Серые кардиналы (джен)

— Твою мать! — Уизли позаимствовал мою любимую мантру, обреченно уставившись на сладко посапывающего мужчину, звездой раскинувшегося на столе. — Да что ж это за жизнь-то такая?! — обречённо произнёс он и с силой потёр руками лицо: — У меня вообще что-то может быть, как у всех? Что это за проклятие такое?!

Ни у кого из нас ответа на этот вопрос не было. Ребята потрясенно переводили глаза с Красавчика, оказавшегося мужчиной трудноопределяемого возраста, на безутешного друга.

— Ну сколько можно? — истерично всхлипнул парень. — Почему все шишки постоянно валятся именно на меня, а?

— Тщщщщ… — зашептала Лаванда, присев на подлокотник кресла Рона. — Не все так плохо.

— Да что ты понимаешь? — взорвался парень, сбрасывая с плеча ее руку, — Что ты мне шипишь, как маленькому? Твою мать… — прошептал парень, уткнувшись носом в колени.

Ребята отводили глаза. Финниган беззвучно шевелил губами и потирал сжатую в кулак ладонь, будто готовясь драться за товарища.

— Рон, — позвала Фэй, — ты знаешь откуда у вас появился… он?

— Не знаю... НЕ ЗНАЮ! — рявкнул Рон. — Я ни драккла не знаю!!!

Мы были готовы к истерике. Да, Гарри и Луна узнали о моем плане заранее. Да и как бы я его скрыла, учитывая наши постоянные тренировки по ментальной магии? На нашем уровне, чтоб подключиться друг к другу, нам было необходимо раскрыться. Никто из нас, естественно, не пытался залезть другому в голову дальше необходимого, но тревоги, заботы и настроение, обычно остающиеся на поверхности сознания, при подключении не заметить было просто невозможно. Так что не было ничего удивительного в том, что ребята заметили мой настороженный интерес в отношении Красавчика. А узнав детали и выслушав мои сомнения, они всецело поддержали мое начинание и пообещали помощь в реализации планов.

Поэтому, еще когда парни выкладывали крыса на расписанный рунами пергамент, я погрузилась в транс и начала настраиваться на Уизли, подключаясь к его проекции в ментальном поле. Ребята слаженно присоединились к работе, изо всех сил пытаясь поддерживать состояние друга на максимально стабильном уровне. Проблема была в том что и так легко-раздражимый и эмоциональный подросток, получив очередную пощечину от жизни, контролю поддавался очень плохо.

Когда Рон начал кричать, я поняла, что пассивной поддержки будет недостаточно. Поэтому представила себе, как с дыханием из моих легких вырывается холод, как снежинки оседают на волосах парня, как его кожа покрывается инеем. Я хотела поделиться с ним тем спасительным холодом, что позволял трезво рассуждать мне. Я надеялась, что он сможет сковать и его эмоции. Не насовсем, лишь на время, достаточное, чтоб осознать, что человек на столе не исчезнет. Чтоб осознать, что, как бы ни было тяжело сейчас, то, что мы узнали, что Kрасавчик — анимаг — к лучшему. Что мы вместе, что ситуация под контролем, и мы обязательно придумаем, что делать дальше. Что теперь все действительно в наших руках.

— Красавчика подарили Чарли на день рождения. Он тогда был на третьем курсе или на четвертом… не помню, — немного хрипло сказал Рон. — Чарли передарил его Перси, когда тот поступил в школу. Близнецы его бы не поделили, поэтому, как только я получил письмо из Хогвартса, Перси передал ЭТО мне вместе со своими старыми учебниками и недоношенными мантиями.

— Ты помнишь, кто его подарил? — тихим, сочувствующим голосом спросила Лаванда.

— Лав, мы не на похоронах и мне не пять лет. Пожалуйста, перестань со мной сюсюкать. Раздражает, — прикрыв глаза рукой, проскрипел Рон.

Лаванда, покраснев, подскочила с подлокотника и поспешно вернулась на свое место. Уизли, тем временем, продолжил:

— Кто подарил — не знаю. Знаю только, что ЭТОТ у нас жил почти с моего рождения.

— Ты не один такой, — тихонько вернувшись в реальность, сказала я, — Ни Перси, ни Фред с Джорджем не помнят, кто его подарил. Я спрашивала. И драккл меня раздери, если это похоже на случайность.

Рон поднял на меня взгляд:

— Знаешь, я понимаю, что не твоя вина, что мой крыс оказался анимагом. И умом я понимаю, что мне стоило бы быть тебе благодарным. И я буду. Обязательно. Когда я приду в себя и мы разберемся, что делать с ЭТИМ, я буду очень тебе признателен. Но прямо сейчас мне хочется тебя стукнуть. Поэтому, пожалуйста, ничего не говори и… Просто помолчи и не отсвечивай. Дай мне прийти в себя.

Я, кашлянув, опустила глаза. В Выручай-комнате повисла неприятная тишина.

— И долго мы так сидеть будем? — бесцеремонно прервав неловкое молчание, поинтересовалась Луна, — расплодили мозгошмыгов, а нам еще решать, что с этим делать.

— Неплохо бы узнать, кто это, — помедлив, сказал Дин, и, склонив голову, вгляделся в лицо мужчины.

— Десять лет прошло, — откликнулся Гарри,— мы вряд ли его узнаем, даже если притащим все имеющиеся в библиотеке выпускные альбомы с колдографиями. Надо искать какие-нибудь особые приметы.

— A eсли на руке нет пальца — это особая примета? — жалобно проговорила Парвати, вжавшись в спинку кресла.

Ребята с не вполне здоровым любопытством вскочили с кресел, Дин и Симус даже обошли стол, пытаясь рассмотреть увечную конечность.

— Особее не придумать, — задумчиво проговорил Поттер. — Так, Фэй, вспоминаем вместе, по хронике событий, кто пропал в конце войны?...

— Подожди секунду... — подруга торопливо достала из недр сумки пухлую тетрадь, — Семьдесят девятый, ... Семьдесят девятый, ... — бормотала Фэй, нетерпеливо листая страницы, — Восьмидесятый... Восемьдесят первый! Так, что тут у нас?

Имена пропавших без вести ни о чем нам не говорили. Ребята собирались было все-таки бежать в библиотеку за старыми альманахами, чтоб попытаться найти пропавших по именам и сличить с нашим спящим красавцем, но Луне пришла в голову другая идея.

— Фэй, а зачитай, пожалуйста, список погибших за... Когда у Чарли день рождения?

— В декабре. — отозвался Уизли

— Значит, за ноябрь и декабрь.

Фэй произнесла всего три имени:

— Стэнтон, аврор, погиб при взятии Лестренджей, Самюэлс — та же история. И Петтигрю. Погиб во взрыве, устроенном Сириусом Блэком.

Фэй и Гарри уставились друг на друга: оба чувствовали, что напали на верный след, и осталось сделать всего шаг, чтоб разгадать загадку. Они заговорили одновременно, перебивая и дополняя друг друга, они вспоминали статью из Пророка. Она привлекла их внимание: мало того что там упоминалось, что у Гарри был предатель-крестный, им еще показалось очень странным, что в результате взрыва человек превратился в фарш — весь, кроме мизинца.

Гарри убежал за своим альбомом фотографий — там на паре снимков рядом с его родителями стояли еще три школьных друга отца: тот самый крестный, еще один, имя которого ни Фэй, ни Гарри не смогли вспомнить, но память подсказала, что его звали Ремус Люпин, и, собственно, Питер Петтигрю, с изображением которого мы и собирались сличить спящего мужчину.

— Вот вернется Поттер с колдографиями, мы поймем, правда это мистер Петтигрю или нет. И что дальше? — потерянно спросила Парвати, перебравшаяся в кресло к Лаванде, подальше от изуродованной руки.

— Как что? Это же герой войны! Позовем кого-нибудь из преподавателей, они позовут кого-нибудь из Мунго, — обстоятельно и уверенно начал излагать Дин.

— Ну да, и раскроем всем подряд секрет Выручай-комнаты, подставим Гермиону, которая использовала знания, приобретенные на уроках со Снейпом, чтоб приготовить сонные сухари, привлечем к себе совершенно ненужное внимание и втравим Рона в новый скандал. Бесподобно. Чего же мы ждем, пошли за директором? — саркастично выдала Фэй, перебив друга. Тот уязвленно фыркнул и предложил Фэй придумать что-нибудь получше.

Если он собирался смутить подругу, он просчитался. Фэй, задумчиво рассматривая тело на столе, похоже, вообще не заметила, что к ней обращались. Через пару минут напряженного молчания она решила озвучить свои мысли:

— Знаете, не все так просто в этой истории со взрывом. Понимаете, Гарри до этой статьи не знал даже, что у него есть крестный. Поскольку единственным человеком, который действительно что-то рассказывал Поттеру о родителях, был Хагрид, мы тем же вечером решили забежать к нему на чашку чая. Гарри надеялся, что раз у него есть крестный отец, то найдется и крестная мать. Последнее лето было терпимым, но он бы предпочел провести следующее вдали от родственников-магглов. Крестной мамой Гарри оказалась мама Невилла. Так что здесь был тупик. Зато Хагрид, похоже, слишком щедро разбавил свой чай брэнди и, поминутно сморкаясь в простыню, которую он называл носовым платком, рассказал о той ночи. О ночи после нападения мистера Зло. Это, оказывается, он вытащил Гарри из руин. Он нам довольно подробно пересказал, что тогда происходило и, вот послушайте, как интересно получается. Вот лесничий выносит годовалого Поттера из дома. С неба на летающей машине спускается Сириус Блэк — если верить Пророку, предатель, маньяк, убийца и приспешник мистера Зло — и... вместо того, чтобы добить врагов своего повелителя... обеспокоено спрашивает, как себя чувствует ребенок, и отдает летающую машину Хагриду, чтоб тот как можно скорее отвез Гарри в безопасное место, а сам, рыкнув что-то типа "Убью крысу!", аппарирует в неизвестном направлении. Дальше вы знаете: битва в маггловском Лондоне и посмертная медаль для одного и Азкабан для другого.

Фэй задумчиво выбивала пальцами дробь по подлокотнику, будто снова обдумывая, как такое могло случиться и как настолько гротескная история смогла послужить достаточным основанием для вынесения обвинительного приговора. Спустя пару минут молчания, Фэй добавила:

— Мы с Гарри тогда решили, что хладнокровный мерзкий предатель вряд ли бы себя так повел. Он собирался написать тому другу его отца, который еще был жив и на свободе, Лимпену, кажется, и попросить у тебя Люца, чтоб тот отнес письмо... но случилось нападение на Мэта и... Сами понимаете, не до того стало.

— Моя сестра год изображала из себя наследника Слизерина и выпускала погулять по школе ужас подземелий, а мой крыс — предатель, из-за которого погибли родители Гарри, — Рон безжизненным голосом сделал вывод из рассказа Фэй. — Шикарно. Что-нибудь еще? Мои садовые гномы готовили взятие Гринготса? Родители находятся под Империо Дамблдора? Билл, забравшись в очередную древнюю могилу, попал под воздействие артефакта и теперь, находясь во власти духа какого-нибудь доисторического маньяка, собирается уничтожить мир? Серьезно, если у вас есть еще какие-нибудь интересные новости про мою семью — вы не стесняйтесь, говорите сейчас, пока я спокоен.

Ребята сконфуженно потупились: каждый гадал, что бы сделал он, если бы ему не посчастливилось попасть на место Рона. Такими нас и нашел запыхавшийся Поттер, вломившийся в комнату с альбомом под мышкой. Не обращая внимания на угрюмую атмосферу, он направился к столу, открыл альбом на нужной странице и вгляделся в лицо спящего. Пожалуй, можно было сказать, что время было милосердно и мало сказалось на внешности мужчины. Перед нами в потрепанной мантии абсолютно точно сладко спал Питер Петтигрю.

* * *

Красавчик дрых в гамаке, свесив с края левую заднюю ногу, в специально для него оборудованном углу гостиной Гриффиндора. Такой мирный в ту минуту, парой дней раньше этот крыс заставил нас хорошенько поломать голову.

Узнав о том, кто перед нами, и, принимая во внимание то, что говорила Фэй, оставить все, как было, мы, естественно, не могли. Но что делать с Петтигрю, было непонятно. Ребята пытались придумать что-нибудь путное и предлагали планы один другого нереалистичнее. Пока...

— А он ведь спит, — задумчиво сказала Луна, уставившись мне в глаза.

— Поверхностная фаза? — отреагировала я.

— Давай ко мне, так будет проще, — подтвердила мои догадки подруга.

— А я? — спросил Гарри.

— Нет, не получится, — раздосадовано ответила Луна, под взглядом которой ножки круглого столика медленно вытянулись почти на метр, — на подхвате.

— Извне в подключении. Все равно нужно, чтоб кто-то остался. — мысленно полируя план, подбодрила я Поттера.

Ребята переводили взгляд с Луны на Поттера и на меня, будто следя за мячиком пинг-понга и, поняв, что обсуждение закончилось и мы готовимся начать действовать, Фэй не выдержала:

— Нам кто-нибудь собирается объяснить, какого драккла происходит?

Я собралась с мыслями и, пока Луна напряженно разглядывала альбом с фотографиями, который принес Гарри, обрисовала план.

— У нас есть возможность забраться в чужой сон — это такая особенная способность, которая есть у Луны и недавно проявилась у меня. И да, это большой секрет, о котором никому нельзя говорить. По идее, даже вам, но тут уж ничего не поделаешь. Просто пообещайте не расспрашивать нас о деталях. — Дождавшись недовольных кивков, я продолжила: — Мы сейчас аккуратно усадим мистера Петтигрю в кресло.

Гарри как раз растолковывал Дину, что его кресло было самым подходящим: удобная спинка, позволяющая держать спину; высокие подлокотники, позволяющие зафиксировать спящее тело.

— Усядемся сами и погрузимся в транс. В чужом сне мы мало что сможем сделать, зато мы можем вытащить его в наш сон. Луна в этом разбирается не в пример лучше меня, так что мы уведем его к ней.

Луна все еще раскланивалась с Джеймсом на фотографии, прося его повернуть голову направо и налево, и сосредоточенно корчила ему рожи, которые мужчина на фотографии ответственно повторял, позволяя ей как следует рассмотреть мимику.

— Если мистер Петтигрю не помнит, что он человек, это будет заметно по его сну. В этом случае мы просто уйдем и вместе подумаем, как вернуть ему человеческий облик, не привлекая лишнего внимания к Рону. Если он остается в виде крысы осознанно — это тоже будет понятно по его сну. В таком случае, мы попытаемся вызвать его на откровенность. Вы, думаю, согласитесь, что если мистер Петтигрю и разоткровенничается — то, скорее всего с другом. Мы не знаем, что там случилось, и кто кого предал, но... Папа Гарри погиб. И они были друзьями еще со школы. Если предатель он — Луна под личиной Джеймса Поттера сможет добиться признания. А если нет — мы просто узнаем, что именно случилось, почему он прячется у Рона и что он планирует делать. Мы постараемся вытянуть его в поверхностную фазу сна. Таким образом, вероятнее всего, все то, что мы будем говорить во сне, мы будем повторять и вслух. Так что вы сможете следить за ситуацией. В любом случае, Гарри останется с вами и будет держать с нами связь, чтоб вы могли оперативно среагировать и помочь нам, если это будет нужно.

Тем временем Гарри в компании Невилла и Финнигана транспортировали тело мужчины и усадили его в пожертвованное Дином кресло. Когда положение тела показалось мальчишкам более или менее устойчивым, они придвинули кресло к столу, дополнительно страхуя спящего от падения.

Пора было действовать. Мы с Лавгуд уселись напротив мужчины, взявшись за руки, и медленно погрузились в транс.

В подпространстве Луна, крепко подцепив меня за руку, неслась сквозь молочный туман, где изредка виднелись смутные просветы. Пометавшись туда-сюда, она подлетела к одной из дыр в тумане. В ней, как в окне, мы увидели гостиную Гриффиндора. От той, что я привыкла видеть в реальности, эта отличалась гигантскими размерами. Кресла смотрелись, как горы, камин был похож на огромную пасть огнедышащего дракона. Но не это привлекло наше внимание. Глаза сами собой возвращались к райскому уголку, где было все что нужно для счастья: гамаки, домик набитый пушистой ватой, целый лабиринт веревочных лесенок и несколько блюдец со всевозможными вкусняшками. Правда, у этого великолепия уже был хозяин. Питер беззаботно поднимался по одной из лесенок, опасно балансируя руками. Он явно намеревался добраться до гамака на самой верхушке сооружения.

Луна сильнее сжала мою руку и скользнула в проем. Невидимые, мы подлетели к сооружению. Под гамаком лужей растянулся темный проем перехода, и, когда мужчина, неловко балансируя между лесенкой и провисшей материей уже собирался сделать последний шаг, подруга громко по-разбойничьи свистнула. Петтигрю резко обернулся, потерял равновесие и, взмахнув несколько раз руками, как крыльями, с криком полетел в предупредительно расставленную ловушку. Вслед за ним нырнули и мы.

Вокруг было не просто темно, это была космическая чернота без единого источника света. Только рука, сжимавшая мою руку, напоминала мне о том, где мы, кто мы и что мы собираемся сделать.

— Я усадила его за стол, такой же как тот за которым он сейчас сидит там, так будет проще. Ты на подхвате?

— Да, не стоит на него сразу давить по максимуму. Я всегда могу присоединиться чуть позже. Где мне встать, чтоб меня точно не было видно?

— Садись сюда, ага, — Луна помогла мне усесться и, отпустив мою руку, исчезла.

Слева от меня включился свет. Он спускался треугольником, освещая скупую картину: деревянный стол, и несколько кресел вокруг. На одном из них развалился широко зевающий и потягивающийся мужчина. За его спиной мне почудилось движение. Спустя пару секунд из темноты выступил человек, как две капли воды, похожий на отца Гарри с фотографий. Он медленно подошел к просыпающемуся Питеру и так же молча положил руку ему на плечо.

Питер замер и, как в замедленной съемке, начал поворачивать голову. Луна-Джеймс, сделала еще один шаг, закрывая от меня Петтигрю. Я послала импульс Гарри, предупреждая, что нашего друга может слегка тряхнуть.

Это было не лишним. Питер сначала рванулся неловким движением, чуть не слетев с кресла, потом замер, как кролик перед удавом, а потом, окончательно осознав, кто перед ним, со стоном "Джеймс!" сполз на пол и встал на колени, протягивая руки к лже-Поттеру старшему. Тот прошел мимо мужчины и присел на столешницу, обернувшись к Петтигрю и скрестив руки на груди.

— Джеймс, Мерлин мой... Джеймс, — по лицу Петтигрю покатились слезы, — Джеймс, прости меня, пожалуйста, прости...

Он бы долго еще разводил сырость, но Луна, видимо решившая, что терять весь день на выслушивание бессвязных стенаний она не собирается, подвинула себе кресло, села, облокотившись на колени, и проникновенно спросила:

— За что?

Голос был странным. По крайней мере, для меня было очевидно, что ребенок пытается имитировать голос взрослого мужчины. Петтигрю же, похоже, либо услышал голос Джеймса, либо не придал этой детали значения.

— Джеймс... Мы были идиотами, Джеймс... Я не оправдываюсь, мне нет оправдания. Но мы правда были самонадеянными идиотами. С чего мы решили, что пожиратели будут гоняться за Сириусом? Наш хитроумный план — плевать они на него хотели. Сила была на их стороне и они не собирались вступать в нашу игру. Пока Блэк безумной белкой скакал по Англии, они просто нашли меня и... Ты ведь знаешь, что такое легиллименция? Меня взяли в маггловской бакалейной лавке... И секунду спустя я стоял перед Тем-Которого-Нельзя-Называть. Ради тебя, я думал, что был готов стерпеть все что угодно... Я был готов терпеть и молчать... вот только терпеть ничего не пришлось. Он всего-то направил на меня палочку, и, несколько секунд страшной головной боли спустя, он знал, что им не надо гоняться за Блэком. Он знал, что хранителем был я.

Продолжая сидеть на коленях, Питер обнимал себя руками, слегка покачиваясь в такт словам.

— Я вызывал у них отвращение. "Слабый жалкий слизняк"... Эта психанутая тварь, Трикс, предложила запытать меня, чтоб я выдал вас. Я воспрял духом, думал, что вот он, мой шанс доказать, что я чего-то стою, но мне не дали даже этой малости. — Питер тихонько всхлипнул, — Ты знал, что темная метка — это, как вассальная клятва? Все обеты, данные до нее, теряют свою силу. Непреложный обет, что я дал тебе? Его сожрала змея, высунувшаяся из черепа, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть заклеймил меня, как домашний скот. Я стал рабом. Метке было без разницы, чего я хотел, к чему стремился... Достаточно было приказать и у меня не было выхода, кроме как повиноваться. У меня просто не было выхода, когда Он потребовал провести его к вам... Я — предатель, но я не предавал, я не хотел, Джеймс, правда...

— Сириус? — продолжая сверлить глазами бывшего крыса, направила Луна исповедь Петтигрю.

— Сириус-Сириус... Вечно эта зазнавшаяся самовлюбленная псина, — неприятно ощерившись, огрызнулся Питер. — Зачем ты согласился с его идеей сделать меня хранителем? Как же он тогда сказал? "Никто не поверит, что такую тайну доверили такому ничтожеству". А никому и дела-то не было, кому на самом деле доверили тайну, просто схватили всех, до кого могли дотянуться. Неважно, что дом под Фиделиусом. Для такого волшебника, как Темный Лорд, даже намек на примерное расположение дома был достаточен. Если бы только эта самонадеянная псина не заставила меня остаться в Лондоне, у всех на виду, притворяясь, что я ничего не знаю. "Отвлекающий маневр", как же! Самовлюбленный, самонадеянный кретин! Он, как всегда, посчитал себя умнее всех... Естественно, если за кем погоняться — то за ним! Ан нет, и крысой кто-то заинтересовался. — со странной гордостью выплюнул Петтигрю, но тут же скуксился и, плаксиво сморщившись, с надеждой посмотрел на Луну — Джеймс, ты ведь знаешь, я трус... "Трус со здоровым чувством самосохранения", как говорил Люпин. Я прекрасно понимал, что меня ждет. Метка на руке... Меня с таким украшением и слушать бы никто не стал. А я не хотел в Азкабан. Вот только куда бы меня еще отправили? Я, когда понял, что вас не спасти, решил послать все к Мерлину туда, где солнце никогда не светит, уйти, спрятаться, исчезнуть, будто и не было меня никогда на свете. Вот только эта упрямая псина взяла след. Он гонял меня по Англии почти неделю. Тебя было не спасти, Джеймс, — оправдываясь, повторил Питер. — А его... его я спасать не собирался. Он нашел меня, когда я собирал вещи, чтоб навсегда покинуть остров. Я понял, что либо сдохну, либо выкручусь... Крысы, если их загнать в угол — опасные противники... Я не льстил себя надеждой победить, я знал, что у меня это не получится... Поэтому я взял свое хитростью. После нескольких прыжков-аппараций, я вывел его в маггловский Лондон. Встал перед газовыми трубами, чтоб, когда в меня полетит так любимая Сириусом Бомбарда, я смог бы создать себе прикрытие для отступления... Единственное, что было хорошего в Блэке — его предсказуемость. Заклятие полетело, как по расписанию. Я отсек себе палец, обернулся крысой и прошмыгнул в водосток за секунду до взрыва.

К концу исповеди мне пришел импульс от Луны. Она считала, что в роли Джеймса, по идее, добилась всех откровений, которых могла. То, что касалось ее, а точнее, Джеймса, было разобрано и озвучено. Для того, чтобы расспросить мужчину о том, что происходило дальше, его целях и намерениях на будущее, нужен был второй персонаж. Я представила, как формы моего лица плывут, изменяясь, как волосы становятся короче и приобретают яркий рыжий цвет. Передо мной появилось небольшое зеркало, в котором я смогла осмотреть себя и убедиться, что образ Рона в полной мере соответствовал оригиналу.

Выдохнув, как перед прыжком в воду, я поднялась со своего места и решительно шагнула в сферу света.

— Если ты хотел сбежать, почему не сбежал? Почему ты используешь мою семью как прикрытие? Мы ведь и правда тебя любим, за что ты так с нами поступаешь? Что мы тебе сделали плохого?

Петтигрю резко обернулся на голос. Его губы дрожали, похоже, он снова собирался разреветься.

— Рон... мой маленький Рон... — наконец произнес он тонким голосом, — я не выбирал. Знаешь, с анимагами такое бывает. Если ты когда-нибудь откроешь у себя ани-форму, запомни: никогда не оборачивайся, если тебя переполняют эмоции. Чуть слабины и твой внутренний зверь возьмет верх. Меня мучили угрызения совести, к ним добавился болевой шок, добавь туда же искреннее желание выжить во что бы то ни стало... Я потерялся и Хвост взял верх. Так меня называли в крысиной форме. Я только чувствовал, что могу положиться на крыса, чтоб тот смог вывести нас из канализации, зализать рану, унести нас подальше и отключился. Когда я очнулся, меня держали поперек туловища и совали под нос тебе, еще одиннадцатилетнему парню. Я затаился. Решил, что для начала надо хотя бы понять что происходит. Ты не обрадовался подарку, но честно защищал меня от близнецов, и ухаживал за мной, как мог... Я не хотел тебя обманывать, даже собирался сбежать, но... ты поехал в Хогвартс и там, в вагоне Хогвартс-Экспресса, я увидел твоего сына, Джеймс... Он так на тебя похож... и я решил, что останусь. Тем более, что когда мы приехали, я почувствовал, что Хозяин — рядом, но он слаб и не сможет ни почувствовать меня, ни призвать. Я подумал, что смогу попробовать вам помочь: и тебе, Рон, и Гарри... Я мало что мог, но... я думал, что и крыса может пригодится... А потом Хозяин исчез. Я задышал спокойнее, втянулся в рутину, шастал по башне... пока... эта наглая девчонка не заставила тебя увидеть во мне что-то полезное. Чего уж там, благодаря ей, я смог, не таясь, вести себя не как тупое животное, а почти как человек. Знаешь, Джеймс, даже с тобой в школе, я не был так счастлив, как сейчас. Меня наконец-то оценили. Пусть как крысу, не важно. Меня полюбили! — с гордостью и улыбкой, осветившей лицо, сказал Питер. — Знаешь, как они меня назвали? Красавчик! Это меня-то, — он усмехнулся, — Знаешь, будь на то моя воля, я бы навсегда остался крысой. Забыл бы, что я когда-то был человеком и навсегда остался бы любимцем Гриффиндора...

— Ты правда этого хочешь? — спросила я прищурившись.

— Больше всего на свете, — с надеждой уставился на меня крыс.

— А если твой хозяин вернется?... — намекнула я.

Крыс поник. Метка все еще была на его руке и, по идее, хозяин, если бы он смог вернуться, вполне мог бы призвать слугу. И, случись такое, понимание того, что у бедняжки "не было выбора, кроме повиновения", стало бы слабым утешением.

— Сейчас его нет. Это сильно ослабило метку. Я чувствую. Он сделал меня своим рабом... Но... если я откажусь от себя, если я поклянусь тебе в верности... — рвано, будто думая вслух бормотал Питер,— если я добровольно отдам тебе свою жизнь, он ничего не сможет сделать. Он заклеймил мое тело, но, пока его нет и он не может вмешаться, я могу по собственному желанию выбрать себе другого властителя, которому поклянусь в верности единственным, что у меня осталось своего: моей душой. И если он попытается позвать меня... что ж... клятвы вступят в конфликт и меня это, скорее всего, убьет. Но так я, хотя бы, не смогу тебе навредить.

Я сигнализировала Гарри, что действие вступило в самую щекотливую фазу и, как могла, объяснила, что требовалось сделать в реальности. Получив ответный отклик, значивший, что меня поняли и ребята ищут требуемые предметы, я подошла ближе к мужчине.

— И ты пойдешь на это? Ради нас? Ради меня, ради Гарри и ради памяти Джеймса? — строго спросила я.

— Не задумываясь, — с готовностью ответил Питер, жадно заглядывая мне в глаза.

— Ты откажешься от своей жизни до... прошлого года, когда Гермиона дала тебе возможность демонстрировать осознанное поведение?

— Я только этого и хочу, — жарко подтвердил Петтигрю.

— Ты будешь воспринимать себя как крысу. Очень умную крысу, преданную семье Уизли? И забудешь, что когда-то ты был человеком?

— Чем меньше во мне останется от Питера, тем лучше сработает клятва, — ответил мужчина, протягивая мне руку.

— Хорошо, — серьезно кивнула я, — Но у меня будет одно условие. Мне нужна твоя помощь, чтобы оправдать Сириуса. — я подняла руку, прерывая готовые сорваться с губ Петтигрю возражения. — Что бы ты не думал о нем лично, во-первых, ты знаешь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернется, и тогда нам потребуется вся помощь, которую можно получить. Во-вторых, если ты не в курсе, Гарри живет с родственниками его мамы. И ему там приходится несладко. Каким бы отвратным человеком ты не считал Блэка, по крайней мере, с ним Гарри не будет голодать. — Луна покачала головой, осуждающе глядя на Петтигрю. Даже не моих слов, одного этого взгляда было достаточно, чтоб Питер сдался.

— Чем я могу помочь? — обреченно спросил он.

— Ты напишешь письмо, где объяснишь, что случилось. Ты расскажешь в этом письме, как вы договорились, что хранителем станешь ты, и как потом тебя схватили Пожиратели, и как Тот-Кого-Нельзя-Называть тебя заклеймил против твоей воли. Ты скажешь, что сожалеешь о том, что случилось.

— Должен ли я говорить о том, что я сбежал и что я жив? — я поняла, что мужчина сдался и послала импульс Поттеру, чтобы ребята подготовили пергамент и перо с чернилами. Луна, так же как и я, державшая контакт с Гарри, заставила проявиться на столе листок и писчие принадлежности — точные копии тех, что подложили Питеру в реальности.

— Нет. После того, как ты напишешь письмо, я приму твою клятву. И Питер Петтигрю исчезнет. Останется умный крыс по имени Красавчик, которого так любит весь Гриффиндор. И Блэк, который в восемьдесят первом убил предателя.

Мужчина решительно кивнул, подвинул к себе листок и начал писать. Пару минут спустя он протянул мне пергамент. Я пробежала его глазами. Да, Петтигрю не удержался и Блэк в его описании выглядел не слишком приятным типом. Но так было даже лучше, это делало историю правдоподобнее. Я растянула губы в улыбке, надеясь, что она выглядела подбадривающе и похоже на улыбку Рона, положив руку на плечо мужчины, искренне произнесла:

— Спасибо. А теперь — что нужно говорить?

— Джеймс, твоя палочка с тобой? — спросил Питер.

Луна, не задумываясь, достала из рукава палочку. К счастью, она не зря листала альбом и успела рассмотреть и ее.

— Хорошо. Теперь ты, Рон. Ты должен сказать...

Я напряглась, максимально четко транслируя слова Питера. Это был глубокий странный транс. Мне было необходимо скоординировать свои действия во сне с действиями Рона в реальности. Чтобы слова клятвы звучали одновременно, чтобы Поттер, одновременно с Луной в образе Джеймса, проговорили ритуальную фразу призвания магии в свидетели клятвы и одновременно опустили палочки на сомкнутые руки. Реальность расслоилась. Я одновременно видела и Петтигрю, застывшего в коленопреклоненной позе, протягивающего мне руку и, как сквозь серое марево, напряженных друзей, застывших вокруг спящего мужчины, протягивающего руку Рону.

По окончании клятвы Петтигрю, ставший теперь уже окончательно просто Красавчиком, принял форму крыса. Мы с Луной еще раз поблагодарили его и, по велению Лавгуд, свет медленно погас, возвращая анимага в обычный сон.

Первое, что я услышала, вернувшись в реальность было добродушное и человеколюбивое предложение Поттера свернуть крысу голову.

— Не трожь. — все еще скованный моим холодом, спокойно ответил Рон, — Это его искупление. Ты же слышал. Он не выбирал. К тому же, он теперь принадлежит мне. От и до. И я несу за него ответственность. Поэтому его никто не тронет. Кроме меня.

Гарри, насупившись, отошел к окну. Фэй пошла за ним, и встав у него за плечом, начала ему что-то шептать.

— И вы все запомните, что теперь Красавчик — крыса, просто очень умное животное. Вам не за что ему мстить и не в чем его обвинять. Пусть это будет сложно, но вы должны притвориться, будто ничего этого не было.

Финниган недоверчиво хмыкнул, заставив Рона поднять на него взгляд:

— НЕ БЫЛО, я сказал. Мы все вместе постараемся сделать так, чтобы никто ни о чем не догадался. Пообещайте.

— А это, кстати, мысль! — беззаботно откликнулась Луна, — Не обязательно приносить Непреложный обет или клясться, но мы можем просто от всего сердца пообещать забыть о том, что крыса Рона была не совсем крысой. Какая разница, что было раньше? Сейчас все по-другому, — легко улыбнулась она, подмигнув Рону и вызвав у него неуверенную ответную улыбку, — если правда этого захотеть, магия нам поможет!

Мы все обернулись к Поттеру. По сути, именно от него зависело, что мы решим и чем закончится эта история. Гарри тяжело вздохнул, бросил быстрый взгляд на Фэй и выдавил:

— Ладно, будь по вашему.