Девушка для Драко (гет)

Когда Драко открыл глаза, невероятная слабость накрыла его. Даже пошевелить пальцами казалось великим подвигом. Взгляд упёрся в белоснежный потолок, покрытый тончайшей сетью трещинок. И тишина...

— Я в Мунго... — прошептал Малфой, пытаясь вздохнуть, и снова закрыл глаза. Странно, но теперь страха не было — в душе царило какое-то странное умиротворение, словно результат смирения с неизбежностью.

— Ты в Больничном крыле, — тихий голос, раздавшийся справа, принадлежал... Гойлу?!

Но эта новость не произвела почти никакого впечатления.

— А когда... в Мунго? — прошелестел Драко, сглатывая.

— Да что ты все заладил: Мунго да Мунго! Не терпится туда, что ли?! — Грегори встал, и теперь Драко мог его видеть. — Сейчас позову Грейнджер. Она велела.

— Велела?

Но Гойл уже шумно шагал к выходу.

Малфой снова сглотнул — во рту пересохло. Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить, как оказался здесь. Но это оказалось не так-то просто: туман окутывал все воспоминания, замещая их мыслью о скорой смерти. И так много смирения... А жив ли он ещё?

— Малфой! — озабоченный голос Грейнджер казался нервным. — Какого драккла ты натворил?!

— Я ничего не помню... — вымучил Драко, не открывая глаз.

— Ты такой идиот! — она всхлипнула? — Наглотаться таблеток! Это же... Это же... Мы бы все решили!

— Я не могу шевелиться, — сказал Малфой, не зная, как понимать Гермиону.

— Это скоро пройдёт, — и она снова всхлипнула. — Я боялась, что ты не очнёшься уже!

— Почему я не должен был очнуться?

— Не притворяйся! — и тут произошло что-то странное: Грейнджер сама взяла Малфоя за руку. — Ты выпил все таблетки, что я дала, зараз! Как ты мог?!

— Я очень хотел заснуть, — Драко открыл глаза и увидел, что по щеке гриффиндорки катилась слеза. — Больше ничего не помню...

— Ты мог умереть! Доза, которую ты принял.... — она не договорила и отвернулась. Но руку его не выпустила.

— Об этом я как-то не подумал, — события начали складываться в картинку. — Так я что, оказался здесь из-за отравления?

— Конечно! Из-за чего же ещё?!

— А Гринграсс? — Малфой вдруг ощутил что-то, похожее на прилив сил.

— Гринграсс... — Грейнджер нахмурилась. — Потом сам узнаешь.

Это не понравилось Драко: чувство опасности снова шевельнулась в нем.

— Почему ты плачешь? — внезапно спросил Малфой, стараясь заглянуть Гермионе в лицо.

— Я испугалась за тебя, разве это не ясно?! — она смущенно покраснела.

— Скажем так: это неочевидно, — тихо ответил он, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

— Ты же вроде мой парень, — Грейнджер улыбнулась.

Драко ничего не ответил. То есть пускаться в пространные рассуждения о том, что их союз фиктивный, было не к месту, а все остальное... Смог бы он принять заучку с Гриффиндора со всеми тараканами и действительно увлечься ею? Малфой вспомнил разговор на эту тему с Гринграсс. С тех пор он, похоже, недалеко продвинулся...

Грейнджер вскоре ушла, оставив его в полном одиночестве. Кажется, Гойл сидел в палате лишь по её приказу. Тупой имбецил! Будто имбецилы бывают умными...

Ещё какое-то время Драко лежал неподвижно, но вскоре смог пошевелить рукой, потом — ногами. Ещё через некоторое время ему удалось приподняться на локте и согнуть ноги в коленях. Собственные достижения приносили своеобразное удовольствие, и Малфой снова и снова пытался подняться, сесть, даже встать.

Мадам Помфри принесла горячую еду и коротко кивнула, наблюдая состояние своего пациента:

— Хорошо, — сухо сказала она. — Если динамика не изменится, завтра вечером отправитесь в подземелья Слизерина.

Драко не был уверен, что хочет вернуться туда, где его поджидает Гринграсс, но предпочёл промолчать, тем более что Помфри никогда его не любила.

Покончив с едой, Малфой продолжил попытки встать, и занимался этим с переменным успехом, пока окончательно не устал. Наконец, он улёгся поудобнее и попытался заснуть, чтобы хоть как-то скоротать время, отпущенное на размышления о превратностях бытия. Но только он закрыл глаза, как в воздухе запахло фиалками. Драко тут же встрепенулся и подтянул одеяло, несмело глядя в сторону дверей. На пороге стояла, благоухая, Дафна Гринграсс собственной персоной.

Она остановилась и внимательно осмотрела Малфоя с ног до головы, словно оценивала. Потом вздохнула и прошла через палату к его постели. Села рядом и снова вздохнула.

— Что тебе опять надо? — Драко не хотел показывать, что боится разговора.

— Хотела справиться о твоём здоровье, — сказала она без обычной жеманности в голосе.

— Кабинет Помфри прямо по проходу, — отчеканил он холодно. — Она даст тебе полный отчёт.

— Напрасно ты так, — покачала головой Дафна. — Говорили, ты мог умереть...

Малфой промолчал. Разговаривать не хотелось.

— Неужели ты из-за меня это? — спросила Гринграсс чуть дрогнувшим голосом.

К такому вопросу Драко оказался не готов: согласие означало бы проявление слабости, а отрицание лишь усилило бы уверенность Дафны в собственной правоте. Тупик?

— Говорят, ты там что-то устроила, — перевёл он тему, чтобы не отчитываться. — Вот это уж точно из-за меня.

— Устроила, — слизеринка злобно прищурилась. — Твоя игра в Грейнджер слишком далеко зашла.

— Это уж мне решать, — возразил Малфой, все ещё снедаемый опасениями и любопытством.

— Я сказала МакГонагалл, что это Грейнджер дала тебе те таблетки, — старшая Гринграсс повела плечом.

Драко не знал, что на это сказать: Дафна не говорила, что в её планы входит утянуть Гермиону следом.

— Если бы не я, — Гринграсс выдержала паузу. — Начали бы разбираться, откуда таблетки, зачем ты их принимал, и тогда...

— Разве это не то, чего бы тебе хотелось? — Малфой недоуменно захлопал глазами, вынужленный признать, что Дафна его как-то уж слишком хитро переиграла.

— Нет, мне хотелось вернуть Гарри, — возразила она и добавила: — Сначала.

— А потом? — не сдержался Драко.

— А потом я подумала, что ты прав. Поттер не принял меня такой, какая я есть, значит, у нас все равно ничего путного не вышло бы.

— Вот только мне почему-то ты сказать об этом забыла, — огрызнулся Драко, чувствуя, как в нем поднимается злоба. — Хотела поиздеваться?!

В ответ она лишь загадочно улыбнулась и вдруг потянула за завязки мантии, позволяя ей упасть с плеч. Форменная рубашка была застегнута лишь на пару пуговиц где-то в районе пупка, и из-под неё соблазнительно выглядывал кружевной бюстгальтер, подчеркивающий красоту груди.

— Ты слишком быстро отказался от меня, — промурлыкала Дафна, склоняясь над Драко. Ее темные волосы упали ему на грудь. — Это нужно исправить...

— Ты ещё более безумная, чем я... — выдохнул Малфой, испытывая сильнейшее возбуждение.

— Мы просто созданы друг для друга... — и Гринграсс коснулась губами его губ, сексуально прикрыв глаза.

— Ну ты, больной, даёшь! — раскатом грома пробежал по палате баритон Забини.

Дафна коротко вскрикнула и, отскочив в сторону, поспешно отвернулась, чтобы застегнуться. Щеки Малфоя пылали, но он только покрепче стиснул зубы, размышляя, от какой беды спасли его верные — тут он усмехнулся — друзья.

— Мы, кажется, не вовремя, — хохотнул Харпер, делая нелепый книксен. — Извините-простите, мы же не знали, что у больного сексотерапия!

— Заткнись, ущербный! — процедила Гринграсс сквозь зубы, сконфуженно покидая Больничное крыло.

Малфою оставалось только гадать, что было у неё на уме. С чего вдруг такая перемена? Он вздохнул.

— Здорово, — ухмыльнулся Блез, пожимая его руку. — Мы правда думали, что ты того...

— Пришли удостовериться? — не без иронии осведомился Драко, усаживаясь поудобнее.

— Скажешь тоже, — Харпер махнул рукой. — Где я нового ловца прямо перед матчем с Гриффиндором найду?

— Давеча ты, кажется, грозился меня заменить, — напомнил Малфой беззлобно.

— Когда это было! — капитан махнул рукой.

— А правда, что ты из-за Гринграсс траванулся? — спросил Блез, сгорая от любопытства.

— Нет, конечно! — деланно засмеялся Драко, глядя в сторону.

— Там такое началось... — поведал Харпер многозначительно.

— Рассказывайте уже!

— Когда ты не проснулся, — начал Забини, — Гойл первым делом бросился за Грейнджер — у него там свои подвязки.

Приятели переглянулись и фыркнули.

— Она прискакала, всех выгнала, дверь заперла и минут двадцать никого в спальню не пускала, — продолжил Забини. — Мы, конечно, перепугались, хотели бежать за Слагхорном, но тут нас старшая Гринграсс поймала. Говорит, сама за деканом пойдёт.

— А сама бледная, как полотно! — вставил Харпер.

— Только вместо Слагги явилась МакГонагалл, всех разогнала — и к тебе, — Забини присел на край кровати. — А там Грейнджер!

— А когда они вышли — на обеих лица нет! — подхватил Харпер. — И МакГонагалл: "Даже самые благие намерения не делают ваш поступок менее безответственным! Если мистер Малфой не очнётся"... А Грйнджер вздрогнула, а потом говорит: "Я всю ответственность беру на себя!" Вот я её даже зауважал после этого!

— Да, — Забини похлопал Драко по ноге. — Она отсюда не вылезала, пока тебя откачивали. Мы как ни зайдём — вечно она здесь. Рукава закатаны по локоть, глаза дикие...

— И Поттер тоже при ней, все толок что-то в ступке, — Харпер изобразил, как это было.

— А Гринграсс? — с замиранием сердца спросил Малфой. — Она что делала?

— О! Это тот ещё номер был! — скривился Забини. — Грейнджер ей такую выволочку устроила! Ты бы слышал, как они орали — даже Пивз струхнул!

И слизеринцы засмеялись. А Драко закрыл глаза, давая понять, что очень устал.

Оставшись один, он лежал, смотрел в белый потолок, по которому плясали сумеречные тени, и пытался понять, что все это значит. Гринграсс рассказала МакГонагалл про таблетки, но так, чтобы свалить все на Грейнджер. А та призналась? Взяла вину на себя? Они обе как бы спасли его — каждая по-своему. И все же... Перед глазами снова возник образ соблазнительной Дафны. Малфой вспомнил запах фиалок, волосы, касающиеся его груди, её губы и постепенно провалился в сон.