Игра Стражей (гет)

Штаб НЕРВ. Ангары. Синдзи.

На Скале Встречи мы с Рей провели почти три дня. Впрочем, понятие времени в Нереальности — условно и, в некотором роде, спорно. Мое тело, например, за восемь лет, проведенных в Замке-над-Миром, не повзрослело ни на миг. А душа... Мой "психологический возраст", как это любят называть умные люди, уверенные, что давая имена, они познают души, прыгает от моих родных четырнадцати до тридцати, которые не получаются даже сложением времени проведенного в реальности и в Замке-над-Миром...

— Рей-тян, Синдзи-кун, начинаем синхротест.

Видения пробегают по стенкам капсулы-эмулятора, и они превращаются в обзорные экраны. Именно это поразило меня при разговоре с Кенске. Похоже, ему удалось в какой-то мере синхронизироваться с Евангелионом, раз уж он увидел экраны на месте стенок капсулы. Похоже, среди пилотов — пополнение. Интересно, чей это ход? Впрочем, пока это — пустые размышления. Интереснее понаблюдать за Рей. Она с энтузиазмом пытается манипулировать Ледяной маской с целью увеличить свой уровень синхронизации, но не оставить беззащитной свою душу. Жаль, что в этом я практически ничем не могу ей помочь. Разве что обеспечить ей первую синхронизацию с Евангелионом в парном режиме, когда мои Отражения помогут подстраховать Рей на случай ошибок, которые могли бы привести к потере контроля.

Токио-3. Школа. Аянами.

— Таким образом, несмотря на то, что Силы самообороны сразу после Второго удара были вновь развернуты в полноценную армию, зависимость от поставок практически всех ресурсов (в первую очередь — продовольствия) и понесенные потери угрожали Японии статусом второстепенного и зависимого партнера в новой системе политических отношений. К счастью, такое развитие событий было предотвращено открытием Геофронта — огромной пещеры с совершенно необычными свойствами. Изучение данного образования дало возможность нашей Родине совершить технологический скачок, позволивший встать вровень с Россией и Германией, несмотря на то, что они понесли намного меньшие потери. Упомяну хотя бы то, что технологии, полученные при изучении Геофронта, позволили очистить от радиоактивного заражения огромные территории бывшей Китайской народной республики, в настоящее время добровольно вошедшей в состав Империи Восходящего Солнца.

Хотя учитель рассказывает довольно интересные вещи, его занудный, монотонный голос превращает урок в довольно тяжелое испытание.

Слышу тихое шуршание под партой. Наклоняюсь, чтобы подобрать "случайно упавшую" ручку и поднимаю прилетевшую записку. "Икари-кун теперь — твой парень?". Староста. Задумываюсь. С одной стороны, мы не ходили на "свидания", кажется, это так называется, и Синдзи не пробовал поцеловать меня. С другой — живем мы теперь вместе, он лечил меня, защищал, заботится обо мне. Но позволяет ли это мне сказать, что "он — мой"? В то же время, если скажу "нет" — другая может попробовать стать "его девушкой". С удивлением осознаю, что такое развитие событий было бы мне неприятно. И, набредаю на правильный ответ. "Я — его девушка". Отправляю записку обратно старосте.

Токио-3. Штаб НЕРВ. Синдзи.

После уроков мы с Рей двинулись в Геофронт. Всю дорогу Рей старалась держаться поближе ко мне. Это довольно сильно отличается от ее обычного поведения, и я серьезно размышляю над причинами этого. Разве что... Записки, которыми Рей обменялась со старостой. Ответ Аянами вызвал торжествующее выражение на лице Хораки и коллективный шок неверия у всей остальной женской части нашего класса. Интересно: что там было?

Впрочем, по прибытии в штаб все вопросы исчезают. Обычно чинно-спокойный, даже при атаке Ангела, институт напоминает разворошенный муравейник. Все бегают, суетятся и ничего не понятно. Что происходит?

Привлекаю внимание пробегающего мимо Хьюго:

— Здравствуйте.

— Привет. О.. пилоты. Вам надо немедленно идти в кабинет Командующего.

— А что случилось?

— ООН настояло на присутствии в штабе постоянных наблюдателей. Сегодня приехал русский. Завтра будут наш и немец. Русский сейчас у Командующего и ждет вас. Так и сказал: "Технические подробности потом. Сначала хотелось бы побеседовать с пилотами".

Заходим к отцу. В его кабинете — человек в русской парадной форме. В знаках различия русской армии я не разбираюсь, но поскольку он — единственный незнакомый мне человек — наверное, он и есть тот самый "русский наблюдатель". На его левой руке замечаю серебряное кольцо-печатку с восьмилучевой звездой в круге. Как интересно...

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Я — наблюдатель при НЕРВ от русского контингента в составе Вооруженных сил ООН, генерал-майор Иванов Олег Николаевич.

— Пилот Евангелиона, временно исполняющий обязанности командира подразделения Омега, младший лейтенант Икари Синдзи.

— Пилот Аянами Рей. — Вот черт, а звание-то ей за все это время так и не присвоили. Непорядок. Надо пробивать.

Штаб НЕРВ. Гендо.

Агенты ЗИЕЛь в Генеральной Ассамблее ООН не устояли под натиском военных, и сегодня к нам прибывает первый из "группы наблюдателей ООН". Странно, что это оказался русский — он опередил даже нашего, который прибывает только завтра. Разговор с наблюдателем был довольно тяжелый. Сложно объяснить постороннему человеку, почему толпа взрослых людей посылает в бой подростка.

К счастью, пилоты приходят довольно быстро. В ходе ритуала представления на лице Синдзи пробегает какая-то не очень приятная мысль. Так... кажется, пора готовить приказ на присвоение звания и для Аянами. А то сын все равно пробьет. Или... отдать эту победу ему? Пожалуй, так и сделаю. Пусть пробивает.

— Так, ребята, мне надо задать вам очень важный вопрос. — Русский. И что же его так заинтересовало? — Почему вы стали пилотами?

— У меня больше ничего нет. — Рей. Она так и не нашла ничего своего. Это — моя вина. — Это — моя связь с человечеством.

— Защищать человечество — важная, но не вдохновляющая цель. Так что я пилотирую, чтобы защищать Аянами.

— Командующий, Вам не кажется, что ваши пилоты переутомились и нуждаются в отдыхе?

— Возможно. Икари, Аянами, вы свободны на сегодня и завтра. Властью Командующего НЕРВ приказываю вам прогулять завтрашние занятия в школе. Отдыхайте. Возьмите только коммуникаторы, на всякий случай.

— Ангела, посмевшего испортить мне свидание — порву в клочья. — Синдзи шутит довольно редко, но к месту. Рей почему-то смотрит на него с удивлением. — Рей-тян, идем. У нас на сегодня запланирована обширная культурная программа.

Штаб НЕРВ. Синдзи.

— Синдзи-кун, а с кем у тебя свидание? — мысленно пробегаю разговор в кабинете отца и прихожу к неутешительному выводу: "я — идиот".

— Рей-тян, прости идиота.

— За что? — какой у нее неживой голос. Как в первые дни нашего знакомства.

— За то, что не сказал сразу: у меня свидание с самой красивой девушкой обитаемой части Галактики. Ее зовут Аянами Рей. — Рубиновые глаза широко распахиваются. Обнимаю девушку и прижимаю ее к себе. — Она ведь не откажет мне в этом?

— Ты... ты хочешь пригласить меня на свидание?

— Я хочу именно этого. Ты не против?

— Нет… То есть — да… То есть я не против. Но... что мы будем делать?

— Мы будем гулять по Токио-3, зайдем в какое-нибудь кафе, посидим там, потом, ближе к вечеру — выйдем к морю. И тогда, при свете звезд, я наконец-то наберусь смелости, и поцелую тебя.

— Можно и не ждать так долго. — Рей обнимает меня. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи. Наши губы соприкасаются...

— Эй, ребята, а не пойти ли вам целоваться куда-нибудь в другое место? В коридоре перед кабинетом Командующего вы смотритесь... несколько неуместно. — Идею нельзя было не признать здравой.

Штаб НЕРВ. Гендо.

Ребята отправились выполнять свое необычайно ответственное задание. Через некоторое время в кабинет зашла Мисато Кацураги с написанным на лице удивлением на грани полного отрыва от реальности. По-моему, она с изрядным трудом заставила себя обратить внимание на то, что в кабинете наличествую не только я. Интересно, что так могло удивить обычно весело-невозмутимую начальницу оперативного отдела?

— Здравствуйте.

— Перед нами — непосредственный начальник тех ребят, что только что вышли отсюда — капитан Мисато Кацураги. Наблюдатель от русского контингента в составе армии ООН — генерал-майор Иванов Олег Николаевич.

— Очень приятно.

— Взаимно.

— Так, с обязательной вежливостью покончили. Теперь — к делу. Что Вас так удивило, Кацураги-сан?

— ... — Мисато никак не может подобрать слова. Да что там произошло?

— На меня не обращайте внимания. Считайте, что я тут для мебели. — Русский проявляет редкое для лиц, облеченных властью, здравомыслие. Обычно, генералы, присутствовавшие в этом кабинете, никак не могли осознать особый статус института НЕРВ.

— Я... никак не ожидала увидеть, как Рей-тян целуется с Вашим сыном, тем более в коридоре прямо возле Вашего кабинета.

Склоняю голову в сторону русского генерала.

— Олег Николаевич-сама, вы сильно преуменьшаете собственную значимость: Ваша идея была просто замечательна.

— Сложно было не заметить, что дети тянутся друг к другу. Вон как девочку перекосило, когда парень упомянул о свидании, но не сказал, с кем оно.

— Видимо, они все-таки разобрались. — Даже не ожидал, что так легко найду общий язык хотя бы с одним из наблюдателей.

— Так это Вы...

— Я в приказном порядке отправил их отдыхать. Да, завтра не будите их — я так же приказал им прогулять занятия в школе. Им и так сильно достается. Пусть отдохнут. Но Вы ведь пришли сюда не обсуждать личную жизнь своих подопечных?

— Нет. Технический отдел сообщает, что переоборудование контактных капсул будет завершено послезавтра. Тогда же можно будет начинать эксперименты по парной синхронизации...

Даже не ожидал, что буду рад присутствию наблюдателя. В ходе нашего общения он подал несколько здравых идей, снабдив их комментарием: "раз уж мы не можем обойтись без того, чтобы отправлять в бой детей — следует максимально облегчить им все остальное".

Токио-3. Синдзи.

Меня понесло... Я отчаянно распушал хвост перед девочкой: постоянно оставаясь на грани Призыва Хаоса, совершал мелкие, но приятные чудеса, вроде извлечения из воздуха настоящей Серебряной розы. А когда мы зашли в парк — накрыл Зовом сразу десяток белок и заставил их выйти к нам. Рей очень понравилось их кормить, и они сопровождали нас все время, пока мы не собрались уходить. Вот только мы старательно избегали тех районов, где мне пришлось драться с Ангелами: вид разрушенных, да так еще и не восстановленных зданий навевал не самые приятные воспоминания. А когда Солнце собралось спрятаться за горизонт я, как и обещал, вывел Рей к морю. Мы смотрели, как небеса загораются огнем Заката, как медленно опускается темнота. Мы молчали: слова были не нужны.

Токио-3. Госпиталь НЕРВ. Айда.

Приподнимаюсь на кровати. Надо мной все тот же потолок, который чудился мне в видениях. Это надо же до такого дойти: увидеть, как наша Снежная Королева Аянами улыбается, да еще и поздравляет меня с чем-то непонятным... Хотя...

— Тодзи-кун, где мы?

— Ну ты даешь! Мало того, что целый день провалялся в отключке, так еще и не помнишь ничего. Я же тебе уже говорил: мы в госпитале НЕРВ. Ты еще скажи, что не помнишь, как мы здесь оказались!

— Так значит... Тодзи-кун, у меня тут такие глюки были, что я до сих пор не знаю, что я видел, а что — привиделось.

— Это как?

— Мне почудилось, что сюда приходили Икари и Аянами. И Рей-тян улыбалась, и поздравила меня с чем-то, а с чем — не сказала.

— Это тебе не привиделось. Или глюки у нас двоих. А я вроде головой не бился.

— Так это и вправду было?

— Да. И доктор Акаги-сан пообещала устроить нам, как поправимся, какие-то тесты и исследования.

— Уууу...

— Да, а что ты говорил про экраны? Я вот видел только стенки капсулы.

— Странно. Я видел огромные экраны, на которые выдавалась картинка с камер Евы.

— Это потому, что никаких экранов в Еве нет. Картинка транслируется непосредственно в нервную систему пилота. И то, что ты ее увидел — очень странно. — Доктор Акаги зашла совершенно незаметно. А может быть — это мы увлеклись и пропустили ее появление. — Да и Синдзи-кун потом жаловался на какие-то наводки в управлении. Так что тебя будем тестировать на возможность синхронизации. Правда у нас сейчас только три Евы и три пилота, но четвертая уже строится. Так что, если захочешь — место пилота для тебя будет зарезервировано.

— Ура!!! — Подпрыгиваю на кровати.

— Вот-вот. Именно с этим тебя Рей-тян и поздравляла. А Синдзи-кун сказал, что уверен в том, что ты не откажешься.

— Ну, еще бы! Я всегда мечтал стать пилотом!

— Всегда?

— С тех пор, как узнал о такой возможности.