Незнакомыми дорогами (джен)

Луна вставала над горами, освещая дорогу в густой колючей траве, которая норовила вцепиться в штанины. Солдон давно плюнул на опасный рельеф и с осторожного, но быстрого шага перешёл на бег трусцой. В круге света от его фонаря появлялись и исчезали венчики луговых цветов и метёлки трав. В стороне возвышались горы, вдоль которых лежал его путь, и не надо было сверяться со звёздами, чтобы понять, что он не сбился с дороги. Беллиорский спутник поднимался, озаряя вершины тусклым голубоватым светом, трава шуршала под ногами, изо рта вылетал пар, но бег помогал согреться, и Солдон пока что не чувствовал холода. Не холоднее, чем на склонах под пронизывающим горным ветром, который, как заверял Фоле, почему-то иногда становился тёплым. Теперь Солдон понимал, что, по дикой и гибельной логике, то до них доносились отголоски исчезновения пустыни, которую они так и не нашли.

Ему ещё не попадались ни люди, ни звери, и он почувствовал себя в относительной безопасности. Не съедят же его тут, в самом деле! Немного отдохнув, Солдон бросился дальше. Он старался сосредоточиться на своих шагах и не пропустить какую-нибудь яму по дороге. Провал мог быть скрыт густой травой, но вскоре он положился на удачу. Невозможно бояться всего, его цель — добраться до Ранавира, и он её достигнет!

Стало казаться, что вдалеке уже появились башни великанского замка. Света видно не было, ни от костров, ни от окон, но Солдон уверился, что осталось немного. Ещё не подошла середина ночи, а он уже добрался.

Сзади раздался шорох, и Солдон остановился, водя фонарём. Остановившись, он почувствовал, что ему холодно, но не спешил бежать дальше. Наверное, это какое-то мелкое животное прошуршало в траве, потревоженное его шагами, но что если нет? Воображение нарисовало огромных змей, которые прячутся, поджидая неосторожных путников, а потом глотают целиком... Или здесь есть что-то пострашнее? Уговаривая себя не бояться, Солдон поспешил дальше. Нельзя было поддаваться страху, когда в опасности столько народу! Вот Ильсор никогда ничего не боялся, потому им и удалось сбежать. Сбежать, чтобы сейчас вернуться и просить о помощи! Что он скажет? Что бы ни сказал, менвиты не откажут в помощи, потому что имущество экспедиции нужно беречь. И потому что представился неплохой шанс вернуть его часть обратно!

Чем дальше Солдон бежал, тем навязчивее становились мысли о том, что с ним могут сделать. Пытать вряд ли станут, ведь есть гипноз. Под гипнозом он всё расскажет о том, кто где попрятался. Если только парни догадаются разбежаться сразу после того, как выберутся из Пещеры...

— У меня есть пистолет! — пропыхтел Солдон на бегу, пытаясь приободриться. Можно, конечно, подойти к вышке с часовым и проорать из темноты всё, что нужно, а потом убежать, но в пещерах, которые грозят обрушиться, специалист по подземельям нужен позарез. Готов ли он отдать свою свободу за жизни сотни товарищей? И Солдон с ужасом понял, что готов. Какое унижение! Вот Ильсор не стал бы так поступать, слишком горд... Или стал бы?

— Веди себя как свободный человек! — велел себе Солдон. — Они вмиг окосеют от изумления и забудут про гипноз от твоей наглости. Правда, это ненадолго...

Потом-то они, конечно, опомнятся, и всё станет по-прежнему. Это он расслабился бок о бок с принципиальным и порядочным Бу-Саном. Да и тот не избежал промывки мозгов насчёт превосходства менвитов...

Позади раздался такой звук, как будто что-то метнулось в сторону, и Солдон застыл с колотящимся сердцем. Но медлить было нельзя, и он осторожно пошёл дальше, освещая себе путь и внимательно глядя по сторонам и назад. Трава шуршала за ним, наверное, выпрямлялась после его шагов. Солдон резко остановился, и спустя секунду шорох позади него прекратился тоже. Он двинулся вперёд, и что-то опять зашуршало. Снова замерев на месте, Солдон взял фонарь в левую руку, а правой расстегнул кобуру.

— Кто здесь? — негромко спросил он. Трава молчала, покачиваясь на ветру. Солдон попятился, не сводя глаз с пространства перед собой. Всё было тихо, и он решил не подозревать неладное, а идти дальше.

Позади раздался чавкающий звук, как будто схлопнулась влажная земля, и у Солдона по спине потёк ледяной пот. Он не выдержал и, рискуя переломать ноги, бросился бежать.

Трава шуршала за ним, дыхание тяжело вырывалось из горла; вскоре он не мог больше бежать и остановился на пригорке, готовый принять бой, но за ним по-прежнему никого не было, только колыхалась трава.

— Тьфу! — вслух сказал Солдон, сердясь на себя за напрасный страх. — Какая-нибудь яма с водой, и пузырь выскочил на поверхность. Эх ты, а ещё геолог! Не знаешь, что в таких местах…

Звук раздался снова, уже ближе, и Солдон замолк, водя фонарём туда-сюда. Макушки трав колыхались, словно дразня его, поодаль плыл ночной туман, клочьями оседая на траве. Солдон всматривался, напрягая зрение, но ничего не видел в полумраке. Трава колыхнулась, расступилась, открывая чёрную землю. Солдон ждал хищного зверя или медлительную змею, но это была просто земля. Фонтанчик земли взметнулся вверх, когда почва провалилась, обрушив за собой куда-то внутрь плодородный слой с травой.

«Подземное животное роет ход?» — задался вопросом Солдон, пытаясь выкроить себе ещё секунду для отдыха. Земля разверзлась под его ногами, он отскочил, заглянув внутрь и случайно осветив движущуюся яму. Слои почвы в яме глубиной с половину его роста были смяты и истерзаны, как будто что-то пережёвывало их, хотя внутри никого не было. Вверх брызнул песок, словно нарочно — ему в лицо, и Солдона обуял иррациональный ужас. Он скачком бросился в сторону и помчался вниз с пригорка, бежал он в сторону от движения земли, и если это в самом деле было животное, оставалась надежда, что его путь лежит в другом направлении или что оно испугалось топота у себя над головой. Если, конечно, оно не питается заблудившимися геологами…

Тяжело дыша, Солдон приостановился, чтобы посмотреть, движется ли что-то за ним, и на склоне холма увидел отчётливую чёрную полосу, которая ползла прямо к нему.

Он не мог дать себя сожрать! Он должен был предупредить об обвале, и потом, он же будет нужен, если обвал уже произошёл…

Солдон уже не бежал, а ковылял, задыхаясь. Перед глазами было темно, в боку нещадно кололо. Он помнил, что у него есть пистолет, но пока что опасался стрелять: вдруг это разозлит неведомое существо ещё больше? Да, Беллиора только казалась приветливой и прекрасной, а на самом деле была готова сожрать! Если это водится тут везде, нужно предупредить остальных, кто бродит по стране, оно может подобраться к спящим…

Споткнувшись, Солдон упал на колени и неловко поднялся, потеряв драгоценные секунды. Провал шёл прямо за ним, и земля смыкалась позади него, превращаясь просто в полосу распаханной, потревоженной земли. Что будет, когда он окажется на его пути? Скрипнув зубами, Солдон поднялся и поспешил дальше. Зря он растратил силы на бег раньше, проверяя, не гонится ли кто за ним. Через несколько шагов Солдон упал снова, и, стоя на четвереньках, не посмел оглянуться, чтобы посмотреть, как далеко то, что за ним гонится. Казалось, что он попал в ночной кошмар, но там была возможность проснуться, а здесь нет.

Солдон вспомнил о тех, кто ждёт его, и о тех, кому нужна его помощь, и рванулся вперёд из последних сил. Фонарь он ещё не потерял, и теперь его свет метался по сторонам. Влетев в какие-то кусты, Солдон понадеялся, что их корни ненадолго задержат преследователя. Попалось дерево, в которое он едва не врезался, — значит, начался лес, который рос в предгорьях, но что это значит, он уже не смог бы сообразить. Сколько оставалось до Ранавира? Не заблудился ли он? Солдон не знал, все свои силы употребив на то, чтобы двигаться хоть в каком-нибудь направлении. Ему показалось, что расстояние между ним и движущимся провалом уменьшилось.

Вскоре он снова упал. Под руками зашуршали листья — странно, он не видел, чтобы деревья сбрасывали их в таком количестве. Солдон перекатился, поднялся, скрипя песком на зубах, и бросился в просвет между деревьев. Теперь он не видел, где то, что его преследует, да и не хотел терять время на то, чтобы узнать. Он и без этого знал, что оно не отстаёт и не успокоится, пока не сожрёт его.

Сил больше не было, ноги подкашивались, лёгкие горели, в бок как будто вонзили лезвие. Шатаясь, Солдон прошёл ещё несколько шагов и вцепился в дерево. Он проиграл, парни не дождутся помощи или не узнают, что она нужна, и будет поздно. Прежде чем до Ранавира доберутся остальные, может быть уже слишком поздно.

Можно было попробовать залезть на дерево, и Солдон попробовал, взяв фонарь в зубы, но сорвался. Никто не видел, что здесь происходило, никто не мог помочь, и соседние кусты уже шуршали и тряслись, когда их корни что-то разрывало снизу.

Вытащив пистолет, Солдон снял предохранитель и осветил землю у себя под ногами. Руки у него дрожали, дыхание срывалось, но он был готов причинить гонящемуся за ним существу максимальный вред, а при возможности — не даться ему живым. Он был прав: Беллиора оказалась мудра, откуда-то она знала его желание после смерти уйти в землю и знала его страх уйти в землю ещё живым. Полжизни пролазив в пещерах, Солдон привык к разумным опасениям трагедии; его даже заваливало один раз, но помощь подоспела вовремя, и в дальнейшем он относился к своей судьбе с изрядной долей фатализма.

— Откуда ты знаешь? — выдохнул он, и слова слетели с его губ облачками пара. Он был весь мокрый и остро чувствовал ночной холод.

Земля разверзлась под его ногами, и он выстрелил в тёмный провал, ещё раз и ещё. Неведомая сила швырнула его в сторону, в полёте Солдон перекувырнулся через голову и выронил фонарь, ударившись рукой о торчащую ветку. Затем он тяжело шмякнулся об землю, но острой боли не было, наверное, ничего не сломал. Выстрелив куда-то наугад, Солдон поднялся, удивляясь, откуда только берутся силы, но в следующий момент земля снова ушла у него из-под ног.

— Кто там? Стой, кто идёт?! — раздался издалека чей-то крик, а в следующую секунду очередной полёт Солдона что-то задержало, и в спину вонзился добрый десяток игл.

— Назовите се… — донёсся тот же голос и потонул в оглушительном рёве сирены.

Сползая на землю и раздирая рубашку на спине колючей проволокой, Солдон благословил ту светлую голову, которая догадалась включить сигнализацию снова.

Вовремя он сообразил, что вряд ли преследователь испугался сирены, и выстрелил опять. Луч ударился в землю, опалив траву, земля ощутимо чавкнула, и тут Солдона схватили за плечо. Он заорал и дёрнулся, но его встряхнули, и он обернулся.

— Лезь сюда! — проорал часовой, перекрикивая сирену, и схватился за натянутую проволоку, разводя её вниз и вверх так, чтобы образовался просвет. Солдон кое-как проскочил между проволокой, ободравшись и разорвав одежду ещё раз. Сил хватило, чтобы вскочить; где-то вдалеке мелькал свет фонарей.

— Ты видел? — прокричал Солдон. — Оно внизу!

Пистолета он не выпускал и целился в землю у себя под ногами и за периметром. Сигнализация наконец-то отключилась. Часовой рассматривал Солдона обескураженно, и было понятно, почему: увидев выстрелы, он подумал, что в опасности менвит. Кто же ещё может носить оружие?

— Видел, — признался часовой. Солдон смотрел в его лицо и пытался вспомнить имя, но не мог.

— Кто из командования здесь? — спросил он, боясь худшего, то есть генерала, который не захочет возиться со спасением и спишет всё на больное воображение спятившего арзака.

— Все… все полковники, я имею в виду, — поправился часовой. Солдон схватил его за руку и потащил прочь от периметра, но он вырвался:

— Ты что, я не могу уйти с поста!

— Хочешь, чтобы тебя съели? — прорычал Солдон. — Быстро веди меня к командованию, ты поймал нарушителя периметра!

Свет фонарей и голоса стали ближе, и Солдон зажмурился. Его окружили, часовой докладывал, что произошло. Кто-то осторожно коснулся его руки и забрал пистолет. Солдон не сопротивлялся.

— Пистолет Бу-Сана! — воскликнул кто-то. Солдон едва переставлял ноги, которые вдруг стали непослушными, кто-то хотел помочь ему идти, взяв за плечи, но не успел и только подхватил уже в полёте.

— Это моё предназначение, видимо, — арзаков после подвига на руках носить! — весело сказал тот, кто легко понёс его. Солдон вцепился в него, сжав зубы, чтобы не стучали, и закрыл глаза.

— Куда его? — спросил кто-то.

— В лазарет, ясное дело, — ответил другой. — Вы посмотрите на него!

Кто-то едва ли не бегом пробежал им навстречу.

— Кто? — услышал Солдон, и властная рука отвела волосы у него с лица. — Солдон?!

— И вам доброй ночи, мой полковник… — пробормотал тот. Уж Мон-Со игнорировать было нельзя, даже если находишься на грани обморока.

— Какая уж тут добрая ночь! — воскликнул тот. — Аль-Рос, в лазарет, быстро, предупредите о раненом!

Солдон открыл глаза только тогда, когда его сгрузили на кресло для осмотров, и над ним наклонился Лон-Гор, взъерошенный и даже с незастёгнутой верхней пуговицей рубашки.

— Все вон отсюда! — сказал он, и Солдон попытался вскочить, схватив его за руку.

— Нет! — воскликнул он, боясь, что сейчас ему вколют снотворное, и он не успеет всё рассказать. — Опасность!

В лазарете было светло для привыкших к темноте глаз, и он постоянно щурился, пытаясь различить, кто не сдержал любопытство. Нёс его Нур-Кай, Мон-Со должен был узнать всё одним из первых, Гун-Ард — теперь он вспомнил имя — бросил-таки свой пост или поставил кого-то вместо себя, и это хорошо, он свидетель, а вот Лан-Тор и Вен-Хар здесь зачем, просто из любопытства?

Распахнулась дверь, ударившись об стену, и влетел Кау-Рук, командование было в сборе.

— Что здесь такое? — раздался незнакомый голос, и появился беллиорец. Солдон даже зажмурился на секунду, чтобы увериться, что нашивки на воротнике ему почудились, но нет.

— Пещера! — воскликнул он. — Мы забрались в горы и видели, как они начинают проседать и проваливаться…

— Горы? — не поверил Мон-Со. — Проваливаться?

— Да! — продолжал Солдон с отчаянием, боясь, что ему не поверят. — Они все начинают проваливаться! Сначала те, которые ближе к пустыне, а потом и остальные! И пустыню мы не видели, она была, но сейчас её как бы нет, понимаете, она вроде бы пропала! И мы решили, что горы проваливаются не куда-то просто так, а туда, куда можно провалиться!

Он не мог говорить прямо; об укрытии для арзаков знали полковники, которые были на их стороне, но сейчас они были здесь не одни.

— Пещера! — сказал беллиорец и вцепился в волосы. — Они только в Пещеру и могут провалиться!

— Да! — закричал Солдон. — И вход туда может засыпать так, что мы не откопаем, если уже не засыпало! Нужно что-то делать, я побежал один и налегке, и по дороге меня чуть не съели! Значит, в опасности все, кто не пошёл… кто остался… кто ходит…

— Говорите прямо! — не выдержал Вен-Хар. — Кто где остался? Кто вас чуть не съел?

— За ним что-то гналось, — сказал Гун-Ард. — Я видел что-то тёмное, но не рассмотрел, что это было. Он говорит правду.

— Нужно немедленно лететь к выходу из Пещеры, — решил штурман. — И предупредить о том, чтобы все оттуда убирались.

— Куда? — воскликнул Солдон.

— Я что-нибудь придумаю, — пообещал Кау-Рук, и Солдон застонал, закрыв лицо грязными руками:

— Нет, только не назад, иначе ради чего всё это было?

Взгляды всех, кто был не в курсе, стали понимающими, и больше всего Солдон боялся обнаружить в них радость и предвкушение. Повисла секундная пауза, и в этой паузе раздался отчётливый стук. Лон-Гор подошёл к двери, ведущей в палату, и открыл её ключом, а потом отступил, пропуская… Ригана!

Предатель Риган был здесь, и Солдон едва узнал его. Их взгляды скрестились, Солдон ошарашенно смотрел на пистолет у него на поясе и алую кляксу ордена на груди и думал, что попал в абсурдный сон.

— Подготовку к полёту беру на себя, — спокойно сказал Риган, ничуть не боясь присутствующих. — Также нельзя исключать, что уже пора организовывать спасательную операцию, а значит, одним вертолётом мы не обойдёмся. Мне потребуются помощники. И топливо — запасы есть, но в случае форс-мажора оно закончится быстро. Нур-Кай, возьмёте на себя стабилизатор?

Тот кивнул, видимо, был ошарашен не меньше. Теперь Солдон понимал, что значит окосеть от изумления.

— И кто-то нужен на складе, — добавил Риган и дёрнулся в ответ на шорох, который раздался позади него. — Разобраться с инструментом, который понадобится для откапывания. — Он обернулся, и тон его неуловимо изменился. — Ар, немедленно ляг на место, иначе я очень рассержусь. Тебе не велено вставать.

Солдон понял, кому он это говорит, и ему стало ещё хуже. Голова закружилась, он откинулся назад, перед глазами всё поплыло. В Ранавире творилось что-то неописуемое.