Перекресток ветров судьбы (гет)

Когда Руби выпорхнула из кармана и начала нарезать круги вокруг ее головы, Рин устало помассировала переносицу и печально вздохнула. Зная, что сопротивление бесполезно, она направилась ближе к центру класса, чтобы все могли ее видеть.

— Урок почти закончен. Домашнее задание: продолжайте практиковаться с этим кругом, если вы еще не смогли его успешно активировать и для закрепления результата. Помните, я буду оценивать работу всей команды, так что вам стоит помогать своим менее успешным товарищам. Кроме того, в дополнение к этому вам нужно приступить к изучению чар Формам Ликуорис. Мне сообщили, что эти чары изучают на старших курсах, поэтому советую обратиться за консультацией к учащимся последних лет и профессорам.

Заметив паузу в ее речи, Руби остановила свой полет и зависла с права от Рин, материализовав свою длинную рукоять.

— Позвольте представить вам мою…палочку, Калейдожезл Рубин.

— Привет-привет! — радостно приветствовала Руби, изгибая рукоять и маша одним крылом.

— Это ваша палочка?! — воскликнула Амбридж.

— Конечно! — пискнула Руби, вертясь в воздухе.

— Но… палочки не разговаривают.

— Конечно я говорю, — возмущенно постановила Руби, подлетев к розовой ведьме. — Пожалуйста, не применяйте стандарты своих третьесортных Мистических знаков к чему-то столь замечательному и великолепному, как…

Палочка вдруг на секунду замерла. А в следующее мгновение резко дернулась в другом направлении и затормозила перед одной конкретной женщиной.

Все наблюдали за этим, затаив дыхание.

— Привет вам, Минерва МакГонагалл! Вы случайно не хотите стать седзе?

Рин и Сакура синхронно взметнули руки и впечатали их в свои лица, прикрыв глаза.

— Седзе? — сухо переспросила шестидесятилетняя ведьма.

— Да! Милая и прекрасная седзе, что борется со злом во имя любви и справедливости! — пафосно возвестила Руби, изгибая себя всеми возможными способами. — Чтобы принять этот магический контракт, просто возьмитесь за мою рукоять и высвободите великую силу! Вместе мы достигнем пика в ошеломляющей кульминации и УРРКК…

Рин схватила жезл за рукоять и направилась к своему столу. Она хлопнула палочку в центр пергамента с преобразующем кругом и высыпала на Руби весь кварц, оставшийся в коробке. Продолжая удерживать верещащий артефакт, Тосака активировала рисунок.

— Подожди! Извиняюсь! Пощады!

Маг проигнорировала ее, продолжая вливать в круг прану.

— Сдаюсь! Перемирие! Мы объявляем прекращение огня!

Пробившись через кучу кварца, Руби вытянула вверх крыло, на конце которого развевался маленький белый флаг. Рин продолжала творить свою Мистерию, совершенно не обращая внимания на всемирно известный знак перемирия.

— За что, хозяйка?! За что?! — завывала палочка.

Вскоре Руби была полностью заключена в монолитный блок кварца. Переведя дух, Рин обернулась к ошеломленно пялящимся на нее зрителям. Оглядев их, девушка сделала единственное, что приходило в голову.

— Все свободны! — объявила Рин с напускной жизнерадостностью.

* * *

— Рон уже спит?

Гарри повернулся на голос. Невилл только что зашел в их общую спальню и обнаружил, что рыжий сосед валяется на кровати, уткнувшись в подушку. Еще во время летних практик по Окклюменции у них вошло в привычку отдыхать после тренировок, чтобы очистить голову. Воздействие друг на друга легилименцией имело тяжелое влияние. После каждого такого случая ребятам требовалось некоторое время без лишних контактов друг с другом, чтобы прийти в себя.

— Нет, у него просто разболелась голова, — ответил Гарри. Только озвучив это, он осознал, что такую отговорку нельзя будет использовать для постоянно повторяющихся событий.

— Понятно, — прошептал Невилл, стараясь не мешать Уизли. Тихо пройдя к своей кровати, он приступил к уходу за своим странным кактусом.

Решив, что подумает об альтернативных отговорках позже, Гарри вернулся к разбору своих книг и пергаментов. На домашнее задание уже почти не осталось времени. Скоро они пойдут на ужин, а сразу после его ждет урок окклюменции со Снейпом.

Просто восторг.

Гарри покосился на угол своего чемодана, где хранилась основная причина того, почему он должен изучать это мутное волшебство.

* * *

20 июля 1995, суббота.

Волшебный мир.

— Полагаю, Гарри, ты хочешь знать, почему я прошу тебя забрать шар с пророчеством себе, — произнес Дамблдор. Они находились в одной из комнат родового гнезда Блэков. Ранее в тот же день они посетили зал пророчеств в Отделе тайн и забрали вышеупомянутый шар.

— Я немного удивлен, — признался Гарри. С тех пор, как директор познакомил его с мадам Боунс, прошло два дня. Учитывая то, о чем они тогда говорили, было весьма неожиданно получить в собственные руки полную копию этого проклятого пророчества.

— Есть три причины, — сказал старый волшебник. — Первая и самая простая: это вопрос безопасности. Тут дело не только в тебе, но скорее в самом факте изъятия его из Отдела тайн. Ведь к шару очень легко получить доступ. Поэтому мало что мешает Волан-де-Морту проникнуть в зал под покровом ночи и забрать его. И это если игнорировать возможность применения оборотного зелья.

Гарри понятливо кивнул.

— Вот почему на фальшивом шаре, что мы там оставили, есть несколько очень интересных чар, — добавил директор.

— Постойте, так это ловушка?

— Да, но не слишком скрытая или опасная. Понимаешь, сейчас Волан-де-Морт не желает раскрывать своего возвращения, поэтому он, скорее всего, попытается взять пророчество чужими руками.

— Вы говорите о Пожирателях смерти?

Дамблдор задумчиво посмотрел вдаль, поглаживая бороду. Когда он, наконец, снова заговорил, тишина уже почти начала действовать Гарри на нервы:

— Ты помнишь описание стандартной защиты, стоящей на пророчествах?

— Да. Их может брать только тот, о ком в них говорится.

Вместо пояснения своих мыслей на этот счет Дамблдор просто смотрел на мальчика своими поблескивающими глазами. Этот ожидающий взгляд заставлял Гарри немного нервничать. Очевидно, что директор хочет, чтобы он сделал собственные выводы.

— Империус и портал? — в конце концов, озвучил он свое предположение.

— Хорошее замечание, хотя существует гораздо более простой способ, — сказал Дамблдор, и взмахнул палочкой. — Инаниматус Коньюрус, — чуть в стороне возник деревянный ящик с квоффлом. — Вингардиум Левиоса, — мяч вспарил вверх.

— Вы что, хотите сказать, что шар можно было забрать просто с помощью магии? — недоверчиво спросил Гарри.

— Помнишь, что мисс Грейнджер говорила о волшебниках, верно? — спросил старик с долей веселья в голосе. — В любом случае, не думаю, что нам стоит зацикливаться на безопасности. Вторая причина тоже проста, но, полагаю, несколько неприятна. Шар должен находиться в твоих руках на случай моей смерти.

Гарри уставился на директора, уронив челюсть от потрясения.

— В прошлом году у Барти Крауча-младшего было множество возможностей убить меня. Честно говоря, мне совершенно невдомек, почему он этого не сделал, так что сейчас я просто рад тому, что выжил, — произнес Дамблдор. В его голосе сквозила усталость. — Суть в том, что я прекрасно осознаю, что смертен. На самом деле, я считаю, что любой, кто верит в свое бессмертие, просто слишком слаб, чтобы признать реальность.

Мальчик смущенно отвел взгляд, уставившись в пол. Он совершенно не знал, что на это можно ответить.

— И наконец, третья причина: отдавая тебе шар, я выказываю свое доверие.

Гарри вскинул голову.

— Я говорил еще в июне, что ты проявил храбрость, достойную людей, погибших в прошлую войну с Волан-де-Мортом. Это не было просто комплиментом; я верю в свои слова. Если ты сочтешь, что я ошибаюсь, заставляя тебя учиться окклюменции, ты можешь пойти против моей воли и использовать шар. Выбор останется за тобой. Так ты будешь уверен, что я тебя ни к чему не принуждаю.

* * *

Ужин.

Когда Гарри и его друзья вошли в Большой зал, их глазам предстал профессор Флитвик, сидящий за гриффиндорским столом. Даже после вчерашнего предупреждения директора эта картина заставила их на секунду замереть. Учителя чар любили все ученики, так что Гермиона быстро сориентировалась и повела их к свободным местам возле него, по дороге продолжая свой рассказ о первом уроке по преобразованию элементов.

— И ее палочка разговаривает! — взволнованно воскликнула она.

— Ну и что? — спросил Рон, занимая свое место.

— Ты совсем не впечатлен этим? — спросила Гермиона, возмущенно глядя на рыжего.

— Почему это должно впечатлять? Шахматы говорят. Мое зеркало говорит. Портреты говорят. Блин, даже тупые садовые гномы и то говорят. Я каждое лето слушаю болтовню этих проклятых вредителей.

— Ну, знаешь, Рон, Рубин явно гораздо умнее, чем гномы.

— Серьезно? — встрял Гарри, отвлекшись от наполнения своей тарелки. — Что она сказала или сделала?

Гермиона открыла рот, но на мгновение замерла, смущенно отвела взгляд и кашлянула в кулак.

— Эм, неважно, — пробормотала она.

Гарри с Роном переглянулись, а потом уставились на свою подругу с неподдельным интересом.

— Гм… Рубин сделала несколько неуместное замечание в адрес профессора МакГонагалл, — произнесла девушка, поняв, что сопротивление бесполезно.

— «Неуместное» говоришь? — в один голос протянули Фред и Джордж, присоединяясь к беседе.

Оглядываясь по сторонам, Гермиона осознала, что говорила слишком громко, и это привлекло внимание окружающих. Среди них был и профессор чар, который сейчас весело смотрел на нее.

— Не стоит обсуждать это на ужине, — пробормотала она, из последних сил стараясь обойти неудобную тему.

— Ах, не волнуйтесь, мисс Грейнджер, вы можете рассказать всем, что видели и слышали, — неожиданно произнес Флитвик. — Уверен, что скоро об этом и так узнает вся школа. Пусть лучше историю расскажет кто-то с хорошей памятью.

— Кому нужны рассказы, если я могу просто всем все показать?

Веселый голосок привлек внимание всех присутствующих. Руби неспешно порхала вокруг профессора Тосаки, пребывая в своей компактной форме, без рукояти. Те из учеников, что были свидетелями недавнего заключения палочки в кусок кварца, немного удивились, увидев ее на свободе.

— Да? А как вы это сделаете? — с любопытством спросил профессор чар.

— А вот так! — заявила Руби, ко всеобщему шоку вытянув из себя видеопроектор. Мгновение спустя на каменной стене появилось большое изображение лица профессора МакГонагалл.

— Привет вам, Минерва МакГонагалл! Вы случайно не хотите стать седзе? — громкости и чистоте звука из маготехнологических динамиков Калейдожезла мог обзаводиться любой звукорежиссер.

Короче говоря, все в Большом зале слышали это ясно и четко.

Прежде чем запись пошла дальше, профессор Тосака схватила свою распоясавшуюся палочку.

— Руби. Что я тебе говорила о третировании наших глубокоуважаемых хозяев?

— Но он же сам напрашивался! Я просто выполнила его желание.

— Думаю, ты уже достаточно похвасталась своими способностями. Не нужно еще больше раздражать профессора МакГонагалл.

— Эх, жаль, из нее бы вышла отличная седзе, — сокрушенно пробухтела Руби, убирая проектор.

* * *

— Должен согласиться. Чем бы ни была эта седзе, я уверен, вы были бы прекрасны в этой роли.

— Ох, лучше помолчите, Альбус.

* * *

— Как… как у вас внутри может быть видеопроектор?

— Вы Гермиона Грейнджер, верно? — уточнила Рин. — Руби обладает множеством встроенных функций, — начала пояснять она, дождавшись кивка. — Запись и воспроизведение аудио и видео, ежедневник, связь, навигация, беспроводной доступ в Интернет. По правде говоря, я еще не изучила все ее возможности.

— Хозяйке плохо дается работа с техникой.

— А ну-ка цыц!

— …а еще Хозяйка очень строгая.

Рин перевела взгляд на Флитвика, который сидел напротив того места, где она стояла.

— Как насчет того, чтобы возобновить нашу беседу о беспалочковой и невербальной магии? — спросила она.

— Конечно! — с энтузиазмом ответил профессор. — Пожалуйста, присаживайтесь.

— О, вот оно что! — вдруг воскликнула Гермиона. Когда взгляды окружающих скрестились на ней, она тут же покраснела. Как она могла так невежливо перебить учителей?

— Что такое, мисс Грейнджер? — спросила Рин, решив проявить снисхождение.

— Мм, у меня возникло предположение, что у Руби внутри есть защитный круг, как в демонстрации мистера Эмии, — смутившись еще сильнее, ответила ученица. — Поэтому ее электронные компоненты могут работать в Хогвартсе, да?

— Не-а! Я работаю на магии, — ответила палочка. — Ну и, конечно, на любви со справедливостью, но в основном на магии.

— Ой. Это… впечатляет еще больше. Извините, что помешала, — когда преподаватели отвернулись, девушка повернулась к своему рыжему другу и веско произнесла: — Видишь Рон, Руби намного умнее садовых гномов.

— Что? — возмущенно воскликнула Руби. — Кто смеет сравнивать меня с садовыми гномами?!

Близнецы Уизли тут же указали пальцами на своего брата.

— Делайте с ним, что хотите.

— Да, у нас полно других братьев, одним больше, одним меньше, не велика потеря.

— Стойте-стойте! — затараторил Рон, пытаясь успокоить разумный артефакт, внезапно повисший прямо перед его носом. — Просто узнав о том, что вы говорите, я сказал, что эти надоедливые вредители тоже могут говорить, вот и все.

Палочка полетела обратно к хозяйке.

— Хозяйка! Я требую, чтобы ты немедленно вызвала этого волшебника на дуэль в защиту моей чести! Сравнение великолепной меня с такими вещами не может остаться без наказания!

Рин одарила свой Мистический знак блеклым взглядом.

— Ты хоть знаешь, что такое садовый гном?

— Нет, — призналась Руби.

Маг повернулась к рыжему ученику.

— Так значит, садовые гномы умеют говорить?

— Ну да.

— И они раздражают?

— Да.

— Они слушаются ваших приказов?

— Что? Конечно нет.

— Вам иногда хочется, чтобы они просто исчезли и перестали портить вам жизнь?

—Эм, да. Постоянно.

Рин отвернулась и многозначительно посмотрела на Руби.

— Хозяйка, так жестока, — печально засопела палочка. Несмотря на то, что у нее не было лица, поникшие крылья прекрасно демонстрировали ее эмоции.

— Кхм, — Флитвик кашлянул, чтобы привлечь внимание. — Профессор Тосака, вы не возражаете, если я спрошу, почему вы не использовали свою палочку на демонстрациях? Или точнее, почему до сегодняшнего дня мы вообще не видели вашу палочку?

— Прежде всего, потому что она обладает собственным разумом, и этот разум, в лучшем случае, совершенно не зрел.

— Очень, очень жестока.

— Кроме того, это было бы нечестно.

— Хм? Как так?

Пауза.

Черт.

Рин мысленно прокляла свою так не вовремя расслабившуюся паранойю. Руби была их козырем, нельзя так просто раскрывать ее возможности. Хотя, стоп, у ее слов есть и альтернативное толкование, кроме очевидного предположения о мощи «палочки». Калейдожезл принадлежит Зелретчу, а не ей. Таким образом, его использование будет сродни мухлежу.

— Все потому что я совершенно невероятна.

…Или Руби как обычно все испортит.

— Так что, если она будет использовать меня, все остальное будет просто пшик.

— Ах, так вы считаете себя легендарной Бузинной палочкой? — спросил Флитвик, снисходительно улыбнувшись артефакту.

Руби, повернулась на бок, создавая впечатление, что она склонила голову.

— А ваша Бузинная палочка может сбежать из кварцевой тюрьмы?

Старик удивленно заморгал.

— Хм, признаться, я полагаю, нет, не может.

— Тогда очевидно, что я куда более невероятна. И если деревянный ширпотреб, что вы тут используете, говорит о ее внешности, то я еще и намного красивее.

— Ну что ж, если смотреть на это так, то мне нечего вам возразить.

— Вы не могли бы немного подробнее пояснить то, о чем сейчас говорили? — спросила Рин, стараясь отвлечь общее внимание от мощи Руби. — Что за Бузинная палочка?

— Ах, это просто детская сказка о палочке, которую невозможно победить, — ответил Флитвик. — Многие пытались найти это сокровище, но в этой истории очень сложно отличить правду от вымысла. Так что мы даже не можем точно сказать, существовала ли она вообще.

Рин вскинула бровь.

— Ну, тогда давайте отложим детские сказки и вернемся к актуальной магической теории.

* * *

Вечером того же дня Гарри возвращался в гостиную факультета, страдая от жуткой головной боли. Ему не терпелось прилечь, чтобы хоть немного оправиться от снейповской окклюменции.

Как он и ожидал, урок прошел плохо.

Летние занятия с Грюмом тоже не отличались мягкостью, но по крайней мерее в действиях старого аврора не чувствовалось лютой злобы и презрения. А вот об уроках Снейпа того же сказать было нельзя. Хотя, по правде, Гарри ожидал, что все пройдет хуже. Ему даже удалось обнаружить и парировать беспалочковую, невербальную атаку легилименцией.

Он всеми фибрами своего подросткового отрицания реальности, старался игнорировать тот факт что это была чертова невербальная и беспалочковая легилименция!

Тем не менее, все изменилось, когда Снейп все же соизволил взять свою палочку. Несмотря на ежедневные тренировки с Грозным Глазом в течение месяца, Гарри не удалось удержать профессора за пределами своего разума. За пробоем его куцых щитов последовал целый час полный неудач, унижений и мигрени. Хотя ради справедливости нужно сказать, что в конце концов ему все же удалось выдворить зельевара из своей головы, но это потребовало много времени и усилий. А тонны насмешек, изливающиеся из этого сальноволосого урода все то время, пока Гарри пытался защититься, совсем не способствовали наслаждению хоть и маленьким, но успехом. Да и сами попытки из-за них сильно страдали.

— Мистер Поттер? Вы в порядке?

Гарри оглянулся на голос и обнаружил неподалеку профессора Мато.

— Я в порядке.

Женщина задумчиво посмотрела на него, чуть склонив голову набок.

— Понимаю, — в конце концов, ответила она загадочным тоном.

— Понимаете?

— Да. Мне знаком тон вашего «я в порядке». Я знаю кое-кого, кто точно так же говорит, что в порядке, когда он совсем не в порядке.

Мальчик на мгновение замер, не зная, как на это реагировать. Некоторое время в коридоре стояла тишина.

К счастью, профессор не стала затягивать неловкое молчание.

— Вы задали очень интересный вопрос на демонстрационной лекции.

Гарри задумался над тем, что на это ответить. Вообще тот его вопрос о воскрешении привел к некоторому изменению в поведении школьников. Большинство просто стало как-то странно на него коситься. Например, Симус, который после ссоры начал просто игнорировать его и Рона, теперь, когда новые учителя рассказали о Прикосновении Небес, иногда просто смотрел на него без выражения.

— Спасибо, — смущенно ответил Гарри. Он был не совсем уверен в том, что это правильная реакция.

— Я полагаю, вы возвращаетесь с вашего дополнительного урока по зельям, верно? — спросила мисс Мато, мягко улыбнувшись.

— Да. Просто иду в гостиную, — на автомате сказал он.

Уголки ее губ чуть приподнялись.

— Где ваш комплект зельевара?

В очередной раз за эту встречу Гарри застыл на месте.

— Понимаю, — повторила она тем же тоном. — Желаю вам удачно провести остаток вечера, мистер Поттер, — сказала профессор и продолжила свой путь.

Гарри не знал, что и думать об этом разговоре.

* * *

Поздней ночью пара иномирян растянулась на футоне, наслаждаясь послевкусием оргазма.

Сакура лежала рядом с Широ, обнимая его мускулистый торс, а он нежно поглаживал ее побелевшие волосы. Его пальцы двинулись ниже к ее плечу и неспешно начали двигаться по красным узорам, что проявлялись на ее коже, когда она переходила в темную форму.

Проклятый Зокен.

Старый червь имплантировал осколки Граалей, оставшиеся после четвертой и пятой попытки провести ритуал, в тело своей приемной внучки. Из-за хаотичных эффектов от взаимодействия осколков двух Граалей и призыва Слуги вне войны, состояние Сакуры было совершенно непредсказуемо. Обычно благодаря осколкам она обладала изобилием праны, но иногда ее тело начинало требовать чужой праны. В другое время ей требовался просто секс. Предсказать проявление тех или иных симптомов было в принципе невозможно. И в дополнение к этому существовало тонкое воздействие Ангра Майнью на ее личность.

К сожалению, ее лечение было вне досягаемости способностей Рин и Широ. Разрушитель правил вроде работал, но временно и не всегда. Поэтому им пришлось воспользоваться вторым из наилучших доступных вариантов решения проблемы.

Секс. Много-много секса.

Это заняло некоторое время, но в итоге Сакура научилась полностью переходить в темную форму, не теряя рассудок. Тем не менее, в процессе у нее проявлялись некоторые садистские наклонности.

В таком состоянии она, как правило, обладала невероятным запасом праны, широким потоком льющимся из осколков Граалей. Будучи, как и все маги, очень практичным человеком, Рин предложила сестре переносить избыток энергии в драгоценности, Азот-кинжалы, Райдер и Широ через прана-ритуал.

Когда же ей самой требовалась прана, она снова исполняла с Широ тантрический ритуал с той лишь разницей, что сила текла в обратном направлении. Или если он по каким-то причинам был недоступен — обычно, когда он играл в героя, — у нее всегда был доступ к кинжалам и драгоценностям в качестве резервного источника.

Что же касается садистских наклонностей… ну, существовала целая сексуальная субкультура, что позволяла Сакуре удовлетворить эти желания без излишнего членовредительства. К тому же, у Широ был Авалон.

Последствия двух последних частей не нуждаются в пояснениях.

В общем, благодаря регуляции хаотичных порывов и контролируемым переходам в темную форму, шансы ее невольной активации сводились к минимуму. Кроме того, так она могла помочь Широ, который теперь постоянно держал в резерве два Азот-кинжала, содержащих прану, которую он регулярно получал от сестер. Это позволяло ему повысить свою эффективность и живучесть, когда он шел делать что-то героическое… и, скорее всего, глупое.

Несмотря на то, что она, вероятно, оставалась бомбой замедленного действия, Сакура втайне была вполне довольна сложившейся ситуацией. Так она хоть немного отплатит Широ за спасение, и он ни под каким предлогом не мог от этого отказаться.

Из их общей спальни раздался прерывистый стон наслаждения.

Они несколько мгновений смотрели друг другу глаза, прежде чем разорвали контакт с веселыми улыбками. Завершив свой ежевечерний ритуал добавлением избытка праны в Мистические знаки, они присоединились к остальным путешественникам на общей кровати.