Ведьма-сквиб (гет)

Несмотря на установку вблизи дома Маяка Фароса, Петунья побаивалась пока самостоятельно перемещаться с помощью рунной магии, поэтому до Хардангера она отправилась международным портключом. Дамблдор встретил ее недалеко от дома, служившего отправной точкой, выдал краткие инструкции, принял приторно-сладкое домашнее печенье и поспешил по своим делам.

«Странный он какой-то, дерганный. И велеречивость куда-то делась».

Мысль была мимолетной, Петунье не терпелось посмотреть Норвегию вблизи. В бытность свою миссис Дурсль ей не доводилось бывать нигде за границей (если не считать краткого визита в Нормандию), да и вообще все в семье были изрядными домоседами. Но по телевизору бывали интересные передачи про красоты других стран, в том числе про Норвегию. И хотя обычно она ее мало трогала северная природа, но уходящие в воду отвесные скалы, покрытые густой растительностью и увенчанные снежными шапками, не могли оставить никого равнодушным.

После недолгого слезного прощания с родными Петунья крепко схватилась за ручку чемодана и активировала портключ. Большинство пространственников при создании портключей чертили стабилизирующие руны, уменьшающие неприятные ощущения при перемещении, и сопутствующее отсутствие тошноты и головокружения считалось показателем мастерства руниста. Что ж, Петунье с порталом не повезло, Дамблдор, по всей видимости, предпочел сэкономить.

«Интересно, он просто прижимистый или так ненавязчиво пытается меня подтолкнуть к самостоятельному перемещению?»

Сумасшедшее мельтешение картинок стабилизировалось в огромную пещеру с небольшим озерцом посередине. Это был основной перевалочный пункт международного перемещения — пещера Краллтумагне. Спрятанная в глубине огромной скалы, одиноко возвышающейся в Северном море, она служила еще викингам и с тех пор почти не изменилась. Гладь воды была темной и спокойной, сталактиты поражали размерами и формой, небольшая тропинка наружу была выложена аккуратной галькой.

«Странно, конечно, что маги не поставили здесь таможенников. С другой стороны, с перемещательными и прятательными талантами магов эта профессия кажется излишней».

Камни под ногами светились слабым светом — сиреневым, бордовым, желто-оранжевым, подсказывая путь. Извилистый коридор вел наружу: стены его были покрыты цветистой вязью флюорисцентного мха, потолок терялся далеко над головой. Несмотря на темноту и неизвестность, обстановка выглядела вполне обжитой, даже уютной. Уже ближе к выходу, Петунья заметила, что компанию ей составляет несколько призрачных белых фигур. Они были похожи на привидений, но костюмы выдавали в них современников. Вдобавок, случайно проведя рукой сквозь одного из случайных спутников, Петунья не почувствовала неприятного холодка, который вызывали привидения Хогвартса.

«Надеюсь, они не враждебны».

Следуя своими путями, «призраки» не обращали никакого внимания на девушку, и она вскоре успокоилась. Коридор вывел ее наружу и превратился в небольшую тропинку, петляющую по склону горы среди диковинных растений, большинство их которых Петунья не узнавала, несмотря на свое увлечение флорой и курсы Гербологии. Рядом с тропой с макушки горы бежали бурные потоки воды, иногда подступавшие так близко, что Петунья ощущала ледяную пыль на лице. Наконец, восхождение закончилось, и она поднялась на вершину.

Была она ровной и лишенной растительности, словно вертолетная площадка. И на ней были два человека: дежурный пространственник в длинной серой мантии, обильно подбитой мехом, и еще один путешественник, которому помогали надеть широкий пояс, обильно украшенный металлическими бляхами рун. Пока девушка подходила, мужчины закончили, дежурный взмахнул рукой, руны на поясе гостя засияли холодным голубым светом, после чего странник воспарил над землей, а затем на огромной скорости понесся в сторону гряды Скандинавского полуострова. Петунья проводила его взглядом: ее зрение позволяло увидеть, что летуна окружает полупрозрачная оболочка, похожая на мыльный пузырь.

Дежурный тем временем не тратил время даром, скупо кивнул в знак приветствия и привычно защелкнул на талии девушки следующий пояс, а затем взмахнул рукой. Однако никакого эффекта активация не достигла. Пространственник нахмурился, все внимательно осмотрел, потом что-то сказал на гортанном языке. Петунья развела руками, и он пояснил на ломанном английском:

— Сейчас прибудет.

Ждать пришлось не долго: они только успели снять бесполезный пояс, как откуда-то из-за спины раздался клекот, и в резком пике на площадку опустился громадный белогривый грифон с головой и крыльями орла и телом льва. Ноги его были чем-то средним между лапами льва и орла, причем, судя по длине когтей — опасным средним. Он дерзко косил глазом на людей, но послушно подошел к пространственнику и позволил накинуть на себя уздечку. Опешившую Петунью бесцеремонно посадили на грифона и хлопнули того по заднице под ее судорожный ойк. Грифон сделал два резких прыжка к краю пропасти, оттолкнулся и резко полетел вниз.

Все время, пока они неслись вдоль скалы к далекой воде, Петунья пыталась сделать хотя бы один вздох, а когда преуспела, грифон вышел из пике в нескольких десятках метров над водой, выбив из нее с таким трудом добытый воздух, и, яростно хлопая крыльями, полетел в сторону материка. Резкие порывы ветра, холодный воздух и постоянная качка неустойчивого летуна — вот далеко не полный перечень недостатков такого транспорта.

Однако вскоре Петунья приноровилась и обратила внимание на проплывающие мимо красоты: суровая северная природа жадно пользовалась недолгими теплыми деньками, чтобы щедро изукрасить древние скалы — на фоне уже буреющей травы изредка пламенели яркие мелкие цветы. Даже ледники, застывшими снежными реками сходящие с гор, казалось, прятались от солнца, прижимаясь боязливо к земле. Воздух был прозрачен и чист, и вода, над которой они пролетали, — зеленоватым зеркалом отражала горы и небо.

Грифон начал набирать высоту, и перед Петуньей открылся вид на главное здание школы Хардангер — замок Троллтунга.

* * *

Многие тысячелетия назад менялся климат, и на Скандинавском полуострове происходило таяние ледников: огромная река из валунов, грязи, воды и нерастаявшего льда пропахала скалы, врезав в них извилистые изгибы фьордов. Одновременно с этим она создала множество пространственных аномалий, которые местные называли лакунами или пространственными карманами: один неосторожный шаг по обычной тропинке под ласковым солнышком мог привести в маленькую «комнатку», где бушует буря и валит снег. Часть таких лакун пряталась в пещерах, и лишь войдя можно было обнаружить, что внутри такая пещера намного больше горы, в которой она спряталась, часть существовала параллельно открытой местности, и часто отличалась от общей среды погодой, временем суток или даже года, общим климатом.

Нет ничего удивительного, что маги, населявшие суровый край, серьезно изучали такие пространственные карманы, активно использовали их. Всему миру было известно Айсенвин — ледяное вино, изготавливаемое из винограда, который поспевал в одном кармане зимой. В Розендали располагалась лакуна идеальной геометрической формы, в которой издревле играли в Смабикамп — традиционную игру, чем-то напоминающую боулинг. В некоторых лакунах росли уникальные растения, мхи и грибы, а самую большую даже населяли крупные животные.

Изучение пространственных аномалий послужило толчком к развитию безразмерных сумок с чарами облегчения веса, впоследствии именно норвежцы создали крупнейшую фирму с девизом «Весь мир в чемодане». Эта компания также шила одежду с безразмерными карманами, палатки, вмещающие небольшой дворец, а также так называемые схлопыватели. Выглядели они как небольшие круглые камни, которые меняли пространственные параметры предмета: при прикосновении и активации «схлопывали» слона, сами увеличиваясь до шарика размером с мышь. При дезактивации камень вновь становился плоским, а слон, как ни в чем не бывало, отправлялся объедать деревья. Схлопыватели были особенно популярны у магглорожденных волшебников, которые испытывали сложности с парковкой.

Этими особенностями ландшафта и обуславливалась необычная рассеянность школы: в самом Хардангере располагалось главное здание — Троллтунга, где находилась администрация, проводились торжественные мероприятия и студенты вкушали общую обеденную трапезу, а все обучение было распылено по разнообразным лакунам по всему Скандинавскому полуострову, а некоторые классы даже находились в Гренландии. Между собой они сообщались разнообразными порталами, вдобавок студенты часто пользовались рунными дорогами вдоль фьордов, одну из которых видела в действии Петунья.

Главное здание школы согласно легенде когда-то давно было замком одного лорда, вопреки местным традициям предпочитавшего летать на драконах, а не на грифонах. У него сложились удивительно глубокие отношения с одним из питомцев из редкого рода троллевых драконов. Многие вечера они просиживали на стене замка и вели неспешные обстоятельные беседы под бокал и бочонок легкого вина. Оба были изгоями в своих родах, оба оказались мечтателями, да и вина им нравились одинаковые. Так и получилось, что Грёслангер (что по-норвежски значит «серый змей») начал мечтать о несбыточном —увидеть солнце. Увы, троллевые драконы помимо крепкой шкуры и поразительной регенерации унаследовали от предков троллей уязвимость перед светом дня — стоило тому осветить шкуру, как она мгновенно оборачивалась камнем. Однажды лорд умер, и Грёслангер остался совсем один — с мечтой и вином. Неизвестно чем он руководствовался, возможно, банальным похмельем, но однажды он сел на зубец защитной башни и стал там ждать рассвет. Первый же луч солнца обратил его фигуру в статую.

* * *

Троллтунга представлял собой замок из серого камня, прилипший к лишенной растительности скале. От главных бойниц в сторону воды выдавались выступы, подобные длинным каменным языкам, на кончики которых приземлялись грифоны. Именно этим площадкам и был обязан замок своим названием, переводящимся как язык тролля. По отвесной горной стене по правую сторону от замка спадали тонкие струи бурного водопада, огибая выступающий мыс, на котором каменным изваянием застыл огромный дракон с полураскрытыми крыльями; на заре с его головы должен был открываться завораживающий вид на восходящее солнце.

Уставший грифон издал довольный клекот, заприметив знакомые ориентиры. Они опустились на выступ, на котором приветливо светились разноцветные маячки. На каменном уступе их уже ждали. Высокий молодой человек с суровым выражением лица отпустил грифона и пристально уставился на Петунью самым мрачным их взглядов. Она смотрела в ответ недоуменно, откровенно не понимая, чем именно вызвала такое неудовольствие встречающего.

— Ты прибыла издалека, гостья, и не знаешь наших обычаев. Врата Хардангера открыты всем, кто приходит сюда с чистым сердцем. Но если Рунный путь не принимает гостя, мы тоже не впускаем его. Ты не будешь допущена в замок и до занятий, пока твою судьбу не решит друид. Есть ли у тебя предпочтения, к какому из них ты бы хотела обратиться с просьбой?

Ситуация была неприятной, но в конце концов она приехала сюда учиться, а не воевать против чужих традиций. Петунья вспомнила приятеля Аберфорта, письмо к которому лежало в сумке:

— Если это возможно, я бы хотела поговорить с Эриком Боргунном.

Молодой человек кивнул и поманил ее за собой. По извилистой лестнице, выдолбленной прямо в скале, они спустились куда-то под выступ, где в маленькой пещерке была нарисована небольшая пространственная пентаграмма.

Петунью поставили в центр рунического рисунка, затем провожатый достал из кармана небольшого лемминга и привычным движением большого пальца лишил грызуна жизни. Символы под ногами Петуньи по мере наполнения силой один за другим вспыхивали холодным голубым светом. Наконец, проявилась точка фокуса — небольшое металлическое яблоко, висящее в полутора метрах над полом. Как только цепь замкнулась, девушка прикоснулась к яблоку, а пространственник резко свел руки. Прозвучавший хлопок совпал со звуком схлопывания воздуха в том месте, где только что стояла Петунья.

* * *

На первый взгляд это была обычная маггловская долина, обильно засаженная фруктовыми деревьями. На второй в ней также не обнаруживалось ничего магического. Однако, когда Петунья подошла по узкой тропинке к большому серому камню с руной перемен Альгиз, она почувствовала знакомое покалывание и почти сразу оказалась в кармане. В отличие от уже привычных для нее лакун, эта не была скрыта в каменной гряде, и границы ее с трудом угадывались в легком мареве. В пространственном кармане царило лето: на небе не было ни облачка, ноги утопали в изумрудной траве, дул легкий ветерок, жужжали пчелы. На краю опушки стоял небольшой дом, сложенный из причудливой смеси камня и дерева, что едва угадывалось под толстым ковром мха. Был он настолько стар, что по окошки врос в землю и походил на сгорбленного лесовика. Перед домиком были развешаны странные сети с разнообразными амулетами.

На лавочке перед хижиной сидел массивный мужчина преклонных лет и попыхивал трубкой. Друид был ярко рыж и нечесан, бороду он брил начисто, зато усы отрастил до середины груди, лицо его было откровенно разбойничьим, в ухе сверкала золотом серьга. Заприметив гостью, он встал навстречу и вперевалочку двинулся навстречу.

— Чур не меня, Одержимая, — пробасил Эрик вместо приветствия.

— Здравствуйте, мистер Боргунн, — сухо ответила Петунья.

«Ну, хоть у одного волшебника имя пригодно к выговариванию».

— Какой мистер? Ты что, Одержимая, с собой не в ладах? — открестился друид, нависая над девушкой немалым ростом.

— Мистер — это обращение к нетитулованному лицу мужского пола, — чопорно отозвалась та, — Что из этого не соответствует действительности?

Эрик досадливо крякнул и почесал затылок:

— А у друидов принято было раньше всем гостям прозвища придумывать, выявляя звериную суть. Как думаешь, к такому традиционному друиду мистер же не обратишься?

Петунья была приятно поражена догадливостью своего собеседника, нашедшего изящный выход из сложившегося конфликта.

— Я полагаю так, — польщено зарделась она.

Боргунн просиял, махнул рукой, предлагая без лишних политесов садиться с ним рядом на покосившуюся лавочку, и, наконец, участливо спросил:

— Так в чем твоя проблема, бельчонок?

«Меня провели. Какой из меня бельчонок? И щеки у меня не круглые. А вообще этот друидский анимизм порождает у меня скепсис».

— Если кратко, то меня не принял Рунный путь, — отозвалась девушка.

«Что бы это не значило».

Эрик почесал в затылке и пристально посмотрел на нее:

— И что, прям так никаких идей? Неужто, первый раз такое случилось?

Петунья мрачно смотрела в ответ.

— Вот позволь не поверить, что ты закрыла базовую ступень рунистики и ни разу еще не столкнулась с идентификатором, — продолжил друид.

«Ну да, Свеча дипломата, карта эта мародерская. Плавали, знаем».

Словно самому себе, он покивал головой, от чего серьга в ухе начала бросать блики.

— Может, — неуверенно начала Петунья, — Вы разрешите дать мне рунный пояс ненадолго? Я дополню его и полечу. И проблема решена.

Эрик скептично ухмыльнулся и закачал головой:

— Я все никак не привыкну, что Хардангер открыли для случайных студентов. И они рвутся сюда с немытыми ногами, топтаться по нашим традициям. Неужели тебе, бельчонок, не рассказали легенду о Грёслангере? О драконе, чья статуя оберегает Троллтунгу?

— Рассказали. Причем тут дракон?

— А притом, что у всякой легенды есть смысл. Мораль. Грёслангер так сильно желал правды, что был готов за нее окаменеть. Здесь, в стране пространственных карманов и лукавых лакун очень легко потеряться на лживых дорогах и забыть навсегда свою родину, свое призвание, самого себя. Поэтому здесь Правда вершит свой бал. Это самостоятельное понятие, важное наравне с Магией. И в Хардангере никто не станет тебя не просто учить, с тобой разговаривать не каждый станет, пока в тебе столько лжи, — Эрик почесал подбородок, — Никто тебя не заставляет исповедоваться во всех смертных грехах, пойми правильно. Но с таким внутренним противоречием тебе, правда, лучше домой вернуться.

Петунья буквально увидела, как у нее перед глазами маячит развернутый лист пергамент с алыми буквами «Магический контракт» на нем. Этот приговор загонял ее в угол, не оставляя пространства для маневра.

«Дамблдор, какой же ты…!».

Девушка резко хлопнула в ладоши и подалась навстречу друиду, от чего тот слегка набычился:

— Я наслышана о Вас от Аберфорта, и по его словам, Вам можно доверять. Я была бы Вам очень признательна, если бы Вы помогли мне это противоречие преодолеть. А заодно подсказали, как быть мне и моей несчастной сестре…

Ее обстоятельный рассказ Эрик выслушал молча. Когда Петунья выдохлась, он помолчал какое-то время, потом не торопясь начал:

— Противоречие твое преодолеть можно. Не скажу, что сложно, но можно. Не ты первая, не ты последняя. Тебе предстоят ритуалы, которые дадут тебе новое имя, родят тебя вновь. Соответственно и день рождения у тебя поменяется, и называть тебя все друиды отныне будут не Одержимая, а Дваждырожденная. Но что тебя не обрадует, так это проблема выбора. Ты можешь взять имя своей сестры, и продолжишь отныне жить по ее судьбе. Как ее нить судьбы спрядена, так тебе дальше и жить.

«Выйти замуж за Поттера с летальным исходом едва за двадцать? Спасибо, не хочется».

— Ты можешь взять себе свое имя. Но, во-первых, я не знаю, как это отразится на твоем муже. А, во-вторых, это ослабит нить судьбы тебя в этом времени. Твоя Петти едва ли доживет до двадцатилетия.

«Странные у друидов какие-то ритуалы рождения: обязательно кто-то должен умереть».

— Чувствую себя Русалочкой, — хмыкнула Петунья, и под недоуменным взглядом Эрика пояснила, — Мужественно решаю, кем пожертвовать: собой или своими близкими.

— Эта легенда мне не известна, — отозвался друид и продолжил, — Третий и последний вариант: ты дашь себе новое имя. Тем самым твоя судьба становится открытой. Но я не знаю, как это скажется на твоих планах вернуться в себя. Может быть, сделает это невозможным, — он немного помолчал, давая Петунье возможность проникнуться суровыми словами, — Теперь ты должна выбрать. Чтобы не исказить твой выбор, я не стану сейчас рассказывать тебе о твоей сестре. Это твой выбор — и твоя ответственность.

Говорят, политика — это такое дрянное дело, где нет хороших вариантов: зачастую выбирать приходится между не просто плохими, а очень плохими альтернативами. Петунья никогда не умела решать быстро, поэтому попросила ночь на раздумья.

* * *

Примечания:

Фьорд — узкий, извилистый и глубоко врезавшийся в сушу морской залив со скалистыми берегами. Берега фьорда в большинстве случаев образованы скалами высотой до 1000 метров, глубина залива может превышать километр. Хардангер — второй по величине фьорд Норвегии (третий по величине в мире).

Красивые атмосферные картинки:

Пейзажи Норвегии: http://avivas.ru/topic/samie_krasivie_fordi_norvegii.html

Водопад: http://www.pichome.ru/xQv

Самые красивые фьорды: http://avivas.ru/topic/samie_krasivie_fordi_norvegii.html

Язык тролля — это каменный выступ в Норвегии на горе Скьеггедаль расположенный на высоте 350 метров над озером Рингедалсватн. http://www.pichome.ru/xQS

Боргунн (в Норвегии) — самая древняя сохранившаяся деревянная церковь ставкирка из вертикальных бревен (1150 года постройки).

Альгиз — руна перемен. Означает крутой поворот на пути, призывает к осторожности. Не исключено открытие новых перспектив и возможность изменить жизнь.