

Вивьен тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что в эту минуту чувствует Теодор, ведь в недалеком прошлом и сама оказалась в похожей ситуации. Он боялся потерять Николет, девушку, которую любил больше собственной жизни — точно так же Вивьен любила Дэниэла.

Девушка очень часто жалела о том, что им так и не удалось познать семейного счастья. Если бы только не их гордость и некоторая трусость, они бы давно были вместе. Сделай они шаг навстречу друг другу и переступи через собственные страхи, Вивьен и Дэниэл давно бы были женаты и вместе бы воспитывали Фредерика и Изабеллу.

— Послушай, я хотела поговорить. Если Николет не вспомнит ничего из прошедшего вечера, может, и не стоит напоминать ей про тот инцидент… — девушка несколько замялась. — с Марией и тобой.

— Ты предлагаешь мне врать? — изумился Теодор, вскинув брови вверх. — Я не смогу скрывать. Да и тем более, между нами ничего не было. Я совершенно не помню, что было после того, как я согласился помочь Марии.

Вивьен не успела возразить, как вдруг позади послышался хриплый голос Николет:

— Пока я тут лежу без сознания, они интриги за моей спиной плетут. Не ожидала, не ожидала...

Теодор и Вивьен резко развернулись и посмотрели на Николет, которая попыталась подняться.

— Осторожней, у тебя может голова закружиться, — заботливо произнес Теодор, положив на плечо жены свою ладонь.

— Убери свои руки! — прошипела Николет, сильнее сжав одеяло  в руках и не смотря на мужа. — Если ты думал, что я ударилась головой и ничего не вспомню, — она повернулась в его сторону и стала внимательно всматриваться в его глаза, при этом прищурив свои, — ты глубоко ошибаешься. Я прекрасно помню, что ты развлекался с Марией Карлайл в нашей постели!

— Ты ошибаешься, Николет, — тихо произнес Тео, отпрянув от жены. — между нами ничего не было, я не мог с ней переспать, потому что я люблю тебя.

— Наглая ложь, не верю! — закричала девушка.

Николет пыталась совладать с нахлынувшими эмоциями, но все напрасно: они, подобно сильному огню, сжигали все изнутри, в том числе и всю любовь, которую она испытывала к Теодору. Как он мог предать ее?!

Гордо вскинув голову, девушка продолжила, еле сдерживая подступившие слезы:

— Убирайся! И никогда не смей возвращаться сюда. Это мой дом, а я — Николет Эделин Хаддингтон, дочь лорда Хаддингтона, мне подвластно многое, почти все. Стоит мне щелкнуть пальцами, и ты вылетишь из этой страны без права возвращения обратно. Убирайся из моего дома! — Николет попыталась встать, но слабость предательски выдала ее, и она упала на подушки.

— Помнится, еще два дня назад ты говорила совершенно по-другому? — ухмыльнулся Теодор.

Еще полчаса назад он был готов просить прощения за не совершенный им грех, но сейчас это желание отпало. Заносчивость и надменность Николет привели к тому, что он был готов язвить ей в ответ.

— Я ни в чем не виноват перед тобой, — продолжил Теодора, вешая на левое плечо пиджак, который все это время лежал на спинке стула. — Но ты, со своим ужасным характером, не станешь меня слушать, а потому я уйду. Но ты пожалеешь, что выгнала меня.

Николет вновь сделала попытку привстать, на этот раз успешную.

— Никогда! — воскликнула она, обращаясь к Теодору, который уже успел скрыться за дверью.

Пусть уходит. Ей все равно, пусть катится к черту. Он — предатель, а Хаддингтоны не прощают измен.

Николет стояла возле окна в своем кабинете в офисе. Девушка курила и наблюдала за тем, как движется жизнь там, за стеклом: как все люди спешат по своим делам, не замечая прекрасных парков, мимо которых пробегают, не видя, что сегодня ярко светит солнце, и, конечно же, не задумываясь над тем, что где-то сверху за ними молча наблюдает молодая леди, душа которой почернела.

Прошла неделя с того момента, как она выгнала Теодора из дома, и неделя с тех пор, как она погрузилась в свои мысли. Поначалу ею овладело чувство злобы и обиды. Как так, ее, Николет Эделин Хаддингтон, предали?! И кто? Любимый муж, верный соратник и защитник. Первые три дня она ненавидела Теодора, презирала его. Но сейчас, спустя почти пять дней, ее замучил вопрос: а может все было не так, как она себе придумала? Что, если Тео не врал, возможно, это все происки Карлайла? Она не могла найти ответы на эти вопросы, но и говорить с мужем, с которым не виделась все эти дни, не желала. Гордость — вот что управляло ее жизнью и разрушало ее...

Пока Николет думала, кабинет заполнился сигаретным дымом, создавая впечатдение, что комната погружена в туман.

— Леди Николет, — объявила Бесс, входя в помещение, — Леди Вивьен пришла к вам.

— Пусть войдет, — безразлично ответила она, не переводя взгляда с окна.

Бесс скрылась и буквально через десять секунд в кабинет зашла Вивьен. Она прямиком направилась к Николет и встала рядом с ней.

— Ты снова куришь? — удивленно спросила она.

— Да. Будешь? — Николет указывала на пачку сигарет, что лежала на подоконнике, на что подруга покачала головой. — Это верно. Они изменились. Стали хуже.

— Кто?

— Сигареты. Они больше не такие, какими были раньше, — сказала Нико и хмыкнула.

— Все мы изменились. Ты, я, и даже сигареты, — Вивьен пожала плечами.

— Как интересно, — задумчиво произнесла она. — И все не в лучшую сторону.

— Почему ты считаешь, что ты изменилась не в лучшую сторону? Посмотри на себя со стороны.

— Вот именно, Вивьен, — резко отрезала Николет. — Я и смотрю на себя со стороны. Знаешь, что я вижу? Слабую девицу, которая рыдает по ночам от того, что муж изменил ей, — она повернулась лицом к подруге. — Разве я была такой до встречи с Теодором? Нет, я была совершенно другой. Пусть и была сучкой и стервой, но я была способна пережить все  удары, что уготовила мне судьба. Все те светлые качества, которые он во мне открыл, сделали меня слабой.

— Ты ошибаешься, Нико. Теодор сделал тебя лучше, он открыл всему миру светлую леди Хаддингтон, — Вивьен замолчала, но через минуту все-таки решила продолжить. — Ты должна с ним поговорить, он не сделал ничего такого, что могло бы очернить его в твоих глазах.

— Ты явилась за тем, чтобы читать мне нотации? — сквозь зубы спросила Николет, потушив сигарету. — Я не собираюсь общаться с ним. Не хочу и не буду. Я не собираюсь выслушивать его оправдания.

— Не ври ни мне, ни самой себе. Я — твоя лучшая подруга, я знаю, ты и сама сомневаешься, что Тео мог изменить тебе. Верно?

— Перестань напоминать мне об этом лжеце! Я ненавижу его! А если ты и дальше собираешь говорить о Теодоре, то катись к чертям вместе с ним! Я больше не дам тебе и цента! Убирайся с глаз моих!

Николет тут же пожалела о своих резких словах. Подруга переменилась в лице и расправила плечи.

— Хорошо, я уйду, — Вив криво ухмыльнулась. — Я всегда подозревала, что когда-нибудь ты напомнишь о том, что я живу в твоем поместье и нахожусь на твоем содержании. Хватит! Я заплачу тебе за все те годы, что жила под твоей крышей.

— Вив, я не хотела тебя обидеть, — начала оправдываться Николет, пытаясь удержать подругу, которая намеревалась уйти.

— Нет, Николет, — она отбросила руку девушки. — Мне надоело. Ты из-за своей гордости, заносчивости, надменности потеряла мужа и подругу. Извини.

Вивьен медленно вышла из кабинета, последний раз обернувшись и посмотрев на Николет, которая была ее самой лучшей подругой, девушкой, которую она знала долгое время, которую утешала в минуты отчаяния, с которой всегда была рядом.

Стоило Вивьен скрыться за дверью, как Нико тут же обессилено села на пол и, положив голову на колени, тихо заплакала. Из-за того, что она не умеет держать язык за зубами, Николет потеряла всех. Вивьен и Теодор были теми единственными людьми, которых она могла по праву считать своей семьей. А теперь, теперь что? Они ушли из ее жизни, и в этом виновата она сама.

Девушка не помнила, сколько времени просидела так. Неожиданно кто-то положил руку на ее волосы и стал поглаживать их. Николет быстро подняла голову, в надежде на то, что перед ней окажется Теодор. Но она ошиблась. Перед ней сидел Чарльз Грей. Он улыбнулся и тихо произнес:

— Не переживайте, леди Николет. Все образуется.

— Нет. Ничего не изменится. Во всех своих проблемах виновата лишь я, — она вытерла слезинку со своей щеки.

— Возможно, эти  люди недостойны того, чтобы находиться рядом с вами.

— И кто же достоин? — хмыкнула Николет. - Вы?

— Почему бы и нет, — Чарльз ухмыльнулся и пожал плечами.

— Вы слишком самоуверенны.

— Это моя профессия, я же адвокат.

Чарльз прикоснулся к ее подбородку и приблизился так близко, что их носы чуть ли не соприкасались.

— Что вы делаете? — тяжело дыша, спросила Николет.

— Я хочу помочь вам обрести счастье.

С этими словами он прильнул к ее губам и нежно поцеловал. Поначалу Николет пыталась сопротивляться, но когда Чарльз углубил свой поцелуй и крепче прижал девушку к себе, она отказалась от своих попыток. Именно в эту минуту ее охватило острое желание отомстить Теодору за его измену. Пусть он помучается так же, как и она. Пусть страдает, ей плевать. Она отомстит. Николет придвинулась еще ближе и отдалась чувствам. Она отдалась Чарльзу.